— На Вэл.
— Что? — мой голос снизился на октаву.
— Это правда. Сначала, они были как Ромео и Джульетта, а потом оказалось, что у Сойера есть небольшая проблема с… Вэл присылала ему документы на развод насколько раз… Они разошлись уже почти как два года.
Мой рот все еще держался открытым.
— Но…они живут в одном здании.
— Нет, — сказал он, посмеиваясь, — Они живут в одном кондоминиуме, в разных спальнях.
— Вэл заставляет меня рассказывать ей все. Это просто… я чувствую себя преданной. Это разумно?
— Да, — сказал он, ерзая на месте, — Она определено меня убьет.
Я покачала головой.
— Не думаю, что это случится.
— Я попрошу тебя не рассказывать ей, что я тебе рассказал, но когда мы вернемся, она лишь взглянет на тебя один раз и поймет, что ты знаешь.
Я повернула к нему лицо. — Как она это делает?
Он пожал плечами. — У нее всегда есть гребаный детектор, а потом ФБР помог ей наточить свои навыки. Она обнаруживает недомолвки, даже если у тебя есть новости, которые ты держишь при себе. Вэл знает все.
— Это тревожно.
— Вот почему ты — ее единственный друг.
Мой рот потянулся к одной стороне, а голова к другой. — Это грустно.
— Не многие люди могут справиться с ее способностью или наглым использованием ее, вот почему Сойер такой мудак.
— Он обманывал?
— Да.
— Зная, что она узнает?
— Думаю да.
— А почему он не разводится с ней? — спросила я.
— Потому что он не может найти кого — либо лучше.
— О, я ненавижу его, — прорычала я.
Томас нажал на кнопку и его сиденье начало откидываться. Удовлетворенная улыбка растянулась по его лицу.
— Не удивительно, что она никогда не позволяла мне пройти в гости, — поразмышляла я.
Его усмешка стала шире, и он втиснул подушку под голову.
— Ты когда — нибудь…
— Нет. Никаких больше вопросов обо мне.
— Почему нет?
— Буквально нечего сказать.
— Расскажи мне, что случилось у вас с Джексоном. Почему не получилось?
— Потому что наши отношения были такими, что даже нечего сказать, — сказала я, формируя мои губы под слова так, будто он читал по губам, чтобы понять.
— Ты говоришь мне, что вся твоя жизнь была скучной, пока ты не приехала в Сан — Диего? — спросил он, с недоверием.
Я не ответила.
— Ну, что? — сказал он, ерзая пока ему не стало удобно.
— Что?
— Зная тебя сейчас, я почти верю, что это было не спонтанно. Это имеет смысл. Ты вернулась в бор со мной той ночью, чтобы поговорить о чем — то.
Высокомерность померкла в его глазах.
— Не забывай, Томас. Ты не знаешь меня настолько хорошо.
— Я знаю, что ты кусаешь свой ноготь на большом пальце, когда нервничаешь. Я знаю, что ты крутишь волосы вокруг пальца, когда находишься в глубоких раздумьях. Ты пьешь Манхэттен. Тебе нравятся Фаззи — бургеры. Ты ненавидишь молоко. Ты не особо суетишься по поводу чистоты у себя дома. Ты можешь пробежать дальше, чем я во время обеденного перерыва. И тебе нравится странное японское творчество. Ты — терпеливая, даешь второй шанс и ты не делаешь поспешных суждений о незнакомцах. Ты — профессиональна и очень умна, а еще ты храпишь.
— Нет!
Я села прямо.
Томас засмеялся.
— Хорошо, это не храп. Ты просто… дышишь.
— Все дышат, — сказала я, защищаясь.
— Мои извинения. Я думаю, это мило.
Я пыталась не улыбнуться, но провалилась.
— Я жила с Джексоном несколько лет, и он никогда ничего не говорил.
— Это крошечный храп, едва заметный.
Я бросила на него неодобрительный взгляд.
— Честно говоря, Джексон любил тебя. Вероятно, он не говорил тебе многих вещей.
— Хорошо, что ты не такой. Поэтому я могу слышать все оскорбительные вещи о себе.
— Насколько все заинтересованы, я люблю тебя сегодня и завтра.
Его слова остановили меня.
— А еще, играть и притворяться, будто ты думаешь, что я — совершенная.
— Я не могу думать иначе, — сказал Томас, не улыбаясь.
— Ой, пожалуйста, — сказала я, закатывая глаза.
— А не мое ли секретное дело "позвонило в звонок"?
— Ты знаешь, почему я сделал это.
— Я не совершенная, — пробурчала я, кусая уголок ногтя на большом пальце.
— Я и не хочу, чтоб ты была такой.
