Он раздумчиво подтвердил, пропустив ее колкость мимо ушей:
– Добрый, добрый! Я тут билеты в театр купил. На балет. – Он пошелестел бумажками и прочел: – «Золушка». Прошу вас быть моей спутницей.
Анастасия Павловна призадумалась. Честно говоря, пойти очень хотелось. «Золушка» ей всегда нравилась. К тому же она была лучшей премьерой сезона, про которую много говорили. Все ее знакомые на ней уже побывали, и только она мило отшучивалась, когда ее спрашивали об этом. А причина была до банальности примитивна. Премьерные спектакли стоили дорого, а денег всегда не хватало.
Соблазн оказался сильнее здравого смысла, и она решилась:
– Спасибо, очень рада! Когда спектакль?
Юрий Андреевич несколько расслабился после напряженного ожидания, во время которого уверился, что в театр с ним она не пойдет, и торопливо произнес:
– В эту субботу. В шесть я заскочу за вами домой. Вы не работаете?
– Нет!
– Вот и договорились! – и положил трубку.
Анастасия Павловна еще раз с сомнением посмотрела на пищавшую противным зуммером трубку, и тоже опустила ее на рычаг, соображая, кто с кем договорился. Ей дали указание, вот это будет гораздо точнее.
В субботу она весь день дергалась, сомневаясь в разумности своего поведения. Почему она так просто соглашается со всем, что ей предлагает этот вояка? Мало ее научил бывший муж? Не верь мужчинам – не будет неприятностей. Но к шести часам была уже готова и стояла в прихожей, убеждая себя, что просто не терпит опозданий.
Ровно в шесть в дверь позвонили. Она открыла, уже зная, что это Юрий Андреевич. Это действительно был он. Поздоровавшись, оглядел ее с ног до головы. Анастасия Павловна порадовалась, что уделила сегодня своему туалету достаточно внимания и выглядит в темно-кофейном шерстяном костюмчике очень даже прилично. И неважно, что он старый, Юрий Андреевич об этом не знает. Главное – он ей идет.
Юрий Андреевич серьезно произнес, закончив изучение ее внешности:
– Как вы сегодня хороши, Анастасия Павловна! – и она внезапно почувствовала, что на сердце стало легко.
Сняла с вешалки зимнее пальто, позволила кавалеру надеть его на нее, и они вышли на улицу. Уже стемнело, но снег, белой простыней лежащий на дороге, светился странным феерическим светом. Они подошли к машине. Юрий Андреевич привычно сел за руль и повел к шоссе.
– Вы мне подсказывайте, куда ехать. Я, если честно, не знаю толком, где этот оперный театр стоит. Я хоть и живу здесь уже десятый год, но город знаю плоховато.
Анастасия Павловна удивилась.
– А что, в театры вы не ходите?
– Да был как-то раз в драматическом. Но не особо понравилось. Кричали артисты чересчур громко. Это всё, что я запомнил.
Она с сомнением посмотрела на его четкий профиль.
– Вы не любите театр?
Он честно ответил, обгоняя ползущую перед ними дряхлую Ниву:
– Не люблю. Не понимаю, особенно оперу.
– А балет?
Он помялся.
– Да я на балете с детских лет не был. С тех пор, как нас в школе на него водили.
Анастасия Павловна обеспокоено сказала, отвернувшись к окну:
– А зачем же тогда билеты купили? Могли бы и в кино.
Он постучал костяшками пальцев по рулю, нетерпеливо дожидаясь зеленого сигнала светофора:
– А вы кино любите?
Она поморщилась.
– Если откровенно, то терпеть не могу.
– Вот поэтому и не купил. Хотел сделать вам приятное. Буду приобщаться к прекрасному. А то проживу жизнь, а что такое балет, и не узнаю.
Устроившись на неудобном сиденье в амфитеатре, откуда, правда, было прекрасно видно всё, что делалось на сцене, он приготовился к моральной пытке. Но, посматривая на завороженное лицо спутницы, обнаружил, что происходящее ему даже нравится.
Стройные изящные балерины кружились на сцене, принц выделывая антраша, а он больше смотрел направо, где сидела Анастасия Павловна и ловил себя на всё более настойчивом желании взять ее за руку.
В антракте Анастасия Павловна хотела пройтись по фойе, но Юрий Андреевич утащил ее в мрачный и маленький театральный музей под предлогом, что никогда здесь не был. Прогуляв по нему до второго звонка, стремительным броском вернулся в зал вместе со спутницей почти перед началом второго действия и затаился до поднятия занавеса.
Анастасия Павловна с удивлением поглядывала на него, но он делал вид, что ничего особенного не происходит. Не будет же он объяснять, что в зале, как на грех, сидит его заместитель полковник Зелин с женой? Если увидит, непременно подойдет поприветствовать, разоблачит его невинную хитрость, и гнев Анастасии Павловны ему обеспечен. Еще откажется с ним встречаться.
