Ничего интересного не происходило, и собравшиеся поглазеть жители славного Тафоса начали понемногу расходиться. Но тут очередь дошла до Олена, и Мастер Гавани мгновенно подобрался.
– Имя? Откуда родом? – спросил он, недружелюбно глянув на Рыжего.
– Олен Рендалл, подданный графства Файн.
– Далеко же тебя занесло от родных мест. И чем ты занимаешься?
– Сражаюсь за деньги. – Олен похлопал по эфесу висевшего на поясе клинка. – Думаю, что не останусь у вас без работы.
Разглядел, что их встречали не только гоблинские арбалетчики, но и гномы с секирами, даже люди-мечники. Тафос использовал наемников, а значит, человек, что зарабатывает на жизнь подобным ремеслом, никого здесь не удивит.
– Это уж точно. – Мастер Гавани ухмыльнулся и бросил вопросительный взгляд на мага.
А тот застыл, словно превратился в статую, будучи не в силах отвести глаз от меча на боку Олена.
– Ну, я могу идти? – спросил Рендалл, кожей чувствуя, как в воздухе копится напряжение.
Неужели повторится то, что случилось в Фераклеоне? И придется доказывать, что Олен не замышляет ничего враждебного жителям Тафоса, потом отбиваться от местного чародея, лишать жизни ни в чем не повинных стражников?
– Можешь, – сказал маг глухо. – Только… только постарайся не обнажать этот клинок… он опаснее, чем зроит, и сильнее, чем впавший в бешенство тролль, – в глазах гоблина мелькнуло сочувствие.
Зроит, черный ядовитый крокодил, обитающий в глухих болотах Мероэ, отличается невероятной живучестью и свирепостью. Тот, кто пережил его нападение, мог считать себя невероятным везунчиком.
– Я знаю. – Олен кивнул, думая, что колдун оказался умен и решил не связываться с владельцем оружия из кости йотуна.
Оставил позади хмурого Мастера Гавани и остановился, выжидая, когда досмотр пройдут друзья. Рыжий уселся на доски у причала и принялся вглядываться в зеленоватую воду под ним, где плавал какой-то мусор: щепки, обрывки кожи, дохлые рыбешки кверху брюхом.
У Саттии спросили, нет ли у нее родственников меж сельтаро, но особого интереса девушка не вызвала. Разговор гоблинов с гномом и вовсе вышел очень коротким. Мастер Гавани только бросил взгляд на мрачную бородатую физиономию, на боевой цеп в лапе и замахал руками – проходи, мол, не задерживайся.
Подгорных жителей в Тафосе знали и предпочитали с ними не связываться.
Бенешу пришлось выдержать настоящий допрос. Почуявший в конопатом юноше колдовскую силу маг-гоблин вцепился в него, как терьер в крысу. Заглянул в карманы и обшарил наплечную сумку.
– Как он тебя… – сказал Олен, когда бывший ученик Лерака Гюнхенского присоединился к спутникам.
– Чужеродных волшебников никто не любит, – коротко ответил Бенеш и уныло вздохнул: – Да и своих-то не особенно…
Когда на сходнях показался Арон-Тис, а за ним трое матросов, несших вещи, на лицах гоблина-мага и Мастера Гавани возникло схожее выражение. Они переглянулись, уши у обоих опустились, выражая уныние. Но алхимик как ни в чем не бывало кивнул и потряс небольшим кожаным мешочком. Услышав мягкий звон, писец сладострастно облизнулся.
Несколько мгновений непонятной суеты, обмен репликами, и вот уже Арон-Тис на причале.
– Фу, – проговорил он. – Кто-то из древних сказал, что самую могучую твердыню может взять осел, нагруженный мешками с золотом. Он не ошибся, вот только этот метод работает не только с крепостями.
– Да уж, – уважительно проворчал гном. – Клянусь корнями гор, ты ловок не только около алхимической печи.
