– Между мной и Оксаной Юрьевной ничего не было! Мне, правда, одно время очень хотелось, чтобы было… но Оксана Юрьевна отказала… Вот и все, Неля!
Некоторое время они втроем молчали, а потом Никодимова, криво улыбнувшись, проговорила:
– Не верю я вам обоим… Вы сами себя все время выдаете. Если бы между вами ничего не было, вы бы не отскакивали друг от друга как ужаленные!
Пылаев, лицо которого стало совершенно багровым, подошел вдруг к Неле, взял ее за плечи, легонько тряхнул и сказал:
– И я прошу тебя, Неля, чтобы ты больше никогда не поднимала этот вопрос, иначе…
– Иначе ты меня бросишь? – с вызовом спросила его она.
– Иначе… ничего больше не будет…
– Но ты же не можешь… так просто… Я же люблю тебя… И потом… Наташенька…
– А вот это вообще – запрещенный прием, – грозно рыкнул Алексей.
На этом его рыке Оксана посчитала, что ей пора уйти. Пусть они выясняют отношения одни. С нее уже довольно. Она шла по коридору к себе в кабинет и думала о том, как у мужчин все просто: сначала с одной, а потом раз – и с другой! Что Корнеев, что Пылаев – близнецы-братья! Оксана представила, как Алексей обнимает пышное тело Нельки, и ей стало совсем нехорошо. То, что он регулярно это делает, не подлежит никакому сомнению. Они на «ты», и Никодимова уже позволяет себе шантажировать его Наташенькой. Оксана напрягла память и вспомнила, что девочка перестала называть Нельку тетей Муравьем, и уже довольно давно. Молодец, подруга! Правильно повела дело.
Оксана тряхнула головой, отгоняя от себя мысли о Никодимовой и любвеобильном товароведе, которого с первого взгляда было очень трудно заподозрить в подобной любвеобильности. Надо срочно взять себя в руки! Какое ей до них дело? У нее других забот по горло! Она бросила взгляд на часы и нелепо присвистнула. Сейчас привезут вещи от подруги госпожи Раковой, и их срочно надо разобрать. Пылаев нужен просто позарез…
Оксана зашла к себе в кабинет и увидела в окно машину, которую она теперь постоянно нанимала для поездок по домам богатеньких комитенток. Если дела пойдут и дальше так же неплохо, как идут сейчас, то она сможет взять в штат этого водителя Володю. Кажется, он сопротивляться не будет, тем более что у него, похоже, завязался роман с продавщицей Ирочкой. Оксана постучала в стекло и махнула Володе рукой, чтобы он внес коробки в ее кабинет. Когда он поставил на диван последнюю коробку, она попросила его позвать к ней товароведа Пылаева, кабинет которого как раз будет у него на пути. Володя, кивнув, вышел, а Оксана занервничала. Как они сейчас будут работать с Алексеем? У нее даже руки трясутся. Вот свалился он ей на голову!
Когда Пылаев зашел к своей начальнице, на его лице уже не было никаких следов румянца или какой-нибудь озабоченности чем-то другим, помимо работы. Оксана подумала, что у нее не товаровед, а самое настоящее бесчувственное бревно. С другой стороны, хорошо, что он делает вид, будто сейчас с ними ничего особенного и не происходило. Можно спокойно заниматься вещами подруги госпожи Раковой.
И они занимались, оформляя документы и прикидывая, что можно сразу же вывесить в торговый зал. Но стоило их рукам нечаянно встретиться на хорошенькой шелковой блузочке с рюшками, и они, как и говорила Нелька, отскочили друг от друга в разные стороны, словно подростки.
– Глупо, да… – выдохнула Оксана, болезненно потрясая головой.
– Не знаю… – ответил Алексей. – Наверно, вам надо наконец поверить в то, что я не представляю для вас никакой угрозы.
– Ну… если вы и правда живете с Нелей, то… – зачем-то сказала она.
