— Да. Я сидела на скамейке, а она стояла у окна на третьем этаже и курила. Стояла и улыбалась. А потом…
— Черт, — вздохнул Кирилл и покачал головой.
— Это так ужасно, — глотая слезы, заговорила я. — Она надела новое платье, смотрела на молодоженов и улыбалась, а потом… Извини. Я поеду домой, ужасно себя чувствую.
— Конечно… Я тебя отвезу. — Кирилл остановил такси и поехал вместе со мной. — Успокойся. — Он обнял меня и прижал к себе. — Такое иногда случается.
— Я не маленькая, я понимаю, — пробормотала я. — Только все это… я… я боюсь…
— Боишься? — нахмурился Кирилл. — А с чего ты взяла, что на женщине новое платье? Она что, твоя знакомая?
— Я… я видела, как она его покупала. Я шла за ней…
— Ты шла за ней? — Теперь в голосе Кирилла звучало удивление. — Зачем?
— Я не хочу говорить об этом.
Кирилл вместе со мной поднялся в квартиру.
— Объясни, в чем дело, — сказал он, как только закрыл дверь.
— Я не хочу ничего объяснять, — ответила я и тут сообразила, что повысила голос. — Извини, — опомнилась я. — Тебе лучше уйти.
— Алла, что с тобой творится? — испуганно спросил Кирилл.
— Я сама не знаю. Честно. Я вижу знакомую женщину, а потом мне кажется, что за ней следят…
По выражению лица Кирилла я поняла: он считает, что я неожиданно спятила, должно быть, так оно и есть.
— Подожди, — ласково попросил он. — Успокойся. Ты говоришь, что за женщиной следили? С чего ты взяла?
— Я видела парня в кожаной куртке.
— И что? — спросил он.
— Не знаю. Кирилл, ради бога, не задавай вопросов. Я хочу остаться одна, я позвоню попозже, если ты не против.
Кажется, он не слушал меня. Поцеловал, не выпуская из объятий, поцелуи становились все настойчивее, я пыталась высвободиться, но он мне этого не позволил.
— Алла, — шептал он, — пожалуйста, успокойся. Все хорошо, ты у себя дома, ты со мной.
В какой-то момент мне сделалось смешно: совершенно нелепая сцена. У Кирилла такое испуганное лицо, он что, в самом деле принимает меня за сумасшедшую? Я уткнулась носом в его плечо, и мы постояли несколько минут в молчании, затем Кирилл отступил на шаг, поднял мое лицо за подбородок и сказал:
— Ты должна мне все рассказать. Что-то происходит вокруг тебя, я чувствую. Это неожиданно испугало.
— Что происходит? — спросила я.
— Вот это ты мне и объяснишь. Еще в тот день, когда мы встретились в кафе, я посмотрел на тебя и вдруг понял: у девушки несчастье. У тебя было совершенно потерянное лицо. Точно ты заблудилась.
— В самом деле? — Заявление Кирилла отнюдь меня не успокоило. Это что же, я слоняюсь по улицам с безумным видом?
Мы прошли в кухню и устроились за столом. Я вертела в руках ложку, она время от времени противно звякала, касаясь блюдца, а я упорно избегала взгляда Кирилла. Он протянул руку и накрыл ладонью мою ладонь.
— Я тебя люблю, — сказал он тихо.
— Что? — растерялась я.
— Ты же слышала. Я люблю тебя. Знаешь, в кафе, когда ты ушла, у меня было странное чувство. Мне казалось, нет, я был уверен, что мы обязательно встретимся. И когда на следующий день… Думаю, я влюбился в тебя с первого взгляда. На худой конец, со второго. У меня в жизни не было ничего подобного, то есть девушки, конечно, были, но то, что я чувствовал к ним, не идет ни в какое сравнение. Я люблю тебя. Что скажешь? — спросил он, помолчав немного.
— Спасибо…
— Что? — засмеялся он.
— Спасибо за эти слова. — Я тоже засмеялась, разом почувствовав огромное облегчение. — Мне тебя нагадали, оттого при встрече с тобой у меня был такой глупый вид.
