– Ну, эти приучены гадить, – поддакнул Капралов.
– Возможно, вы правы, – задумчиво кивнул Вадим. – Тогда им нужно как-то уходить из страны. Будут притворяться возвращающимися с работ, от родственников. Ловить на дорогах бесполезно – их снабдили нормальными документами. Нужно усилить бдительность на погранпостах, проверять всех, особенно груз… Черт, где ваша «Газель», майор?
Переизбыток военных и полицейских в лесу был налицо, но настоящих спецов было немного. Старенький микроавтобус, подозрительно напоминающий маршрутку, буксовал на размытой дороге. Лейтенант Куприч из регионального отдела контрразведки оказался молодым смышленым малым. Закутанный во влагостойкую накидку, он небрежно отдал честь, приступил к рассказу и показу. Они бродили по поляне, где преступников поджидала машина.
– Работали профи, – повествовал Куприч. – Следы остались, но они не несут в себе никакой информации. Работали шестеро или семеро, не считая человека, страхующего их в лесу. Обычная обувь, ботинки, резиновые сапоги – отпечатки мы на всякий случай засняли. Один из диверсантов имеет 36-й размер обуви – возможно, женщина. Машину загнали на поляну – очень удобно, ее со всех сторон обступают кусты. Отсюда и ретировались. Ждали в кустах на опушке. Улик не осталось – ни окурков, ни фантиков. Использовали автоматы «АКС», гранатометы «РПГ-7», ручные гранаты. – О характере груза лейтенант не знал, но любопытством не страдал. Можно понять человека – хочется спать спокойно. – Судя по колесам, машинка так себе, старенькая, но надежная иномарка. Если влезла вся ватага, значит, универсал. Не думаю, что это джип – не то давление на почву. Пойдемте дальше.
Недалеко от дороги он показал им тело неопознанного мужчины, залитое кровью. Рядом валялась корзинка с опятами, не повезло человеку.
Куприч забрался с ними в «Газель», приказал водителю ехать прямо и объявил, что сейчас покажет что-то интересное. «Газель» сопровождала «Нива» с автоматчиками. Куприч продолжал повествовать: преступники определенно уходили этой дорогой – ее уже прочесали. Тот же в меру изношенный протектор. После диверсантов до приезда спецов здесь никого не было. Путешествие не затянулось. За развилкой свернули вправо, и машина остановилась. Дальше была низина, окруженная буераками. Люди выходили, озирались, подтягивали к себе оружие. В воздухе плавала дымка измороси. Дождь прекратился, но тучи сгущались, создавая ощущение вечерних сумерек. Природа в этом районе явно не отличалась дружелюбием: рытвины, лощины, очажки кустарника. Вдалеке синел лес. Автоматчики из «Нивы» разбредались по округе, изучали местность.
– А вот теперь самое интересное, – сказал Куприч. – Машина у преступников явно не вездеход, хотя с дорожным просветом все в порядке. Они хотели убраться именно этой дорогой – выехать на М-7 мимо деревни Старая Спасовка. Двадцать минут езды, и они проскакивают опасную для себя зону. В этом состоял их план, и в этом была их ошибка, не учли погодные изменения. Дожди размыли дорогу, сохлая грязь в низине превратилась в жидкую. Они не смогли проехать. Объезд отсутствует. Все указывает на то, что бандиты выталкивали машину назад.
– Могли уйти пешком, – возразил Вадим, – а машину спрятали в лесу…
– Могли, но не сделали, – возразил Куприч, – остались бы следы и машина. А ничего такого нет. Машина вернулась задним ходом к развилке, «толкающие» загрузились и покатили налево.
– И что? – нахмурился Вадим.
– Обратно не выезжали, – пожал плечами Куприч. – Думаю, они долго будут плутать по этому району, чтобы выехать на Р-75 или М-7. Эти леса, как черная дыра – засасывают и не выпускают. Местный – выйдет, но велика вероятность, что местные жители в банду не входят. Ориентируются по навигатору и картам. Есть несколько дорог, выходящих на перечисленные трассы, там выезды уже заблокированы.
– Хотите сказать, они в западне?
– Хотелось бы верить. Но умные люди всегда найдут выход. Разделятся, пойдут пешком. Не могу знать, каковы их планы. Они догадываются, что район окружен. Не исключаю, что заберутся в глушь, будут отсиживаться. Нужно прочесывать.
– Могут закопать груз, сообщить хозяевам его координаты и прорываться порожняком, – высказал версию Рудницкий.
– А еще есть мнение, что выход там же, где вход, – сказал Амбарцумян. – Дорога подсохнет, выждут и рванут с боем обратно. Но это так, в плане абсурда, – смутился он.
