Какими были все эти изделия, действительно, а не в теории, боевые? Их отличала общая кондовость, дешевизна и примитивность изготовления. От самоделок до китайского ассортимента, но вещи были все с печатью рабочего инструмента. Арсенал бригады А. например выглядел не эстетичнее чем рабочий сундучок слесаря-сантехника: какие-то ржавые острые железки, отвертки, самодельные страшного вида дубины с шипами, сомнительного вида ножи. Из исторических параллелей могу вспомнить только наверное окопные самоделки времен Первой мировой – наверное схожие условия применения группами не слишком обученных бойцов, диктовали одинаковые конструкторские решения.
Завершая тему аргументов, не могу не вспомнить главное вспомогательной средство для нападений: слезоточивый газ. Живительный ирритант имел своих верных поклонников, но характеризовался выраженным недостатком: кроме собственно залитого газу доставалось и всем остальным, а бегать со слезящимися глазами удовольствие на любителя. Поэтому или баллончики применяли очень бережно и мало, или оставляли газ для развлекательных и хулиганских выходок, поскольку кроме суровых «акций» душа бойцов порой просила еще и лулзов.
***
Как несложно заметить, такая элементарная вещь как «акция» содержит массу тонкостей и нюансов, не всегда и не вполне очевидных. На высоком уровне данным ремеслом владели единицы, которые, собственно говоря, и рисковали минимально в процессе осуществления преступной деятельности. Основная масса «бригад» чаще реализовала бессистемные и хаотичные нападения, в которых накапливали опыт лучшие, которые делали следующий шаг – ну а их товарищи, не переросшие пьяные беспорядочные нападения, как правило, отправлялись сидеть. Успех прогресса в этом деле зависел от двух базовых свойств личности, которые обуславливали достижения в «прямом действии».
Во-первых, главная проблема бойцов даже не разгильдяйство и слабость, а рефлексия, когда человек начинает слишком много думать. В этом кроется большая опасность, поскольку задачи «акции» очень конкретные, и требуют не глобальных умствований, а предельного сосредоточения на решаемой задаче. Для достижения результата думать следует только и исключительно о том, что нужно сделать прямо сейчас: догнать, ударить, добежать до гаражей, перейти улицу, достичь транспорта. Не случайно все армии мира пришли к идее униформы и строевой подготовки – когда обезличивание отдельных участников становится залогом того, что подразделение будет работать как единый механизм. Для механизма нужны детали, а не уникальные личности. У тех же скинхедов стремление к униформе было заложено на субкультурном уровне – одинаковые стрижки, ботинки, куртки. Любые формы рефлексии ослабляют подразделение и являются источником опасности, когда вместо того чтобы делать начинают думать. Выгодное отличие наших героев от тех же самых «самооборонщиков» - умение мгновенно принимать решение и начинать жестко действовать тогда, когда это стало даже не необходимым, а просто возможным.
Вторая составляющая успеха – рационализм. Лучшие и самые успешные представители преступной среды не имели никаких сложных душевных переживаний в духе Достоевского, не смаковали насилие и за редким исключением не имели никаких патологических склонностей. В обычной жизни это были нормальные ребята: в меру дружелюбные, адекватные, вполне социализированные. По сути они решали не идеологическую и моральную, а чисто техническую задачу – как покалечить или убить, и именно игнорирование морали, а не ее подмена на мораль извращенную, обеспечивали достижение своей цели. Практически любые отступления от этого правила, включая чрезмерную веру в Идею – как правило заканчивались плохо, так как потеря рационального начала в принципах прямого действия становилась путем для принятия неверных решений в тактике.
***
Подводя некий итог для этой главы, хотелось бы сказать вот о чем. Представляю себе хор комментаторов, возмущенных содержанием инструкций как нужно правильно акционировать и раскрытием особенностей тактики. Мне это слышать достаточно забавно, поскольку научиться по книжке «прямому действию» примерно так же реально, как по инструкции научиться например трахаться. При первом прочтении мануала остается ощущение что все понял и все умеешь… но столкнувшись с практикой скорее всего обнаружится, что реальность и наши представлении о ней сильно отличаются.
Так вот, для осуществление «прямого действия» не нужно читать много слов, а нужно только одно: стать преступником. После этого момента единственным учителем и экзаменатором становится практика – усвоение материала происходит только в момент воплощения его в реальность.