– Мы не живем вместе, – проговорил он сквозь зубы, тоже непонятно для чего, – но это не имеет никакого значения…
– Не имеет, – согласилась Оксана, но отметила про себя, что Нелька нагло врала и что ей от этого почему-то здорово полегчало. Она искоса посмотрела на своего товароведа. Он как раз нагнулся над коробкой. Его силуэт на фоне окна был темен, веснушки с лица пропали, и профиль Пылаева неожиданно поразил Оксану благородством своих линий. Надо же! А ведь его, пожалуй, можно чеканить на монетах… Она тут же испугалась собственных мыслей и даже выскочила из кабинета, будто для того, чтобы отдать кое-какие распоряжения продавщицам. Алексей настиг ее и там. Оксана сжалась от страха, опасаясь, что сейчас произойдет еще что-нибудь кошмарное и прямо при покупателях, но он всего лишь пригласил ее к телефону.
Молодой и очень звонкий голос представился Татьяной Ивановной, еще одной подругой госпожи Раковой, что очень порадовало Оксану и даже несколько взбодрило после только что пережитых треволнений. Молодец Анна Николаевна! Как обещала, так и сделала! Уже несколько дней женщины, жаждущие качественных товаров известных фирм за минимальные деньги, осаждают «Новой взгляд».
Держа у уха трубку, Оксана раз десять кивнула, словно подруга госпожи Раковой могла это видеть. Конечно, она в качестве владелицы комиссионного магазина подъедет к Татьяне Ивановне собственной персоной и, конечно же, прямо сейчас. И не возьмет с собой товароведа-мужчину, чтобы у них с Татьяной Ивановной была возможность переговорить о личном и очень женском.
Когда Оксана ехала с Володей к подруге Раковой, то уже размышляла спокойно, без ненужной экзальтации и никак не могла взять в толк, о каких таких женских делах она собирается с ней говорить. Не станет же эта Татьяна Ивановна предлагать на комиссию гигиенические прокладки или товары секс-шопа? Это было бы странно и неразумно с ее стороны. Да и у Анны Николаевны вряд ли могла бы оказаться в подругах подобная женщина.
Жила Татьяна Ивановна в недавно построенном супердорогом комплексе «Петербургская сказка» на Петроградской стороне, и, чтобы проехать внутрь комплекса, занимающего целый квартал, Оксане пришлось несколько раз связываться с ней по мобильнику, иначе Володину «Волгу» последней модели не пропускали многочисленные охранные посты. Поразил Оксанино воображение и просторный холл на первом этаже подъезда с огромным аквариумом и садом экзотических растений, и лифт, величиной с ее кабинет с мягкими диванчиками по стенам, и женщины непонятного назначения в кружевных наколках, деловито снующие по этажам.
Татьяна Ивановна оказалась молодой платиновой блондинкой с сильно накрашенными веками и ресницами, похожими на почерневшую густую хвою новогодней елки. Ее неимоверной длины ногти были черного цвета с оторочкой из золотистой крошки. Количество колец, браслетов и цепочек, «украшающих» дамочку, превышало всякие разумные пределы. Оксана сразу почувствовала себя с этой девицей очень неуютно. Ей почему-то стало неловко за ее дурной вкус и даже жаль всуе потраченных огромных денег. Неужели с ней дружит элегантная госпожа Ракова?
Платиновая блондинка между тем провела Оксану в спальню, где на огромной кровати, осененной неимоверных размеров китайским веером с аистами и крестьянами в соломенных конусообразных шляпах с конусообразными же корзинами на коромыслах, было навалено очень много разноцветных тряпок. Владелица комиссионного магазина с явным неудовольствием взялась за первую попавшуюся тряпицу, но она оказалась очень недурным сарафанчиком от «Chanel». Перебирая одну за другой вещи Татьяны Ивановны с «дурным вкусом», Оксана поняла, что возьмет их все.
Когда они в четыре руки упаковали их в коробки магазина и со всеми формальностями было покончено, блондинка откинула назад свои волосы и, улыбнувшись, спросила:
– А вы меня не помните, Оксана… кажется… Юрьевна?