— Ты ходишь к гадалкам? Не могу поверить.
— А вот и напрасно. Я познакомилась с одной женщиной, и она мне гадала на кофейной гуще, обещала, что я встречу молодого человека… знаешь, она даже одежду описала правильно.
— Да? — Чувствовалось, что Кирилл не поверил моим словам, решив, что я его разыгрываю.
— Да. Это невероятно, но факт. Куртка, кашне, высокий, красивый парень… Мы встретимся и полюбим друг друга.
— И что? Она оказалась права? — улыбнулся Кирилл и опять взял меня за руку. — Я не куртку свою имею в виду, а твои чувства?
— О моих чувствах нетрудно догадаться.
— Я не догадливый, — усмехнулся он. — Скажи мне, ладно? Чтоб я знал.
— Хорошо, — кивнула я и засмеялась. — Слушай: я тебя… — Тут я опять засмеялась и покачала головой. — Конечно, я люблю тебя.
— Слава богу, я боялся, вдруг ты скажешь: я не уверена, ты хороший парень, но… Я мог бы тебя придушить от злости.
— Ничего себе.
— Ага. Я скверный тип. Злой. Иногда. Если честно, не очень часто. И я действительно тебя люблю. Мы пили чай, глядя друг на друга, и улыбались. Мне надлежало быть счастливой, а вместо этого меня упорно гложет беспокойство.
— Опять этот взгляд, — вздохнул Кирилл, потянул меня за руку, принуждая подняться, а потом сесть к нему на колени. — Давай, выкладывай, что за проблемы. Одна ты не справишься.
— Ничего подобного, раньше справлялась прекрасно.
— У тебя что, регулярно обнаруживаются трупы в квартире?
— Откуда ты знаешь? — отстранилась я.
— Слышал, как соседки болтали. — Я кивнула, закусив губу. — Давай, колись, — напомнил Кирилл, и я, тяжко вздохнув, принялась рассказывать. — Ты любила его? — спросил он, немного помолчав, когда я закончила.
— Я не уверена…
— Там, на юге, ты испытывала к нему те же чувства, что сейчас ко мне?
— Не думаю.
— В любом случае, я рад, что он нас покинул, — заявил Кирилл. — Правда, мог бы это сделать в другом месте.
— Что ты говоришь? — не поняла я.
— Я ревнивый парень. И рад, что избавился от соперника. И не делай такие глаза, я привык говорить то, что думаю. Я люблю тебя, и мысль об этом Акимове приводит меня в бешенство. Не могу поклясться, что не стал бы тебя упрекать, живи и здравствуй он в настоящий момент.
— Если б он жил и здравствовал, мне бы не пришло в голову о нем рассказывать, — усмехнулась я. см
— Что по поводу его смерти думает милиция?
— Не знаю. Они не спешат делиться своими идеями.
— У тебя железное алиби. В худшем случае немного помучают вопросами. Даже если узнают о том, что вы были близки, обвинить тебя в убийстве им не удастся. Остается благодарить бога, что у тебя вовремя кончился бензин.
— Да уж, — поежилась я.
— Забудь про Акимова, пусть над его смертью ломают голову менты. Посмотри на меня. Выше нос. Все хорошо. Веришь?
— Все хорошо, — повторила я, обнимая его.
— Вот видишь… А что это за женщина, которая выбросилась из окна? — спросил он, а я вздохнула:
— Это жена Акимова. Я видела ее однажды, а сегодня встретила возле центрального универмага.
— И что?
— Понимаешь, мне показалось, что за ней наблюдал какой-то парень. Потом он исчез, а я пошла за ней. В “Елене” я опять его увидела, кажется…
— Кажется? — нахмурился Кирилл.
— То есть я не видела его лица, только спину. Кожаная куртка, кепка. Невысокий, плотный. Я почти уверена, он за ней следил.
— И что?
