— Он любит её настолько сильно?
— Я не думаю, что это соответствующее слово, чтобы описать, что он чувствует к ней. Угрожать ему потерей её, как угрожать его жизнью.
— Это ужасно…драматично.
Мэддокс принял это во внимание. — Драма — это сущность их отношений.
— Отмечу.
— Трент организовывает сюрприз — мальчишник за ночь до свадьбы в моем родном городе — Икинс, штат Иллинойс.
— Я слышала о таком, — сказала я, когда Мэддокс бросил на меня озадаченный взгляд, я продолжила. — Я проезжала его на моем пути в и из Чикаго.
Мэддокс кивнул.
— На следующий день мы поедем в Международный аэропорт О'Хара, а потом оттуда полетим в Сент — Томас. Констанция пришлет тебе на почту даты и маршрут.
У меня были смешанные чувства о возвращении домой, так быстро после отъезда. — Хорошо.
— Как я уже упомянул, мы будем изображать пару. Моя семья верит, что я нахожусь в маркетинге и я бы хотел, чтобы так и было.
— Они не знают, что ты ФБР — агент?
— Правильно.
— Можно спросить, почему?
— Нет.
Я моргнула.
— Хорошо. Я полагаю, мы будем делить одну комнату в отеле в Икинсе и в Сент — Томасе?
— Правильно.
— Что — нибудь еще?
— Пока нет.
Я встала.
— Хорошего вечера, сэр.
Он откашлялся, очевидно, удивленный моей реакцией.
— Спасибо, Агент Линди.
Поворачиваясь, чтобы покинуть его офис, я была осведомлена обо всем. Я шла так быстро, что мои руки качались, даже в прямом положении. Я не хотела давать ему что — то. Я не знала, что я чувствовала по поводу предстоящей поездки, и я определенно не хотела спекулировать его.
Когда я вернулась в мой кабинет, я закрыла дверь и обрушилась на свое кресло. Я скрестила ноги в лодыжках и подняла их на стол.
Костяшки пальцев Агента Сойера постучали в дверь и он выжидательно уставился на меня через стеклянную стену. Я отклонила его.
Мэддокс был рад, что я переехала в Сан — Диего, а S.A.C. думает, что у меня недостаток изящества, даже меньше, чем у "Отвяжись" Вэл или у шлюхи — Агента Дейвис. Я посмотрела вниз на мою свежую голубую блузку на пуговицах и на юбку до колен.
У меня есть это ублюдское изящество. Просто потому, что я высказываю свое мнение, я не тактичная?
Все мое лицо покраснело от гнева. Я думала, что дни женщин в Бюро, названных федералами с сиськами, были закончены. Большинство агентов мужского пола, делающих сексистские замечания, были бы быстро закрыты другими агентами — мужчинами, даже когда они не знали бы о моем или другой женщины присутствии.
Недостаток изящества?
Пронзительный звон телефона проблеял дважды, и я поднесла его к уху.
— Линди.
— Это Мэддокс.
Я выпрямилась, хотя он не мог видеть меня.
— Есть еще одна причина, почему ты хорошая кандидатура, её я не упомянул S.A.C. Мы притворяемся парой и я…думаю, что ты единственная женщина — агент, которой было бы достаточно удобно играть эту роль со мной.
— Не представляю почему.
Линия молчала существенные десять секунд.
— Шучу. Полезно знать, что это не исключительно потому что S.A.C. думает, что у меня нет класса.
— Давай проясним одну вещь. S.A.C. не говорил этого, как и я.
— Ты вроде говорил.
— Это не то, что я имел ввиду. Я ударю кого — то в горло, если он когда — нибудь скажет подобное о тебе.
Сейчас на моей линии было тихо. — С — спасибо.
Я не знала как еще ответить.
— Будь начеку за сообщением от Констанции.
— Да, сэр.
— Хорошего дня, Линди.
Я положила телефон на базу и вернула лодыжки в их предыдущую позицию на столе, размышляя о поездке, в которую мы отправимся через семь недель. Я собиралась провести несколько ночей наедине с Мэддоксом, притворяясь его девушкой, и я не была слишком расстроена по этому поводу, хотя и думала, что буду.
Я старалась не улыбаться. Я не хотела улыбаться, поэтому я хмурилась взамен и это была самая большая ложь, которую я сказала, с момента как говорила Джексону и себе, что я счастлива с ним в Чикаго.
Вэл легко постучала о стекло одним кулаком, а потом показала на свои часы. Я кинула и она ушла.
Я не была уверена, насколько Мэддокс хотел, чтобы я делилась. Держать в секрете нашу первую ночь и мою цель в Команде Пять было достаточно сложно. К сожалению для меня, Вэл была моим единственным другом в Сан — Диего и постулирование было её суперсилой.
