— И я должна буду выведать секреты у Потрошителя? Мне придётся рыться в его архивах в поисках записей, искать карту в туалете? — занервничала Анна.
— Всё это мы уже предприняли и без тебя, — генерал, казалось, не замечал вызова и сарказма в голосе Анны. — Он всё держит в своей голове — вот оттуда ты и выудишь нужные нам сведения. Но вначале ты должна будешь ознакомиться с публикациями профессора.
Генерал достал из ящика стола толстую книгу и небрежно кинул её Анне:
— Вот его книга по истории римской архитектуры. Прочитай внимательно. Это позволит тебе заглянуть в ход мыслей профессора.
Анна растерянно взяла в руки книгу. Неожиданно её страх перед неведомым, перед переменой начал уступать место любопытству. Генерал, похоже, заметил это и продолжил свою речь уже в более доверительном тоне.
— Адриан Фера был выпущен на свободу три года назад. Он живёт в Риме, работает частным туристическим гидом — водит американских туристов по Риму, но чаще ничем не занят. Сидит дома или в баре, пьёт. Много пьет.
— Но почему бы не попробовать просто купить у него секреты? — спросила Анна.
— Мы уже пробовали сделать это через различных подставных лиц. Про катакомбы он отказывается говорить. Кроме тебя других методов воздействия на него у нас нет.
— Я — метод воздействия? — не поняла Анна.
— Давай мы с тобой прикинем, — генерал многозначительно посмотрел на неё. — Вот живёт себе человек, и всё у него хорошо. Интересная, престижная работа. Любовница, невеста - все как у людей…
Анна подняла брови.
— Статья не упоминает об этом, — пояснил генерал, — поскольку его невеста, в отличие от Роберты, принадлежала к римской элите — профессор был помолвлен с дочкой ректора университета, Альбиной Скварцотти. А потом всё это рушится: потеря работы, расторгнутая помолвка, смерть любовницы, отчуждение, позор, заключение, лечебница.
— Он всего этого заслуживает, — холодно заметила Анна.
Генерал рассмеялся:
— Ты ошибаешься, если думаешь, что я хочу вызвать у тебя жалость или симпатию к нему. Я хочу, чтобы ты поняла, что должен чувствовать такой человек, как Адриан Фера. Мир давно отвернулся от него. Профессора Фера не существует. Есть пьяница, работающий с теми людьми, которые его не знают и которых он никогда больше не увидит. Вся его жизнь разбита — он от неё ничего не ждёт. У него могут быть случайные связи, но он знает, что никто уже не полюбит его — кто может любить Джека Потрошителя?
— Вы что, хотите, чтобы я ещё и полюбила его? — нервно рассмеялась Анна.
— Любовь — не в моей компетенции, — хмуро бросил генерал. — Ты должна будешь показать ему своё расположение. Дашь ему понять, что он ещё не списан из жизни, что кому-то он может быть ещё интересен. Помнишь, как у Пушкина: «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!»?
— Но почему именно я? — воскликнула Анна в недоумении.
Генерал снова выдвинул ящик стола, вынул оттуда небольшой плотный листок и подал Анне.
— Это — фото Роберты, — сказал он.
С фотографии ей улыбалась молодая, красивая, рыжеволосая женщина. Анна не могла оторвать глаз от этого ещё по-детски наивного и доверчивого лица, полного жизни и игривости. С первого взгляда Анна не заметила большого сходства между собой и Робертой, кроме цвета волос, который у Роберты был темнее и отливал каштаном. Но чем больше она всматривалась в лицо девушки, тем острее чувствовала глубинное сходство, которое наблюдалось не столько в чертах лица, сколько в его выражении. Что-то в лице Роберты выдавало в ней восторженную и наивную девочку. Нечто подобное Анна видела в своих собственных старых фотографиях.
Она положила карточку на стол. Теперь перед ней начинала вырисовываться общая картина: генерал хочет использовать её как наживку для профессора-расчленителя.
— Что если он вообще не захочет меня знать? — спросила она с тайной надеждой, которая, впрочем, не укрылась от генерала.
— Захочет, — отозвался он. — Тебе будет легко подружиться с профессором. О катакомбах, конечно, вначале упоминать не надо — профессор Фера очень насторожён и о катакомбах речи не ведёт. Поэтому начнём с Рима наземного — чтобы не вызвать подозрений. Ты наймёшь его в качестве своего личного туристического гида. Дашь ему пару тысяч евро в неделю — или сколько пожелаешь. Ты теперь многое можешь позволить себе, мисс Анн Грин.
— Анн Грин? — вырвалось у неё.
— Да-да, из Бостона, дочь богатого бизнесмена, интересующаяся архитектурой и решившая с пользой и удовольствием провести несколько недель в Риме. Тебе представляется очень интересная роль, Анна.
— Вы же знаете, Игорь Семёнович, что я плохая актриса, — возразила Анна. Это была правда, она совершенно не умела скрывать свои чувства и даже мысли от постороннего взгляда.
— Тебе понравится играть эту роль, — возразил генерал, — потому что всё, что тебе надо будет делать, — это слушать.
В который раз Анна задумалась: что движет её боссом, что заставляет его не спать ночами, выдумывать хитроумные планы, делать сложные шаги, хранить в памяти тысячи нитей, из которых, как паук из паутины, он плетёт свои невероятные сети? Была ли у него другая жизнь, за порогом этого кабинета? Анна не знала и не могла знать.
— Профессор в конце концов сдастся, — продолжал генерал, внимательно глядя на Анну. — Вспомни историю Самсона и Далиды. Наши психологи полагают, что твоё появление окажет сильное психологическое влияние на профессора Фера, послужит толчком к его самораскрытию.
— Какого рода самораскрытия вы от него ожидаете? — внутри у Анны как будто всё похолодело.
— Я не буду этого скрывать от тебя, Анна. Мы надеемся, что он поведёт тебя к месту совершённого им убийства.
Она вздрогнула:
— Зачем?
— На то у него могут быть различные, даже прямо противоположные причины, — уклончиво ответил генерал.
— Другими словами, он поведёт меня туда, чтобы убить точно так же, как Роберту?
— Он привёл туда полицию, потому что его одолевали муки совести, — ответил генерал. — Или ты не читала «Преступление и наказание» Достоевского? Адриана Фера всё ещё терзают муки совести, как считают наши специалисты.
— А как я смогу узнать, по каким причинам этот профессор поведёт меня в подземелье? — Анна была теперь на взводе. Босс посылал её почти на смерть, причём такую, что Анна и врагу бы не пожелала, если бы у неё были враги.
— По какой бы причине он тебя ни повёл в подземелье — ты всё равно туда пойдёшь, — резко ответил генерал. — А мы, в свою очередь, позаботимся о твоей полной безопасности. Я совершенно не намерен терять тебя, Анна. Это операция с минимальной степенью риска. У нас хватает своих людей в Риме, но я пошлю ещё несколько человек, чтобы они отвечали за твою безопасность. Кстати, эти люди всегда будут рядом, но ты их даже не увидишь. Ты будешь повсюду носить эти часы, — генерал подал Анне прозрачный пакетик с золотыми женскими часиками «Ролекс» — В них встроены радио и навигационная система по типу GPS. Инструкции прилагаются. В Риме ты наденешь их на руку. Твоё тело послужит антенной, поэтому сигнал будет сильный и мы его не потеряем — даже под землёй. К тому же, — генерал откинулся в кресле, — никто не собирается сразу толкать тебя под землю. Пройдёт не одна неделя, прежде чем профессор Фера доверится тебе.
— Можно задать ещё один вопрос, Игорь Семёнович? — попросила Анна. Теперь ей начинало казаться, что она хочет поехать в Рим, хочет встретиться хоть с самим Джеком Потрошителем — только прочь из Москвы, пока она здесь ещё совсем не сошла с ума.
Генерал кивнул, и Анна продолжила:
— Не проще было бы узнать об этом подземном месте от полиции? Подкупить кого-нибудь там — я не знаю, как это делается.
— Мы пробовали это сделать, — ответил генерал вполне серьёзно. — Но, к сожалению, дело было изъято из компетенции итальянской полиции и передано под юрисдикцию Ватикана. Преступление было совершено на территории независимого государства Ватикан — точнее, под ним, — и всё расследование велось «Корпо ди Виджиланца». Все наши попытки выйти на людей из папской жандармерии закончились неудачей.
Какое-то время Анна хранила молчание, и в кабинете генерала Смирнова было тихо.
— Будут какие-то письменные инструкции? — наконец спросила она, давая понять, что готова принять на себя это задание. Впрочем, генерал Смирнов ничего другого от неё и не ожидал.
— Здесь, — он передал ей маленькую флеш-карту, — ты найдёшь все имеющиеся у нас материалы на профессора Фера. Тщательно всё изучи. Его телефон и адрес тоже здесь. На карте есть кнопка самоуничтожения информации — используй её в случае непредвиденных обстоятельств. Но, в общем, ничего непредвиденного произойти не должно… Обо всём главном поговорили, — помедлив, добавил генерал.
— А как же вирус? — вдруг вспомнила она.
— О вирусе позаботятся другие, — холодно ответил генерал. — Да и у тебя ещё будет возможность заняться его изучением — когда вернёшься. А до тех пор, — усмехнулся он, — ешь, пей, отдыхай и развлекайся.
— Когда я еду? — спросила Анна. Она с трудом сдерживала волнение. Ей потребуется время наедине с собой, чтобы до конца осознать, что здесь только что произошло.
— Через два дня, — ответил генерал и взглянул на часы, давая Анне понять, что разговор с ней закончен. — На всё про всё я даю тебе месяц. За месяц ты должна вывести нас в подземелье. Задача ясна? — закончил он по-военному.
— Ясна, Игорь Семёнович, — сказала Анна, поднимаясь с кресла. Она была уверена, что шеф не сказал ей всего — ровно столько, сколько она должна была знать. — Найти профессора-людоеда и стать его жертвой. И все-таки, — добавила она, — боюсь, на этот раз вы ошиблись в выборе.
— Я никогда не ошибаюсь, — спокойно ответил генерал, глядя на неё из-под своих тонких очков. — Возьми вот это, — его бледная рука потянулась к столу и извлекла оттуда большой жёлтый конверт.
Анна нерешительно взяла конверт. К нему был прикреплён скотчем маленький белый конвертик как дополнение.
— В белом конвертике — три кредитные карточки на имя Анны Грин. Карточки безлимитные. Отчёта о деньгах с тебя тоже никто спрашивать не будет.
Она недоумённо посмотрела на генерала.
— А что в большом конверте?
— Там пятьдесят тысяч долларов, — сказал генерал. — На первые расходы. Купи себе что-нибудь в дорогу. Почувствуй себя Анной Грин!
— До свидания, Игорь Семёнович, — попрощалась Анна, подходя к двери.
— Прощай, Дмитриева, — проводил её взглядом генерал.
Рассеянно бредя по коридору, Анна не знала, радоваться ей или плакать. Её страшила такая неожиданная перемена в жизни, и в то же самое время она приветствовала это новое начало — к чему бы оно, в конце концов, её ни привело.
«Может быть, — думала она, — босс просто хочет избавиться от меня? Может, он уже нашёл кого-то на моё место? Или же… или же он совершает большую ошибку».
Как только Анна вышла на улицу и освободилась от власти толстых стен, на неё нахлынуло странное чувство, будто она вернулась на много лет назад, к тем далёким дням, когда ещё не работала на босса, не проходила через тяжёлые железные двери под холодными, как у сфинксов, взорами охранников. Один груз спал с её плеч, другой только на них примерялся, и каким тяжёлым он будет, Анна не знала и слишком переживать по неизвестному теперь не желала. Она перешла улицу и спустилась в тёплое жерло подземки, из которого около часа назад вышла. На какое-то время она забудет о кабинетной Анне Дмитриевой. Да здравствует мисс Анн Грин!
Глава 5. Знакомьтесь: Толян
Они сошлись…
А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»
1990, декабрь, Москва
Анне навсегда запомнились предпраздничные, новогодние дни 1990 года, когда новая и странная вещь появилась в их доме — электронная коробка, компьютер Commodore 64. Это была новая, компактного размера машина, разработанная для персонального пользования. Мама сама подсоединила электронный ящик к телевизору, которому с тех пор суждено было забыть о телевещании и навеки принять на себя роль компьютерного монитора.
На первых порах, приобретение, которое мама использовала как печатную машинку, мало тронуло Аню — она находила эту коробку слишком сложной и скучной. Однако, на третий день пребывания компьютера в их доме, её интерес к нему вырос до того, что она отложила в сторонку учебник по математике, которым, к удивлению всех, с недавних пор зачитывалась, и, пока мамы не было дома, включила электронную коробку.
Что подтолкнуло маленькую девочку к компьютеру? Любопытство. На что способна эта штука? И, самое главное, что может эта машина сделать для неё, Ани? Она видела, как мама использовала компьютер, и попыталась сделать то же самое. Девочка стала открывать один файл за другим, смотреть на возникающие на экране цифры, пытаясь понять, почему перед ней появляются именно эти, а не другие комбинации. И что будет, если изменить их? Может, тогда она поймёт их назначение? Может, тогда эти цифры сложатся во что-нибудь интересное? Аня решила попробовать.
В результате она повредила системные файлы, и электронная коробка перестала включаться. Точнее, она гудела, но как-то бессмысленно, и её электронные мозги отказывались ворочаться, а экран телевизора оставался пустым и холодным. Анна проплакала остаток дня, а когда вечером в дверях квартиры показалась мама, маленькая девочка подбежала к ней и рассказала обо всём, что произошло.
— Ты хоть понимаешь, что наделала? — спросила её мама после того, как безуспешно провозилась с компьютером часа два. — Мы не настолько богаты, чтобы позволить себе иметь дорогие вещи, не говоря уже о том, чтобы ломать их. Я собирала деньги на покупку этого компьютера два года… Кроме того, там мои документы. Пусть их пока немного, но я трудилась над ними. Ты понимаешь это?
Аня кивнула. Они действительно жили небогато — мама работала учительницей в школе и получала мизерную зарплату. Но она подрабатывала на стороне, занимаясь переводами, редактурой, переписыванием и написанием дипломных и научных работ. Для этого ей и нужен был компьютер — просто необходим. Анна знала об этом. Знала она и о том, что ей не велено было включать его. Вероятно, нечто подобное чувствовала Ева, когда сорвала и съела запретный плод. Аня помнила, что для Евы это закончилось плохо — изгнанием из рая. А что же будет с ней?
— Подойди сюда, Анна, — позвала её мама, садясь на кровать и поправляя платье. В её правой руке Аня заметила узкий кожаный ремень от юбки. То, что мама назвала её Анной, тоже ничего хорошего не предвещало, и Анины колени почему-то ослабли, а на глаза навернулись слёзы. Она неуверенно шагнула к матери, красивое лицо которой было в этот момент строго, почти торжественно.
— Ложись животом сюда, на мои колени.
Аня подошла, наклонилась и, с трудом сдерживая дрожь, легла животом на мамины ноги в толстых зимних колготках. Прямо перед её глазами красовался незатейливый узор потёртого ковра.
Аня ещё никогда не была битой, но, как оказалось, каким-то образом знала, что надо делать и как лечь. Не знала она только, чего ожидать дальше. Мамины пальцы потянули вниз её колготки, и Аня покрылась мурашками, а лицо её налилось кровью — то ли от стыда и страха, то ли от такой непривычной, вниз головой, позиции.
— Я тебя сейчас накажу, — сказала мама, и голос её дрогнул, — и тебе станет легче. И мне тоже.
Аня хотела выдержать наказание стоически, однако уже от первого удара узкого ремня закричала так, что сама испугалась своего крика. Она кричала и потом, под каждым ударом, но тише, чтобы не слышали соседи. Слёзы лились из её глаз, но, к чести для Ани, она не пыталась бежать и вырываться, и мама только слегка придерживала её спину свободной левой рукой. С каждым ударом боль, как горячая, обжигающая волна, прокатывалась по всему Аниному телу, до самых кончиков пальцев.
— Мама! — кричала Аня. — Ма-а-мо-о-чка-а!
Внезапно удары прекратились. Левой рукой мама погладила Анину голову и поправила её растрепавшиеся волосы. Всё ещё плача, Анна неловко опустилась на пол, у маминых ног.
— Ты знаещь, что я тебя люблю, Аня? — услышала она мамин голос.
Меньше всего на свете она ожидала, что мама задаст ей такой вопрос.
— Д-д-д-а, — продрожала Аня.
Мама опустилась на пол рядом с дочкой и обняла её. Маленькая девочка уткнулась в родное мамино плечо и дала волю слезам. Впрочем, теперь они плакали вдвоём, через слёзы очищаясь от той горечи, которая в них накопилась за годы без отца и мужа, без помощи и опоры. Когда слёзы закончились, у обеих на душе стало вновь светло, как после тёплого летнего дождя.
Тем вечером Аня долго не могла уснуть. Она лежала на кровати и думала о том, что произошло. А ещё она думала, что если бы Бог был таким добрым, как мама, то Он бы просто дал Еве хорошую взбучку и простил бы её. Потом она услышала, как мама с кем-то говорит по телефону. Аня поняла, что речь идёт о поломке компьютера. Аня слышала, как мама просила, чтобы пришёл какой-то Толян и посмотрел, в чём может быть проблема. Когда телефонный разговор закончился, мама повесила трубку и тихо зашла в Анину комнату.
— Ты спишь, Анечка? — прошептала она.
— Нет, мамочка, я не сплю, — отозвалась та.
Мама села на край кровати, склонилась над Аней и поцеловала её.
— Прости меня, — прошептала Аня.
— Давно уже простила, глупенькая, — улыбнулась мама и погладила Аню по голове. — А насчёт компьютера — не знаю, почему я с самого начала об этом не подумала. У одних моих знакомых сын просто помешан на компьютерах. Наверняка ему удастся нам помочь.