Однако те же самые ощущения вызвало и жаркое, и буженина, и рыба. Всё, абсолютно всё бы лишено вкуса, и не только вкуса, но и запаха. Горбушка как будто свежего хлеба оказалась непропечённой и с запахом плесени. Так же и пирог с яблоками.
– Вам не нравится? – спросила панночка, заметив, что он, попробовав всего по кусочку, перестал есть.
– Я в дороге перекусил, да и устал.
– Да, такой дальний путь… Я заметила, что вы без вещей приехали.
– Очень торопился.
– Может, хотите отдохнуть? В своей комнате в шкафу найдёте ночную рубашку.
Роман пожелал панночке доброй ночи и отправился в комнату.
Видно, что здесь уже побывала служанка. Кровать расстелена, его одежда куда-то исчезла. На стуле стоял тазик с тёплой водой, мыло, висело полотенце. Под стулом увидел ночной горшок с крышкой.
Роман подошел к окну и выглянул на улицу. Под окном росло развесистое дерево, ни один листочек не шевелился на нём. Смутная тревога овладела им. Он чувствовал, что пора отсюда убегать, иначе случится что-то непоправимое. Но что это могло быть, не догадывался.
Роман вынул из подсвечника свечи и спрятал в карман. Потом распахнул окно, схватился за ветви и спустился по дереву на улицу. На дворе было темно и холодно, а вокруг не видно ни лучика света. Роман пошёл в обратном направлении. Желание продолжать путешествие исчезло. Он ощущал нарастающую тревогу, близкую к панике.
Вскоре он почувствовал запах влажных стен и оказался перед туннелем, из которого попал в свой подвал, а оттуда – на лестницу, чем невероятно перепугал соседей, потому что оказалось, что он отсутствовал целый месяц. Роман достал из ящика семейный альбом и сразу же нашёл то, что искал. С фотографии смотрело на него знакомое лицо. Панночка из подземелья была как две капли воды похожа на его бабушку в молодости.
Черти
Чёртовы жеребцы
На Лычакове жило немало знаменитых скотобойцев, которые передавали свое мастерство из рода в род. В середине XIX века не было среди них более знаменитого, чем Матвей Легеза. И вот какое приключение произошло с ним по дороге в Винники. До рассвета было недалеко, когда Матвей отправился в дорогу, чтобы поспеть к утру к тамошнему пану. В Винниках его с нетерпением ждали пять откормленных кабанчиков, которых пан любезно пригласил на свадьбу своей дочери.
По обе стороны дороги шумел тёмный густой лес, эхо от шагов скотобойца летело далеко вперёд. Неожиданно послышался стук колёс по мостовой, и вот Матвея догнала бричка, запряжённая двумя вороными жеребцами. В бричке сидел какой-то пан. Поравнявшись с Матвеем, он велел кучеру придержать коней.
– Садись, подвезу, – позвал он скотобойца.
Тот сел и не мог надивиться – чтобы такой важный пан простого мужика в дороге подобрал! Добрая, видно, душа.
– Куда ты затемно направляешься? – спросил пан.
– К одному винниковскому помещику свиней резать. – А-а, вероятно, к Ружицкому. Тому, что дочь выдаёт. С этими словами пан вынул из кармана папиросу и предложил Матвею.
– Благодарю, – сказал тот, – но не были б вы так любезны ещё и прикурить?
– А ты чиркни о зубы – она и загорится.
Матвей подумал, что пан шутит, и только ради шутки чиркнул папироской по зубам. И, о чудо – вспыхнул и потух огонек, папироса задымила. Тогда он уже не сомневался, кем был этот пан. Мысленно начал произносить «Отче наш». Но черти ведь запросто мысли читают.
– Ну, ты ещё креститься мне тут начни! Перестань! Такого важного беса, как я, какими-то дешёвыми штучками не возьмёшь. Меня можешь не бояться, лучше бойся того чёрта, к которому идешь свиней резать! Ха-ха-ха! – залился пан весёлым хохотом.
