— Больше нет вопросов? — спросил Томас.
— Нет.
— Нет?
— Ты все равно не дашь мне настоящего ответа.
— Констанс знает, что ты мне нравишься. Она говорит, что я изменился с тех пор, как ты здесь, и она права.
— Томас, — сказала я, поворачиваясь к нему, — Я ценю это, но я…
— Эмоционально недоступна. Я знаю. Но ты только что разорвала отношения. Я не прошу тебя переехать ко мне.
— О чем ты просишь?
— Позволь мне отвезти тебя на работу.
— Это не вопрос.
— Ладно. Мы можем поужинать наедине?
Я повернулась к нему, когда открылся лифт.
— Ты просишь меня о свидании, Мэддокс?
Я вошла в лобби, стуча каблуками по полу.
Через несколько секунд он коротко кивнул.
— Да.
— У меня нет время на что — то подобное. Я привязана к работе.
— Как и я.
— Я люблю работать допоздна.
— Как и я.
— Я не хочу ни перед кем отчитываться.
— И я тоже.
— Тогда да.
— Да, я могу отвезти тебя на работу? Или да, мы можем поужинать?
— Да в обоих случаях.
Он победно улыбнулся, и спиной открыл двери в лобби, удерживая меня в поле зрения.
— Моя машина там.
Когда мы ехали на работу, Томас объяснил тот вечер с Тэйлором, во сколько агент Дэвис покинула их квартиру, и как неудобно было иметь случайного гостя, даже если это был его брат.
Шоссе было по — прежнему мокрым от вчерашнего дождя. Он вилял своим Ленд — ровером по дороге, и хотя я привыкла к вождению в Чикаго, Сан — Диего был совсем другим, и я не была уверена, что готова к этому, когда найду себе машину.
— Ты выглядишь нервной, — сказал Томас.
— Я ненавижу шоссе, — проворчала я.
— Ты будешь ненавидеть его еще больше, когда будешь за рулем. Когда твоя машина прибудет сюда? Ты уже три недели обходишься без нее.
— Она не приедет сюда. Мои родители продают ее для меня. Я собираюсь подыскать новую, когда у меня будет время, но сейчас и общественный транспорт сгодится.
Томас состроил гримасу.
— Это глупо. Ты можешь просто ездить со мной.
— Это действительно прекрасно, — сказала я.
— Просто встречай меня на улице по утрам. Мы все равно уходим из дома одновременно и едем в одно и то же место. Плюс ты делаешь мне одолжение. Я смогу ехать по полосе для машин с пассажирами.
— Хорошо, — сказала я, смотря в окно, — Если ты не против.
— Я не против.
Я взглянула на него. Его преображение из злого, неуравновешенного начальника в нежного, согласного со всем соседа — возможно, больше — было постепенным, поэтому я не заметила этого, пока мы не оказались бок о бок, и утреннее солнце подчеркивало покой в его глазах. Остаток пути в Бюро мы ехали в комфортной тишине.
В следующий раз Томас заговорил с охранником у ворот безопасности.
— Агент Мэддокс, — сказал агент Тревино, взяв наши значки. Он наклониться, чтобы опознать меня и улыбнулся.
— Привет, Миг, — сказал Томас, — Как семья?
— Все отлично. Мило с твоей стороны подвезти агента Линди на работу сегодня.
Томас забрал назад свой значок.
— Мы живем в одном доме.
— Мммм, — сказал Тревино, усаживаясь назад, прежде чем нажать кнопку, открывающую ворота.
Томас проехал сквозь них и усмехнулся.
— Что смешного?
— Тревино, — сказал Томас, положив локоть под окно и дотронувшись пальцами до губ.
Я нахмурилась. Каждый раз, когда что — то соприкасалось с его губами, смесь расстройства и ревности бурлила во мне. Это было ужасное чувство, и мне было интересно, когда оно прекратится, — Я что, ходячая шутка?
Томас посмотрел на меня и сменил руку, которой рулил. Затем моя рука оказалась в его, и он сжал ее.
— Нет. Почему ты так думаешь?
— Что здесь такого смешного?
Томас заехал на парковку и поставил рычаг на паркинг. Он повернул ключ, и двигатель затих.
— Я. Он смеется надо мной. Я не подвожу людей на работу. Я не улыбаюсь при проверке и я, черт возьми, не спрашиваю его о его семье. Он знает, что… он знает. Многое изменилось с тех пор, как ты приехала сюда.
— Почему? — я уставилась на него, и мои глаза умоляли его сказать.
Признаю, я была слишком гордой и упрямой, чтобы нарушить мою клятву Бюро без гарантии. Кофе, странные занятия в моей квартире, даже его рука в моей — этого было недостаточно. Я была согласна стать второй по важности после его работы. Когда мы оба были привязаны к Бюро, это каким — то образом отменяло другое. Но я не хотела быть третьей.
