Корум молча слушал, по-прежнему не выдавая того, что понимает его речь. Он слышал, как уволакивают трупы убитых воинов. Голоса наверху опять зазвучали очень возбужденно, потом стихли.
— Теперь они в затруднительном положении, — захихикал его сосед по камере. — Сами-то лишь исподтишка убивать способны! И все-таки, что они с тобой сделают? А, друг мой? Отравят, что ли? Обычно они именно так избавляются от тех, кого боятся.
Отрава! Корум насторожился. А не было ли отравленным то вино? Он посмотрел на руку Кулла. Неужели она — знала? Может, она способна предчувствовать?
Он решил все же нарушить свое молчание.
— Ты кто? — снова спросил он по-вадагски.
Человек разразился смехом.
— Значит, ты все-таки меня понимаешь? Ну что ж, раз ты сам ко мне в гости явился, тебе сперва следовало бы представиться и ответить на мои вопросы. По-моему, ты похож на вадага, хотя мне казалось, что все вадаги давно истреблены… Назови свое имя и свой народ, друг мой.
— Я Корум Джаелен Ирсеи, Принц в Алом Плаще. И я — последний из вадагов, — сказал Корум.
— А я Ганафакс из Пенгарда, немного воин, немного жрец, немного исследователь, ученый, а теперь — немного нищий, как ты и сам видишь. Я из страны, которая называется Лиум-ан-Эс. Она расположена далеко на западе и…
— Про Лиум-ан-Эс мне все известно. Я в течение долгого времени был гостем ее восточного маркграфства.
— Как? Неужели оно до сих пор существует? А я считал, что замок Мойдел смыли волны наступающего океана!
— Ну теперь, возможно, он действительно уже уничтожен. Лесные варвары на мохнатых пони…
— Клянусь Урлехом! Варвары на мохнатых пони! Это что-то из легенд.
— Как случилось, что ты оказался столь далеко от родной земли, сэр Ганафакс?
— Это долгая история, принц Корум. Ариох, как они его здесь называют, не очень-то благоволил народу Лиум-ан-Эс. Он-то рассчитывал, что все мабдены будут послушно его воле уничтожать древние народы, например, твой. Ну ты и сам, должно быть, знаешь, что наш народ не был заинтересован в уничтожении древних рас, которые никогда не причиняли нам вреда. Я был жрецом Урлеха — божка, подчиненного Рыцарю Мечей. Так вот, похоже, Ариох стал терять терпение и теперь заставляет Урлеха посылать жителей Лиум-ан-Эс в походы на далекий запад, где живет морской народ шалафенов. Их всего пятьдесят и обитают они в коралловых замках. В общем, Урлех передал мне приказ Ариоха, который я счел ошибочным, и тут моя судьба, которая никогда не отличалась удачливостью, круто переменилась. Было совершено убийство. Меня обвинили. Я бежал, украв судно, и после некоторых малоинтересных приключений оказался среди этих людей, говорящих на птичьем языке и терпеливо ожидающих, когда Ариох их уничтожит. Я предпринял попытку собрать армию и восстать против Ариоха. Они, естественно, предложили мне вина, которое я пить отказался… Тогда они схватили меня и бросили сюда; здесь я нахожусь уже долгие месяцы.
— Что же они намерены с тобой сделать?
— Понятия не имею. Надеюсь, что со временем я умру. Это народ заблудший и глуповатый, но не слишком жестокий. А их страх перед Ариохом столь велик, что они никогда не осмелятся сделать хоть что-то вопреки его воле. И поэтому надеются прожить еще год или два. Все-таки дольше, чем остальные…
— А со мной что они сделают, как ты думаешь? Я ведь все-таки убил их короля.
— В том-то и дело! Трюк с ядом у них не прошел, а применять к тебе насилие они вряд ли решатся… Ладно, пока что подождем, а там посмотрим.