Он просмотрел мое лицо с такой любовью, что я чувствовала, будто только он один находится в фюзеляже. Он приблизился ко мне, его глаза зациклились на моих губах. Я только начала приближаться, когда бортпроводница подошла.
— Вы откроете столики? — спросила она.
Томас и я переглянулись, а потом начали возиться с механизмом вытаскивания столика из ручки сиденья. Его вытащился вперед и он помог мне с моим. Бортпроводница посмотрела на нас «какая — милая — парочка» взглядом, а потом постелила салфетки на оба столика перед тем, как установить наши блюда перед нами.
— Еще вина? — спросила она.
Я посмотрела на мой наполовину пустой стакан. Я даже не осознавала, когда пила.
— Да, пожалуйста.
Она наполнила мой стакан, а потом вернулась к другим пассажирам.
Томас и я ели в тишине, но было понятно, что мы думали о нашей жареной курочке с чайной ложкой сладкого чили соуса и о мягких перемешанных овощах.
Мужчина, сидящий впереди нас, сложил свои ноги на стену перед ним и разговаривал со своим соседом о его растущей евангельской карьере. Седой мужчина позади нас разговаривал с рядом сидящей женщиной о его первом романе и после того, как она задала несколько основных вопросов, она сказала, что хотела бы написать один тоже.
Перед тем, как я закончила с шоколадным печеньем, пилот вышел на систему громкой связи, чтобы объявить, что скоро он начнет спускаться, и мы приземлимся в Чикаго на 10 минут раньше, чем ожидалось. После того, как он закончил свое объявление, стало слышно симфонию расстегивающихся ремней, и началось паломничество в туалет.
Томас закрыл глаза снова. Я пыталась не пялиться. С момента, как мы встретились, я не сделала ничего, кроме отрицания моих чувств к нему, пока я жестоко боролась за свою независимость. Но я была свободна, только когда он трогал меня. Вне наших интимных моментов, я была запленена мыслями о его руках.
Даже если это было только для представления, я надеялась, что это притворство удовлетворит мое любопытство. Если, когда Томас увидит Камиль, это что — то изменит, то по — крайней мере воспоминания из этих выходных будут лучшей альтернативой оплакиванию наших фальшивых отношений, когда мы вернемся домой.
— Лиис, — сказал Томас, с все еще закрытыми глазами.
— Да?
— В момент приземления, мы под прикрытием, — он посмотрел на меня. — Это важно, чтобы любые связи с Миком или Бенни не имели улик, что мы федеральные агенты.
— Я понимаю.
— Ты можешь говорить хоть про что из твоей жизни, кроме твоего времяпровождения в Бюро. Это заменится твоей тайной карьерой профессора культурных исследований в университете Калифорнии, Сан — Диего. У нас есть все отчеты об этом месте.
— Я взяла свои университетские грамоты.
— Хорошо.
Он снова закрыл глаза, устраиваясь на своем месте, — Ты исследовала школу, я предполагаю.
— Да. И твоя семья и несколько других, кому ты, должно быть, упомянул о наших отношениях: Шепли, Америка, Камиль, близнецы, твой папа Джим, его брат Джек, жена Джека Диана и твоя мама.
— Я должен признаться, я думал, это будет легче для тебя. Я знаю, это собьет с толку, снова оказаться в Чикаго, но ты уверена, что ты сможешь это сделать? Это важно.
Я укусила губу. Впервые, я, действительно, беспокоилась, что ошибусь и не только подвергну всю операцию риску, но также поставлю Томаса в опасность иметь разногласия с семьей из — за лжи. Но если бы я высказала свои опасения, то Бюро отправило бы другую девушку — агента играть эту роль, вероятно, одну из офиса в Чикаго.
Я взяла его руку в мою, нежно проводя моим большим пальцем по его коже. Он посмотрел вниз на наши руки, а потом обратно на меня.
— Ты доверяешь мне? — спросила я.
Томас кивнул, но я могла бы сказать, что он был не уверен.
— Когда мы приземлимся, даже ты не сможешь найти различие.
Глава 16
— Эй, придурок, — сказал один из близнецов, проходя через выдачу багажа к Томасу, раскрыв руки. У него на голове была просто копна волос, а на коже вокруг глаз появлялись морщинки, когда он улыбался.
— Тэйлор! — Томас поставил наш багаж и крепко обхватил руками брата. Они были одного роста и оба возвышались надо мной.
На первый взгляд кто — нибудь принял бы их за друзей, но даже под своим пиджаком Тэйлор был таким же накачанным.
Единственная разница была в том, что у Томаса были мускулы побольше, делая очевидным то, что он старший брат. Остальные вещи говорили о том, что они были родственниками. Оттенок кожи Тэйлора был всего на тон светлее, вероятно, виновником была география.
Когда Тэйлор обнял Томаса, я заметила, что у них были одинаково сильные, большие ладони. Быть среди них пятерых одновременно было бы невероятно сложно.