Его мобильный зазвонил, и, когда он заметил имя на дисплее, все его поведение изменилось. Его брови сдвинулись, и он вздохнул.
— Привет, — сказал Томас с напряженным лицом.
Он отпустил мою руку и смотрел в сторону.
— Я говорил тебе, что не буду. Я, хм… — он потер глаза большим и указательным пальцем, — Я не могу. Мой рейс не приземлится за час до приезда Трэвиса в отель. Ладно, скажи мне, что?
Томас посмотрел вниз, и его плечи опустились.
— Правда? Отлично, — сказал он, неудачно пытаясь скрыть опустошенность в голосе, — Хм, нет, я понимаю. Нет, Трент, я понимаю это. Все нормально. Да, я счастлив за тебя. Я. В. Порядке. Хорошо. Увидимся.
Томас нажал на кнопку «Завершить» и уронил телефон на колени. Он схватил руль двумя руками, его хватка была такой сильной, что костяшки его пальцев побелели.
— Хочешь поговорить об этом?
Он покачал головой.
— Ладно. Я… я буду в офисе, если ты передумаешь.
Когда я дотронулась до рычага, Томас схватил меня за руку и притянул к себе, и его невероятно мягкие губы растаяли на моих. Все вокруг нас было размытым, и я снова перенеслась в ночь нашей встречи — его отчаянные руки, его язык у меня во рту, его раскаленная влажная кожа, прижатая к моей.
Когда он, наконец, отпустил меня, я огорчилась.
Даже несмотря на то, что мои губы были напротив его, когда мы расстались, я снова осталась с этим ужасным чувством.
— Проклятье, Лиис. Мне жаль, — сказал он, увидев, насколько я была шокирована.
Я вдохнула медленно, но глубоко, по — прежнему чуть наклонившись.
— Я знаю, ты не хочешь отношений, — сказал он, сердясь сам на себя, — Но будь я проклят, если я не могу держаться подальше от тебя.
— Я понимаю, — сказала я, убирая волосы с лица. — Трент? — спросила я, кивком показав на его телефон.
Он посмотрел вниз и снова на меня.
— Да.
— Что он такого сказал, что тебя расстроило?
Томас помедлил, очевидно, не желая отвечать.
— Он говорил со мной о мальчишнике Трэвиса.
— И?
— Он развлекается.
— И что?
Томас нервно заерзал.
— У него было… кое — что с Камиллой, — Он покачал головой, — Некоторое время назад она согласилась выйти за него, если он сделает что — то сумасшедшее и неприличное. Он собирается сделать это на вечеринке Трэвиса, и потом он… — Его взгляд опустился. Он выглядел убитым горем, — Он собирается попросить Камиллу выйти за него.
— Твою бывшую.
Он медленно кивнул.
— Единственную, которую ты до сих пор любишь. И потом ты целуешь меня, чтобы перестать думать об этом?
— Да, — признался он. — Мне жаль. Это была дерьмовая идея.
Моей первой реакцией была злость. Но как я могла злиться, если поцеловать его было всем, о чем я думала, с тех пор, как мы встретились? Я как я могла ревновать? Женщина, которую он любил, очень скоро будет помолвлена, и он только что практически дал свое благословение. Вся эта логика не делала мне ничего хорошего. Я завидовала женщине, которую никогда не видела, и которая никогда не будет с Томасом. Я не могла злиться на него, но я была в бешенстве от самой себя.
Я дернула за рычаг.
— Встречаемся в Скуэд Файв в три часа.
— Лиис, — позвал он вслед.
Я пошла так быстро, как позволяли мои каблуки, по дороге к лифту.
Двери закрылись за мной, и я стояла в тишине, пока цифры поднимались вверх. Люди входили и выходили — агенты, помощники, главы городов — все говорили шепотом, если вообще говорили.
Когда двери открылись на седьмом этаже, я вышла и торопливо пошла к офису Маркса. Он всегда приходил рано, и Вэл обычно была в его офисе, болтая с ним. Я прошла через открытую дверь, услышав голос Вэл, и быстро проскользнула через ворота безопасности. Я повернула за угол первой кабинки, прошла еще мимо двух, и потом нырнула в свой кабинет, закрыв дверь.
Я села в свое кресло и повернулась спиной к стене из окон, уставившись на книжную полку и вид на город внизу. Я слышала стук, но проигнорировала его, и затем кто — то положил файл в держатель на моей двери, оставив меня одну. Я позволила высокой спинке кресла спрятать меня от помещения для инструктажа, и я наматывала длинные черные пряди моих волос на палец, думая о поцелуе прошлой ночью, и каждом разе, когда мы были наедине с Томасом, с тех пор, как я встретила его.