— У меня есть поручение, которое я непременно должен выполнить, — сказал Корум. — Я не могу позволить себе ждать.
Ганафакс усмехнулся.
— По-моему, подождать тебе все-таки придется, принц Корум! Я немножко умею колдовать, и у меня в запасе есть несколько трюков, но ни один из них здесь не срабатывает — понятия не имею, почему. Так что если уж колдовство нам помочь не может…
Корум поднял руку Кулла и задумчиво на нее посмотрел.
Потом глянул в заросшее бородой лицо своего товарища по несчастью.
— Ты когда-нибудь слышал о руке Кулла?
Ганафакс нахмурился.
— О да… По-моему, это единственное, что осталось от Исчезнувшего бога, одного из двух братьев, которые вели какую-то междоусобную войну… Легенда, разумеется. Таких очень много…
Корум показал ему свою левую руку.
— Вот. Это рука Кулла. Ее дал мне один колдун. Вместе с глазом Ринна. Он говорил, что эти рука и глаз обладают невероятным могуществом…
— А сам ты этого не знаешь?
— У меня пока не было возможности проверить их в деле.
Ганафакс, казалось, был чем-то встревожен.
— Мне кажется, подобное могущество слишком велико для смертного… Последствия могу оказаться поистине чудовищными.
— Не думаю, что у меня есть какой-то выбор. Я принял решение: я призову на помощь те силы, что заключены в руке Кулла и глазу Ринна!
— Надеюсь, ты напомнишь им, что я на твоей стороне, принц Корум?
Корум расстегнул латную перчатку. От напряжения его била дрожь. Потом он резким движением сдвинул на лоб скрывавшую глаз повязку.
И снова перед ним возникли мрачные миры, иные плоскости. Снова увидел он страну, где светило черное солнце, и те четыре фигуры в плащах с надвинутыми капюшонами…
Но на этот раз он посмотрел им прямо в глаза.
И вскрикнул.
Но он не смог бы назвать причину охватившего его ужаса.
И снова посмотрел им в глаза.
Рука Кулла потянулась к черным фигурам, и те обернулись к ней: они ее увидели. Ужасные глаза их, казалось, высасывали из Корума живое тепло, но он продолжал смотреть прямо на них.
Рука Кулла сама подала им повелевающий знак.
Темные фигуры двинулись по направлению к Коруму.
Он услышал голос Ганафакса:
— Я ничего не вижу! Кого ты заклинаешь? Что там?
Корум не отвечал. Пот лил с него ручьем, он весь дрожал, но рука Кулла по-прежнему звала к себе порождения тьмы.
Откуда-то из-под плащей четыре призрака извлекли огромные стальные косы.
Корум с трудом шевельнул онемевшими губами:
— Сюда. Ко мне, в эту плоскость. Подчиняйтесь!
Они приближались; казалось, они проходят сквозь кипящий туман.
Вдруг Ганафакс вскричал дрожащим от ужаса голосом:
— Боги! Это же твари из Ям Пса! Шефанхау! — прыгнув, как кошка, он спрятался за спиной у Корума. — Держи их от меня подальше, вадаг!
Раскрылись странной формы уродливые рты; послышались низкие гудящие голоса:
— Повелитель. Мы выполним твою волю. Мы выполним волю Кулла.
— Сломайте эту дверь! — приказал им Корум.
— А мы получим настоящую цену, повелитель?
— Какова же ваша цена?
— Человеческая жизнь для каждого из нас, повелитель.
Корума передернуло.
— Ладно. Вы получите свою цену.
Огромные стальные косы взметнулись лишь раз, и массивная железная дверь рухнула на землю, а четыре черных существа, истинные шефанхау, порождения Тьмы, первыми стали подниматься по узкой лестнице.
— Мой воздушный змей! — прошептал вдруг Ганафакс. — Мы можем еще спастись!
— Воздушный змей?
— Да! Он вполне способен поднять нас обоих.
