Наоборот, акт его самопожертвования она восприняла крайне скептически, и по неодобрительным взглядам, которые она, как кирпичи, бросала в Юрия Андреевича, было ясно, что она расценила его жертвенный поступок как злостное самоуправство.
Прибрав на кухне, они прошли в комнату. Юрий Андреевич приготовился встретить тут жуткий кавардак, равный кухонному, но в комнате был более-менее приличный порядок. Увидев его подобревшее лицо, хозяйка коварно подначила:
– Просто это дочкина комната, и сейчас здесь никто не живет. Поэтому и прибрано. У меня-то бардак, но я вас туда не поведу, а то еще в обморок от ужаса шлепнетесь.
У него перед глазами возникла неубранная постель, но вместо возмущения ему вдруг отчаянно захотелось упасть в нее. Вместе с ведьмочкой, открыто над ним насмехавшейся. Он хмуро предложил, стараясь избежать опасного соблазна:
– Может, сходим погуляем?
Она согласно закивала:
– Правильно! Я и сама хотела вам это предложить! Чего сидеть дома в такую славную погодку.
Они пошли в ближайший парк и стали прохаживаться по тенистым аллеям. Когда им навстречу в третий раз якобы случайно попалась пара подружек в коротюсеньких шортиках и полупрозрачных топиках, вновь оглядевших Юрия Андреевича с ног до головы, Анастасия Павловна довольно захихикала.
– Чудненько! Я впервые в жизни гуляю с кавалером, которого так откровенно обольщают! Как приятно, что я вам не жена, и мне абсолютно всё равно, под каким кустом с вас штаны снимать будут!
Он был шокирован ее откровенностью.
– Ну, не ожидал я от вас такого!
Она ободряюще похлопала его по руке.
– Ага, вы были уверены, что я сама займусь этим при первом же удобном случае!
Юрий Андреевич округлил глаза, не зная, как прилично ответить на подобные инсинуации. Вдруг Анастасия Павловна напряглась и вцепилась в его руку. Он повернул голову, чтобы посмотреть на объект ее неадекватной реакции.
Навстречу им шла семейная троица – муж, жена, и пятилетний ребенок. Жена за что-то привычно пилила мужа, дите, хныкая, требовало мороженку, а муж, отрешившись от семейных проблем, тупо смотрел в сторону, мечтая о своем, о девичьем.
Поравнявшись с ними, мужчина вяло кинул взгляд в их сторону и вдруг замер, с недоверием глядя на них. Жена, поняв, что муж кого узнал, тоже взглянула в их сторону, переменилась в лице и быстро утащила своего благоверного прочь. Юрий Андреевич все понял.
– Это ваш бывший муж, – это был не вопрос, а констатация факта.
Анастасия Павловна перевела дыхание, и, вдруг превратившись из агрессорши в усталую милую женщину, тихо подтвердила:
– Да. Я его называю «экс».
– Судя по ребенку, он от вас ушел лет пять – шесть назад?
– Он не уходил. Это я его выгнала, когда узнала, что у него будет ребенок от секретарши. Мы тогда и квартиру хорошую разменяли, чтобы жить отдельно. Он пытается вернуться, заявляет, что это было роковое помрачение чувств и ему очень плохо в новой семье. Но это его проблемы. Главное, мне без него хорошо. Но то, что он нас здесь встретил – это плохо. Наверняка теперь припрется права качать и в вечной любви клясться. Хотя он наверняка и нынешней жене то же самое говорит. – И сквозь зубы пробормотала: – Двуличный козел!
Юрий Андреевич внезапно подумал, что же про него говорят его бывшие жены, не подобную ли гадость, но гневно отринул эту неприятную мысль. Ни одной из своих женщин он не изменял, и следующую заводил только после расставания с предыдущей. Ему не в чем себя упрекнуть.
Настроение у Анастасии Павловны безнадежно испортилось, она то и дело впадала в тяжелую задумчивость. Отвлечь от грустных мыслей ему так и не удалось. В конце парка она резко повернулась к нему.
– Давайте прощаться, Юрий Андреевич! Собеседник из меня теперь никудышный, да и что греха таить – мы с вами вовсе не пара. Самое разумное будет, если мы с вами встречаться станем только на посиделках у детей. Больше-то и незачем. Прощайте! Удачи вам!
Не дожидаясь ответа, развернулась и стремительно исчезла в глубине аллеи, оставив раздосадованного спутника молча смотреть ей вслед. Как китель, одернув тенниску, покинутый генерал развернулся через правое плечо и промаршировал на автобусную остановку, нелестно размышляя о подзаборных манерах возможной сватьи.