Люди пешком подходили к развилке, осматривали следы. Дорога струилась между кочками, терялась в лесу на севере. Репнин задумчиво смотрел на дорогу, испытывая странное желание присесть, а еще лучше отползти. Словно наблюдали за ними из леса. На дороге отпечатались знакомые колеса.
– Не блефуют? – повернулся он к Купричу.
– Думаю, нет, товарищ майор. Вплоть до леса – только следы колес. Мои люди все осмотрели и вернулись. В лес не совались.
Спецназовцы исподлобья смотрели на своего командира, ожидая приказа. Хорошая у Вадима подобралась группа. Толковая. Одно плохо – малочисленная.
– Ну, все понятно. Как всегда. Существуют только два пути: один правильный, другой – наш, – драматично вздохнул Балабанюк.
Вадим отошел в сторонку и связался с полковником Паньковым. Кратко изложил ситуацию и свое видение проблемы.
– Есть шанс, Эдуард Романович, что диверсанты заперты. Такова же вероятность, что они ушли. Во втором случае мы бессильны, пусть работает ФСБ, перекрывает границу с Украиной, проверяет всех без исключения выезжающих. Первый вариант тоже не подарок. Нужны войска для прочесывания района, нужно усилить оцепление, а еще требуется постоянный мониторинг с воздуха – дайте пинка вертолетчикам. Нужен также человек, хорошо знакомый с данной местностью и заповедным хозяйством. Посмотрите, что у них в штате. Сойдет и лесник на пенсии.
– Вот так всегда, Вадим, – вздохнул полковник, – я у тебя вроде мальчика на побегушках.
– Только этот мальчик даже не выходит из кабинета, – возразил Вадим, – а нас поджидают богатые на приключения деньки. Это не все, позвольте огласить весь список условий и требований? Спасибо. Первое: распорядитесь по поводу нашего персонального вертолета. Пусть подберут площадку в Покровке, откуда он должен прибывать по первому зову. Второе: мы – люди изнеженные и на «Газелях» ездить не приучены. Распорядитесь – пусть сюда подгонят наш «Фортунер», он стоит на базе в Красногорске. Вместе с джипом пусть доставят запас еды на несколько суток – желательно без консервантов, хм, воду, спальные мешки, плащ-палатки, боеприпасы к «АКС»…
– Пару шлюх, – не сдержался Паньков.
– Не надо, – отказался Вадим. – Мы приличные, воспитанные люди… а если надо будет, сами их найдем. Пока это все, Эдуард Романович. Ничего другого в голову не приходит…
– Наглец же ты, Репнин, – вздохнул куратор группы «Ягуар» и с треском разъединился.
Глава 9
В кабинете генерал-лейтенанта Верхотурова – начальника управления специальных проектов Министерства обороны – царили грусть и тоска. Ужас произошедшего и его последствия для страны в целом и оборонной промышленности в частности было трудно переоценить. Присутствующие сидели за столом, пряча глаза, испытывая сильное желание провалиться сквозь землю. У генерала Верхотурова был такой вид, словно в следующее мгновение он извлечет из выдвижного ящика наградной пистолет и пустит себе пулю в голову. Тишина становилась непереносимой. Он молчал уже несколько минут. Вдруг резко поднялся, отодвинув стул, выдвинул ящик стола, но вместо пистолета извлек сигареты с зажигалкой, закурил, бросил зажигалку обратно и, задвинув ящик, устремил пронзительный взор на своих подчиненных. Если бы взглядом можно было жечь, они бы уже сгорели.
– Полчаса назад мне звонил министр, – со скрипом вымолвил Валерий Леонидович, – спросил, что это было? Теперь я спрашиваю у вас, товарищи офицеры: что это было?
– Конвой подвергся нападению, товарищ генерал-лейтенант, – севшим голосом проговорил заместитель генерал-майор Суханов. У него от волнения запотели очки, которые он обычно старался не надевать, а сегодня надел – видимо, в качестве защиты от флюидов. – Преступники знали о маршруте, поджидали в засаде. Применили гранатомет, против которого бронированный корпус оказался бессилен…
– Два гранатомета… – поправил белобрысый майор Беликов, заместитель начальника технического отдела управления.
– По уточненным данным, они похитили два блока «Дрозд», остальные уничтожили, – скорбно закончил Суханов.
Снова воцарилось молчание. Генерал Верхотуров яростно жевал сигаретный фильтр, не замечая, что сигарета сломалась и не курится. Присутствующие тоже помалкивали.
– А что скажет начальник транспортного цеха? – ядовито осведомился генерал, устремив пылающий взор на полковника Сергушина – руководителя групп конвоев сопровождения ценных грузов.