Но Матвею было не до смеха, едва дождался он, когда пан остановил бричку в Винниках. Под натянутыми вожжами кони громко заржали и встали на дыбы.
– А что, хорошие у меня жеребцы? – спросил пан.
– Ещё какие хорошие! – похвалил Матвей, сходя на землю.
– Неужели ты их не узнаешь? – смеялся пан как-то загадочно. – Это же породистые кони.
– Нет, пан. Я скотобоец, и разбираюсь только в свиньях.
– А ты подойди к коню и подыми его левую переднюю ногу.
Матвей послушно сделал, как пан велел, и тут же остолбенел. Потому что это была не лошадиная нога, а человеческая рука, к которой прибита подкова.
– А теперь посмотри коню в морду.
Матвей глянул, и в очертаниях лошадиной морды узнал человеческое лицо, которое будто проступало сквозь неё.
– Это же покойный пан Ружицкий, отец нынешнего помещика, – сказал дрожащим голосом Матвей.
– А второго коня тоже узнаёшь?
У того тоже вместо левой ноги была рука подкована, а по морде узнал скотобоец покойную пани Ружицкую.
– Господи! – ужаснулся Матвей. – Знал бы помещик, как тяжко страдают за грехи его родители.
– Ха-ха-ха! А я ведь говорил тебе, что кони у меня породистые! Ну, передавай привет помещику. Скоро буду уже тройкой ездить. А пока должен в Лисиничи спешить – там одна куропаточка в силки попала.
Хлестнул кнут, и бричка исчезла за углом.
Матвей ничего не сказал помещику о своём ночном приключении.
А через несколько дней пришлось ему побывать в Лисиничах, и он понял, что означали чёртовы слова о куропатке в силках. Оказывается, там повесилась молодая девушка. И это по её душу ехал чёрт.
Не прошло и месяца, как винниковский помещик утонул во время охоты в болотах.
«Теперь чёрт на тройке ездит», – подумал себе Матвей.
Чёртова мельница
На горе на Лычакове, где сейчас конечная остановка «двойки», когда-то стояла строящаяся ветряная мельница. Там дули сильные ветра, и владелец мельницы думал, что это очень удачное место. Но оказалось, что здесь ветра как раз встречаются, и вместо того, чтобы крутить лопасти, ломают их.
Вот незадача! Работа постоянно останавливалась, и хозяин наконец обанкротился. Мельница долго пустовала, превращаясь в руину и зарастая бурьяном. Люди говорили, что там поселился чёрт, и предпочитали ту мельницу обходить стороной. Особенно ночью, когда сквозь выбитые окна и двери врывался ветер и выл, ударяясь о растрескавшиеся стены. Иногда в ненастье слышно было, как что-то крутит мельничные жернова, и тогда все говорили: это чёрт мелет пожитки.
Как-то поздним вечером возвращался из кабака «Лысого Мацька» один мельник, и впотьмах зацепился за каменную фигуру Божей Матери, которая стояла посреди Глинянского тракта. А так как он был сильно пьян, то начал с ней ругаться за то, что стала посреди дороги. Фигура Богородицы молчала, и это мельника ещё больше разозлило, так что он уже кричал на всю округу.
Но вот в этот момент выступил откуда-то из тьмы какой-то человек в панской одежде:
– Эй, мужик! Идём со мной, а то мне как раз нужен такой, как ты.
– Это зачем ещё?
– Не спрашивай, а идём. Я тебе хорошо заплачу.
И глянул таким пронзительным взглядом, что мельник сразу стал трезвым, как слово Божье. Послушно пошёл за паном, а тот его вёл не куда-нибудь, а к чёртовой мельнице.
На мельнице царила тишина. Мельничные камни стояли, колеса не громыхали, сита не тарахтели. Всюду висела паутина, лежал толстый слой пыли.