На следующий день Анастасия Павловна, взгромоздясь на стул, заканчивала оформление выставки на очень нужную летнюю тему «Как вырастить хороший урожай». Хотя у нее никогда своего огорода не было, она с сочувствием относилась к дамам, вынужденным полгода гнуть спины на земельных наделах. Участь садоводческой рабыни ее не прельщала, хотя она и признавала, что выращенный своими руками огурчик – это вам не покупной.
Закрепив на стенде длинное бумажное полотно с красно-зеленым названием, она легко спрыгнула на пол, и чуть не угодила в руки высокого, худощавого, начавшего лысеть мужчины. Недовольно отшатнувшись от него, тихо скомандовала, не желая привлекать внимания немногочисленных читателей:
– Руки прочь, Терентьев!
Мужчина кисло поздоровался и только потом просительно заглянул в глаза.
– Настя, давай поговорим!
Она сурово поправила:
– Анастасия Павловна, и не забывайся!
Он взял ее за руку и повлек в проход между стоящими ровными рядами стеллажей с книгами.
– Да ладно тебе! Двадцать лет была Настей, ей и останешься!
Ей очень хотелось выдернуть руку и высказать ему всё, что хотелось, но любопытные читательницы, сидевшие в читальном зале и листавшие последние выпуски женских журналов, уже навострили ушки, с интересом провожая их глазами, и она сделал вид, что всё идет так, как должно.
В конце длинного ряда стеллажей виднелась дверь с надписью «заведующая филиалом». Анастасия Павловна нехотя вынула из кармана ключ, открыла дверь и впустила внутрь бывшего мужа. Он привычно сел на стул для посетителей, закинув ногу на ногу. Огляделся по сторонам.
– Да, давненько я тут у тебя не бывал.
Она обошла большой начальственный стол, верой-правдой служивший уже пятому поколению заведующих, и села в компьютерное кресло. Сам компьютер стоял в другой комнате, но Анастасия Павловна, решив, что она, как начальник, вполне может им воспользоваться, перетащила кресло сюда. Всё-таки поудобнее жестких стульев, которыми была укомплектована библиотека.
Строго взглянула на экса.
– И больше не будешь, я постараюсь.
Он потупил взор и провел взмокшими ладонями по коленям.
– Я виноват, Настя, но я уже так наказан! Виктория совсем чужой мне человек.
Анастасия Павловна безжалостно уточнила:
– Безусловно, чужой. В этом ты совершенно прав. Другое поколение всегда как иностранцы. Она же моложе тебя почти на двадцать лет. Ты ей в отцы годишься. И заметался ты именно потому, что понял: еще немного, и ты ее устраивать перестанешь. В постели и вообще. Высшее образование она благодаря тебе получила. Квартира у нее теперь тоже есть. Еще чуть-чуть, ну, пару лет, и тебе некуда будет деваться. Она тебя выживет из твоего собственного дома. Но ты не рассчитывай, что можешь вернуться ко мне. Между нами давно все кончено.
Он опустил полысевшую голову на безвольно опущенные руки.
– Какая же ты безжалостная, Настя!
Она прошипела с перекошенным от гнева и боли лицом:
– А когда ты с этой девчонкой, твоей подчиненной, в постели кувыркался, ты о том, что мою жизнь калечишь, подумал? Нет, лишь бы тебе хорошо было! Я теперь понимаю, что она наверняка не первой в твоей жизни любовницей была, просто я об этом не знала! Любила и верила! Но больше не буду!
Он прошептал посеревшими губами:
– Ну, что ты такое говоришь, Настя! Я же всегда одну тебя любил! – посмотрел ей в глаза измученным взглядом. – А с Викторией черт попутал. И не я к ней вязался, а она ко мне. Просто в один момент слабину дал, и вот результат.
Анастасия Павловна прикрыла набухшие слезами веки.
– Все это позади. Раньше думать надо было. Теперь у нас у каждого своя жизнь. Ты живи своей, а я – своей!
Он вскинулся, соскочил со стула и навис над ней всем телом.
– Да это потому, что ты альфонса этого где-то подобрала. Красавчик такой, что всем понятно, чем промышляет!
Анастасия Павловна невольно затряслась от смеха, представив себе реакцию на эти слова церемонного Юрия Андреевича. Быть бы дуэли!
– Это отец Антона, Анютиного бойфренда. Очень достойный человек, между прочим.
– Видел я, как этот достойный человек на тебя пялился. Сразу видно, откуда вы с ним вылезли. Впрочем, ты сказала, у Анны опять парень? Она что, опять с ним живет?
– Ну да, уже полгода.
Он разъяренно вскричал, изображая оскорбленного отца:
– Что ты за мать! Первый раз она в девятнадцать лет с каким-то парнем около года прожила, потом он ее примитивно выставил, сейчас опять. У нее что, совсем гордости нет? Расписалась бы сначала, а потом к парню в постель прыгала! И зачем ты ее отпустила?
Анастасия Павловна медленно поднялась, всем своим видом являя укор непрошеному моралисту.