Оксана «кажется Юрьевна» еще раз внимательно вгляделась в хозяйку квартиры самого фешенебельного в городе жилого комплекса, и у нее чуть не ушел из-под ног пушистый нежно-розовый, под цвет китайского веера, ковер. Перед ней на опустевшей кровати, покрытой золотистым гобеленом с иероглифами, со снисходительной усмешкой сидела та самая ненавистная белобрысая (с новым оттенком платины) секретарша бизнесмена от деревоперерабатывающей промышленности Ивана Леонидовича Корнеева.
– Ну, я вижу, вы узнали меня! – с легким смешком пропела она, и Оксана тут же опознала и ее голос, который неоднократно слышала в телефонной трубке и два раза вживую. Первый раз, когда пришла к Ивану за дополнительной суммой, необходимой для открытия магазина, а второй раз – явившись вернуть ему долг прямо в руки.
Сначала Оксана хотела послать деньги электронным переводом, но потом не смогла отказать себе в удовольствии еще раз утереть нос этой девчонке специально купленным для такого случая облегающим трикотажным платьем, густо-синим, с искрой и с потрясающим разрезом спереди. Надо сказать, что девчонка тогда, как и требовалось, обалдела от платья с разрезом, а сама выглядела тусклой растерянной провинциалкой и дрожала голосом и всем белым телом. Корнеев тоже раскрыл рот при виде Оксаны, но она гордо швырнула ему конверт с деньгами на стол, с издевкой процедила: «Не провожай!» и все тем же модельным шагом, каким уже однажды хаживала, покинула его кабинет, немного задержавшись в приемной, чтобы сделать белобрысой преемнице «козу» и даже пару раз препротивно мекнуть.
Бывшая дрожащая провинциалка совершила головокружительный переворот в собственной личной жизни, судя по всему, выйдя замуж за кого-нибудь из корнеевских содиректоров, ибо никому другому даже в процветающей компании «Древо жизни» «Петербургская сказка» была не по зубам.
– Браво, девушка! – улыбнулась Оксана и даже слегка хлопнула в ладоши. – Право, не ожидала от вас подобной метаморфозы и очень вами горжусь!
– Прямо так и гордитесь? – переспросила Татьяна Ивановна, и ослепительная улыбка сползла с ее лица, уступив место очень неприятному оскалу.
– Конечно, горжусь, – все так же весело отозвалась Оксана, но под ложечкой у нее засосало. Она вдруг поняла, что девчонка ни за что не пригласила бы какую-то жалкую комиссионщицу, секонд-хендку в свою навороченную квартиру, если бы на то не было серьезных оснований. Конечно же, она позвала ее неспроста. Оксане нет никакого дела до того, за кого эта девчонка вышла замуж… если только… Нет… Этого не может быть, чтобы она вышла за… Ерунда какая-то… За него невозможно выйти замуж! Он не желает жениться! Ему на всю жизнь хватило Лизы. Он теперь вечный холостяк…
Оксана почувствовала, что у нее вдруг ослабли колени и пересохло во рту. Она с ужасом уставилась на Татьяну, которая, тут же почувствовав смятение бывшей, а сейчас уже поверженной соперницы, в очередной раз обворожительно улыбнулась.
– Ну, я вижу, что вы уже все поняли, – сказала она и провела по безукоризненно выщипанной бровке длинным ноготком.
– Что именно? – не своим голосом спросила Оксана, хотя спрашивать уже и не надо было.
– Ну… вы же поняли, что я вышла замуж за Ивана Корнеева?
– Да-а… – не без труда выговорила Оксана.
– Вот и хорошо! – еще обворожительнее улыбнулась Татьяна, хотя, казалось, что обворожительнее уже некуда. – Мне очень хотелось, чтобы вы об этом узнали.
– Но… зачем?