После спектакля Юрий Андреевич, как резвый мальчуган, скатился с лестницы, одним из первых получил верхнюю одежду, стремительно накинул пальто на спутницу и увлек на улицу. Лишь усадив ее в машину и выехав на проезжую часть, успокоился и даже стал легкомысленно насвистывать мелодии из «Золушки».
Анастасия Павловна иронично поинтересовалась:
– И от кого это мы с вами весь вечер так энергично улепетывали? Не от настойчивой ли подруги?
Юрий Андреевич несколько зарумянился.
– Ну что вы! Просто там сослуживец был, с которым мне не очень хотелось встречаться.
В голове Анастасии Павловны вихрем пронеслось: он не хочет, чтобы его знакомые знали о ней, и она затихла, машинально поглаживая запястье.
Юрий Андреевич заметил смену ее настроения, но не смог понять, чем это вызвано.
Распрощавшись с ним у дверей квартиры, Анастасия Павловна сняла нарядное платье, смыла макияж и легла спать, разочарованная и обескураженная. Так хорошо начавшийся вечер так неприятно закончился. Решив, что больше никогда не станет питать смешные надежды на мужскую порядочность, закрыла глаза и приказала себе спать.
До Нового года они встречались еще несколько раз, но только после настойчивых усилий с его стороны. И даже убедить ее пойти с ним в ресторан на встречу Нового года стоило Юрию Андреевичу больших трудов.
– Да я себя в подобных местах ужасно скованно чувствую. Да и что там хорошего? Шум, гам. Устану только, не девочка уже.
На все его уговоры она решительно отказывалась. Юрию Андреевичу пришлось прибегнуть к тяжелой артиллерии.
Перед концом рабочего дня матери в библиотеку позвонила дочь.
– Мама, я так надеялась, что ты пойдешь с нами в ресторан на встречу Нового года. Там будет много знакомых Антона, и мне что-то не по себе. Может, всё же передумаешь?
Анастасия Павловна поняла, что дочь чувствует себя неуверенно, и неохотно согласилась.
Для вояжа в ресторан пришлось покупать новое платье. Чтобы не очень мучиться, примерила в ближайшем бутике черное платье из панбархата, на нем и остановилась. Черные выходные туфли классического фасона на среднем каблуке у нее были.
Тридцать первого, стараясь быть понаряднее в новогоднюю ночь, надела серебряное колье и серебряный браслет, купленные в восьмидесятые годы в Паланге. Чтобы не выглядеть белой вороной, достала позабытую уже косметику и слегка накрасилась, – подвела глаза, ресницы, подкрасила губы перламутровой помадой. Волосы уложила свободной волной, для чего закрутила их с утра на бигуди, чего вообще-то терпеть не могла. Подкрашенные ресницы и губы придавали ей несколько кокетливый вид, что смущало. Она отвыкла прихорашиваться.
В восемь часов за ней заехал Юрий Андреевич, не скрывающий своего самодовольства. Увидев на ней вечернее платье, замер, оценивая, и воскликнул:
– Божественно! Вы там всех затмите! – поскольку в прихожей горела тусклая сорокаваттовая лампочка, макияжа не заметил.
Поехали они на такси, чтобы, как сказал мужчина, он не чувствовал себя парием среди празднующего народа.
– Всем можно выпить, а несчастному водителю – нет. Антон тоже сегодня на извозчике. Кстати, – он небрежно взмахнул рукой, как будто говоря о чем-то крайне несущественном, – не удивляйтесь, если услышите, что меня зовут генералом. Это с Антонового детства повелось – папа-генерал. Уж очень я сыну много указаний давал, как себя вести. Вот меня так и прозвали.
Приехав в ресторан, помог даме снять пальто и замер, не поверив своим глазам. Анастасия Павловна с недоумением посмотрела на него и испуганно спросила:
– Что это с вами, Юрий Андреевич?
Он откашлялся и признался:
– Я и не предполагал, что вы такая красивая, Анастасия Павловна.
Она хихикнула и отвергающе замахала руками.
– Ах, это просто краска. Но в молодости я и в самом деле была ничего. Но и вы, Юрий Андреевич, весьма хороши в этом роскошном костюме. Небось, в первый раз сегодня надели?
– Конечно, как и полагается в новогоднюю ночь. А то ведь счастья не видать.
Лукаво подмигнув, подхватил ее под руку и повел в зал, где за столиком уже сидели Антон с Аней. На Ане было открытое синее платье, подчеркивающее синеву ее глаз. Анастасия Павловна с материнской гордостью отметила, что дочка у нее настоящая красавица и многим присутствующим здесь дамочкам даст фору. Правда, она несколько бледновата и чем-то явно удручена.