Он все еще любил Камиллу. Я не понимала, и хуже того, я не была уверена и в своих чувствах. Я знала, что переживала за него. Если быть честной, это было грубое преуменьшение. То, как мое тело отзывалось на его присутствие, вызывало зависимость, и его невозможно было игнорировать. Я хотела Томаса так, как я никогда не хотела Джексона.
Стоит ли это той путаницы, которая может возникнуть на работе? Стоит ли это той путаницы, которая может произойти со мной?
Я выплюнула волосы изо рта, поняв, что я жевала их. Я не делала этого с тех пор, как была маленькой девочкой.
Томас был моим соседом и моим начальником. Пытаться сделать это чем — то большим, было нелогично и бессмысленно, и если я хотела сохранить контроль над ситуацией, я должна была принять этот факт.
Моя дверь широко распахнулась.
— Лиис?
Это был Томас.
Я медленно обернулась и села прямо. Боль в его глазах была невыносимой. Он разрывался на две части, так же, как и я.
— Все в порядке, — сказала я, — Ты не единственный, на кого я злюсь.
Он закрыл дверь и подошел к одному из кресел, садясь в него. Он наклонился, положив локти на край моего стола.
— Это не лезет ни в какие ворота. Ты не заслужила этого.
— Это был момент. Понимаю.
Он уставился на меня, ошеломленный моим ответом.
— Ты не просто момент, Лиис.
— Я поставила себе цель, которую я намерена достигнуть. Все чувства, которые я, возможно, испытываю к тебе, не встанут на пути к этим целям. Иногда ты заставляешь меня забыть, но я всегда возвращаюсь к изначальному плану — плану, который не включает в себя другой существенный.
Он позволил моим словам утихнуть.
— Это то, что случилось с тобой и Джексоном? Он не вписывался в твои принципы насчет будущего?
— Речь идет не о Джексоне.
— Ты не много о нем рассказываешь, — Он сел обратно.
Дерьмо. Я не хотела говорить об этом с ним.
— Это из — за того, что мне это не нужно.
— Ты не была помолвлена?
— Это не твое дело, но да.
Томас поднял бровь.
— Ничего, а? Ни одной слезинки не проронила?
— Я действительно… не делаю этого. Я пью.
— Как в ту ночь в Каттерс?
— Точно, как в ту ночь в Каттерс. Так что, я думаю, мы на равных.
Рот Томаса открылся, и он даже не попытался скрыть свое уязвленное эго.
— Вау. Наверное.
Глава 12
— Привет, — сказал Джексон, сидевший на двухместном диване в небольшом зале ожидания дальше по коридору. Он встал, возвышаясь надо мной.
— Ты выглядишь прекрасно. Калифорния пошла тебе на пользу.
Я склонила голову вбок с благодарной улыбкой.
— Прошло всего несколько недель.
Он посмотрел вниз.
— Я знаю.
— Как твои родители?
— Отец только что простудился. Мама поклялась мне, что, если я принесу тебе цветы, ты изменишь свое мнение.
Я скривила рот.
— Пойдем, прогуляемся.
Джексон последовал за мной к лифту.
Я нажала на кнопку первого этажа, и мы поехали в тишине.
Когда двери открылись, мы увидели, что в лобби кипела жизнь. Первое, что происходит утром, — агенты либо приходят, либо уезжают на интервью, или едут в суд, или делают сотни других вещей, которые включены в список наших обязанностей. Посетители проходили проверку, а небольшая группа старшеклассников начинала экскурсию. Мы вместе пошли к задней стороне здания, и я распахнула двойные двери, ведущие во дворик. Это была красивая зона отдыха, расположенная между двух зданий, с садовой мебелью, речными камнями, островками зелени и памятником погибшим агентам. Я всегда хотела провести здесь пару минут, чтобы собраться с мыслями или просто посидеть в тишине, но между ланчами с Вэл и тренировками в спортзале с Томасом, я никак не могла найти подходящий момент.
Джексон сел на один из мягких плетеных диванов. Я встала перед ним, волнуясь. Примерно минуту мы не разговаривали, и наконец, я вздохнула.
— Почему ты не позвонил сперва? — спросила я.
— Ты бы сказала мне не приезжать, — Его голос был ужасно грустным.
— Но ты все равно приехал, — сказала я, щурясь от яркого утреннего солнца.
Когда Джексон наклонился и положил лоб в ладони, я порадовалась тому, что мы были одни.
Я сделала шаг назад, на секунду испугавшись, что он заплачет.
— Я плохо справлялся с этим, Лисси. Я не мог ни спать, ни есть. У меня был кризис на работе.