– Теперь догадываешься, почему я тебя сюда привёл? – спросил пан. – Хочу, чтобы ты запустил эту мельницу. Времени у тебя – до первых петухов. Если у тебя получится, я тебе щедро заплачу, а если нет – останешься здесь навеки.
Мельник, не теряя времени, принялся за работу. Рыскал всюду, пытаясь понять, почему мельница остановилась. А при этом всё время клялся, что больше не будет пьянствовать, да ещё и слоняться впотьмах и не уважать Бога.
Но вот, когда он уже и последнюю надежду потерял, заметил между деревянными кругами орех. Как только достал его, как грядиль сдвинулся, жернова зашуршали, колёса закрутились, и сита начали трястись.
В тот же миг из пыли поднялись чёртовы слуги, которые раньше казались серыми мешками, и начали суетиться, всюду заглядывать и подсыпать что-то в трубы. Когда мельник присмотрелся, то увидел, что это человеческие кости мелются в муку.
Прозвучало какуреканье первых петухов.
– Повезло тебе, – сказал пан. – Ты мне помог, и я тебя отблагодарю. Идём за мной!
Пан пошёл впереди, подсвечивая фонарём. Когда они выбрались из мельницы на двор, пан произнес:
– За жалованье не переживай. Пошлю тебе с водой.
Мельник благодарил Бога, что живым вышел из этого приключения, и забыл думать о чёртовом обещании.
Но следующий год был сухой, и все мельницы во Львове стали. Только мельница нашего мельника не останавливалась ни на минуту. Какая сила крутила её лопасти – можно только догадываться. Главное, что мельник очень разбогател и горя не знал. А пить конечно же бросил.
Сокровище чёрта
Партыка был человеком богомольным, но когда ставил в церкви свечки всем святым, то и чёрта не пропускал. Так он себя уверенней чувствовал.
Сокровище чёрта
Партыка был человеком богомольным, но когда ставил в церкви свечки всем святым, то и чёрта не пропускал. Так он себя уверенней чувствовал.
Тем временем и сам чёрт проникся уважением к Федю и решил сделать ему что-нибудь приятное. Однажды ночью приснился он Федю и сказал:
– Идём в лес, я тебя награжу за твою верность.
Федь, не колеблясь, подался за чёртом в лес, а там они остановились у развесистого дуба.
– Вот здесь под этим дубом закопано сокровище, – сказал чёрт. – Придёшь днём и откопаешь.
Федь посмотрел по сторонам, а вокруг – одни дубы.
– Но я же завтра не узнаю это дерево! – пожаловался он.
– Сделай какой-нибудь знак, – посоветовал чёрт.
– Но какой?
– Наложи под дубом, – засмеялся чёрт и исчез.
Федь снял штаны, да и начал тужиться, аж стонать. Дуется он, дуется, и всё в постель.
Тяжелые потуги Федя разбудили его жену. Сначала она внимательно прислушивалась, потом потянула носом и вскрикнула:
– Дурак! Ты что делаешь?
– Цыц, старая, цыц! – замахал руками Федь. – Будет тебе, будет и мне, будет и нашим детям!
– Да ну тебя! Такое в кровати вытворять! Иди на улицу! – да и начала его выталкивать.
Федь никак не хотел прощаться с таким хорошим сокровищем и защищался, как мог:
– Перестань! Я тебе такое сокровище покажу! Вот ещё минутку!
– Иди ты со своим сокровищем в туалет! Ты, пьяница анафемская! Я такие сокровища каждый день вижу! Убирайся из кровати, не то скалку возьму!
Только свалившись из постели на землю, Федь, наконец, пришёл в себя и понял, что это был только сон.
– Это меня чёрт за свечку отблагодарил!
И с тех пор уже нечистому свечки никогда не ставил, только шиш показывал.
Чёрный всадник
На горе Турице когда-то стоял замок. Жил в нём боярин Тур. Была у него очень красивая дочь, которая так гордилась своей красотой, что в итоге в девках засиделась. Когда отец упрекал её, что замуж не собирается, она отвечала:
– Я владею оружием и конем не хуже рыцаря. А как замуж выйду, муж меня за прялку посадит.