Томас похлопал брата по спине, немного сильнее, чем нужно. Я была рада, что он не поприветствовал меня так, но его брат не расстроился. Они отпустили друг друга, и Тэйлор ударил Томаса по руке, снова довольно сильно, это было слышно.
— Проклятье, Томми! Ты гребаный движок! — Тэйлор сделал вид, что сжимает бицепс Томаса. Томас покачал головой, а потом они оба повернулись и посмотрели на меня с соответствующей улыбкой.
— Это, — сказал Томас, — Лиис Линди.
В его голосе звучал трепет, когда он говорил, и он держал меня так же, как Камиллу на пирсе, на фотографии. Я почувствовала, что дорога ему, и мне пришлось оттолкнуться пальцами ног, чтобы не наклониться вперед.
Всего несколько недель назад Томас произносил мое имя, словно оно было ругательством. Сейчас, когда он двигал губами, говоря его, я таяла.
Тэйлор заключил меня в медвежьи объятия, оторвав меня от земли. Поставив меня на место, он ухмыльнулся.
— Извини, что я задержал тебя в ту ночь. У меня была трудная неделя.
— На работе? — спросила я.
Его лицо покраснело, и про себя я ликовала из — за того, что смогла заставить брата Мэддокса покраснеть.
Томас усмехнулся.
— Он получил отставку.
Чувство победы испарилось, и чувство вины заставило меня замолчать. Это продлилось недолго, пока я не вспомнила стоны и стук об стену.
— Итак, ты спал с… — я почти запнулась и сказала «Агент Дэйвис», — Извини. Это не мое дело.
Томас не смог скрыть своего облегчения.
Тэйлор сделал долгий, глубокий вдох и выдохнул.
— Я не собирался доводить дело до этого, но я действительно запутался в этом и был пьян. Фэлин и я работали над этим, и она будет в Сент — Томасе, поэтому я бы был признателен, если…ты знаешь…
— Фэлин — твоя девушка? — спросила я. Тэйлор выглядел сильно пристыженным. Было трудно судить его.
Я пожала плечами.
— Я никогда тебя не видела. Все, что я бы сказала, все равно было бы домыслом.
«Проклятье, Лиис. Перестань говорить, как агент».
Тэйлор поднял мою сумку и закинул на плечо.
— Спасибо.
— Можно, я только… — я потянулась за сумкой. Тэйлор наклонился, чтобы я могла дотянуться. Я вынула свитер, и Томас помог мне надеть его. Тэйлор начал идти, и Томас дотянулся до моей руки. Я взяла его за руку, и мы последовали за его братом к выходу.
— Я ездил тут полчаса, пока не нашел место для парковки на главной площадке, — сказал Тэйлор, — Сейчас весенние каникулы, и, похоже, все путешествуют.
— Когда ты приехал в город? На чем ты ездишь? — спросил Томас. Внезапно я почувствовала себя не так плохо.
Голос Томаса звучал более похожим на голос агента ФБР, чем мой.
— Я здесь со вчерашнего дня.
В тот момент, когда Томас шагнул на улицу, он вытащил пачку сигарет из кармана и сунул одну себе в рот. Он снова сунул руку в пачку и достал зажигалку. Он зажег кончик и попыхтел, пока бумага и табак не загорелись оранжевым.
Он выдохнул клуб дыма.
— Ты была раньше в Чикаго, Лиис?
— Вообще — то, я родом отсюда.
Тэйлор резко остановился. — Правда?
— Да, — сказала я, и мой голос стал на октаву выше, словно это был вопрос.
— Хух. В Сан — Диего миллионы жителей, а Томас покорил девушку из Иллинойса.
— Иисусе, Тэйлор, — отругал его Томас.
— Извини, — сказал Тэйлор, повернувшись и посмотрев на меня.
У него было такое же очаровательное выражение лица, как у Томаса, такое, которое заставило бы среднюю девушку упасть в обморок, и я начала понимать, что это просто была черта Мэддоксов.
— Фэлин у отца? — спросил Томас.
Тэйлор покачал головой.
— У нее работа. Она встретится со мной с Сент — Томасе, а потом мы улетим вместе обратно.
— Трэв забрал тебя из аэропорта? Или Трент? — спросил Томас.
— Милый, — сказала я, сжав руку Томаса.
Тэйлор засмеялся.
— Я привык к этому. Он всегда был таким.
Он прошел вперед, но взгляд Томаса смягчился, и он поднес мою руку к своему рту для крошечного нежного поцелуя. Тэйлор кивнул.
— Шепли. Трэвис с Шепли весь день будут заняты, поэтому я взял машину Трэва, чтобы забрать вас. Он не знает, что вы в городе. Он думает, что увидит нас всех в Сент — Томасе завтра, как и девчонки.