Выпили по бокалу вина, пошли танцевать. Анастасия Павловна, не обращая внимания на что-то говорившего ей кавалера, вглядывалась в лицо дочери. Та с затаенной печалью искоса посматривала на Антона, он же на нее обращал самое минимальное внимание. Вот их остановила какая-то девица, и Антон, радостно оживившись, стал говорить с ней, то и дело чему-то посмеиваясь, совершенно позабыв о своей спутнице.
Аня, почувствовавшая себя третьей лишней, отошла от них и села за стол с милой улыбкой на губах и грустью во взгляде. Анастасии Павловне это ужасно не понравилось, но что она могла поделать?
Но едва за столом появился Антон, как Аня превратилась в холодную мраморную статую. Она смотрела на него с таким арктическим холодом, что даже шампанское в его бокале должно было замерзнуть. Конечно, это просто защитная реакция, но мужчины так часто принимают видимость за реальность!
Куранты пробили двенадцать, все дружно чокнулись полными бокалами, причем Антон сначала с этой невесть откуда взявшейся девицей, а потом уже с Аней. Девица, залпом проглотив шампанское, бросилась на грудь Антону и жарко поцеловала. Он, иронично ухмыляясь, не возражал.
Аня смотрела спокойно и равнодушно, как будто ее это вовсе не касалось. Юрий Андреевич, допив свой бокал, поставил его на стол и с тихой угрозой попросил прыткую девицу:
– Вы идите-ка к себе, милочка! Видите, мы здесь встречаем Новый год сугубо своей семьей. Не стоит нам его портить.
Она небрежно рассмеялась и заметила:
– Да какая же семья? Что-то я ее не вижу. Сплошные псевдо… – и легко упорхнула, еще раз демонстративно чмокнув на прощанье Антона.
Тот тоже поставил бокал на стол и укоризненно выговорил отцу:
– Батя, если Аня не возражает против легкого флирта, то тебе-то что? – и, не глядя на родственников, пошел приглашать на танец очередную девушку.
Аня спокойно пила шампанское, и только мятущиеся глаза выдавали гнев и боль. Юрий Андреевич, чтобы смягчить дурное поведение сына, хотел пригласить ее на танец, но тут к столику подошли двое – молодой парень в смокинге и мужчина постарше в сером костюме с искрой. Молодой пригласил Аню, постарше – Анастасию Павловну.
Дамы дружно встали и ушли на площадку, оставив Юрия Андреевича в одиночестве. Хотя вокруг было много приятных девиц, приглашать он никого не стал, а принялся пристально наблюдать за танцующими.
Особенно его привлекала Анастасия Павловна. Эффектная женщина. Тонкая талия, пышная грудь и бедра. Женщина в расцвете привлекательности и, как сейчас говорят, сексапильности? Похоже, что мужик, пригласивший ее, был одного с ним мнения, поскольку держал ее к себе гораздо ближе, чем допускали приличия.
Юрий Андреевич почувствовал, что ему стало трудно дышать, и ослабил стягивающий горло узел галстука. Очень хотелось подойти, выдернуть из лап нахала свою женщину и вмазать нахалу промеж глаз. Опустив глаза на стол, заметил побелевшие костяшки пальцев и удивился самому себе. Что это с ним такое? Никогда он не испытывал таких испепеляющих чувств. Похоже, он ревнует.
А если ревнует, то интерес, который он испытывает к Анастасии Павловне, не просто интерес, а любовь. Почувствовав испарину, проступившую на лбу от этого открытия, он решил, что нужно что-то предпринять. При его замаранной тремя женитьбами репутации нечего ждать, что она добровольно согласится стать его четвертой женой. Что же делать?
Танец закончился, дамы возвратились на свои места. Не найдя ничего лучшего, генерал разлил шампанское.
– За счастье! – и отпил из своего фужера.
Аня тоскливо посмотрела на одиноко стоящий на столе фужер Антона. Сделав глоток, Анастасия Павловна недоуменно спросила:
– Аня, тебе не кажется, что оно изменило вкус?
Дочь попробовала шампанского и пожала плечами.
– Я ничего не чувствую.
Юрий Андреевич посмотрел бутылку на свет.
– Бутылка та же самая. Ничего не изменилось.
Скоро к ним присоединился блудный сын. Пытаясь исправить свое неприличное поведение, пригласил на танец Анну.
Она пошла, со скептической улыбкой выслушивая его побасенки. Тут к ним опять присоединилась всё та же нахальная девица. Антон остановился, чтобы что-то ей ответить, и раздосадованная Аня, решительно освободившись из его объятий, вернулась к родителям. Мать с сочувствием смотрела на нее, безмолвно спрашивая: как ты это терпишь?
Через некоторое время Юрий Андреевич пригласил на танец Анастасию Павловну. Она хотела приподняться, но ноги у нее подогнулись, и она упала на сиденье, недоуменно рассмеявшись.