То, как он произнес мое прозвище, заставило меня съежиться. Это была не его вина. Я никогда не говорила ему, но я ненавидела это прозвище.
Видя его таким уязвимым, хотя он обычно управлял своими эмоциями, я почувствовала себя неуютно, и моя вина перед ним возросла в десять раз.
Джексон не был плохим парнем. Но расставание с ним делало все, что он делал, еще более явственным, и чем больше я пыталась изменить свои чувства, тем меньше я могла выносить его.
— Джексон, я на работе. Ты не можешь делать это здесь.
Он посмотрел на меня.
— Прости. Я только хотел пригласить тебя на ланч.
Я вздохнула и села рядом с ним.
— Мне плохо от того, что тебе больно. Я бы хотела чувствовать все иначе, но я… просто не могу. Я дала этому год, как и обещала.
— Но, может, если я….
— Дело не в тебе. И всегда было не в тебе. Просто у нас не получается.
— У меня с тобой получается.
Я положила руку ему на спину.
— Мне жаль. Мне действительно искренне жаль. Но то, что у нас было, прошло.
— Ты совсем по мне не скучала? — спросил он.
Его тело было настолько больше моего, что закрывало меня от солнца.
Я вспомнила, как увидела его на тренировке.
Другие тренировавшиеся женщины думали, что он милый и привлекательный. Таким он и был. После всех их попыток заарканить Джексона Шульца, мне удалось получить его вообще без единого усилия. Его привлекали уверенность в себе и сияние, как он сказал. И у меня было и то, и другое.
И вот он был здесь, умоляя меня желать его, в то время как он мог выйти отсюда и заставить множество женщин упасть в обморок, женщин, которые будут любить его и ценить его плохие привычки вместе с чертами, которые полюбила я.
Помедлив, я решила, что хотя правда не была приятной, она была необходимой. Я просто покачала головой.
— Вот дерьмо, — засмеялся он невесело, — Ты переехала сюда к кому — то? Это не мое дело, я понимаю, но мне все еще нужно знать.
— Вовсе нет.
Он удовлетворенно кивнул, — Ну, мой самолет не улетит до среды. Я думаю, что есть места и похуже, где можно застрять.
— Ты не можешь поменять рейс? — прежде чем спросить, я уже знала, что он не станет этого делать.
С Джексоном не только было тяжело расставаться, он был еще и абсолютно беспомощным в таких вещах, как замена билета на самолет, бронь или заказ номера в гостинице. Я была уверена, что его мама заботилась о его сборах в дорогу, даже чтобы он приехал сюда.
— Здесь есть бар Топ Ган. Он тебе понравится, — сказала я.
— Да, — усмехнулся он. — Звучит действительно круто.
— Я провожу тебя. Мне действительно…. мне жаль, Джексон.
— Да. Мне тоже.
Я проводила его через лужайку, обратно к главному зданию. Он не произнес ни единого слова, когда мы шли через лобби к выходу.
— Я только…. я должен сказать это, прежде чем уйду. Я люблю тебя.
Я поцеловала его в щеку.
— Спасибо. Я этого не заслужила, но спасибо.
Он ухмыльнулся.
— Я знаю, что у тебя может быть что — то с тем засранцем наверху, но если все закончится, ты всегда можешь приехать домой.
Я усмехнулась.
— Он — не проблема.
— Прощай, Лиис, — Джексон поцеловал меня в лоб и развернулся, толкая дверь.
Я сделала глубокий вдох и неожиданно почувствовала себя опустошенной.
Тащась обратно в лифте, я прислонилась к задней стенке, пока звонок не дал мне знать, что я была на своем этаже, и я вышла в коридор, ставя одну ногу перед другой.
— Лиис? — позвал Маркс, когда я прошла мимо его офиса, — Зайди сюда.
Я остановилась и повернулась, удивившись тому, насколько недружелюбным было его приглашение. Я упала в его кресло.
— Что?
Он поднял бровь, на мгновение перестав постоянно тыкать кнопки на клавиатуре.
— Я говорил тебе. У тебя проблемы.
— Почему ты так говоришь? — Спросила я.
— Все могут сказать, что он другой. Он практически счастлив, когда ты рядом.
— Я не пойму, почему это создает мне проблему.
— Твой бывший останется с тобой на несколько дней?
— Конечно, нет.
— Почему нет?
Я села прямо.
— Что у тебя за привычка задавать вопросы, которые тебя не касаются?
— Дай я догадаюсь. Ты переехала сюда, чтобы убежать от него? Ты сказала Томми, что ты эмоционально недоступна, а сейчас он бегает за тобой, потому что ты ему отказала. Только это тебе не игра. Ты на самом деле не недоступна, — Я закатила глаза и откинулась в кресле, — Давай не будем притворяться, что у него нет своих собственных целей.