Анастасия Павловна медленно поднялась, всем своим видом являя укор непрошеному моралисту.
– Какой пример для подражания выискался! Надо же, как мы рьяно боремся за семейные ценности! Правильно, ты же педагог, тебе по штату положено! А иди-ка ты отсюда! Ты право вмешиваться в жизнь дочери пять лет назад утратил. И не делай вид, что ты любящий отец. Ты за последние годы дочь даже с днем рождения ни разу ни поздравил, не говоря про всё остальное.
Она подошла к двери, широко распахнула ее и твердо произнесла:
– Прощайте, Владимир Анатольевич! Мне работать нужно, в отличие от некоторых, которые в рабочее время манкируют служебными обязанностями!
Он невесело усмехнулся.
– Ладно, пойду. Но все равно приду еще. Мне приятнее с тобой ругаться, чем терпеть идиотское сюсюканье Виктории. До свиданья!
Анастасия Павловна захлопнула дверь за непрошеным гостем, вскипятила чайник, заварила крепкого чаю и села за стол, сжимая в руках толстую кружку с ароматным напитком. В душе снова всколыхнулись боль и стыд прошедшего развода, и по щекам медленно поползли слезы.
Вспомнились наглые слова этой молоденькой мерзавки, пришедшей к ней на работу, и сидящей как раз на этом самом стуле, на котором полчаса назад сидел бывший муж. В ушах зазвенели высокомерные слова:
– Вы теперь никто! Так, бывшая жена! А я жду ребёнка! И любит он только меня!
Анастасия Павловна сильно сомневалась, что Виктории понадобился бы мужчина на два десятилетия ее старше, если б Владимир не был директором школы. Обаяние власти. Если твой начальник питает к тебе нежные чувства, это воодушевляет. Вселяет уверенность в собственных силах.
К тому же девице ужасно хотелось высшего образования или хотя бы корочек о нем, а вот способностей явно не хватало. Вот и нашла чудненький способ осуществить свою мечту. Уж имея в мужьях директора школы с хорошими связями, заочно закончить универ не проблема.
Мысли перекинулись на Антона. Что-то в нем ее серьезно тревожило. Внешне всё было нормально и даже приятно. Очень симпатичный. Заботливый, внимательный, вежливый. Но это скорее достоинства хорошего воспитания, чем природные качества. А вот как с душой? На Анюту смотрит странно, как будто побаивается. Но чего ему бояться, ведь сразу видно, что бедняжка серьезно влюбилась.
Вспомнила упрек бывшего мужа. В девятнадцать лет Аня удрала к этому шалопаю Сашке просто от потери жизненного ориентира. Очень любила отца, и долго переживала его предательство. Впрочем, обе они были тогда напрочь выбиты из колеи. Просто она постарше и быстрее смогла загнать боль вовнутрь, а вот Аня долго металась, пока не попала в руки тому дурачку.
Надеялась, что урок пошел на пользу, ан нет! Опять на дороге попались те же грабли. На что же надеется дочь? Что любимый разглядит, какая она хорошая, и полюбит?
Анастасия Павловна склонила голову к плечу и тяжело вздохнула. Бедная, бедная запутавшаяся девочка! Не знает она еще, что никаким усердием любви не заслужить. А Антон темная лошадка, такого сразу не раскусишь.
От Антона мысли скакнули к его папочке. Для чего он прилепился к ней? Налаживает хорошие отношения, как с будущей родственницей? Но к чему тогда кидать на нее раздевающие взгляды, когда считает, что она на него не смотрит? Вот уж у кого нужды в бабах никогда не было, и быть не может!
А если на данном этапе и нет никого, то это не проблема. Ему и делать-то ничего не надо, просто молча посидеть на скамеечке в городском парке, и дело в шляпе. Выбор будет – закачаешься!
В очередной выходной Анастасия Павловна с удовольствием перечитывала «Хранителей» Толкиена, когда раздался требовательный звонок в дверь. Она нехотя пошла открывать, подозревая, что это соседка напротив, постоянно одалживающая у нее то одно, то другое. Открыла, не произнеся сакраментальное «Кто там?», о чем тут же горько пожалела. За порогом стоял Владимир, вертящий в руках веточку белых хризантем. Она не хотела его впускать, но он, не спрашивая, протиснулся мимо нее, и захлопнул дверь.
Анастасия Павловна уныло подумала, что в последнее время ее все чаще навещают нахальные гости, не считающие нужным с ней считаться.
Не желая влезать в конфликт, сухо спросила:
– Зачем ты здесь?
Владимир Анатольевич жарко воскликнул, дохнув на нее крепким запахом перегара:
– Ты и сама прекрасно знаешь!
Она поразилась. Уж в чем-чем, а в пристрастии к алкоголю ее бывший муж никогда замечен не был.
