- Да, Ваше Высочество, - человек-хорёк, начальник Тайной Службы, вынырнул из тени за порогом, словно сам был демоном.
Септимус толкнул к нему хумару. Тяжело дыша, прохрипел:
- В застенки. К тебе. Есть у тебя там пленные хумары?
- Да как не быть? - ничуть не удивившись, пожал плечами Мераний. - Найдём, Ваше Высочество.
- Убить! - продолжил Септимус. - И этот, - кивок в сторону бледного Эдмунда, - пусть смотрит. Вечером ко мне вернёте.
- Ясно, Ваше Высочество, - светло улыбнулся начальник Тайной службы. И, аккуратно взяв дрожащего хумару под локоток, повёл по коридору. - Идём, мой хороший, идём... уж я расстараюсь для тебя, такое представление устрою...
Септимус захлопнул дверь и тяжело прислонился к ней, уронив голову на грудь.
В зеркале сбоку рыжеволосая девушка, закрыв глаза, отчаянно зарыдала.
***
- Ваше Высочество, - осторожно поскрёбся в дверь спальни принца Морий, - Вы позволите?
- Ну наконец-то, - раздалось изнутри. - Заходите.
Морий, осторожно поддерживая хумару под локоток, ввёл его в комнату, передав принцу.
Септимус, схватил юношу, точно утопающий - соломинку. Уставился в глаза.
- Я...э-э-э... кажется, перестарались, чуток, - пробормотал начальник Тайной службы, отступая к двери, - кто ж знал, что он такой впечатлительный!
-Пошёл вон! - выдохнул Септимус, и человек-хорёк исчез, словно испарился, в мгновение ока.
Принц не обратил внимания. Продолжая держать хумару за плечи, осторожно подвёл к кровати, аккуратно усадил. И бросился к шкафчику напротив.
Эдмунд покорно сидел, глядя в одну точку. Даже не заметил бокал, который принц сунул ему буквально под нос. Септимусу пришлось самому, по капле вливать содержимое в рот хумары.
На третьем глотке юноша словно очнулся, и, взяв бокал, посмотрел на принца.
- Лучше бы Вы меня изнасиловали, - выдохнул он.
Септимус отвернулся. Встал, подошёл к распахнутому окну. Тихо произнёс:
- Ты никогда не поймёшь меня, хумара... Да и не должен, - с тяжёлым вздохом Септимус повернулся к Эдмунду. - Надеюсь, теперь ты уяснил, что кинжал должен быть всегда с тобой? И то, что я не лгал, когда говорил, что вырежу твой народ, если тебя убьют. Я был слишком мягок с тобой - моя вина, - Септимус усмехнулся. - Надеюсь, теперь мы друг друга действительно поняли.
Тяжёлый звук упавшего на ковёр бокала стал ему ответом.
Принц обернулся, с грустной улыбкой оглядел спящего хумару. И, подойдя к кровати, осторожно накрыл одеялом. Склонившись, шепнул.
- Спи крепко, Эдмунд. Кошмары тебя мучить не будут. Обещаю.
А борющемуся с сонной одурью хумаре на миг показалось, что карие глаза принца блеснули зеленцой. И совсем другое лицо глянуло сквозь грубую маску Септимуса.
Женское лицо.
***Септимус готовился к новому походу - секретному и почти налегке. Принц собирался захватить соседнюю Лестию за три дня, если повезёт. В худшем случае - за пять. Наместником он оставил Риция, поручив ему исполнить некоторые из указов, в том числе и по улучшению жизни на завоёванных территориях. Так, должны были расшириться права хумар.
Эдмунду, которого брать с собой Септимус не собирался ("Нечего тебе делать в войске... тем более на марше"), он сказал напоследок:
- Я вернусь, и ты это знаешь. И знаешь, что произойдёт, если тебя здесь вдруг не окажется.
Фаворита Его Высочества теперь усиленно охраняли, а после отъезда принца вообще перестали выпускать из покоев - на всякий случай. Целей будет, решил Риций, прекрасно осознающий, что с ним Септимус тоже церемониться не станет, случись что с золотоволосым демоном.
Пролетели три дня - и пришло сообщение, что Септимус возвращается. С победой.
Риций вздохнул с облегчением. Пожалуй, единственный из окружения принца.
