— Знать бы нам… — оформила общую мысль Надя.
Вино было превосходно, а рыба сытной, и от десерта подруги дружно отказались. Надежда не удержалась и задала официанту мучивший ее вопрос, вернее, ее подругу:
— Скажите, любезный, а ваш шеф посещает ресторан?
— Сергей Анатольевич? — уточнил официант.
— Какой Сергей Анатольевич? — не поняли подруги.
— Наш директор, — пояснил официант.
— А Марко Тозини? — с придыханием спросила Камилла.
— А… ну так это, вообще… — махнул рукой официант, — хозяин этого всего. Для него этот ресторан — песчинка в его бизнесе, он бывает у нас редко и в основном в обед, и то часто совмещает с деловыми переговорами. А администратор у нас Сергей Анатольевич, в зале для посетителей он не ест никогда, но кухню нашу оценил и любит, будьте уверены, — ответил словоохотливый официант.
— А не знаете, когда Марко Тозини будет обедать у вас, то есть у себя? — спросила Надежда, несмотря на то что Мила делала ей всяческие знаки замолчать.
— Насколько я знаю, заранее он не сообщает. Все, по-видимому, зависит от того, как сложится у него день. У нас девочки-официантки тоже всегда ждут его приезда, — улыбнулся официант.
— Почему? — спросила Надежда.
— Марко оставляет щедрые чаевые, — ответил парень и выразительно на них посмотрел, словно призывая и их не жадничать и последовать примеру славного итальянца.
— А… ну спасибо вам за все… наелись, напились, все узнали… Не знаете, где мы можем еще увидеть господина Марко?
Официант улыбнулся.
— Нет, извините, такой информацией я не располагаю.
— Тогда принесите нам счет.
— Вам раздельно?
— Нет, общий, — ответила Мила и полезла в сумочку за кошельком.
Счет в красиво оформленной кожаной папке принесли. Мила открыла папку и стала внимательно всматриваться в цифры. Наконец Камилла дошла до понятного слова «итого» и не совсем понятного числа — шестнадцать тысяч рублей.
— Что? — насторожилась Надежда, которая давно подозревала, что этим все и закончится.
— Сколько у тебя денег? — спросила Мила, отрывая наконец-таки взгляд от счета.
— Три тысячи.
— И все?
— Дома еще есть тысяча, если Димка не пропил… А что? Я же тебе говорила!
Мила снова с надеждой посмотрела на итоговую сумму, словно за время ее разговора с подругой она могла уменьшиться.
— У меня десять плюс твои три… Нам не хватает трех тысяч… Что делать?
— Так я и знала! — хлопнула руками Надежда.
К ним бесшумно приблизился официант.
— Я могу забрать оплату?
— Понимаете… как сказать… в общем… — начала Мила, покрываясь красными пятнами.
— В общем, у нас не хватает трех тысяч, — выпалила Надежда, пытаясь сложить салфетку в форме розочки, как она лежала изначально, словно это усилие могло скостить им три тысячи рублей.
Повисло гробовое молчание.
— Пойдемте со мной, — холодно сказал официант, как-то сразу утративший все свое обаяние.
Женщины забрали свои сумки и, будто побитые собаки, поплелись за ним.
— Вот сейчас и увидитесь, и снова в присутствии следователя, — хохотнула Надя, толкнув подругу локтем.
— Какой позор! — выдохнула Мила.
— Все ты! Я получила премию, все будет хорошо! — передразнила ее Надя.
— Не трави душу… Кто мог подумать, что десяти тысяч не хватит на ужин.
Их вывели под пристальным взглядом охранника в длинный, широкий, плохо освещенный коридор.
«Ведут словно на расстрел, — мелькнула мысль у Милы, — все правильно, скандал поднимать в зале не стали, чтобы не испортить настроение нормальным посетителям».
Официант подвел женщин к внушительной дубовой двери и постучал в нее.
— Да-да.
— Сергей Анатольевич, у нас тут недоразумение, — заглянул в кабинет официант.
«Прямо к директору привел, — подумала Мила и ощутила, как затряслись ноги, — нервы ни к черту стали».
— Проходи, Миша, — сказал ему мужчина неестественно высоким для его комплекции и пола голосом.
— Вот две дамы не могут оплатить счет, — сказал официант и положил на стол перед шефом чек на оплату.
— Я понял, можешь идти, Миша, — сказал Сергей Анатольевич, — я разберусь.
Сергей Анатольевич был высоким дородным мужчиной со светлыми волосами, розовыми щеками и синими глазами с озорным прищуром. Вид у него был очень располагающим, и страх у Милы постепенно улетучился.
— Ну-с… дамы, как же так?
— Мы не ожидали, что будет такая сумма. Думали, что тринадцати тысяч хватит. Вообще, почему так дорого? На двоих — шестнадцать тысяч. С ума сойти! — возмутилась Надежда, явно не желавшая оправдываться и занявшая позицию нападения.