– С мое поживешь, чему угодно научишься, – взгляд Арон-Тиса стал серьезным. – Нам бы нужно отправиться на постоялый двор, а тащиться пешком далеко. Проще взять телегу. А ну-ка, пойдем…
В сопровождении матросов прошли через ряды наемников. Гундихар покосился на сородичей, облаченных в бригандины поверх кольчуг и шлемы с гребнями, но ничего не сказал. Командир арбалетчиков проводил группу мрачным, даже враждебным взглядом и сплюнул на доски причала.
Едва ступив на землю, Арон-Тис крикнул что-то и махнул рукой. Из толпы вышли четверо гоблинов в тохгах из серой ткани, поклонились и залопотали, зло посматривая друг на друга.
– Идем за этим, – сказал алхимик, указывая на самого молодого и высокого, с обернутым вокруг головы куском ткани, похожим на полотенце.
Шли через толпу, окутанную густым облаком запахов – пота, чеснока, водорослей, уксуса, дешевого крепкого вина. Олен замечал любопытные взгляды, слышал полные разных чувств возгласы – удивленные, испуганные, обрадованные. Придерживал клинок за рукоять – гоблины славятся не только как купцы и мастеровые, но и как великолепные воры, способные срезать на ходу подметки у незадачливого простака.
Обитатели Тафоса ростом и цветом кожи напоминали жителей Фераклеона, вот только были чуть кряжистее. Носили те же тохги, правда, обильно украшенные цветной вышивкой. А от разнообразия шапок, низких и высоких, с широкими полями и без них, рябило в глазах.
Обладатель полотенца на голове привел их к телеге, запряженной серым ишаком. Тот поглядел на людей с большим удивлением, а при виде Рыжего вовсе открыл пасть и истошно заревел.
– Ну, будем считать, что с нами поздоровались, – сказал Арон-Тис. – Так, забирайтесь, и поедем…
Матросы сгрузили вещи алхимика на дно телеги и заторопились обратно к кораблю. Путешественники уселись, гоблин в полотенце устроился на передке. Тряхнул поводьями, и ишак, еще раз заревев, двинулся с места. Оцилан побежал следом, посматривая по сторонам.
Проехали мимо еще одного причала, где грузились три галеры. Миновали помост, на котором высилась груда мешков, а разгоряченные гоблины яростно орали и махали руками. За помостом свернули в похожий на ущелье переулок между двумя складами, чьи глухие стены поднимались на десяток локтей.
Блеснуло позади мутное зеркало бухты и пропало из виду. Потянулись кривые улочки, застроенные покосившимися домишками и похожие друг на друга, словно овцы в стаде.
Частенько попадались лавчонки, прохожие отступали к стенам, освобождая дорогу. Сидевшие в тени старики провожали людей и гнома удивленными взглядами, голопузая детвора с воплями бежала следом. Телега грохотала по выбоинам, ее трясло, из-под колес летела коричневая пыль, оседала на одежде, на коже. Мухи, зеленые и черные, назойливо жужжали.
– Ой! – воскликнула Саттия, хлопнув себя по руке. – Она меня укусила! Надеюсь, не ядовитая?
– Нет. – Арон-Тис улыбнулся. – Но лучше их не подпускать близко. Мухи откладывают яйца под кожу, а потом из них вылупляются червячки и начинают грызть плоть. Может появиться язва, а чесотка обеспечена…
– Фу, какая гадость! – и девушка замахала руками, отгоняя насекомых.
Пересекли мостик над узкой и грязной речушкой с глинистыми берегами, и дорога пошла вверх. Принялась карабкаться по склону одного из холмов, на которых разлеглась туша Тафоса. Вновь стала видна бухта, корабли на ее глади и уходящее за горизонт море, блестевшее от солнечных бликов.
Воздух сделался почище, из него ушла гнилостная сырость. Начали попадаться более богатые дома, с садами за высокими заборами.