От шефанхау, идущих впереди, исходила какая-то чудовищная сила. У Корума и Ганафакса мороз шел по коже.
Еще одна дверь пала под ударами страшных кос, и в лицо узникам ударил солнечный свет.
Они оказались в том самом внутреннем дворике.
Со всех сторон к ним подступали воины рага-да-кета. На этот раз они, похоже, не раздумывали, убивать ли им своих пленников. Однако, завидев четверых в черных плащах, они остановились.
— Вот вам плата за труд, — сказал Корум. — Берите сколько хотите. А потом возвращайтесь в свой мир.
Гигантские косы сверкнули на солнце. Рага-да-кета с воплями отступили.
Вопли переросли в визг и вой.
А четверо в черных плащах вдруг начали негромко смеяться. Потом взревели от смеха. Потом стали передразнивать вопли и стоны своих жертв, методично нанося удары стальными лезвиями.
У Корума и Ганафакса подкашивались ноги, однако они превозмогли себя и бросились бежать по коридорам дворца, пока Ганафакс, бежавший впереди, не остановился у одной из запертых дверей.
Ужасные крики разносились уже по всему дворцу, но громче всех кричали те четверо в черных плащах.
Ганафакс с разбегу вышиб дверь ногой. Внутри было совершенно темно. Он принялся рыться по углам, приговаривая:
— Понимаешь, я жил здесь, пока считался их гостем… Пока им не пришло в голову, что я оскорбил их драгоценного Ариоха. Я прилетел сюда на огромном воздушном змее. Вот только где он теперь…
Корум заметил, что по коридору к ним устремилась группа воинов.
— Ищи быстрее, Ганафакс, — сказал он и с мечом в руке приготовился блокировать дверь.
Тонкие, хлипкие рага-да-кета опасливо попятились, увидев в руках Корума меч. Потом подняли свои когтеобразные дубинки и начали потихоньку приближаться.
Корум заметил, что по коридору к ним устремилась группа воинов.
— Ищи быстрее, Ганафакс, — сказал он и с мечом в руке приготовился блокировать дверь.
Тонкие, хлипкие рага-да-кета опасливо попятились, увидев в руках Корума меч. Потом подняли свои когтеобразные дубинки и начали потихоньку приближаться.
Корум сделал выпад и перерезал одному из атакующих горло. Тот беззвучно рухнул на пол и скрючился, точно длинноногий паук. А Корум уже успел нанести удар следующему — прямо в круглый глаз.
Крики постепенно стихали. Чудовищные союзники Корума возвращались в свой мир с богатой добычей.
Ганафакс вытащил наконец из кучи предметов некое сооружение из деревянных планок и шелка.
— Я нашел его, принц Корум! Дай мне еще немного времени, чтобы произнести нужное заклинание.
Гибель соплеменников, похоже, не только не напугала рагта-да-кхета, но, напротив, они решили как бы в отместку биться решительнее и яростнее. Прикрываясь грудой тел поверженных врагов, Корум продолжал бой в одиночку.
Ганафакс начал громко произносить какие-то слова неведомого Коруму языка. Поднявшийся вдруг ветер раздул алый плащ принца. Ганафакс обхватил его сзади руками, и он почувствовал, что они поднимаются в воздух над головами оторопевших рага-да-кета, летят по коридору и наконец вырываются на простор.
С некоторой опаской посмотрев вниз, Корум увидел, что город быстро исчезает из виду, остается далеко позади.
Ганафакс втащил изумленного принца в корзину из желто-зеленого шелка. Корум был абсолютно уверен, что они упадут, однако воздушный змей и не думал падать.
Оборванный, грязный, обросший волосами Ганафакс так и сиял.
— Стало быть, воле Ариоха можно и не подчиниться, — заметил Корум, глядя на него.
Улыбка исчезла с лица Ганафакса.