– Не стоило мне пить столько вина. Ноги совершенно не держат. – И она неприлично захихикала.
Обеспокоенный Юрий Андреевич предложил:
– Поедем домой?
Анастасия Павловна, придерживая рукой кружившуюся голову, внезапно заерепенилась.
– Зачем? Сейчас же здесь начнется самое веселье!
Юрий Андреевич посмотрел на часы.
– Три утра. Вполне можно ехать домой.
– Не хочу!
Поняв, что Анастасия Павловна и в самом деле пьяна, удивился. Она выпила не больше двух бокалов! Может быть, днем ничего не ела? Но даже выпитое натощак шампанское не могло дать такого сногсшибательного в прямом смысле этого слова эффекта. Скрывая смешинки в глазах, поднял ее и повел к выходу из зала, не беспокоясь розыском куда-то пропавших детей.
У гардероба к ним подошел усатый мужчина и, громко вскрикнув:
– Товарищ генерал! Это вы! – стал пожимать руку кисло сморщившемуся Юрию Андреевичу.
Анастасия Павловна, икнув, понятливо подтвердила:
– Ага! Папа-генерал!
Мужчина озадаченно посмотрел на нее, не зная, как расценивать это странное заявление. Юрий Андреевич широко улыбнулся и мило пояснил:
– Моя жена перебрала немного, не привыкла пить.
Мужчина сразу подтянулся. Не обращая внимания на недоуменно выпученные глазки генеральской жены, почти насильно приложился к ее ручке.
Анастасия Павловна отобрала от него свою собственность и заявила:
– Не надо! Я смущаюсь!
Мужчина пожал плечами.
– Впервые в жизни вижу смущающуюся генеральскую жену.
Анастасия Павловна возразила:
– Да я вовсе не смущаюсь! Нет, неправильно – я вовсе не жена!
Юрий Андреевич посмотрел на мужчину и выразительно поднял глаза к потолку: мол, что возьмешь с пьяной бабы! Недовольно укорил Анастасию Павловну:
– Ну, ты меня перед губернатором-то не конфузь! А то решат, что я живу с тобой невенчанный.
Анастасия Павловна печально подтвердила:
– Так оно и есть. Невенчанные мы. Я и не помню, когда в последний раз в церкви-то была.
Губернатор дружелюбно предложил:
– Так давайте обвенчаем вас, и все дела! Я дружкой буду. Мы с Юрием Андреевичем старые приятели.
Анастасия Павловна, приглядевшая стоящий в фойе уютный диванчик, быстро согласилась, надеясь, что после этого ее оставят в покое:
– Конечно-конечно, давайте! И поскорее!
Юрий Андреевич, крепко удерживая ее за талию и не давая прорваться к заветному дивану, пообещал:
– Я позвоню вам, Игорь Васильевич, в четверг, и обо всем договоримся.
Тот ушел, а генерал, напялив на спутницу пальто, вывел на улицу. На крепком морозце та повела себя еще более странно. Приникнув к спутнику, обняла его за талию и томно прошептала:
– Ты – мой герой!
Ушлый Юрий Андреевич, не упуская столь многообещающий момент, велел водителю такси ехать к своему дому. Как он и рассчитывал, Анастасия Павловна даже не поняла, куда ее привезли. Более того, едва они зашли в квартиру, она сама повернулась к нему и пылко прильнула к его губам. Генерал, как и положено настоящему военному, в сложной ситуации не растерялся.
Утром, открыв глаза, она ничего не поняла. В голове слегка шумело, но это не объясняло высокого потолка, незнакомых обоев и слишком жесткого матраса. Повернув голову, она скукожилась от негодования. Рядом с ней спала чья-то голая спина. Что это такое? Что она вчера натворила? И кто это такой?
Рассуждая логически, что ей далось с большим трудом, пришла к выводу, что это может быть только Юрий Андреевич. Но как так получилось? И что было у них ночью? Она совершенно ничего не помнила. Никогда в жизни она так не напивалась, чтобы память потерять.
Согласившись с мудрыми словами главного героя из народного фильма «Ирония судьбы» и повторяя сакраментальную фразу «надо меньше пить», попыталась преодолеть препятствие на пути к свободе. В процессе преодоления выяснила, что на ней ничего нет. Совершенно ничего. Если не считать растрепавшейся прически. Нырнув обратно и стыдливо прикрывшись одеялом, стала обдумывать неприятную ситуацию.
Думать долго не пришлось. Разбуженный ее трепыханьем Юрий Андреевич повернулся, зевнул и приветливо сказал, будто они тысячу раз просыпались в одной постели:
– Доброе утро, дорогая!
Анастасия Павловна, решив, что нападение всегда лучше защиты, без промедления бросилась в бой:
– Что это значит? Я ничего не помню!