– Два гранатомета… – поправил белобрысый майор Беликов, заместитель начальника технического отдела управления.
– По уточненным данным, они похитили два блока «Дрозд», остальные уничтожили, – скорбно закончил Суханов.
Снова воцарилось молчание. Генерал Верхотуров яростно жевал сигаретный фильтр, не замечая, что сигарета сломалась и не курится. Присутствующие тоже помалкивали.
– А что скажет начальник транспортного цеха? – ядовито осведомился генерал, устремив пылающий взор на полковника Сергушина – руководителя групп конвоев сопровождения ценных грузов.
– Я могу сказать одно, товарищ генерал-лейтенант, – с усилием проглотил слюну полковник, – в моем отделе утечек быть не могло, я не понимаю, как такое вообще случилось…
– Вы уверены, товарищ полковник? – нахмурился начальник секретной части Павел Егорович Медынич – крепко сбитый молодой подполковник. – Разве о маршруте не знали диспетчеры, не знал старший конвоя капитан Белозеров?
– Капитан Белозеров мертв, – поморщился Сергушин. – Глупо обвинять его в том, что он сливал кому-то информацию. И, кстати, капитан Белозеров, равно как и остальные офицеры конвоя, не знал маршрут. Он получал указания от диспетчера, на какую дорогу свернуть, где ехать. Понимаете? Скажем, проехав Кольчугино, он еще не знал, попадет ли в Киржач или свернет раньше. Выехав к Покровке, он бы до последнего не знал, поедет ли на Электрогорск по М-7 или повернет к Орехово-Зуеву. Диспетчеры тоже не видели цельной картины, они менялись, информацию сообщал им лично я. За короткий отрезок времени, когда известна часть маршрута, диверсанты не успели бы устроить засаду.
– А устроили идеально… – пробормотал начальник технического отдела полковник Стерлинг.
– То есть знали маршрут, – обреченно вымолвил Сергушин.
– Я хочу знать, где могла произойти утечка, – сказал Верхотуров.
В кабинете царило безмолвие. О маршруте конвоя знали только присутствующие. Верхотуров вздохнул, подошел к окну, подверг пронзительному гипнозу стену здания напротив. Потом повернулся и, понизив голос, продолжил:
– Прошу понять меня правильно, товарищи офицеры. Я далек от мысли подозревать кого-то из вас, но где-то в вашем окружении произошла утечка или даже «слив», чем и воспользовался враг. Надеюсь, все понимают последствия этого происшествия? КБ «Куб» теперь можно закрывать, годовая работа насмарку, деньги выброшены на ветер. Обороноспособность страны под вопросом. Погибло больше десятка человек. Враг нагло орудует на нашей земле, причем не где-нибудь, а в часе езды от Красной площади. Моя голова полетит – это несомненно. Ваши головы полетят – это тоже не обсуждается. Всех нас ожидает большое уголовное дело – если не по обвинению в измене, то в халатности точно. С чем вас, собственно, и поздравляю. Исправить ситуацию уже невозможно.
– Прошу прощения, товарищ генерал-лейтенант, вы позволите? – поднялся майор Беликов, заместитель Стерлинга. – По поступающей информации, специальные подразделения еще ведут поиск преступников. Задействованы лучшие кадры. Возможно, им не удалось вырваться – наши службы сработали оперативно. Есть надежда, что диверсантов нейтрализуют и вернут похищенное. В конце концов, можно перекрыть границу, чтобы блоки не вывезли…
– Что вы хотите этим сказать, майор? – повысил голос Верхотуров. – Мы должны идти в церковь и ставить свечку? Чем бы ни закончилось это дело, наше управление показало себя с самой позорной стороны! О чем вы говорите? Блоки утеряны, и диверсантам теперь нужно быть совсем идиотами, чтобы выпустить их из рук! Существует масса способов передать их хозяевам! Посмотрите правде в глаза, майор, – это полный провал! Ладно, идите, не могу вас больше видеть… – Он махнул рукой и снова отвернулся к окну.
Участники совещания бесшумно поднимались, на цыпочках выходили из кабинета. Закрылась дверь с легким скрипом. Генерал повернулся и пристально уставился на нее. За несколько прошедших часов его лицо обострилось, стало серым, под глазами завелись круги. Он сел за стол, снял трубку телефона и коротко бросил:
– Зайдите!
Прошла минута, и в кабинет без стука вошел невысокий человек с бесцветным лицом – полковник Чибис из Седьмого управления ГРУ, занимающегося странами Североатлантического альянса. С этим немногословным малым генерал-лейтенант проживал на одной лестничной площадке, отношения имел пусть не дружеские, но вполне нормальные. Первый звонок, который он сделал после прослушивания «горячих новостей», – был звонок в Седьмое управление. Посетитель отодвинул стул, сел напротив генерала и, не моргая, посмотрел на него.