Глава 6
В отчаянии я запустила пальцы в волосы, пытаясь сфокусироваться на словах на экране. Я таращилась в компьютер больше двух часов, и мое зрение начало становиться нечетким.
Жалюзи на наружных окнах были закрыты, но закат просочился сквозь щели и догорел уже несколько часов назад. Изучив материалы дела Трэвиса, я провела остаток вечера в поисках способов избавить его от тюремного срока за пожар, но использовать его в качестве средства достижения цели было не самой лучшей идеей. Это было единственной идеей. К несчастью для Трэвиса, его брат так хорошо выполнял свою работу, что Бюро считало, что привлечь еще одного Мэддокса было бы только на пользу. Итак, он был не только средством. Его хотели завербовать.
Раздался стук, и агент Сойер просунул файл в металлический держатель, привинченный перед моей дверью. Держатель был там, поэтому агентам не нужно было беспокоить меня с каждой заявкой, но Сойер открыл дверь ровно настолько, чтобы просунуть голову в мой кабинет, с широкой, белоснежной улыбкой Чеширского кота на лице.
— Уже поздно, — сказал он.
— Я знаю, — ответила я, подпирая подбородок рукой. Я не отрывала глаз от экрана.
— Сегодня пятница.
— Знаю, — сказала я, — Хороших выходных.
— Я подумал, может, ты хотела бы пообедать где — нибудь. Ты, должно быть, умираешь от голода.
Мэддокс вошел в мой офис, дружелюбно улыбаясь мне, и сердито взглянул на Сойера.
— У меня встреча с агентом Линди через две минуты.
— Встреча? — сказал Сойер, посмеиваясь. Под пристальным взглядом Мэддокса его улыбка увяла. Он расслабил галстук и прочистил горло.
— Правда?
— Спокойной ночи, агент Сойер, — сказал Мэддокс.
— Спокойной ночи, сэр, — сказал он, прежде чем исчезнуть в коридоре.
Мэддокс неторопливо подошел к моему столу и сел на одно из кресел, небрежно оперевшись локтями на подлокотники.
— У нас не встреча, — сказала я, глядя на монитор.
— Нет, — ответил Мэддокс устало.
— Ты сделал меня его боссом. Ты должен позволить ему иногда говорить со мной.
— Я так не считаю.
Я отклонилась в сторону, чтобы увидеть его лицо, все еще придавив свое лицо рукой, и с сомнением взглянула на него, нахмурив брови.
— Выглядишь ужасно, — сказал Мэддокс.
— Ты выглядишь хуже, — солгала я.
Он выглядел, как модель Аберкромби, включая его суровый, даже непроницаемый взгляд, и на самом деле я знала, что он и под своим костюмом и галстуком выглядел так же. Я снова спряталась за своим компьютером, прежде чем он смог поймать мой взгляд, задержавшийся на его проклятых, незабываемых губах.
— Голодна? — спросил он.
— Умираю от голода.
— Пошли, перехватим чего — нибудь. Я поведу.
Я покачала головой:
— У меня все еще полно дел.
— Ты должна поесть.
— Нет.
— Черт, а ты упрямая.
Для эффекта я снова оглядела свой монитор.
— Агент Дэвис говорит, что я угробила свой путь к успеху. У тебя есть хоть какое — то представление о том, как тяжело заставить агентов воспринимать меня всерьез, когда я являюсь сюда и получаю повышение в первый же день?
— Это был второй день, вообще — то. И это агент Дэвис угробила свой путь к успеху. Ну, к своему успеху. Вряд ли она получит повышение в будущем.
Я подняла бровь.
— Ты когда — нибудь повышал ее?
— Безусловно, нет.
— Ну, Дэвис, возможно, получит, но технически она права насчет меня. Это меня гложет. Я работаю в дополнительные часы, и поэтому могу заставить себя поверить, что я заслужила это место.
— Повзрослей, Лиис.
— Сначала ты, Томас.
Мне показалось, что я услышала, как он выдохнул крошечный смешок, но я не признала этого. Я просто позволила себе самодовольную улыбку, спрятанную за светящимся экраном между нами.
Сигналы машин и сирены были слышны с улицы внизу. Там, снаружи, мир продолжал жить, не подозревая о том, что мы работали допоздна и проживали жизнь в одиночестве, чтобы убедиться в том, что люди могли лечь спать, когда стало меньше одним вором в законе, одним сутенером и одним серийным убийцей на свободе. Охота и захват — вот ради чего я работала каждый день — или это было моей основной функцией. Теперь у меня было задание уберечь брата Томаса от тюрьмы.
По крайней мере, я так чувствовала.
Моя самодовольная улыбка исчезла.
Моя самодовольная улыбка исчезла.
— Скажи мне правду, — сказала я, не отрывая руки.
— Да, я голоден, — протянул Томас.