— Дорогие мои, вы пили коллекционное дорогое вино, понравилось оно вам? — еще больше прищурил глаза Сергей Анатольевич.
— Хорошее вино было, — спокойно ответила Мила.
— Вы ели одну из самых дорогих рыб. Как рыбка-то?
— Ничего. В смысле, очень хорошая. Только почему официант принес нам все самое дорогое? — спросила Надежда.
Миша, задержавшись в дверях, подал голос:
— Шеф, они попросили меня принести на мой вкус. Обычно так говорят люди, не считающие каждую копейку.
— Не оправдывайся, Мишатка, я знаю, что ты у нас один из лучших официантов. Вы, дамы, меню видели? Вам давали его?
— Давали.
— Не заметили там цены?
Женщины молчали.
— В меню указаны и названия вин, что вы выпили, и их цена. Как видите, нашей вины тут нет.
— Простите нас, я обязательно принесу вам три тысячи, — сказала Мила.
— Вот это другой разговор, оставайтесь одна в залог, а другая быстро сходит и принесет денежки. Чем быстрее обернетесь, тем быстрее будете свободны, — предложил Сергей Анатольевич.
— А нельзя нам вместе уйти, мы оставим что-то в залог: паспорт, водительские права или золотое кольцо? — спросила Мила, неуютно чувствующая себя под этим взглядом с прищуром.
— Э нет, дорогуши… А потом вы вернетесь с милицией и скажете, что я отнял у вас документы, ограбил вас. Так что идите за деньгами.
Подруги переглянулись, денег не было ни у одной, ни у другой. Мила не была слишком общительной, и она могла попросить денег только у Евгения или у Игоря Викторовича. В данный момент оба эти канала были закрыты, так как Евгения она вычеркнула из своей жизни, а Игорь уже дал все, что мог.
— Иди ты… — прошептала Мила.
— Подождешь меня? Я быстро! — сказала Надежда и, схватив свою сумку, прошмыгнула мимо Миши, смотревшего на них с презрением и даже брезгливостью. Непонятно почему, но эти люди, в принципе сами не добившиеся ничего в жизни, уважали и ценили только толстые кошельки.
— Мишаня, закрой дверь, — вкрадчивым голосом сказал Сергей Анатольевич, и Мила сразу же почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. — Ну что, довольна? Знаю я вас таких, решили хорошо и дорого поесть, а потом расплатиться привычным способом. Так?
— Я не понимаю… — Мила сглотнула.
— Все ты понимаешь! Пришло время расплачиваться, раздевайся! — приказал Сергей Анатольевич. — Если хорошо поработаешь, платить не придется. — Взгляд директора стал жестким и злым.
— Что вы хотите? У меня есть тринадцать тысяч, сейчас Надя принесет еще три, и я все вам отдам… — залепетала Камилла.
— Мишань, помоги ей, давай обслужи нас, нищета и лимита.
Михаил с кривой улыбкой на лице стал надвигаться на Милу. Она вскочила со стула и попятилась.
— Что вы задумали?! Вы что?! Я буду кричать! Бандиты!
— Кричи, кабинет звукоизолирован, — заметил директор и низко наклонился над столом.
Мила поняла, что он нюхает кокаин, и от этой мысли ей стало еще хуже. Можно было взывать к совести нормального, трезвого человека, но что толку ждать какого-то понимания и сострадания от наркотически опьяненного человека? Миша между тем приближался к ней с улыбкой Мефистофеля. Мила закружила от него по комнате с криком:
— Помогите! Не приближайтесь ко мне!
Сергей Анатольевич, вдохнув последние крошки порошка, оторвался от стола и кинул безумный взгляд на Камиллу.
— Ну что, птичка голодная?
— Хорошо тебе бордо пошло? — вторил Мишаня.
Директор поднял свое грузное тело из кресла и двинулся к Миле.
Она с диким криком метнулась к запертой двери и забарабанила по ней со страшной силой:
— Выпустите меня! Помогите! Надя! Спасите! Надя!
Сергей Анатольевич, заломив ей руки за спину, оторвал от двери и развернул к себе лицом.
— Не трепыхайся, птичка.
— Шеф, они еще все расспрашивали о Марко.
— О Марко? — встрепенулся Сергей Анатольевич. Видимо, это имя имело свое магическое действие даже на воспаленный мозг. — Откуда они знают Марко Тозини?
— Я не знаю. Все расспрашивали, когда он сюда приходит, где еще бывает?
Сергей Анатольевич сфокусировал свои мутные глаза на бледном лице Милы и наотмашь ударил ее. Голова девушки резко дернулась, и она ощутила резкую боль в скуле и щеке.