– Что? – разозлился генерал. – Это не я, неужели не понятно?
– Хорошо, Валерий Леонидович, это не вы, – покладисто кивнул Чибис. – Как скажете.
– Манера у вас, Виктор Павлович, – поморщился генерал. – Ладно, проехали. Вы все слышали?
– Я даже все видел, – улыбнулся Чибис, покосившись на фикус, венчающий шкаф. Он поднялся, извлек из горшка миниатюрное устройство, выключил и спрятал в карман. – Вы уверены, Валерий Леонидович, что это один из пяти? Давайте уточним еще раз… Ваш заместитель генерал-майор Суханов Олег Александрович, полковник из технического отдела Юрий Антонович Стерлинг, его помощник майор Беликов, начальник секретной части и ваш второй заместитель Медынич Павел Егорович, начальник 2-го отдела Сергушин Николай Дмитриевич…
– Я уверен, что это один из них, – кивнул генерал, – больше некому. Хоть тресни, Виктор Павлович, некому. Вольно или невольно – но это один из них.
– Сами кого подозреваете?
– Не представляю, – развел руками Верхотуров. – Всех знаю давно, все ответственные работники, хорошо себя зарекомендовавшие. Не хочу никого подозревать. Но слить информацию мог только один из них. Прискорбно, но факт. Всю компанию нужно взять под надзор. Прослушивать разговоры, отслеживать перемещения, выяснять, с кем общаются…
– Спасибо, Валерий Леонидович, – вкрадчиво улыбнулся посетитель, – за то, что подсказываете, как нам нужно делать свою работу. Я понял вас. Всего доброго.
Он поднялся и, делая отмашку правой рукой, зашагал к выходу. Вышел, не оглядываясь, мягко притворил дверь.
Наступало время решительных действий. Если не сегодня, то уже никогда. Он должен был это сделать, чтобы обезопасить себя от провала! Олег Александрович Суханов подошел к окну, глянул в узкую щель между косяком и шторой. Свет в комнате не горел, но он испугался, отступил – все равно могут заметить. Он прекрасно знал, что за домом следят. Их двое, в темно-синем джипе на парковке у парадного. И на окна четвертого этажа они внимательно посматривают. На кухне и в зале горит свет, значит, хозяин дома. В спальне темно. Хорошо, что супруга уехала на пару дней к подруге на дачу… Он на цыпочках отступил в глубину комнаты. Городской телефон прослушивался, сотовый тоже. Обложили. Но ничего, не один он такой. За всеми пятью следят, он ничем не лучше их. План был отчаянный, рисковый, но он должен был на это пойти. На кону свобода от надоевших оков, обеспеченная жизнь без забот и обязательств…
Голова лихорадочно соображала. Он сидел в домашних трико на краю кровати. Поблескивали настенные часы – на них падал свет из зала. Половина одиннадцатого вечера, время детское. Никого не удивит, если до часа ночи в квартире будет гореть свет…
Он отправился в полутемный кабинет, в секретном отделении письменного стола нащупал маленький телефон, к сим-карте которого никто не мог подключиться в принципе. Пару минут сидел с закрытыми глазами, набираясь смелости, потом открыл их и по памяти отстучал номер. Пошел гудок, абонент снял трубку, немного удивленный – номер входящего телефона был закрыт. Значит, и Медынича не услышат. Зафиксируют факт звонка, но не поймут, с кем он говорит.
– Добрый вечер, Павел Егорович, – сказал он спокойно. – Отдыхаешь?
– Кто это? – не понял подполковник Медынич – второй заместитель генерала Верхотурова. – Минуточку… Олег Александрович? Товарищ генерал – майор?
– Ладно, давай без субординации, мы сейчас не на службе. Ты дома?
– Да, Олег Александрович, дома… Что-то случилось?
– Ты один?
– Ну да, вы же знаете, я развелся с женой. Так что случилось?
– Да ничего, – разозлился Суханов, – кроме того, что нас с тобой подозревают в том, чего мы не совершали, за нами следят, собираются заводить уголовные дела, а я, кажется, знаю, кто «слил» западной разведке информацию о конвое, но не имею ни малейшего доказательства…
– Стоп, Олег Александрович, – среагировал Медынич, – вы точно это знаете?
– Знаю, Павел, – проворчал Суханов. – Мне кажется, что знаю. Но как доказать, не представляю. Обращаться в органы глупо. Подозреваю, что именно этот человек инициировал наблюдение за всеми нами и под кого-то из нас копает, чтобы свалить вину на непричастного и самому уйти от ответственности. Я реально не знаю, Павел, что делать.