— Нет, не про это. Какова твоя цель? Убрать Бенни или уберечь Трэвиса от тюрьмы?
— Одно связано с другим.
— Выбери любое.
— Я почти достал его.
— Это не ответ.
Томас сделал глубокий вдох и выдохнул, его плечи опустились, словно ответ тяготил его.
— Я бы променял свою жизнь на то, чтобы спасти его. Я бы точно ушел от этого назначения. Я ушел раньше.
— С работы?
— Нет. И нет, я не хочу говорить об этом.
— Поняла, — сказала я. Я тоже не хотела говорить о ней.
— Ты не хочешь, чтобы я говорил об этом? Любой другой в этом офисе умирает от желания узнать.
Я уставилась на него.
— Ты только что сказал, что не хочешь. Хотя есть кое — что, что я хочу знать.
— Что? — спросил он осторожно.
— Кто на фото на твоем столе?
— Почему ты думаешь, что это кто — то? Может, там фото кошек.
Все эмоции покинули мое лицо.
— У тебя нет кошек.
— Но я люблю кошек.
Я отклонилась назад и разочарованно ударила по столу.
— Ты не любишь кошек.
— Ты не настолько хорошо меня знаешь.
Я снова скрылась за монитором.
— Я знаю, что или у тебя есть чудесный ролик для одежды, или нет кошек.
— Я мог бы все еще любить кошек.
Я перегнулась через монитор.
— Ты меня убиваешь.
Крошечный намек на улыбку коснулся его губ.
— Пойдем, поужинаем.
— Нет, пока ты не скажешь, кто в тех рамочках.
Томас нахмурился:
— Почему бы тебе просто не посмотреть самой, когда будешь там в следующий раз.
— Возможно, я так и сделаю.
— Хорошо.
Мы провели несколько секунд в тишине, и, наконец, я сказала:
— Я помогу тебе.
— Поужинать?
— Я помогу тебе с Трэвисом.
Он подвинулся в кресле.
— Я не знал, что ты не планировала.
— Может быть, тебе не следует рассматривать меня как само собой разумеющееся.
— Может быть, тебе не следует соглашаться, — отрезал он.
Я хлопнула крышкой ноутбука.
— Я не соглашалась. Я сказала, что поищу е — мэйл от Констанс.
Он сузил взгляд.
— Я собираюсь наблюдать за тобой.
Самодовольная улыбка озарила мое лицо.
— Договорились.
Мой мобильный завибрировал, и на экране появилось имя Вэл. Я взяла телефон и поднесла к уху.
— Привет, Вэл. Да, только заканчиваю. Хорошо. Увидимся в восемь, — Я нажала кнопку завершения и положила телефон на стол.
— Это больно, — сказал Томас, проверяя свой телефон.
— Смирись с этим, — сказала я, открывая нижний ящик, чтобы достать сумочку и ключи.
Он сдвинул брови.
— Маркс идет?
— Я не знаю, — вставая и вешая сумочку на плечо.
Уборщики водили пылесосами туда — сюда где — то в коридоре. Горела только половина светильников. Мы с Томасом были единственными сотрудниками, кроме уборщиков, оставшимися в крыле.
Выражение лица Томаса заставило меня чувствовать себя виноватой. Я склонила голову.
— Ты хочешь пойти?
— Если там будет Вэл, мне будет не так неловко, если придет Маркс, — сказал он, вставая.
— Согласна». Я задумалась над этим на секунду. «Пригласи его.
Глаза Томаса вспыхнули, и он достал свой мобильный, быстро набирая сообщение. Через секунду он загудел в ответ. Он взглянул на меня.
— Где?
— Место в центре, называется Канзас Сити Барбекю.
Томас усмехнулся:
— Она проводит для тебя официальную экскурсию?
Я улыбнулась.
— Это тот же бар, от Top Gun. Она сказала, что не делала ничего подобного, когда переехала сюда, и она никогда не была там. Теперь у нее есть оправдание.
Томас печатал на своем телефоне, и улыбка быстро расползалась на его лице.
— Это КС Барбекю.
Я села на табурет с краю, оглядывая зал. Стены были увешаны символикой Top Gun — постерами, фотографиями и подписанными портретами актеров. По — моему, он не выглядел как бар из фильма, за исключением музыкального автомата и антикварного пианино.
Вэл и Маркс увлеченно разговаривали о плюсах и минусах требований к пистолетам 9–го калибра против стандартного образца Смит и Вессон. Томас был на другой стороне L — образного бара, он стоял в центре небольшой группы «Калифорнийских девчонок», которыми гордился бы любой Бич — бой. Все девушки хихикали, пили и занимали очередь к мишени для дартса, хлопая и крича всякий раз, когда Томас попадал «в яблочко».
Казалось, Томасу не слишком льстило внимание, но он хорошо проводил время, каждый раз глядя на меня с расслабленной улыбкой.