– Не могу поверить, что до зимы всего несколько дней, – сказал Гундихар, когда они проехали под веткой, усеянной крупными алыми цветами. – Мшистый пик весь уже занесен снегом…
– А тут не знают, что это такое. – Олен глубоко вдохнул, пытаясь запомнить странный, чуть кисловатый аромат. – Долго нам еще ехать?
– Почти прибыли, – ответил Арон-Тис. – «Кровь неба» – отличный постоялый двор. Я думаю, вам там понравится.
– «Кровь неба»? Откуда такое странное название? – заинтересовался Бенеш.
– Есть легенда, что драгоценные камни, в изобилии находимые в Огненных горах, – это затвердевшие за тысячелетия капли крови Древних, владевших Алионом до прихода богов. Сражение произошло в вышине, и влага из жил первых хозяев мира оросила молодые тогда горы.
– Красиво, – вздохнула Саттия, – хотя и жестоко.
В этот момент телега выехала на небольшую площадь, в центре которой высилась колонна на кубическом постаменте. Гоблин в полотенце натянул поводья, ишак заревел и остановился перед распахнутыми воротами в высоком заборе.
За ними виднелся просторный двор и коновязь под навесом. Дом, к которому она была пристроена, мог похвастаться двумя этажами и напоминал скорее людское строение. Над крыльцом висела подкова размером со щит, окна закрывала полупрозрачная ткань, из трубы шел дым.
– Приехали. – Арон-Тис ловко, точно юноша, спрыгнул с телеги. Огляделся по сторонам и вздохнул полной грудью. – Вон там, в сотне шагов, агора, площадь для собраний граждан Тафоса. На нее выходит храм Акрата, самый старый в городе. А за ним, на улочке Серых Мышей, я прожил несколько лет, постигая науку Первовещества, искусство его обретения и преобразования…
Из ворот выглянул толстый гоблин со шрамом на лице, страстно затараторил, размахивая руками.
Из ворот выглянул толстый гоблин со шрамом на лице, страстно затараторил, размахивая руками.
– О прошлом можно вспомнить и потом, – Гундихар решил вернуть алхимика на твердую землю, – а сейчас надо бы заселиться и поесть.
– Надо, – кивнул Арон-Тис и перешел на наречие краснокожего народа.
Толстый гоблин выпучил глаза, начал кланяться. По его знаку набежали другие, резво разгрузили телегу. Ее хозяин, получив пару медных монет, хлестнул голосистого ишака и укатил.
На крыльце постоялого двора новых постояльцев встретил сам хозяин, высокий, с очень длинным носом.
– Приветствую вас, – сказал он, величественно поклонившись. Блеснул широкий кушак из алой ткани. – Добро пожаловать. Пусть заботы останутся за порогом «Крови неба». Самые лучшие комнаты готовы для вас. Обед – тоже… Прошу.
Через уставленный столами зал, где на стенах висели мастерски изготовленные чучела морских тварей, гостей проводили к лестнице. Заскрипели высокие ступеньки из черного дерева, они привели в длинный коридор с множеством дверей.
– Эти комнаты ваши, – хозяин указал на две расположенные рядом двери, – одна с двумя кроватями, другая с тремя. Располагайтесь. Если что, в каждой комнате есть колокольчик для вызова слуг. А я пойду, прослежу за поварами.
– Мяу, – сказал оцилан, взглядом проводив владельца постоялого двора, носом открыл одну из дверей и протиснулся внутрь.
– Значит, мне сюда. – Олен усмехнулся. – Кто со мной?
– Понятное дело, что я, – ответила Саттия. – Ведь за тобой надо кому-то присматривать, чтобы не натворил чего. И кто с этим справится лучше меня?
Гундихар усмехнулся в бороду и подмигнул Рендаллу.