– Затем, что я хорошо помню ваше пренебрежительное отношение ко мне и унизительно презрительные взгляды, которые вы на меня бросали в приемной моего будущего мужа. Вы должны были узнать, что я справилась меньше чем за год с той задачей, которую вы не могли решить более десяти лет!
– То есть… вы хотите сказать, что Иван… поведал вам… нашу с ним историю?! – возмутилась Оксана.
– Представьте себе! – расхохоталась Татьяна. – Он мне все рассказал! Абсолютно все! Ваш непобедимый Иван Корнеев у меня вот где!! – И она притопнула по мягкому ковру изящной домашней туфелькой на каблучке.
Уже несколько оправившись от потрясения, Оксана спросила:
– Неужели вы искали меня по всему Питеру, чтобы поставить в известность об этих ваших успехах? – И она обвела взглядом отвратительно розовую спальню.
– Нет! Ну что вы! Я бы не стала так напрягаться ради вас! Все получилось совершенно случайно. Видите ли… как-то я сидела в машине у Анны Николаевны Раковой, когда вы соизволили выйти вместе с ней на крыльцо вышей комиссионки. Я не могла вас не узнать, потому что очень хорошо запомнила… вы слишком презирали меня тогда… Потом Анна рассказала мне, что она решила сдать вам ненужные вещи, и я поняла…
– Что ваш час пробил? – закончила за нее Оксана.
Татьяна очень красиво рассмеялась. Ее голос вообще был приятного тембра: несколько низкий, мягкий и обволакивающий. Может быть, Иван полюбил ее именно за голос?
– Пожалуй, что… так, – согласилась жена ранее непобедимого бизнесмена Корнеева.
– Ну а теперь… когда вы… расквитались со мной, мне, наверно, можно идти? – спросила Оксана и, собрав с каждой минутой ускользающие силы, саркастически улыбнулась. – Вещи-то сдавать будете или это только так… предлог?
– Конечно, буду! Кстати! Вы можете подобрать в моем шкафу что-нибудь и для себя… в качестве… так сказать, компенсации. Мне ничего не жаль для бывшей любовницы моего мужа!
Татьяна еще продолжала улыбаться, но выражение ее лица уже больше напоминало ленивый оскал хорошо пообедавшей львицы.
– Как? Только из шкафа? – расширила глаза Оксана. – А сережку из ушка за милого дружка слабо отдать?
Бриллиантовые серьги госпожи Корнеевой наверняка стоили сумасшедших денег, но Татьяна, все так же кривя губы в снисходительной усмешке, тут же вынула их из ушей.
– Пожалуйста! Возьмите! У вашего нового дружка наверняка не хватит годовой зарплаты на такие вещицы… если, конечно, дружок у вас вообще есть. – Татьяна встала с постели и утвердительно заметила: – Но у вас ведь нет другого дружка!
Оксана решила ничего не отвечать на это ее весьма справедливое замечание, отвернулась от протянутых серег и стремительно вышла в коридор, чтобы попросить сидящего там на стуле Володю помочь ей перетащить коробки с вещами в машину.
Коробок было много, и Татьяна по домофону вызвала им в помощь пару человек из охраны. Оксана сухо поблагодарила и уже хотела гордо покинуть гостеприимную квартиру подруги госпожи Раковой, как вдруг, пропустив мимо себя выносящего самую большую коробку Володю, в холл вошел Иван Корнеев собственной персоной. Увидев его, Оксана онемела и обездвижилась. Она хотела бы бежать куда глаза глядят, но не смогла даже шелохнуться.
– Оксана? – назвал ее имя Иван, и звук его голоса будто расколдовал ее. Она поспешила пройти мимо. Корнеев схватил ее за плечо. – Погоди! Что ты здесь делаешь?!
Оксана обернулась. Любимые глаза оглядывали ее с тем же выражением, с которым смотрели всегда. Если бы не эта чужая квартира и не эта его… жена, она подумала бы, что Иван продолжает любить ее так же, как и она его.
– Это ты, Дусик? – раздался над ухом Оксаны низкий голос Татьяны, вышедшей навстречу мужу из спальни.