Он снял свой пиджак и закатал рукава рубашки, открыв несколько дюймов своих загорелых предплечий. Его галстук был ослаблен, и верхняя пуговица расстегнута. Я избавилась от порывов ревности, появлявшихся каждый раз, когда я смотрела на его новых поклонниц, но я все еще могла чувствовать его руки вокруг меня, когда он поворачивал меня в разных позах и смотрел, как они изгибались, когда он….
— Лиис! — сказала Вэл, щелкая пальцами, — Ты вообще не слышала, что я сказала, да?
— Нет, — сказала я, допивая свой напиток, — Я хочу уйти.
— Что? Нет! — сказала Вэл, надув губы. Ее оттопыренная нижняя губа вернулась назад, когда она улыбнулась, — Тебе не на чем ехать. Ты не можешь уйти.
— Я вызвала такси.
По глазам Вэл было видно, что она чувствует предательство.
— Как ты смеешь?
— Увидимся в понедельник», сказала я, вешая сумочку на плечо.
— Понедельник? Как насчет завтра? Ты хочешь потратить впустую идеальный субботний вечер?
— Мне нужно распаковать вещи, и на самом деле я бы хотела провести время в квартире, за которую я плачу.
Вэл снова надулась.
— Отлично.
— Спокойной ночи, Линди, — сказал Маркс, прежде чем снова обратить внимание на Вэл.
Я распахнула дверь, вежливо улыбаясь посетителям, сидевших снаружи в патио. Разноцветная гирлянда огоньков, висевших надо мной, создавала ощущение, словно я была в отпуске. Я до сих пор не привыкла к тому, что теплая погода и легкие рубашки теперь были для меня нормой. Вместо того, чтобы тащиться по замерзшей тундре Чикаго в пуховике, я могла выйти на улицу в летнем платье и сандалиях, если хотела, даже в самые ранние часы.
— Уходишь? — спросил Томас поспешно.
— Да. Я хочу полностью распаковать свои вещи в эти выходные.
— Позволь мне подвезти тебя.
— Ты выглядишь, — я отклонилась, чтобы взглянуть на его поклонниц в окно, — занятым.
— Я не занят, — Он покачал головой, словно я должна была лучше знать.
Когда он так смотрел на меня, я чувствовала себя единственным человеком в городе.
Мое сердце трепетало в груди, и я молила о том, чтобы хоть какая — то ненависть, которую я все еще испытывала к нему, дала о себе знать.
— Ты не отвезешь меня домой. Ты пил.
Он поставил свою полупустую бутылку Короны на стол.
— Я в порядке. Клянусь.
Я посмотрела на часы.
— Красивые, — произнес Томас.
— Спасибо. Это подарок моих родителей на день рождения. Джексон никогда не понимал, зачем мне носить что — то настолько крошечное, что на нем не было цифр.
Томас накрыл мои часы своей рукой, обхватив пальцами мое тонкое запястье.
— Пожалуйста, позволь отвезти тебя.
— Я уже вызвала такси».
— Тогда отмени.
— Я…
— Лиис, — рука Томаса скользнула с моего запястья к моей ладони, и он повел меня к парковке, — Мне все равно по пути.
Тепло его улыбки заставляло его быть похожим на незнакомца, которого я привела домой, чем людоедом в офисе.
Он не отпускал мою руку, пока мы не подошли к его черному Ленд Ровер Дефендер.
На вид ему было почти столько же лет, сколько и мне, но Томас явно сделал несколько обновлений и улучшений, и содержал его в абсолютной чистоте.
— Что? — спросил он, заметив выражение на моем лице, когда он сел на водительское сиденье.
— Это довольно странный транспорт для города.
— Я согласен, но я не могу отказаться от нее. Мы через слишком многое прошли. Я купил ее на eBay, когда впервые переехал сюда.
Я оставила свою четырехлетнюю серебристую Тойоту Камри в Чикаго. У меня не было денег на ее транспортировку, и такая длинная поездка по дороге ни в какой мере не прельщала меня, поэтому она стояла на подъездной дорожке моих родителей с надписью «Продается» и номером моего мобильного телефона, написанными белой краской для обуви на лобовом стекле. Я не подумала о eBay.
Я настолько была полна решимости не думать о Джексоне или о доме, что я не думала ни о ком и ни о чем в переделах Чикаго. Я не звонила своим старым друзьям и даже родителям. Томас оставил меня с моими мыслями, погрузившись в свои, в то время как он вел свой внедорожник сквозь поток машин к нашему зданию. Моей руке было одиноко, с тех пор как он отпустил ее, чтобы открыть мне дверь. Когда он припарковался и подбежал к моей двери, чтобы снова поступить как джентльмен, я попыталась не надеяться на то, что он возьмет мою руку, но не смогла.