— Я не знаю. Все расспрашивали, когда он сюда приходит, где еще бывает?
Сергей Анатольевич сфокусировал свои мутные глаза на бледном лице Милы и наотмашь ударил ее. Голова девушки резко дернулась, и она ощутила резкую боль в скуле и щеке.
— Ах ты, стерва! Вынюхиваешь?! Говори, кто прислал?! Профессиональным шпионажем занимаешься?
— Отпустите меня! Я ничего не знаю…
— Откуда ты знаешь Марко? — взревел Сергей Анатольевич, тряся Милу за плечи.
— Я не знаю…
— Почему вы расспрашивали о нем? — гаркнул директор и стукнул Милу в солнечное сплетение. Это он сделал зря, так как после этого удара Камилла уже ничего не могла сказать.
— А может, это одна из многочисленных подружек Марко? — предположил Миша, как пес, науськивающий своего хозяина.
— Да шалава она! Ты видел его подружек? На них глядя, слюни текут, да и за своих подружек он сам платит. Я ей покажу, как шпионить в моем ресторане, как не платить за то, что сожрали!
Сергей Анатольевич кинул Милу на стол и, метнув дикий взгляд на Мишу, начал срывать с парализованной от ужаса жертвы одежду.
Глава 6
Наде сразу не понравилась идея Сергея Анатольевича оставить одну из них у него в кабинете в качестве заложницы. И чем дальше по коридору она отходила, тем тревожнее на душе у нее становилось.
«Что-то не так… не могу я оставить Милку одну».
Надежда резко развернулась и побежала назад, но путь ей преградил охранник с бритым наголо черепом.
— Пропустите меня! — крикнула Надя.
— Посторонним туда нельзя, — ответил ей бритоголовый.
— Я… нас только что провели туда с подругой! Пропустите меня! Мне надо к подруге.
— Я не могу вас пропустить, не поступало никаких распоряжений на этот счет, — бесстрастно ответил охранник.
— Но вы не можете так сделать! Там моя подруга! Пропустите! — кинулась Надя на охранника, но все ее усилия были тщетны.
Надя пулей вылетела из ресторана, в голове лихорадочно крутился только один вопрос: что ей теперь делать?
«Может, позвонить следователю? Пусть пришлет сюда ОМОН! Хотя, скорее всего, он меня просто пошлет… Сами не расплатились, сами и разбирайтесь… Черт! Нас провели, как детей! Даже если я сейчас принесу деньги, этот же охранник меня не пустит! Что они делают с Милкой? Она осталась в логове зверя!»
Пока Надежда быстро обдумывала сложившуюся ситуацию, на глаза ей попался большой серебристого цвета джип, припарковывающийся у ресторана, причем на специально огороженное место. Служащие стоянки наперегонки кинулись снимать железные заслоны. Машина остановилась, и из нее вышел этот самый итальянец Марко собственной персоной. Одет он был в светлые брюки и светлую рубашку с расстегнутым воротом на груди. Надя не верила своим глазам, вернее, в свою удачу. Марко, не глядя по сторонам, пошел к ресторану. Надя кинулась ему наперерез.
— Марк, постойте! Минутку! Подождите, пожалуйста! Вас сам бог послал!
Марко с удивлением посмотрел на Надежду, явно не узнавая ее.
— Это я, не помните меня? Мы встречались у следователя! Я приложила вас плакатом, а моя подруга кидала в вас яйца, — быстро сказала Надежда, пытаясь всеми силами задержать его.
— Я вас вспомнил, такое не забудешь, — улыбнулся Марко, потрогав свой висок с еще заметным следом от удара. — Надеюсь, вы сегодня без транспаранта?
— Марко, вы мне так нужны! — схватила его за рукав Надежда.
— Я думал, что с милицией должно быть все улажено?
— Я не об этом! Это же ваш ресторан? — на всякий случай решила уточнить Надя.
— Мой, — кивнул Марко.
— А Сергей Анатольевич? — спросила Надя, видя появившегося из-за плеча Марко охранника с кислой физиономией.
— А это… директор ресторана. К сожалению, заниматься сам рестораном я не могу, у меня очень много дел. А вы с ним знакомы?
— Почти… Знаете, Марк, пойдемте скорее к нему в кабинет, я оставила там подругу, и меня назад не пускают, и у меня что-то неспокойно на душе.
— Подругу, что так метко попадала в меня яйцами? — спросил Марко.
— Ее самую. А вы ее помните? — с надеждой в голосе спросила Надя.
— Представляю себе. Высокая блондинка…
— Она самая. Идемте же, Марк!
— Хорошо, идемте, только я не понимаю, к чему такая спешка? Сергей Анатольевич не монстр, не съест вашу подругу. Вообще-то, я приехал не к нему…
— Марко, прошу вас!