Прошло время, и боярин умер. Еле удалось семье уговорить молодую боярскую дочь выйти замуж. Она согласилась, но с условием: только за того, кто перепрыгнет верхом овраг под горой.
А был тот овраг глубокий и широкий. Из-за этого не один рыцарь себе шею сломал. После нескольких неудачных попыток никто больше не вызывался. Года шли, красота девушки увядала. Уже и сама не рада была, что такое условие поставила, но гордость не позволяла отступиться.
Но вот в один осенний пасмурный день прибыл в замок чёрный всадник на чёрном как уголь коне:
– Ну-ка, – говорит, – попытаю и я счастья.
Разогнал коня, помчал вихрем к оврагу, ударил шпорами изо всех сил, и конь, выпрямив ноги, будто струны, одним махом перелетел на ту сторону.
То-то было радости в замке! Наконец их пани замуж выйдет.
Уже собирались на венчание молодую пару вести, но жених сказал, что хочет сначала повезти боярскую дочь к себе домой, там они обвенчаются, а потом уже и вернутся.
Девушка хотела взять с собой слуг, да ещё и целую телегу вещей.
– Зачем? – удивился рыцарь. – Это же недалеко. А дома у меня есть всё, чего твоя душа пожелает.
Сели они на коней и тронули в путь, только их и видели.
Когда со временем начали узнавать, что это был за рыцарь, оказалось, что о нём толком никто ничего не знает. Никто его раньше не видел, и не слышал, кто он такой.
Спустя некоторое время приблудилась к замку ворожея. Её обступили и начали то о том спрашивать, то о сём, а наконец и о боярыне.
Ворожея высыпала на землю горстку вороньих пёрышек, ещё какого-то зелья натрусила и подожгла. А как начала она шептать свои заклинания, все увидели, как извивается в пламени молодая боярская дочь – руки заламывает, кричит и просит избавления.
– В аду она, – вздохнула старая ведьма. – А тот её рыцарь на чёрном коне – нечистая сила. За то её наказали, что так презирала мужчин и стольких со свету сжила.
И с тех пор ту гору прозвали Турицей в память о несчастной боярской дочери.
Вино за душу
В середине XV века боярин Юрко из Мальчиц был истинным ужасом львовской окраины поречья.
Как-то летом он ужасно томился от скуки в своем имении. Ему пришлось на какое-то время прекратить нападать и грабить, потому что в Ратуше как раз рассматривалась жалоба местного старосты на буйного боярина. Надо было бы что-нибудь такое вытворить, чтобы у старика отпало желание судиться. Но ничего интересного на ум не приходило, потому что в горле было сухо, как в пустыне. А в доме – ни капли вина. Купить не было за что, потому что урожай ещё не собрали и не продали.
Наконец Юрко оседлал своего верного жеребца и выехал на прогулку. Кругом было солнечно и пустынно.
– Душу бы чёрту за вино отдал! – крикнул он во весь голос и расхохотался.
Вдруг от далекой полосы леса отделилась чёрная точка и стала неустанно расти. Постепенно вырисовывались очертания всадника.
«Кто бы это мог быть?» – подумал Юрко.
Всадник был чёрный, и конь был чёрный. За несколько шагов от боярина конь начал рыть передними ногами землю, да так, что аж трава, вырванная с корнями, разлетелась во все стороны. Юрко с первого взгляда понял, с кем имеет дело.
– Вижу, ты уже догадался, кто я, – засмеялся чёрный всадник.
– Твоя слава впереди тебя бежит.
– Ну, так как? Дашь душу за вино?
– Дам, если наполнишь мне бочками подвал и посадишь виноградник на том холме.
Юрко надеялся обмануть чёрта. Был уверен, что виноград на песчаном холме не примется.
– Хорошо, – согласился чёрт. – Подпиши со мной кровью контракт.