А вечером четвёртого дня Эдмунд, как обычно разглядывающий потолок спальни, вдруг услышал странный шорох со стороны окна. И тут же незнакомый голос мягко произнёс.
- Ну, здравствуй, красавчик!
***- Где Эдмунд? - первым делом спросил Септимус, соскочив с коня. - Почему не встречает?
- В-в-ваше Высочество, - пробормотал побледневший Риций. - Ваш...э-э-э... он...
- Что?! - рявкнул принц, изменившись в лице. - Что с ним?! Ну?! Говори!
- Умирает, - выдохнул Риций, отступая. - Простите, Ваше Высочество. Мы делаем всё возможное... Лучшие лекари...
Септимус, словно не слыша, рванулся вперёд.
- Он в Вашей спальне, Ваше Высочество, - залебезил советник, пытаясь нагнать принца. - Его переносить нельзя...
Септимус распахнул дверь своих покоев. Медленно шагнул внутрь. Замер рядом с кроватью. Трое лекарей, как один, упали на колени.
- Ваше Высочество!
- Мы делаем всё возможное!
- Всё, Ваше Высочество!
- Вон! - прошипел принц, негромко - но целителей как ветром сдуло. - Все вон!
Дверь давно закрылась, а Септимус продолжал потеряно стоять радом с кроватью, глядя на бледного, почти сравнявшегося цветом лица с простынёй, хумару.
-Эдмунд...
Хумара медленно открыл глаза, посмотрел на принца и с тихим стоном перекатил голову по подушке, отворачиваясь.
Септимус, словно сорвавшаяся пружина, бросился к кровати, откинул покрывало. Выдохнул:
- Убью. Того, кто это сделал. Убью!
- Не придётся, - тяжело прошептал Эдмунд, взглядом указывая на лежащий на прикроватном столике окровавленный кинжал. - Я его уже... Я защищался... Я сделал всё... как Вы... приказали. Не убивайте никого больше... пожалуйста...
Зелёные глаза нашли прищуренные карие.
- Пожалуйста.., - повторил Эдмунд, проваливаясь в обморок.
- Ну нет! - прорычал Септимус, склоннясь над хумарой. - Демоны и Бездна, я не дам тебе умереть!
А Эдмунду сквозь забытьё чудилось, что Септимус прижимает руку к окровавленным повязкам на груди и будто бы вокруг неё распространяется красивый голубой цвет - символ давно утерянной магии целителей. И боль действительно уходит, оставляя лишь мягкое ничто, да ощущение неожиданно нежных пальцев на коже... И вместо принца рыжеволосая девушка с яркими зелёными глазами шепчет что-то на непонятном языке, а в ответ голубой цвет сменяется золотым, боль пропадает вовсе, отступает даже слабость...
И сквозь эти слова-заклинание доносится неожиданное:
- Не умирай... пожалуйста...
***Про Септимуса стали говорить, что он продал душу дьяволу - а как иначе объяснить его неуязвимость и удачливость?
Так, ходили слухи, что спустя три дня после несчастья с его фаворитом, хумарой, принц отправился в Хотфолд, нашёл там единственного оставшегося в живых брата - Секундуса - и полуживого приволок в Рэстмао, бывшую столицу королевства демонов. Поговаривали, спустя неделю голову брата принц на копье поднял над городскими стенами.
Так или нет - точно никто не знал. Слухи обрастали подробностями - прислуга Септимуса особенно любила почесать языком.
Очень скоро Эдмунда, любимца Его Высочества, стали бояться практически как самого Септимуса. Дышать в его сторону лишний раз опасались - вдруг с хумарой что случится, принц в живых никого не оставит.
Ещё говорили, что всё это сильно удручает короля Хотледнда, отца Септимуса. Якобы тот очень зол на сына.
Самого Септимуса это словно не волновало.
Спустя месяц с войском наёмников он преспокойно отправился войной на горцев Алезии. И снова вернулся с победой.
Впрочем, в этом никто и не сомневался.
Септимуса боялись и ненавидели. Но боялись всё же больше.
***- Я скучал! - выдохнул Септимус, врываясь в спальню и бросаясь к лежащему на кровати Эдмунду. Хумара вздохнул - от принца знакомо пахло пылью, лошадиным потом и почему-то немного мятой. - Как ты? - шепнул Септимус, зарываясь в золотистые волосы демона.