А вот понимание того, как устроена преступная среда изнутри, на самом деле полезно широкому кругу читателей. Кому-то это позволит избежать лишних иллюзий при оценке своего боевого потенциала, ну а кого-то, надеюсь, убережет от участия в дурной «акции», так как зная базовые принципы нетрудно оценить себя и потенциальных «соратников» на предмет соответствия тех умений которые есть и тех, которые нужны.
Я не случайно столько раз повторяю, что пишу о преступности – это крайне важно для понимания написанного. Потому что каким бы не был романтическим и идеалистическим взгляд на «национальную борьбу», при выборе этого жизненного пути важно знать, что на практике не будет священной расовой войны, а будет ровно то что я описываю, с очень высокой вероятностью печального финала.
Рассказывать читателям про то, что калечить и убивать людей толпой, например, плохо, у меня желания нет – понимание этических рамок у каждого свое, и я очень надеюсь что возникает оно из более фундаменатальных источников, чем мой скромный труд. Совершать или не совершать преступление это довольно интимное дело каждого, и я не считаю себя вправе давать по этому поводу какие-то советы.
В этой главе о предмете было написано весьма обзорно – ясно, что тактика «прямого действия» гораздо обширнее. Но тут постарался во-первых не повторять написанное ранее по этой теме, а во-вторых – сохранить общую концепцию: не научить чему-то, а рассказать про определенное явление
Что еще осталось за пределами нашего повествования по теме тактики? Наверное, все что касается организации внешней и внутренней безопасности банды. Но про это мы поговорим в главе про борьбу с экстремизмом – там будут раскрыты как раз слабые точки этой формы преступного сообщества.
14. Добрыня Израилевич Штрайхер
История еврейского вопроса и Движения в точности соответствует классической закономерности, согласно которой то, что в первый раз является трагедией, во второй превращается в фарс. Это наблюдение в равной мере применимо что к еврейской проблеме, которая после известных событий Второй мировой выродилась в плохой водевиль с заранее известными ролями, что к значительной части Движения, которая по сравнению с историческими предшественниками из Германии представляло собой натуральный фарс. Тема евреев и русского национализма в исторической перспективе слишком академична для нашего разговора, так что поговорим лишь о некоторых ярких и запоминающихся персонажах.
***
Среди множества людей, в те годы относивших себя к Движению, чрезвычайно хорошо помню одного субъекта, сочетавшего в себе множество колоритных черт. Имя его пусть останется во мгле истории, а вот погоняло заслужило занесения на скрижали. Звали его Штрайхер, и подобно множеству относящихся к Третьему рейху прозвищ фамилию германского доктора-затейника он выбрал себе сам.
На первый взгляд и издалека Штрайхер производил впечатление. Достаточно взрослый – старше большинства наших героев, за сто восемьдесят роста и под сотню весом, Штрайхер всегда еще и выглядел соответствующе. Носил он черные рубашки, заправленные в камуфляжные штаны, которые в свою очередь заправлял в берцы. Куртки к этому гардеробу полагались исключительно расово верные – как правило уже известный читателю излюбленный акционерами «гром» со щитками на предплечьях. Все портило ебало – к габаритам и шмоткам прилагалась раздувшаяся физиономия с двумя подбородками и розовыми пухлыми щечками, затемненные очки с диоптриями и лохматая шевелюра как у Льва Давидовича Троцкого. Портрет дополняли топорщащиеся усы.
Сказать, что Штрайхер был националистом, значит не сказать ничего. Сам он себя относил к некоей «первой десятке экстремистов Екатеринбурга», и тут я склонен с ним отчасти согласиться. Пользуясь терминологией «грибных эльфов», Штрайхер без сомнения входил не в десятку – в пятерку самых отвратительных «неуподоблюсь» правого движа нашего региона. С юного возраста он неотвратимо шел к успеху. Еще на ранних курсах исторического факультета он не бил дворников и говнарей, а приложил руку к таинственной и ужасающей Лиге Арийского Сопротивления, чьи пропитанные ненавистью манускрипты занимают почетное место в моей коллекции экстремистских материалов региона. Лига Арийского Сопротивления вне всякого сомнения была правопреемницей другой известной Лиги - Сексуальных Реформ. Каждая буква их распечатанных на ризографе творений сквозила яростью национальной борьбы с проклятым Режимом.