Итальянец взял Надежду под руку и направился решительной походкой в ресторан. Они прошли мимо вытянувшегося в струнку охранника, смерившего Надежду неприязненным взглядом, и пошли по длинному коридору. Надежде не терпелось, и она все время подгоняла своего спутника. Когда они приблизились к двери кабинета директора, Надежда забарабанила в нее, попыталась открыть. Дверь была заперта и не поддавалась, несмотря на все усилия Надежды.
— Господи, Марк, почему они закрылись? — обернулась она к нему и наткнулась на непонимающий взгляд. — Не стойте же столбом! Сделайте что-нибудь! — закричала Надя так пронзительно, что наконец-то вывела его из оцепенения.
Тревога, охватившая Надежду, некоторым образом передалась и ему. Марко знал, что дверь звуконепроницаема и кричать бесполезно. Он отодвинул Надежду в сторону и начал выбивать дверь плечом, удивляясь на самого себя, зачем он творит такое безумство, поддавшись на уговоры ненормальной девицы. Плечо Марко уже горело огнем.
— Мила, мы идем к тебе! Держись!! — истошно кричала Надежда, подогревая его усилия.
Марко, вошедший в раж, стал выбивать дверь ногой. Она резко хрустнула, видимо, сломался замок, державший ее, и рухнула словно подкошенная внутрь.
— Твою мать, Миша, сверни шею всем, кто так вломился в мой кабинет! — прокричал Сергей Анатольевич.
Глазам Нади и Марко предстала ужасающая картина. Перед ними стоял Миша с неподдельным страхом в глазах, но даже его массивная фигура не скрывала лежащую на спине Милу. Лицо ее было окровавлено, руки раскинуты в стороны, одежда на груди порвана, а сама девушка находилась без сознания. Над ней стоял потный и злой Сергей Анатольевич и теребил застрявшую «молнию» на брюках. Надя заголосила и кинулась к подруге, но Миша, схватив ее за плечи, не пропустил к Камилле. Он, не отрываясь, смотрел на Марко и быстро-быстро тараторил:
— Я все объясню, я все могу объяснить. Они сами, они мошенницы, они не оплатили счет и сами предложили расплатиться натурой. Это дешевые проститутки, шеф. Они расспрашивали о вас, вот Сергей Анатольевич и решил все разузнать…
По меняющемуся выражению лица итальянца и его потемневшим глазам Миша сообразил, что его объяснения не действуют, и быстро поменял тактику.
— И вообще, я здесь ни при чем. Сергей Анатольевич — директор, он мне приказал, пригрозил и закрыл.
Надя все это время билась в руках официанта и истерично кричала:
— Подлец! Он врет! Пусти меня! Что они сделали с Милой?! Сволочь!
Надежда не могла Мише даже влепить пощечину, но зато Марк что есть силы ударил кулаком по физиономии официанта. Нос парня хрустнул со страшным звуком, и вмиг побледневший Миша упал, заливаясь кровью. Марко оттолкнул Надежду в сторону и кинулся к директору. Сергей Анатольевич, дико вращая глазами, бросился к своему столу, вытащил пистолет и выстрелил не целясь, едва держа оружие своими трясущимися руками.
— Ложись! — крикнул Марко Надежде, и она успела распластаться на полу.
Сам он сокрушительным ударом сначала выбил пистолет из рук Сергея Анатольевича и потом уже хорошенько отдубасил директора.
Надежда поднялась на ноги и подбежала к подруге.
— Мила, Милочка, что с тобой? Прости, что оставила тебя одну… — Она ощупывала подругу, пытаясь обнаружить в ней хоть какие-то признаки жизни.
— Дорогая моя, очнись!
Марко, бросив бесчувственного директора ресторана, подошел к Камилле и взял ее разбитое лицо в свои ладони.
— Кошмар… Как ее избили… Бедная…
Марко легко поднял Камиллу на руки, быстро вынес из кабинета и, завернув за угол, взбежал по лестнице. Там были роскошные апартаменты, предназначенные для Марко. Он осторожно опустил Камиллу на ярко-красный диван и схватил сотовый телефон. Марко вызвал милицию и медиков и снова вернулся к Камилле. Достав бумажные салфетки и смочив их минеральной водой, он стал протирать лицо пострадавшей женщины. Надя стояла здесь же и пыталась взять себя в руки.
— Плохой человек ваш директор, — всхлипнула она.
— Я разберусь… уволю всех…
— К чертовой матери! — подсказала Надя.
— Точно!
Камилла вздрогнула и открыла глаза.
— Как вы? — спросил Марко.
— Жива! Жива, чертовка! — заискрилась Надежда.
— Здорово этот подлец вас разукрасил, — вздохнул Марко, рассматривая кровоподтеки на лице молчавшей Камиллы.
Постепенно память вернулась к Миле, и она похолодела от ужаса.