Дусик?!! Ничего себе!! Этот огромный, мощный Корнеев – Дусик?!! Похоже, он действительно под каблуком у своей жены. И как же это так получилось?! Как же она смогла?!
– Я, Нюша, – ответил Корнеев, не отводя глаз от Оксаны.
Нюша?! Час от часу не легче! Что еще за Нюша? Татьяна же не Анна! Или это производное от Танюши? Точно! Надо же!! За все десять лет их знакомства Корнеев ни разу не назвал Оксану каким-нибудь ласковым именем, а тут вдруг – Нюша…
– Почему ты так рано? – очень недовольно спросила Нюша. Видимо, в ее планы никак не входило свидание мужа с бывшей любовницей.
– Я срочно еду в Москву, – сквозь зубы ответил Иван и, все так же глядя в лицо Оксаны, повторил ей свой вопрос: – Что ты тут делаешь?
– Она тут по долгу службы, – поспешила вмешаться госпожа Корнеева, недвусмысленно тесня Оксану к выходу и даже загораживая от нее мужа своим телом. – Она занимается комиссионной торговлей… ты же знаешь… Вот я и решила сдать в ее магазин некоторые свои тряпки… конечно, ненужные… Ты ведь не станешь возражать, Дусик?! Мне Анна Николаевна Ракова ее рекомендовала! – Татьяна приникла к широкой груди мужа, на которой Оксана заметила галстук такой немыслимой расцветки, какую Иван никогда не позволил бы себе раньше.
Корнеев осторожно отлепил от себя жену и опять обратился к Оксане:
– Если ты чуть подождешь, я тебя довезу до магазина…
– Спасибо, не надо. Я и так на машине, – ответила она, не сумев удержаться, насмешливо фыркнула: – Дусик!! – и вышла из квартиры с последней коробкой в руках.
Когда Володя вез ее в магазин, Оксана размышляла о том, почему встреча с Корнеевым почти не взволновала ее. Ответа она не находила. Ей казалось, что она все еще любила Ивана, но биться в истерике у нее почему-то больше не было никакого желания. То ли ее сильно рассмешило дурацкое прозвище Дусик, то ли квартира Корнеевых была выдержана в таком невыразимо пошлом стиле, что все это вместе взятое никак не вязалось с высотой той трагедии, которую лелеяла ее душа.
Глава 7 Неля
Последнее время Неля Никодимова жила в более или менее спокойном состоянии духа. В Оксанкиной жизни опять появился Корнеев. Сначала Неля не понимала, отчего подруга вдруг сделалась такой задумчивой и рассеянной. Неля было решила, что та всерьез собралась отбить у нее Пылаева, но потом стало совершенно очевидно, что дело не в нем.
Однажды Неля присутствовала при том, как Оксана говорила по телефону в своем кабинете. Она вся подобралась и даже привстала с кресла. Несколько раз она сказала: «Не стоит», потом: «Я подумаю», а в конце разговора все-таки согласилась с чьим-то предложением: «Хорошо, сегодня в восемь вечера у меня».
Алексей Пылаев в 20.00 с Оксанкой не мог встречаться, потому что на это время он уже был приглашен в гости Нелей. Пылаев – человек порядочный, а потому никогда не назначил бы два свидания одновременно. Да и с чего бы он стал звонить Оксанке из своего кабинета, если в магазине всегда можно поговорить с глазу на глаз! Исходя из всего этого, Неля уверилась в том, что Алексей придет сегодня именно к ней, и спросила Оксанку прямо в лоб:
– И с кем же ты встречаешься сегодня в восемь вечера?
Подруга посмотрела на нее такими влажными глазами, что Неля поняла: во-первых, Оксанка забыла обо всех нелицеприятных разговорах с ней и даже о ее недвусмысленных угрозах, а во-вторых, этот, с кем она собирается встречаться, очень много для нее значит, а потому за Пылаева можно совершенно не беспокоиться. Неля состроила на кругленьком лице самое дружественное выражение и добавила: