— Его зовут Толян? — поинтересовалась Аня.
— Анатолий, — кивнула мама. — Но все зовут его Толяном. Он придёт завтра днём. Парень немножко чудаковатый, но, в общем, хороший мальчик и настоящий компьютерный гуру — по крайней мере, в сравнении с нами.
Ночью Ане приснился странный сон. В этом сне она повсюду искала Толяна, но каждый раз, куда бы она ни шла, она всюду находила одного и того же человека, Анатолия, который был совсем как все и смеялся над тем, что она ищет какого-то Толяна. «Толяна нет!» — закричал он на неё в последнем эпизоде этого кошмара, и Аня проснулась со страшным сердцебиением. Ей хотелось крикнуть: «Толян есть! Толян есть!» Почему-то ей казалось, что это очень важно, чтобы был Толян.
Позднее Анна узнает, что у Толяна было немало причин на то, чтобы быть, как выразилась мама, немного чудаковатым. Его родителями были популярные московские художники, и Анатолий вырастал среди самостийных московских хиппи. Наряду с внешними атрибутами, отмечавшими обычно приверженцев Системы, Толян усвоил от неё непреходящее восхищение перед всем новым и необычным. Именно в эту категорию и попадали в ту пору компьютеры, а потому Толян с головой бросился на освоение импортной техники. Впрочем, хотя родители Толяна и жили полноправной московской богемной жизнью восьмидесятых годов, лишних денег в доме не было, и Толяну приходилось практиковаться на чужих компьютерах…
Когда наконец зазвонил звонок, Аня вскочила с дивана и побежала к двери. Взглянув в дверной глазок, она увидела Толяна. Да, сомнений быть не могло! Это был подлинный Толян! Ведь какой из нормальных, не чудаковатых людей ходил бы с такими длинными волосами? Или кто из её знакомых одевался в свисающее зелёное пальто, из-под которого виднелся ослепительно жёлтый свитер? Или кто из них носил такие толстые очки? Она немедленно открыла дверь и отступила назад, почти в реверансе.
— Ты кто? — с удивлением спросил Толян, снимая с головы красную вязаную шапочку.
— Я — Анна, — уверенно сказала Аня.
— А-а-а, — протянул Толян многозначительно и зашёл в открытую дверь. — Анна, значит. А я — Толян.
— А я тебя сразу, ещё в глазок узнала, — обрадовано заявила Анна.
— А разве мы раньше виделись? — Толян внимательно посмотрел на щупленькую рыжеволосую Аню. Даже через свои толстые очки он не мог не заметить, какая у неё была тонкая и светлая кожа. Казалось, достаточно электрической лампочки, чтобы просветить эту девочку насквозь. Но пока именно она просвечивала его своими ярко-зелёными, светящимися глазами.
— А где же зверь? — спросил Толян, снимая своё зелёное пальто и вешая на крючок.
— Зверь? — Аня посмотрела на него с удивлением. — А-а, он здесь, пойдём.
Толяну было тогда около восемнадцати лет, но Анне почему-то даже и в голову не пришло называть его на вы. Она каким-то образом поняла, почувствовала, что Толян, несмотря на его высокий рост и длинные волосы, ненамного старше её. Позднее, когда она узнает Толяна лучше, она поймёт, что в любом возрасте была, по сути, взрослее Толяна. Из узкого коридора они прошли в большую комнату, и Толян сразу же уселся перед компьютером.
— Сейчас мы тебя разбудим, — прошептал он, включая агрегат в сеть. Не дав машине опомниться и прийти в своё ставшее обычным коматозное состояние, пальцы Толяна протанцевали по тугой клавиатуре. Потом он сделал серию коротких, словно пулемётные очереди, пробежек по клавишам, ритмичных, как музыка. За ними последовала минутная пауза, в которую, медленно раскидывая своими электронными мозгами, компьютер принимал решение, что ему делать и делать ли что-нибудь вообще. Анна услышала, как что-то внутри компьютера со вздохом куда-то повернулось, будто потягиваясь после долгого сна, и железный ящик задышал обычным ровным и здоровым электрическим дыханием.
— Как тебе это удалось? — прошептала Анна, в изумлении наблюдая за тем, как на экран выскакивают одна строчка за другой. Она понимала, что на ее глазах свершилось чудо. Она была просто очарована тем, как двигались пальцы Толяна: словно пальцы пианиста. Аня также отметила, что у него красивые пальцы.
— Знание — сила, — бросил ей в ответ. Ему не терпелось теперь немного поиграться с этой машиной, а Анна стояла у него над душой.
— А научи меня… пожалуйста, — попросила Анна, заглядывая в толстые стёкла очков Толяна.
Он смерил её прохладным взглядом, осмотрел сверху вниз и снизу вверх.
— Послушай, девочка, — сказал он наконец. — Возьми свою куклу и пойди поиграй. Дяде Толе надо починить компьютер твоей мамы.
— Ты его уже починил, — с уверенностью заявила Аня.
— Ты думаешь, это так легко? — пробурчал Толян. — Вот сломать — это легко.
Но, несмотря на такой холодный приём, Анна не спешила уединиться в уголок с куклой. Она даже не сдвинулась с места и смотрела на Толяна умоляющим взглядом.
— Чтобы работать с компьютером, надо хорошо знать математику, — отрезал Толян, видя, что она не уходит.
— Я хорошо знаю математику, — уверила его Анна.
Толян посмотрел на неё с подозрением.
— Хорошо, — вымолвил он. — Я научу тебя, но только если ты решишь мои задачки.
— Я попробую, — нерешительно согласилась Анна. Но в глубине души она была рада такому повороту дела. Казалось, сказка наконец посетила её скромное жилище. И, как во многих русских сказках, герою приходилось отвечать на вопросы, разгадывать загадки.
— Компьютер — это всего лишь большой калькулятор, — сказал Толян, доставая из кармана спичечный коробок и вытряхивая несколько спичек на стол. — Поэтому надо разбираться в цифрах, — продолжил он, укладывая спички в латиницу.
IV – VI = II
— Ты знакома с римскими цифрами, надеюсь?
— Да, — кивнула Анна. — И я вижу, что в твоей задаче есть ошибка.
— Это я и сам вижу, — усмехнулся Толян. — И ты должна эту ошибку исправить, подвинув одну — всего одну! — спичку. Понимаешь, о чём я говорю?
Анна понимала. Она внимательно посмотрела на спички, взяла одну из тех, что вместе представляли знак равенства, и положила рядом с той спичкой, что прежде была минусом.
IV = VI – II
— Вот так! — сказала Анна.
Толян посмотрел на неё с удивлением и почесал затылок.
— Новичкам везёт, — заявил он, вытряхивая ещё несколько спичек из коробки. — А попробуй решить вот такую задачку.
И он разложил спички следующим образом:
XII + XVII = XLV
— Тут тоже есть ошибка. Но чтобы исправить её, тебе нужно будет сдвинуть не одну, а шесть спичек.
Анна внимательно посмотрела на комбинацию цифр, затем её пальцы пришли в движение: «Одна, две… шесть!» — с ликованием воскликнула она, переставляя последнюю спичку в новую формулу.
XX + XXV = XLV
Толян присвистнул.
— Да ты ничего, соображаешь, — признался он.
— Давай свою третью задачу, — торопила его Анна. В ней вдруг проснулись уверенность в себе и азарт картежника.
Толян задумался, потом взял со стола ручку и тетрадь и написал на чистом листе колонку с цифрами: 14, 18, 21, 22, 24, 28, 19.
— Я научу тебя работать с компьютером, — сказал он, откладывая в сторону карандаш, — если ты сейчас назовёшь мне фамилию моего любимого писателя. Она зашифрована здесь, — он указал на цифры.
— Фамилию писателя? — удивилась Анна.
— Ну да, писателя. Знаешь, есть такие люди, как Лев Толстой и Достоевский, — Анне показалось, что в его голосе была издёвка.
Цифры для Ани никогда не являлись мёртвыми символами. Они жили своей собственной жизнью, перед которой она благоговела. Несколько секунд она смотрела на цифры, а потом сказала:
— Конечно же, ты использовал цифры вместо букв. Это видно уже из того, что ни одна из цифр не превышает значения 33, то есть количества букв в алфавите. Если бы ты пронумеровал их от «а» до «я», начиная с 1 и заканчивая 33, то было бы слишком просто. Ты начал с «я», как единицы, и пришёл к «а», как к 33. А фамилия твоего любимого писателя какая-то чудная — я никогда не слышала о таком: Тол-ки-ен… А о чём он пишет?
На этот раз Толян был сражён наповал.
— Я бы усложнила задачу, — продолжала Анна. — Можно было бы, например, начать отчёт с середины, или считать каждую вторую букву, или…
— Хватит, хватит! — оборвал её Толян. — Я вижу, ты, девочка, того, с крышей, притом с поехавшей!
— Спасибо! — улыбнулась Анна ангельской, невинной улыбкой. — Ты тоже!
Анна заглянула в его непропорционально увеличенные за толстыми стёклами глаза. Ей показалось, что Толян носил очки только для того, чтобы все видели, какие у него замечательно добрые и нескучные глаза.
Толян покачал головой:
— У меня, может, и поехала крыша, но за тобой мне не угнаться. Что ж, я научу тебя работать с компьютером.
— Ур-ра-а-а! — запрыгала Аня. Теперь она была счастлива оттого, что вчера сломала компьютер. И даже полученная от мамы трёпка не казалась ей такой уж большой ценой за приобретение того знания, на которое она теперь замахнулась. Не говоря уже об обретении нового друга...
— У меня, может, и поехала крыша, но за тобой мне не угнаться. Что ж, я научу тебя работать с компьютером.
— Ур-ра-а-а! — запрыгала Аня. Теперь она была счастлива оттого, что вчера сломала компьютер. И даже полученная от мамы трёпка не казалась ей такой уж большой ценой за приобретение того знания, на которое она теперь замахнулась. Не говоря уже об обретении нового друга...
— Умерь свои восторги, — посоветовал ей Толян. — Тебе предстоит большой труд… А скажи мне, Анна (Толян с тех пор всегда называл Аню Анной), — скажи, как скоро придёт с работы мама?
— Не скоро! — уверила его Аня. — Часа через четыре, может, пять.
— А можно я покурю на балконе? — попросил он.
Аня с недоверием посмотрела на него. Она как-то не думала, не могла представить, чтобы Толян был настолько взрослым, чтобы курить. И всё же она проводила его до балконной двери, которую они на эту зиму не успели ещё утеплить, то есть заклеить дверные щели бумагой. Толян отправился курить на занесённый снегом балкон, а Аня сидела за компьютером, но её глаза следили за ним. «Даже сигареты, — подумала Аня, — у него какие-то другие — самодельные, что ли?»
Толян пытался раскурить свою маленькую сигаретку теми самыми спичками, которые несколько минут назад решили будущее Ани. Затянувшись, он долгое время держал дым в себе, и потом выпускал струей облако из пара и дыма, которое поднималось с высоты восьмого этажа в тусклое московское небо.
Когда Толян снова открыл балкон и вошёл в квартиру, его лицо раскраснелось с мороза, глаза немного слезились, а на губах была добрая, слегка глуповатая улыбка.
— Теперь можно переходить к нашим занятиям, — объявил он, устраиваясь поудобнее перед компьютером. Аня принесла для себя второй стул и поставила его рядом.
— Как я, кажется, уже говорил, — продолжил Толян голосом университетского профессора, — компьютер — это всего лишь большой калькулятор. Он питается цифрами. Ты даёшь ему правильные цифры, или программы, написанные на языке, который он понимает, и взамен можешь иметь всё что угодно — новые программы, новые игры, слова, и даже картинки и кино.
Анна думала о том, как это возможно. Она сама постоянно разлагала видимые объекты этого мира на числа, переводила на язык цифр размеры, пропорции, формы, стоимость — что угодно. Но никогда не думала о том, что возможно обратное, что, сложив вместе определённые цифры, можно получить какие-то предметы, вещи.
— В то же самое время в его железной голове нет той смекалки, что есть у тебя. Когда ты освоишь компьютер, когда люди усовершенствуют его, — тогда станет возможным путешествовать вокруг земли, не выходя из собственной квартиры, можно будет свободно общаться с людьми из далёких стран, перемещаться в пространстве и времени. Скоро вся мудрость мира сделается доступной для тех, кто умеет получать её через такие вот и намного более умные, мощные машины, которые уже выпускают. Это, — Толян скользнул рукой по клавиатуре, — есть «центр управления полётом». С помощью этих клавиш в недалёком будущем ты сможешь всё — понимаешь, Анна, абсолютно всё!
Толян казался необычайно взволнован, и его глаза горели пламенем революционера-народника.
— Вскоре компьютер войдёт в каждый дом, и все эти компьютеры будут между собой связаны, — продолжал он свою горячую речь. — При помощи специальных устройств можно будет переходить от одного компьютера к другому, от дома к дому, из страны в страну, от книги к книге… Всё будет доступно через компьютер!
Аня глядела на него с восхищением и верила каждому его слову. Она никогда ещё в жизни не видела человека, говорящего с такой убеждённостью. Разве что в фильмах, по телевизору. Но о фильмах Анна знала от мамы, что они врут. Толян же врать не мог — она это сразу поняла. Он мог только заблуждаться. Однако Анна избрала для себя доверие этому человеку — тем более что её вера в цифры была вполне крепкой и реальной.
— Скоро, — с увлечённостью первопроходца продолжал Толян, — не будет уже ни границ, ни препятствий, никаких ограничений для тех, кто владеет мастерством программирования и кто получит доступ в сеть.
— А что такое сеть? — спросила Анна.
— Ты не знаешь, что такое сеть? — удивился Толян. — Ну ты и динозавр! Впрочем, откуда тебе это знать… Сеть — это когда отдельные компьютеры, где бы они ни находились, соединяются и работают вместе. Как телефоны, вроде. Но в будущем уже не будет телефонов, не будет книг, не будет даже радио и телевидения. Каждый сможет выбирать сам для себя, что и кого ему слушать, что читать. У каждого будет доступ ко всем сокровищам человеческого знания, ко всему накопленному опыту. И все это начнется умножаться, увеличиваться с геометрической прогрессией. Мы говорим о настоящей революции, Анна, культурной революции, которая изменит облик этого мира до неузнаваемости. И когда у людей появятся равные возможности, тогда наступит настоящее равенство! Не будет уже ни начальников, ни подчинённых, ни богатых, ни бедных! Все будут равны!
— Но люди не могут быть все равны, — заявила Аня.
— Не могут? — Толян покосился на неё с подозрением, как смотрит революционер на каждого, не разделяющего вполне его энтузиазм. — Это почему ещё?
— Потому что некоторые люди глупы, — просто ответила Анна.
Толян весело рассмеялся.
— Да, Анна, ты права, совершенно права, — сказал он. — Но вот тут в чём дело… В будущем люди разделятся на две категории: на тех, кто станет господами сети, и тех, кто станет её рабами. Господами сделаются те, кто начнёт рано работать с сетью — сейчас уже. Рабами же сделаются те, кто промедлит.
Резкий переход от прославления идей абсолютной свободы, сродни анархии, к тезису о новых господах и рабах, кажется, ничуть не смутил ни Анну, ни Толяна. Они оба были слишком взволнованны, чтобы замечать свою собственную непоследовательность.
— Я не хочу делаться ничьим рабом или рабыней, — уверенно заявила Аня.
Толян посмотрел на неё внимательно и сказал покровительственным голосом:
— У тебя ещё есть шанс выбраться в люди. У меня есть друзья в Курчатовском институте — Вадик и Димон, которые работают сейчас над созданием своей собственной сети. На сегодняшний день это ещё очень ограниченный проект, доступ к которому открыт только небольшому числу исследователей. Но уже в скором времени к нему смогут присоединиться все желающие.
Потом, понижая голос, как бы боясь быть подслушанным, он добавил:
— Есть ещё такая организация, как «Гласнет» — происходит от слова гласность, а «нет», точнее «нэт», означает по-английски «сеть». Ею занимаются американцы, но они дают доступ к ней и русским, особенно избранной группе профессоров, экологов, юристов и журналистов, то есть всем тем людям, кого они считают проводниками идей демократии. Я думаю, если бы твоя мама захотела, она добилась бы, чтобы её компьютер включили в сеть.
— Моя мама никакой не профессор, и не юрист, и не эколог, — отозвалась Аня. — Она всего лишь школьный учитель.
— Я знаю и другое, — сказал Толян. — Я слышал от своих «предков», что она у тебя очень прогрессивная.
Аня об этом как-то никогда ещё не задумывалась. Она не вполне даже понимала значение таинственного слова "прогрессивная". И в данный момент её интересовало другое.
— Ты обещал научить меня работать на компьютере, — напомнила она Толяну.
— Точно так, точно так, — кивнул он, и сыграл пальцами короткую увертюру на клавиатуре. У Анна дрогнуло сердце. На экране появились столбцы цифр. — Это — код программы, — объяснил он безо всякого перехода. — Машина во всём их слушается. Давай я тебе объясню…
Следующие три часа пролетели для Ани, как три минуты. Пальцы Толяна отплясывали свой странный танец на клавиатуре, и машина во всём оказывалась ему покорной. Наряду с объяснением технической стороны дела, Толян не преминул ещё немного пофилософствовать. Он использовал много неизвестных для маленькой Ани слов, называл себя демиургом, который когда-то сможет создавать целые миры из цифр и тут же разрушать или видоизменять их безо всякого сожаления. Тогда он еще не думал, что те цифры, которыми он в будущем будет вертеть, будут не коды компьютеров, а астрономические суммы денег.
Теперь же Толян был поражён тем, как легко и естественно маленькая Аня усваивала его сложную науку. Даже вопросы, которые она то и дело задавала, выдавали глубину её понимания и интереса к новой теме.
— Я чувствую в тебе недетский талант, девочка, — признался Толян, когда обе стрелки часов опустились в самый низ, на половину седьмого, то время, когда мама обычно приходила с работы. — В тебе есть всё, чтобы стать легендой российского программирования. А я войду в историю на правах первооткрывателя великого таланта Анны Дмитриевой!
Глава 6. Все на борт!
Некоторые были замужем или женаты, что было плохо, а другие делали вещи ещё более отвратительные.