Чёрт вынул из-за пояса пергамент, на котором уже был написан текст и условия, и подал Юрку вместе с вороньим пером.
Боярин тут же расхотел заключать с чёртом договор.
– Подпиши собственной кровью из среднего пальца, – сказал чёрт.
Юрко положил документ жеребцу на шею, а сам раздумывал, как бы выбраться из этого переплёта. Вдруг он заметил огромного овода, который сосал кровь из лошадиной шеи.
Смахнул рукой овода и увидел, как на том месте проступает капля крови.
– Ну, проколи, наконец, палец и подпиши, – настаивал чёрт.
– Чего ты горячишься? Может, мне надо подумать.
Юрко вынул нож, уколол палец и, вместо того, чтобы макнуть перо в свою кровь, незаметно ткнул в то место, откуда только что прогнал овода.
– Готово! – сказал он, черкнув подпись.
Довольный чёрт спрятал бумагу и вихрем помчался в лес.
Боярин первым делом метнулся в подвальчик. Чёрт не подвёл – он был доверху заставлен бочками с самыми разнообразными винами.
А на следующее утро он не поверил своим глазам. Широкий песчаный холм, на котором до сих пор росли только жиденькие жалкие кустики ивняка, вдруг зазеленел, густо покрывшись зелёными побегами, которые прогибались под бременем недозрелых ещё гроздьев.
Прошло несколько лет. Как-то боярин зашёл в конюшню и увидел, что его любимый конь околел. Хоть он уже был старый, но служил верой и правдой.
В эту самую минуту в ворота кто-то постучал. Челядинец впустил во двор чёрного всадника. Чёрт радостно махал в воздухе пергаментом.
– Ну что, ты готов? Нам пора. Удивительно только, почему смерть тебя не приготовила для путешествия в ад.
И тут Юрко догадался, почему его конь околел.
– Ха-ха-ха! – захохотал он. – Ты прибыл как раз вовремя. Идём, я отдам тебе твою душу.
Чёрт спешился и зашёл за боярином в конюшню.
– На, получай, что заработал! Это его кровью я подписал соглашение! Ха-ха-ха!
Боярин аж за бока хватался, так его трясло от смеха. А чёрт блеснул злыми глазами, разорвал пергамент на мелкие кусочки и, запрыгнув на коня, исчез с усадьбы.
Но, говорят, душа Юрка из Мальчиц всё равно в рай не попала, потому что очень он уж много нагрешил.
Домовой
Были такие люди, которые пробовали сами себе воспитать своего домашнего чёрта.
Считалось, что для этого надо взять яйцо и носить его под мышкой девять суток перед Пасхой. На Пасху нужно пойти с ним в церковь на заутреню и, когда священник произнесёт: «Христос воскрес!», сказать тихо трижды: «И мой воскрес!» В тот же миг вылезет чёртик из яйца.
Но в Львове можно было домашнего чёрта купить. На Замарстынове был такой магазин, где висели на стене два креста: один – настоящий, а другой – нарисованный грязью. Кто хотел приобрести чёртика, тот должен был настоящий крест ударить, а нарисованный поцеловать. Тогда купец исчезал в кладовой и выносил оттуда чёрта в бутылочке. Выглядел он как какой-то чёрный искорёженный корешок, который скрутился на дне. Чёрта с бутылочкой выносили на чердак и, открыв крышку, оставляли. С тех пор каждый вечер надо было носить ему несолёную кашу.
Влюблённый бес
Рассказывали, что на хуторе неподалеку Белогорщи жили в середине ХІХ века муж и жена, которые приобрели беса, чтобы во всём им помогал. Бес жил себе на чердаке, и каждый вечер хозяйка оставляла ему там миску несолёной каши. Вот как-то выбрались муж с женой на целых три дня на ярмарку и поручили кормить беса девушке, которая была у них в батрачестве. Правда, они ей ничего не объяснили, только попросили каждый вечер выносить на чердак несолёную кашу и приказали, чтобы при этом зажмуривала глаза.