Тот сделал вид, что ничего не заметил, и шагнул через порог. Комната оказалась небольшой, у стен – по широкой кровати, застеленной цветастым одеялом. На одной из них валялся довольный жизнью Рыжий. Большое окно закрывал квадрат из тонкой ткани, под ним, между кроватями, располагался большой сундук, который можно было запросто использовать как стол.
– Пойдет, – оценила Саттия, скидывая с плеч дорожный мешок. – Особенно если надолго не задержимся. Пойду узнаю, как тут насчет бани, а вы посуетитесь насчет еды. Что-то я проголодалась.
Девушка ушла, а Олен заглянул в соседнюю комнату, чуть более просторную и с настоящим столом.
– Сейчас пойдем, – сказал Арон-Тис, когда Рендалл напомнил об обеде. – Сами вы заказать не сможете, только в блюдах запутаетесь…
Гном выразительно причмокнул и похлопал себя по животу.
Спустились на первый этаж, где нашли Саттию, увлеченную беседой с хозяином. Заняли большой стол, стоявший под неведомо как державшимся на стене осьминогом, чьи глаза смотрели со злобной осмысленностью. Девушка присоединилась к спутникам почти тут же, за ней подошел владелец постоялого двора.
– Чего пожелаете? – спросил он.
– Я закажу. – Арон-Тис потер руки и принялся сыпать заковыристыми гоблинскими словечками.
Хозяин кивал, а лицо его становилось все более и более довольным.
– Истинная радость – встретить настоящего знатока тафийской кухни, – сказал он, когда алхимик замолк. – Все будет исполнено.
Последовал величественный взмах руки, и забегали, засуетились слуги. На столе появилась чашка с остро пахнущим козьим сыром, кувшин с вином и маленькая корзинка с маслинами и оливками.
– А пиво? – грустно вздохнул Гундихар, когда перед ним поставили глиняную кружку.
– Его пьют только после еды. – Арон-Тис взялся за кувшин. – А это все – только прелюдия. Эх, истинная алхимия – это то, что творится внутри нас… только мало кто об этом думает.
Соленый сыр в компании кислого вина и острых, маринованных оливок вызвал дикий аппетит. Поэтому, когда принесли блюдо с улитками, завернутыми в виноградные листья, никто не стал привередничать. А уж на большущую рыбу, на спине которой будто расселись маленькие крабы, и вовсе набросились, как на смертельного врага.
На смену груде костей и обсосанных панцирей приволокли еще сыра, но другого, вытянутого в тонкие полоски и коричневого, точно загорелого. К нему принесли новый кувшин, более широкий.
– Не может быть… – Гундихар принюхался и заорал: – Пиво!!! Да провалиться мне прямо в Великую Бездну! Клянусь сокровищами Столбового пика! Наконец-то! А, дайте мне его, дайте!
Первую кружку гном опрокинул в себя, точно у него в брюхе бушевал пожар. Забрызгался, не обратил на это внимания, ополовинил еще одну и только тут начал смаковать напиток.
– Светлое, – заметил Арон-Тис, наливая пива себе. – Темного у нас не варят, просто не умеют.
Гундихар булькнул что-то презрительное.
– Я так наелась, что сейчас лопну, – пожаловалась Саттия. – А мне еще в баню идти. Я договорилась… Уф…
– Ничего, дойдешь, – улыбнулся ей Олен. – Я донесу, если надо. Но для начала хотелось бы решить, что делать дальше.
Сердце сжалось при мысли о том, что, пока у Рендалла с собой меч и перстень, он опасен для окружающих. Что придется, несмотря на уговоры алхимика, уйти и весь путь до Теноса проделать в одиночку. Чтобы никто не пострадал из-за того, что оказался рядом с наследником трона Золотой империи…
– Дорога на запад одна, – сказал Арон-Тис, задумчиво прихлебывая пиво. – Сквозь Южный проход, где Малый Огненный хребет подходит к самому морю. Между горами и водой там идет оживленный тракт. По нему можно запросто добраться до Эль-Ларида, это столица старших эльфов. А оттуда по Магеру сплавиться до Гормандии и в устье сесть на корабль до Архипелага.