— Если только во всем случившемся мы невольно не выполнили роль его послушных инструментов, — посерьезнев, откликнулся он.
Глава четвертая ОГНЕННЫЕ ЗЕМЛИ
Понемногу Корум привык к состоянию полета, хотя порой все же чувствовал себя несколько неуютно. Ганафакс что-то бормотал и напевал, подрезая волосы, бороду и усы, пока из этих зарослей не выглянуло весьма привлекательное и совсем молодое лицо. Без малейших сожалений он швырнул вниз свои жалкие лохмотья и надел чистую рубаху, дублет и штаны, лежавшие в корзине змея.
— Вот теперь я чувствую себя в тысячу раз лучше. Спасибо тебе, принц Корум, что ты явился в город Арк до того, как я успел окончательно сгнить в проклятом подземелье! — Было ясно что Ганафакс не способен долго предаваться печальным раздумьям и по характеру — человек веселый и легкий.
— Куда эта летающая штуковина влечет нас, сэр Ганафакс?
— Ах, принц! В том-то и дело, что управлять воздушными змеями я не умею, да это и невозможно. Змей летит, куда хочет. Поэтому я тогда и оказался в столь затруднительном положении…
Летели они над морем.
Держась за крепежные веревки, Корум сосредоточенно вглядывался вдаль, а Ганафакс тем временем затянул песню, не слишком, надо сказать, почтительную как по отношению к Ариоху, так и к Псу, которому поклоняются восточные мабдены.
И тут, заметив что-то внизу, Корум сухо сказал:
— Лучше бы ты пока что попридержал язык. Особенно насчет Ариоха. Мы, похоже, летим как раз над Тысячемильным рифом, а сразу за ним, насколько я понимаю, начинается царство Рыцаря Мечей.
— Ну до него еще довольно далеко. Надеюсь, наш змей так или иначе вскоре опустится на землю.
Пока они добрались до побережья, Корум без конца тер глаза не в силах понять, в чем дело: Тысячемильный риф то представлялся чем-то вроде внутреннего моря, лишь по краям окруженного скалами, то превращался в монолит, начисто лишенный каких-либо признаков воды.
— Может быть, это и есть страна Урд, сэр Ганафакс? — спросил он.
— Думаю, это вполне возможно, принц. Во всяком случае, очень похоже. Подобные смены пейзажа свойственны царству Владык Хаоса и лишь им подвластны…
— Я никогда прежде не слышал о Владыках Хаоса.
— Неужели? Но ведь это их воля правит сейчас твоей судьбой. Ариох тоже один из них. Давным-давно между силами Закона и силами Хаоса шла длительная война. В тот раз победили силы Хаоса и стали править во многих мирах Вселенной. Считалось даже, что Закон повержен навсегда и все его боги исчезли. Космическое Равновесие тогда было настолько нарушено, что все теперешние неурядицы и капризы природы связывают с той давнишней войной. А еще говорят, что некогда наш мир был круглым, а не плоским, как тарелка. В это трудно поверить, тут я согласен…
— В некоторых вадагских преданиях тоже говорится, что мир наш некогда был круглым.
— О да! Племя вадагов как раз переживало период расцвета, когда Закон потерпел поражение. Именно поэтому Повелители Мечей так ненавидят древние расы — ведь эти народы созданы вовсе не ими. Однако даже великим богам, в том числе и Повелителям Мечей, не дозволено прямо вмешиваться в жизнь смертных, вот они и действуют чужими руками. В данном случае через мабденов.
— Это правда?
— Возможно, — пожал плечами Ганафакс. — Я знаю и другие варианты этой истории. Но мне лично больше нравится этот.
— А что о великих богах? Ты ведь сказал, что Повелители Мечей…
— Ну да, и Повелители Мечей, и другие тоже… Существуют еще и Великие Древние Боги, для которых миллионы различных плоскостей — всего лишь кусочки гигантской мозаики… — Ганафакс снова пожал плечами. — Такой космологии меня учили, когда я был жрецом. Не могу поручиться, что все это правда.