– С какой такой радости ты так наклюкался? Или после вчерашнего еще не отошел?
Он как-то странно хрюкнул и мрачно уточнил:
– А я теперь с горя пью. Мне всё осточертело. Ты не прощаешь, Виктория обрыдла до чертиков, дура эта заполошная!
Сунув ей в руки цветы, попытался обхватить ее вместе с букетом. Анастасия Павловна с негодованием оттолкнула его.
– А ну, прекрати! И уходи немедля!
Владимир Анатольевич только сильнее напрягся, пытаясь обнять ее так, как хочется.
– Никуда я не пойду! Ты – моя любимая жена, и жить я буду здесь!
Анастасия Павловна несколько напугалась. Как быть? Пусть он и пьян, но не настолько, чтобы она могла с ним справиться. Да и не было в ее жизни опыта борьбы с пьяными мужиками. Выскочить на лестничную площадку и позвать на помощь? Но он элементарно не даст дверь открыть.
Тут в дверь раздался спасительный звонок. Она рявкнула:
– Пусти немедля! Это Аня с Антоном пришли, они сегодня собирались ко мне заскочить!
Услышав имя дочери, экс послушно опустил руки, и сделал шаг в сторону.
Анастасия Павловна, готовясь выскочить из дверей и звать на помощь, распахнула двери и оторопела, увидев гостя.
Юрий Андреевич, корректно поздоровавшись, не понял, почему хозяйка уставилась на него остановившимся взглядом, а у той в голове билась заполошная мысль: всё! Быть драке!
Из квартиры послышался хриплый мужской голос, вопрошающий: Настя, кто там? – и Юрий Андреевич спросил построжевшим тоном:
– Я не вовремя?
Вышедшая из ступора Анастасия Павловна решила положиться на волю судьбы и радостно заявила:
– Нет-нет, просто замечательно! Заходите, я вас познакомлю с Аниным отцом!
Сразу обо всем догадавшийся гость первым делом сунул в руки хозяйке очередную веточку хризантем. Глядя на белые цветы, та мрачно решила, что сегодня день посещения больного. Юрий Андреевич подал ей и внушительный пакет с продуктами, чтобы освободить руки. После проведенной подготовки к возможным боевым действиям прошел в комнату к конкуренту.
Анастасия Павловна с милой улыбкой и резко контрастировавшими с ней испуганными глазами произнесла:
– Познакомьтесь, пожалуйста, это отец Ани, Владимир Анатольевич, а это…
Договорить ей этот самый Анин отец не дал. Он знакомиться с соперником не пожелал, и с воплем: – «щас в морду дам, скотина!» – кинулся на гостя. Юрий Андреевич с презрительной миной сделал шаг в сторону, перехватил занесенную для удара руку, вывернул ее, вежливо попросил хозяйку открыть дверь, и в чисто воспитательных целях спустил хулигана с лестницы. Под зад пинать не стал, хоть и очень хотелось: не позволила врожденная деликатность.
Заботливо посоветовав гостю обратно не возвращаться, чтобы вновь не встретиться с неприятностями, вернулся в квартиру, попросил у хозяйки возможность вымыть руки и прошел за ней на кухню.
По дороге спросил о бывшем муже:
– Что, сильно достал?
– Да нет, не очень. Не понимаю только, чего он ко мне привязался, завел бы себе следующую жену. Он же директор, коллектив у него женский, возможностей много. – И в сердцах добавила: – Упаси меня, Боже, от начальников всех мастей!
Юрий Андреевич, странно на нее взглянув, остановился посредине кухни. Оглядевшись, одобрил царивший на ней порядок. Анастасия Павловна кисло заметила, не желая вводить его в заблуждение:
– Так бывает далеко не всегда. Просто времени свободного было много. Хороших книг в руки не попадало, да и погода стоит преотвратная, сами видите.
Они пили чай и беседовали. Юрий Андреевич признался, что приезжал пару раз в выходные, но дома никого не застал.
– Вы бы мне хоть телефон дали, что ли? А то далековато к вам кататься.
Анастасия Павловна подавила рвавшуюся из груди гордую, но совершенно не соответствующую действительности реплику: – «А вас никто и не просит», – и номер телефона дала, но не домашнего, а рабочего. Все спокойней.
Потом они стали играть в карты. Юрий Андреевич настолько уже отвык от этого занятия, что оставался в дураках буквально каждый раз. В конце концов Анастасия Павловна, надувшись, бросила карты и обвинила его в том, что он поддается.
Он смиренно покаялся в этом ужасном преступлении, и они пошли гулять, чтобы немного остудить накалившиеся страсти. Погуляв под одним зонтиком почти час, случайно забрели в кинотеатр, в котором не бывали пару десятков лет. Посмотрели американскую комедию, которую дружно признали глупой, безнравственной и вульгарной.