– Но так мы сильно уклонимся к югу. – Олен вызвал из памяти карты Мероэ, что видел даже не он – откуда в Заячьем Скоке карты? – а его предки, обитавшие в Золотом замке.
– Можно из Эль-Ларида двинуться на север, к Лезиону, – пожал плечами алхимик. – Но там куда более дикие леса, и чужаков в тех местах не очень жалуют. Если ухитримся выжить, то доберемся до берегов Зеленого моря гораздо быстрее… Кстати, надо узнать, что творится во владениях сельтаро… Эй, хозяин!
Высокий и носатый гоблин подошел, поклонился без подобострастия, спросил:
– Что угодно почтенным?
– Я давно не был в Мероэ, – Арон-Тис говорил на людском языке, чтобы его понимали все, – и поэтому не знаю, что происходит под сенью Белого Престола… спокойны ли тропы в тар-Ахтион, не бунтуют ли стволы коронных земель?
– О, так вы не знаете? – хозяин постоялого двора высунул язык, выражая недоумение. – На юге война.
– Что? – Гундихар даже подавился пивом.
– Клянусь мокрым подолом Сифорны, так оно и есть, – владелец «Крови неба» кивнул и принялся рассказывать.
Из его слов стало ясно, что большое войско нагхов высадилось в Мероэ около десяти дней назад. Оказавшийся на их пути город Ла-Хордана превратился в обгорелые развалины, а незваные гости с Солнечного острова двинулись дальше, в глубь суши.
– Герцог тар-Пеллан собирает дружины вассалов, чтобы выступить врагу навстречу, и это последняя новость, известная мне, – хозяин постоялого двора скрестил четырехпалые руки перед грудью. – Избавь нас боги от ярости нагхов. Они явились, чтобы занять земли до Большого Огненного хребта и уничтожить всех, кто попадется им: эльфов, гномов, гоблинов…
– Герцог? – удивился Бенеш. – Я думал, ну… что у сельтаро правит король…
– Формально так и есть. Хозяин Белого Престола считается главой всех старших эльфов. Но реальную власть он имеет только в коронных землях, в сердце материка. На окраинах же правят герцоги – предводители могущественных стволов. – Арон-Тис рассеянно кивнул и глянул на хозяина: – А дороги на запад свободны?
– Вчера я видел на рынке почтенного Холт-Рига. Он привел караван из Эль-Ларида и три дня назад миновал Южный проход. Угодно вам заказать что-нибудь еще? Вина? Пива?
– Нет, спасибо, – сказал Олен.
Владелец «Крови неба» поклонился и отошел.
– Вот так новости, корни и листья! – воскликнула Саттия. – Что же нам делать?
– То, что и планировали, – старый гоблин был спокоен, и только в глубине его глаз виднелась тревога. – Завтра утром я отправлюсь на площадь Камня и узнаю, идут ли караваны на запад. Если да, то мы присоединимся к одному из них… Если нет, то… будем думать. Но теперь понятно, почему нас встретили так недружелюбно и собирались утопить без лишних разговоров.
– В таком случае я с чистой совестью пойду в баню. – Девушка улыбнулась и встала с лавки. – Эй, хозяин, где тот слуга, что будет меня сопровождать?
И она заторопилась к стойке, над которой висела рыба с острым и длинным, точно меч, костяным носом.
– А я прогуляюсь по городу, – заявил гном. – Гундихару фа-Горину просто необходимо проверить, какие тут кабаки и прочие… хм, достойные места для отдыха. Бенеш, пошли вместе.
– Ну, я не знаю… Чего…
– Пошли-пошли. Клянусь заступом Первого Гнома, ты не пожалеешь! Надо веселиться, пока молодой…
Судя по лицу мага, он готов был сдаться.