Корум нахмурился и посмотрел вниз: теперь они летели над монотонной желто-коричневой пустыней. То была пустыня Друнхазат, казавшаяся с высоты совершенно безводной. Благодаря случайности Корум оказался вблизи царства Рыцаря Мечей куда быстрее, чем он ожидал.
Впрочем, было ли то случайностью?
Жара все усиливалась; пески внизу струились и плыли, извиваясь, словно в танце. Ганафакс облизал пересохшие, потрескавшиеся губы.
— Мы приближаемся к Огненным землям, принц Корум. Это очень опасно. Посмотри.
На горизонте Корум увидел тонкую пляшущую линию огня. Небо над ней было окрашено пурпуром.
Воздушный змей летел прямо на огонь; от жара уже потрескивал воздух. Гигантская огненная стена вставала перед ними, закрывая небо от края до края.
— Ганафакс, мы сгорим заживо, — тихо сказал Корум.
— Да, похоже.
— Неужели никак невозможно повернуть этот змей?
— Раньше я пробовал. Он не в первый раз уносит меня от одной опасности к другой, еще худшей…
Стена огня была совсем близко; лицо Корума обжигал исходящий от нее жар. Он слышал сильное потрескивание, характерное для пожара, хотя огонь здесь, казалось, мог пожирать только воздух.
— Но это же совершенно противоестественно! — пробормотал Корум.
— Противоестественное — основа любого колдовства! — заметил Ганафакс. — Таково действие сил Хаоса. В конце концов, для них нет ничего лучше разрушения всякой естественной гармонии.
— Ох уж это колдовство! Как я от него устал! Оно мне всю душу вымотало, а логики его я постигнуть все равно не могу.
— Это потому, что логики в нем нет. Владыки Хаоса — враги всякой логики; они жонглируют истиной, порочат красоту, и я бы очень удивился, если бы они создали эти Огненные земли, повинуясь некоему эстетическому порыву. Красота алогичности — эта вечно переменчивая красота — вот их идеал.
— Красота зла!
— Я полагаю, понятия «добро» и «зло» не имеют значения для Владык Хаоса.
— Хотелось бы мне, чтобы это было иначе! — Корум рукавом отер пот с разгоряченного лица.
— Но тогда ведь нарушится вся эта, пусть порочная, но красота!
Корум исподтишка бросил на Ганафакса странный взгляд. Неужели этот мабден на стороне Рыцаря Мечей? А вдруг он всего лишь заманивает его в ловушку?
— Существуют иные, более спокойные виды красоты, сэр Ганафакс.
— Это верно.
Под ними с воем взметались ввысь волны бушующего пламени. В потоках раскаленного воздуха их змей стал набирать высоту, однако его шелковая оболочка уже начинала тлеть. Корум был уверен: скоро змей вспыхнет, и они рухнут в огненную пучину.
Однако они успели подняться выше огненной стены и увидеть то, что было по другую ее сторону. Искры то и дело прожигали в туго натянутом шелке маленькие дырочки, а Коруму казалось, что его поджаривают прямо в доспехах, точно черепаху в собственном панцире.
Вдруг от змея отвалился целый кусок и, горя на лету, упал вниз.
Ганафакс с багрово-красным, лоснящимся от пота лицом прильнул к стропам.
— Цепляйся за перекладину, принц Корум! Быстрее цепляйся! — выдохнул он.
Корум уцепился за одну из перекладин, и горящий шелк корзины как-то разом вдруг обвалился и, извиваясь, полетел в огонь. Змей клюнул носом, нырнул, словно собираясь последовать за этим куском шелка, и быстро стал терять высоту. Корум закашлялся — обжигающий воздух ворвался ему в легкие. На правой его руке появились волдыри от ожогов, но рука Кулла казалась неуязвимой.