— Она вернулась домой, а я села на скамейку возле сквера на площади Победы. И увидела ее в окне. Она стояла в новом платье, которое купила в “Елене”, курила и улыбалась, а потом… — Я непроизвольно поежилась.
— Выбросилась из окна? — подсказал Кирилл, а я кивнула.
— Кто-то крикнул испуганно, я повернула голову и увидела, как она падает.
— Действительно, ужасно. — Он обнял меня и поцеловал в висок. — Понимаю твои чувства. Что могло ее заставить? Может, она очень любила мужа? А что, если она виновата в его смерти?
— Кирилл, — собравшись с духом, сказала я. — Я подумала… этот парень, он зачем-то следил за ней.
— Ты хочешь сказать… — начал Кирилл и запнулся. — Ты видела его возле дома?
— Нет. Только около универмага. И в “Елене”.
— Допустим, он шел за ней, но возле ее дома ты его не заметила. Много прошло времени между ее возвращением и самоубийством?
— Нет. Я обошла дом по кругу и села на скамейку.
— Тогда маловероятно, что парень причастен к этому. Он должен как-то проникнуть в квартиру, А она, вернувшись домой, первым делом примерила платье. Вряд ли она стала бы делать это, когда в доме гость.
— Конечно, — кивнула я. — И все же…
— Ты рассказала в милиции об этом парне? — вновь задал вопрос Кирилл.
— Нет, — покачала я головой. — Когда милиция приехала, я не могла заставить себя…
— Тебя там никто не видел? — Очередной вопрос вызвал замешательство.
— Нет, я… почему ты спросил?
— Потому что какому-нибудь умнику могло прийти в голову связать оба случая. Сначала убивают мужа, потом погибает жена, и каждый раз…
— Они могут решить, что это я ее толкнула?
Такое не приходило мне в голову и сейчас по-настоящему испугало.
— Я не знаю, что им может прийти в голову. Ты сама сказала, у них никаких зацепок. В такой ситуации… Господи, Алка, ты так побледнела, выбрось все это из головы. Ты слишком впечатлительный человек, тебе надо держаться подальше от подобных переживаний.
— Но если он действительно следил за ней, я ведь должна рассказать в милиции. Вдруг это поможет следствию?
— А если никакого парня не было? Если тебе показалось?
— Думаю, я должна это сделать, — вздохнула я и опять поежилась.
— Что ж, если ты так решила… давай подождем до завтра. Ты успокоишься и еще — я пойду с тобой. Хорошо?
— Хорошо, — вздохнула я, прижимаясь к нему.
Я надеялась, что Кирилл останется у меня, но в десять часов он стал собираться домой.
— Мама должна позвонить, — сказал он виновато. — У нее нет телефона, так что обычно мы договариваемся… Мама начнет беспокоиться, если меня не окажется дома.
— Конечно, — торопливо кивнула я.
— Вот что, давай-ка выпей чаю и ложись спать.
— Я не хочу чай, — отмахнулась я.
— Нет-нет, обязательно чашку чая и в постель. Сейчас заварю. Я видел у тебя пачку зеленого чая, он очень полезный. Правда, я его терпеть не могу, но все что полезно, как правило, малоприятно. — Он засмеялся и скрылся в кухне, откуда вернулся с двумя чашками. — Держи.
— Ты очень милый, — с признательностью глядя на него, сказала я.
— Ага. Мне нравится за тобой ухаживать. Когда ты смеешься, у тебя такая забавная мордашка. Я хочу, чтобы ты всегда смеялась.
— Не боишься, что я буду выглядеть идиоткой?
— Не-а. Ты красавица и умница. Странный привкус у чая, ты не находишь?
— Нет, — пожала я плечами. — Отдает какой-то травой. Я купила пачку месяц назад, просто по невнимательности, уже дома увидела, что чай зеленый. Так и стоит. Придется заваривать, раз уж умные люди говорят о его полезности…
Мы допили чай, и я проводила Кирилла до двери. Он поцеловал меня на прощанье, улыбнулся и сказал:
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответила я.
Как только Кирилл ушел, раздался телефонный звонок.