Сказать, что Штрайхер был националистом, значит не сказать ничего. Сам он себя относил к некоей «первой десятке экстремистов Екатеринбурга», и тут я склонен с ним отчасти согласиться. Пользуясь терминологией «грибных эльфов», Штрайхер без сомнения входил не в десятку – в пятерку самых отвратительных «неуподоблюсь» правого движа нашего региона. С юного возраста он неотвратимо шел к успеху. Еще на ранних курсах исторического факультета он не бил дворников и говнарей, а приложил руку к таинственной и ужасающей Лиге Арийского Сопротивления, чьи пропитанные ненавистью манускрипты занимают почетное место в моей коллекции экстремистских материалов региона. Лига Арийского Сопротивления вне всякого сомнения была правопреемницей другой известной Лиги - Сексуальных Реформ. Каждая буква их распечатанных на ризографе творений сквозила яростью национальной борьбы с проклятым Режимом.
Несмотря на внушительные габариты и грозный вид нашего героя, я всего один раз видел как Штрайхер дерется. Произошло это на праздновании Масленицы на льду пруда парка у Вознесенской горки, где Штрайхер вышел на ристалище, после назойливых уговоров и пинков, против кого-то из молодых РНЕшников весом килограммов этак шестьдесят пять при высоком росте. Спустя несколько секунд отмахивания руками зажмурившись, Штрайхер принял важное решение, которое я спустя годы увидел в известном сетевом комиксе про Толераста: «Толераст! Ты набьешь им морду? Нет, я подставлю им жопу!». Именно это Штрайхер и сделал – свернувшись под градом пиздюлей буквой «зю» подставил толстый зад под сытные подсрачники, которые ему не преминул отвесить оппонент. Полноценно, правда, жопой Штрайхера не воспользовались – не хватило толерантности. К чести бойцовских дел Штрайхера могу сказать одно: в отличие от многих столь же яростных арийских воинов, он никогда не приписывал себе победы в бою и на любые вопросы о прямом действии отвечал очень уклончиво.
Шли годы, ЛАС публиковала все более и более страшные воззвания, а Система все не рушилась. Надо было что-то делать, и Штрайхер примкнул к возрождавшемуся в те годы РНЕ второго созыва. Структура это чрезвычайно противоречивая, и мы обязательно к ней еще вернемся, а пока ограничимся общими вехами исторического пути РНЕ и Штрайхера.
Самой главной точкой соприкосновения Штрайхера и РНЕ безусловно стала одна из базовых парадигм, определяющих его личность. Как и у РНЕ, во всех бедах Штрайхера были виноваты жиды. Адольф Гитлер как-то сказал: «Самый главный жид, которого следует убить, это жид в себе – жид по имени Слабость, Трусость, Слюнявая жалость». Учение большинства премудков и к сожалению РНЕ периода упадка увы шло в разрез с мудростью Дедушки – вместо истребления положенных жидов они своих очень любили, культивировали, и наполняли жизнью созданные ими образы. Жиды, не дававшие покоя РНЕ, несли ответственность за геноцид русского народа, антинародные реформы и плохую жизнь самих РНЕшников. Когда человек верующий любое необъяснимое событие объясняет тем, что на все воля Бога, премудки дают не менее однозначный ответ – жиды виноваты! Как несложно заметить, метафизические жиды, в которых веровали истово и яро, плохо соотносились с конкретными представителями еврейского народа – ни в одном еврее не могло быть сосредоточено столь умное, хитрое и сильное Мировое Зло, как в тех призраках в которые верили премудки.
Штрайхер в этом пошел значительно дальше. Пытливый ум будущего историка вышел за пределы метафизического жидоедства, потому что в каждой жизненной проблеме нашего героя был виноват конкретный еврей. Жиды были повинны в несданных Штрайхером зачетов и экзаменов, они же заражали его гриппом а потом коварно пытались залечить от насморка до смерти в районной поликлинике. Даже в личной жизни Штрайхера преследовали евреи – не смотря на то что он учился на очень женском факультете, либо понравившаяся ему девочка не давала, так как оказывалась жидовкой, либо, как нетрудно догадаться – так как с жидом спала. Вообще говоря со слов Штрайхера жизнь у него выходила столь прекрасная, что с ней можно сравнить наверное лишь участь раба в клубе BDSM при крупной синагоге. По всюду были боль, унижение притеснения и дискриминация.