— Все девчонки в Сент — Томасе? — спросила я.
Томас взглянул на меня. Он точно знал, о чем я спрашивала.
— Не все. Только Эбби и ее подружки невесты.
— Мы подошли к главной парковке, и Тэйлор указал прямо вперед.
— Я там, прямо до забора.
После прогулки на сто ярдов или около того Тэйлор достал связку ключей из кармана и нажал кнопку. Серебристая Тойота Камри прощебетала впереди нескольких машин.
— Я единственный, кто считает странным то, что у Трэвиса теперь есть машина? — сказал Томас, уставившись на транспорт.
Золотая цепочка была намотана на зеркало заднего вида и разделена на несколько прядей. Концы были вставлены в небольшие отверстия в белых фишках для покера. Они выглядели оригинально со своими краями в черно — белую полоску и красной надписью в центре.
Тэйлор покачал головой, нажимая на другую кнопку, чтобы открыть багажник.
— Вы должны увидеть, как он водит ее. Он выглядит как девчонка.
— Я рада, что продаю свою, — сказала я.
Томас засмеялся и помог Тэйлору загрузить наш багаж. Томас обошел машину и открыл передо мной пассажирскую дверь, но я покачала головой.
— Все нормально. Садись впереди с братом, — Я открыла заднюю дверь, — Я сяду сзади.
Томас наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, но заметил, что я уставилась на заднее сиденье. Он тоже вытаращил глаза.
— Что это, черт возьми? — спросил Томас.
— О! Это Тотошка! Я в няньках, — сказал он с гордой улыбкой, которая проявила глубокую ямочку на одной щеке, — Эбби, наверное, убьет меня, если узнает, что я оставил его одного в машине, но я ушел всего на десять минут. В машине все еще тепло.
Пес завилял всем своим задом, на нем был надет синий с золотым свитерок, и он сидел на плюшевой подстилке для животных.
— Я… — начала я, глядя на Томаса, — У меня никогда не было собаки.
Тэйлор засмеялся.
— Ты не должна заботиться о нем. Просто сядь с ним на одно сиденье. Я все равно должен пристегнуть его. Эбби носится со своей собакой, как ненормальная.
Тэйлор открыл дверь с другой стороны и пристегнул Тотошку нейлоновым ремешком. Наверное, Тотошка привык к этому, потому что сидел тихо, когда Тэйлор ставил каждую застежку на место.
Томас закатал чехол сиденья, пока не показался участок без шерсти.
— Давай, милая, — Уголки его рта дрожали, когда он пытался улыбнуться.
Я высунула язык, и он закрыл дверь.
Ремень безопасности щелкнул, когда я вставила его в устройство, и услышала, как Тэйлор засмеялся.
— Ты тряпка и подкаблучник.
Томас схватился за ручку:
— Она тебя слышит, говнюк. Моя дверь открыта.
Тэйлор открыл свою дверь и наклонился с робким взглядом.
— Прости, Лиис.
Я покачала головой, наполовину веселясь и наполовину недоумевая по поводу их насмешек. Это было, словно мы попали в кроличью нору и приземлились в общаге, полной пьяных малышей. Внезапно фраза съешь меня приобрела совершенно новое значение.
Томас и Тэйлор согнулись, и Тэйлор двинулся с места. Поездка на мальчишник была полна красочных оскорблений и разговоров о том, кто кому что сделал, и кто где работал.
Я заметила, что Трентон и Камилла вообще не упоминались. Мне было интересно, как это отразилось на семье, когда они знали, что она встречалась с Томасом, а потом с Трентоном, и что они чувствовали к ней, если они вообще не любили ее, потому что Томас больше не приезжал домой, чтобы избежать неловкости для них или боли для себя. Стыд захлестнул меня, когда меньше, чем на секунду я понадеялась, что они вообще не любили ее.
Тэйлор свернул на подъездную дорожку Рест Инн и подъехал к задней стороне здания. Там было припарковано в два раза меньше машин, чем у передней.
Тэйлор выключил зажигание.
— Все здесь паркуются, поэтому мы не будем его предупреждать.
— Кэпс? Мальчишник, которого мы ждали год, чтобы поразить Трэвиса, будет в Кэпс? — сказал Томас, не впечатлившись.
— Трент запланировал его. Он снова ходит на занятия и работает полный день. Плюс, он отвечает за бюджет. Не придирайтесь, если вы не предлагали помочь, — сказал Тэйлор.
Я ожидала, что Томас взорвется, но он принял этот нагоняй.
— Туше.
— А что насчет, эмм… — я показала на собаку, которая смотрела на меня, словно собиралась впиться мне в горло в любой момент — или, может, она просто хотела, чтоб ее погладили по голове.