— Решила провести вечер в одиночестве? — спросил Денис.
— Ты что, следишь за мной? — разозлилась я.
— С чего ты взяла? Хочу пригласить тебя поужинать.
— Я уже легла спать.
— Ах, да, твой красавчик убрался восвояси. Ты его хорошо знаешь?
— Какое тебе дело до этого?
— Никакого, — засмеялся Денис. — Знаешь, у меня чувство, что опоздал я всего лишь на мгновение. Сообрази я там, в кафе, сесть за твой столик, все было бы иначе.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.
— Только то, что в твоей постели проводил бы время я, а не этот Кирилл. Кстати, я бы не позволил тебе вечерами скучать в одиночестве. Он так любит свою мамочку?
— Что ты сказал? — крикнула я, теряя контроль над собой, потом глубоко вздохнула, прикрыв рукой трубку, и спросила гораздо спокойнее:
— Откуда ты знаешь?
— Я много чего знаю. И могу шепнуть по секрету — он не тот парень. Тебе нужен я. Так как насчет ужина?
— Пошел к черту. — Я бросила трубку и устроилась в гостиной перед телевизором. Шел какой-то глупый фильм. Понемногу я смогла успокоиться. Глаза начали слипаться, я взглянула на часы и решила лечь пораньше — день сегодня выдался не из легких. Я прошлепала в спальню, на всякий случай прихватив телефонную трубку. Хотя Кирилл и не обещал, но я надеялась, что он позвонит. Он позвонил.
— Чем занимаешься? — спросил он весело.
— Пытаюсь уснуть.
— Надеюсь, тебе приснится что-то очень приятное. Я, например. Увидимся завтра?
— Конечно.
— Еще раз спокойной ночи.
Мы простились, я выключила настольную лампу и почти мгновенно уснула.
Когда я открыла глаза, было раннее утро. Солнце робко заглядывало в окно, а я поежилась. Странное чувство тревоги овладело мной. Должно быть, приснилось что-то страшное… Я слышала: кто-то ходит по квартире… разумеется, это было в моем сне. Я одна, ночь за окном, а в прихожей притаился парень в кожанке… Я невольно поежилась. Если так пойдет дальше, я стану истеричкой.
Поднявшись с постели и накинув халат, я прошла в кухню, выпила кофе, косясь на телефон. Очень хотелось позвонить Кириллу, но было еще слишком рано. И тут взгляд мой замер на телефонной трубке.
Вчера я брала ее с собой в спальню. Ну да, конечно. Кирилл звонил мне, я положила ее рядом с настольной лампой на тумбочку и выключила свет. Каким образом трубка могла оказаться здесь? Я выходила ночью и сама положила ее сюда? Такого я не помню. Конечно, выходила, как же иначе, а потом этот эпизод начисто стерся из моей памяти. Сердце забилось тревожно и даже испуганно, а я продолжала смотреть на трубку.
Никуда я не выходила, все это чушь собачья, если меня не поразил приступ лунатизма, разумеется. Повинуясь безотчетному порыву, я бросилась к тумбочке в прихожей, выдвинула верхний ящик. Ключи, которые после окончания ремонта вернул Олег, лежали рядом со щеткой для одежды.
— О господи, — пробормотала я, потому что до этой минуты тешила себя надеждой, что Кирилл, беспокоясь о моем состоянии, взял ключи и ночью заходил меня проведать. Конечно, мысль нелепая, но все-таки лучше, чем провалы в памяти и странные перемещения телефонной трубки. — Я сама ее сюда положила, — громко сказала я. — И нечего забивать себе голову. Как еще она могла оказаться в кухне?
Я запретила себе думать об этом и направилась в ванную. Там горел свет. Я привалилась к дверному косяку и зажмурилась. Не помню, чтобы я когда-нибудь забывала выключить свет. Допустим, вчера я его все-таки не выключила, что в этом особенного? Сначала трубка, потом свет в ванной…
Забыв, что собиралась делать, я прошлепала в гостиную, опустилась в кресло, чувствуя, как меня охватывает страх. Взгляд переместился к журнальному столу. Салфетка, очки, а где ваза?