Эта тема была у Штрайхера коронной: найдя любого, даже не всегда националистически настроенного слушателя, он начинал свою волынку, которая могла продолжаться часами. Неоднократно Штрайхера в процессе разговора били; ну а кто-то как извлекал из этих рассказов массу лулзов. Помнится я долго разъяснял Штрайхеру, что в его провалах в личной жизни виновато лишь то, что у его соперников-евреев обрезанный хуй, а у него – нет, что обуславливало разную протяженность полового акта не в его пользу. С моей точки зрения сия тирада была изрядным издевательством… но глаза Штрайхера загорелись, так как с моей помощью он узнал о новой, особо гнусной форме еврейского заговора. Кульминацией стало подведение Штрайхера к мысли о необходимости совершить классический ритуал обрезания… кто бы знал как близок я был к страшной тайне!
Интересным образом сложились отношения Штрайхера и бригады А. во время эпизодического появления нашего героя в Дендрарии. Кто-то окликнул массивную фигуру, просто чтобы тот подошел. Метров с двадцати Штрайхер рванул с низкого старта, и в эту же секунду трое бойцов единодушно предложили его накрыть. Как читатель наверное уже догадался, с этого момента монолог Штрайхера о жидах пополнился строками про агентов сионизма среди скинов, но в целом тут он проявил благоразумие: имен не называл, в Дендрарии не появлялся. Так стороны симметрично проявили хорошую интуицию.
Борьба Штрайхера с Системой носила характер затяжной и позиционной. Главной своей миссией он полагал распространение разного рода экстремистских материалов, от собственноручно изготовленных до приобретенных от самых разных людей. Так длительное время Штрайхер терся с местной НБП, к которой прибился кажется после открытия для себя правды о скинхедах. Самому Штрайхеру это знакомство прибавило не только дежурный вопрос в свой адрес, давал ли он в жопу негру, который как известно задают каждому нацболу, но и сильно расширило ассортимент распространяемой макулатуры. Одновременное прочтение например «Лимонки», манускрипта ЛАС и листовки Баркашова «Апокалипсис в России» гарантировало неподготовленному уму неожиданный и сильный эффект, наподобие йогурта с маслом от селедки и соевым соусом.
Так и жил бы он в таком состоянии, пока не состарился, если бы одно событие не изменило его жизнь кардинально. Как-то раз, погожим весенним днем, Штрайхер вместе со смешанным составом юных РНЕшников и дружественного им довольно сильного молодого коллектива «акционеров», занимались раскидкой листовки «Апокалипсис в России» по почтовым ящикам новостроек района ЖБИ. Светило солнышко; и большая часть состава разглядывала проходящих девочек и присматривала места для будущих безобразий – дворы, привлекательные подворотни, скверы и зеленые насаждения.
…Где-то половина материалов была уже раскидана по ящикам, когда от одного из домов к остальным метнулась фигура одного из РНЕшников, и до соратников донеслось:
- Там мусора! Штрайхера приняли!
- Ох еб твою мать… - только и смог сказать бригадир союзного состава, который откуда угодно мог ожидать столь мерзкого явления как милиция, но только не от мирной воскресной прогулки с бумажками.
Сзади выли сирены, но отступление возглавил хороший и опытный полевой командир. Сначала все дали рваный зигзаг по полукругу, как бы навстречу преследователям, оказавшись за спиной того места, откуда удалось удрать спутнику Штрайхера. Короткий рывок по скверу – и вот новый двор, с длинной панелькой о десятке подъездов.
«Здравствуйте, почта, откройте, пожалуйста» - и вся компания в абсолютной тишине занимает площадку возле выхода на чердак многоэтажки. Идет время; сейчас как раз экипаж ППСМ нарезает круги по дворам. Никто не видел куда именно они делись – домов десятки, подъездов сотни. Единственное чего требует этот маневр – не спалить преследователям куда именно удрал состав, но в нашем случае все было сделано мастерски.
Неторопливо шло время. В тишине сидеть было скучно, и вот начались первые разговоры шепотом. Спасшийся рассказал как именно приняли Штрайхера.
- Ну вот кидаем по ящикам, и тут – мужик идет. Толстый такой, здоровый. Подошел, посмотрел – и ксиву нам, какой-то служащий муниципальный.
- Не мусор??? Дак по ебалу же… - перебил рассказчика один из скинов.
- ….Ну он Штрайхеру – «стоять», мол – задержан. Он встал смирно, и как собачка за ним на улицу пошел. Они мне полностью лестницу перекрыли – жопы толстые у обоих.