— Где ваза? — повторила я, вскакивая с места. Она нашлась очень быстро, стояла на полу возле окна, вазе совершенно нечего делать на полу… А на подоконнике книга. Марина Цветаева “Избранное”. Все мои книги до сих пор лежали в коробках, потому что стеллаж, заказанный мною, еще не был готов. — Что это? — испуганно пробормотала я. — Что это такое?
Я торопливо оделась и выскочила из квартиры, находиться здесь было выше моих сил. Я бежала по улице с редкими прохожими, тряслась мелкой дрожью и чувствовала, как по моим щекам льются слезы. Не знаю, как долго я носилась по утреннему городу. На счастье, я заметила телефон-автомат и позвонила Кириллу.
— Да, — недовольно сказал он, а я жалобно пискнула:
— Кирилл.
— Алла? — Голос его мгновенно изменился. — Что случилось?
— Я… я не знаю. Я боюсь идти домой.
— Боишься идти домой? Где ты?
— Сейчас соображу. В районе колхозного рынка. Я… Кирилл, что-то происходит…
— Где тебя найти?
— Магазин “Оптика”, я в трех шагах от него, звоню из автомата.
— Жди меня там, я подъеду через десять минут.
Он подъехал даже раньше. Рядом со мной затормозило такси, и из него показался Кирилл — спортивные штаны, футболка, куртка нараспашку, лицо тревожное. Я пошла ему навстречу, а он бросился ко мне.
— Как ты меня напугала. С тобой все в порядке?
— Не знаю. По-моему, я схожу с ума. Или в моей квартире сегодня ночью кто-то был.
— В твоей квартире? — Теперь он выглядел растерянным. — Садись в машину. Ты вся дрожишь. Озябла?
— Нет, это нервное. Кирилл, человек ведь не может ни с того ни с сего сойти с ума. Как ты думаешь?
— Не болтай глупостей. Все эти убийства и самоубийства просто произвели чересчур сильное впечатление на тебя. — Он помог мне сесть в машину, сел сам. — Почему ты не позвонила сразу? — спросил он с обидой. — Я бы приехал и… Господи, ты так дрожишь. Очень испугалась? Прижмись ко мне и рассказывай.
— Нет, — взглянув на водителя, покачала я головой. — Потом.
— Хорошо, — кивнул Кирилл. Мы подъехали к моему дому, а я вдруг поняла, что боюсь возвращаться. — Ну, в чем дело? — спросил он, когда я замешкалась возле подъезда.
— Я… представляю, как это глупо… Когда я проснулась, на тумбочке возле стола не было телефонной трубки.
— Ну и что?
— Я разговаривала с тобой, лежа в постели, и оставила ее там.
Мы поднялись на третий этаж, и перед своей дверью я вновь замешкалась. Затем, точно придя в себя, достала ключи и решительно ее открыла. Кирилл разулся и, не снимая куртки, прошелся по квартире.
— По-моему, все на месте, — пожал он плечами.
— Кирилл, ты меня не слушаешь, — крикнула я. — Трубка оказалась на кухне. Ты понимаешь?
— Да. И что?
— Каким образом? — Я была готова разреветься с досады.
— Ты хочешь сказать, кто-то взял трубку и перенес ее на кухню?
— Я не хочу сказать, именно так и было.
— Послушай, малыш, я по сто раз на дню чего-нибудь забываю. Вчера бросил ключи на журнальный стол, а потом полдня их искал. Оказалось, они преспокойно лежат в кармане куртки. Не стоит зацикливаться на таких пустяках.
— Кирилл, ты не приезжал сегодня ночью? — с отчаянием спросила я.
— Я? — вытаращил он глаза. — Сюда? Конечно, нет. К тому же у меня нет ключей от твоей квартиры. Разве ты забыла?
— Разумеется. — Я почувствовала, что слезы вновь катятся по моим щекам. — Извини. Я говорю глупости.