Эдмунд промолчал.
Септимус чуть отодвинулся и тут же нахмурился.
- Почему ты такой бледный? Риций, что, снова держит тебя под домашним арестом?
- Нет, господин, - быстро отозвался хумара. - Совсем нет. Я... я сам... Но если Вы приказываете...
- Да успокойся, - дёрнул уголком рта принц. - Не трону я Риция. Ладно. Сегодня я слишком устал, но с завтрашнего дня прогулки верхом - по расписанию. А то я тебя скоро с призраком перепутаю. Кстати, вот забавная история...
И, не спрашивая разрешения, не интересуясь мнением демона, Септимус принялся рассказывать что-то из верований горцев. Привычный к подобным "переходом" Эдмунд слушал, наблюдая, как Септимус ужинает, принимает ванну, переодевается.
- А пойдём-ка я тебе покажу кое-что интересное, - вдруг снова перескочил с темы на тему принц.
Хумара молча подошёл вслед за Септимусом к окну. Принц глянул на демона, улыбнулся.
- Вот что, заверни в одеяло вино и два бокала. Да. И сними этот камзол, там не холодно, в рубашке не замёрзнешь. Ага, так.
И, сноровисто цепляясь за карниз, Септимус выпрыгнул из окна. Эдмунд вздрогнул, перегнулся через подоконник.
- Эй! - донеслось сверху. - Эдмунд, мне тебя долго ждать? Гляди, тут выемка удобная, можно ногу поставить. Ну, вылезай! Ты же высоты не боишься?
- Ну вот, я так и думал, - осторожно поймав пошатнувшегося хумара и привлекая его к себе, улыбнулся принц. - Теперь вон туда тихонечко. Та-а-ак... Всё, можешь расстилать покрывало.
Плоская часть крыши, достаточно широкая, чтобы можно было сесть вдоём без боязни свалиться вниз. Септимус уже удобно расположился, балансируя, на самом краю.
- Посмотри! Правда, красиво? - он вытянул руку, указывая вперёд, на сверкающий огоньками город.
Осторожно сев рядом и передав принцу бокал, Эдмунд присмотрелся. Действительно красиво.
Вот только фальшиво.
- Твоя столица очень хороша, - словно насмехаясь, произнёс Септимус, поднимая бокал. - Даже завидую. В Хотленде совсем не так.
- Это больше не моя столица, - горечь скрыть не получилось, и Эдмунд торопливо пригубил вино, чтобы хоть как-то отвлечься.
- Ну, - хмыкнул Септимус, - учитывая, что там, - он кивнул на город, - одни хумары... Даже и не знаю...
- А как же солдаты? - вырвалось у Эдмунда.
- А что солдаты? - усмехнулся принц. - Солдаты - там, - он махнул рукой влево, за шпили. - Их отсюда совсем не видно. Хотя там тоже ярко и шумно - я приказал перевезти все бордели именно туда. Пусть развлекаются, пока могут... Эдмунд, - неожиданно серьёзно позвал он. - Я думаю предложить тебе титул наместника, когда я стану королём Хотленда. Как тебе?
- Как Вам будет угодно, - со вздохом откликнулся хумара.
Септимус нахмурился.
- А если честно?
- Избавьте меня от роли Вашей марионетки, - помолчав, выдохнул Эдмунд.
- Наложник лучше? - фыркнул принц.
- Честнее, - отпив вина, неожиданно улыбнулся хуамара.
Септимус промолчал. Какое-то время они сидели в тишине, огнями мигали над ними звёзды и впереди - город.
- А если я скажу, что люблю тебя? - вдруг тихо произнёс Септимус и хумара вздрогнул от неожиданности. - Что тогда?
Эдмунд медленно перевёл взгляд на принца.
- Как Вам будет угодно.
Септимус рассмеялся - хрипло и искусственно.
- А если честно?
- Вы умеете любить? - бросил в ответ хумара.
Принц хмыкнул.
- Представь себе. Даже с такими, как я, это иногда случается. Так что бы ты мне ответил?
Эдмунд помолчал. Потом тихо произнёс.
- Что Вы мой господин и будущий повелитель моей страны. Что Вы вправе распоряжаться моей жизнью, как Вам захочется... Каково ответа Вы ждёте от меня, Ваше Высочество?
Септимус вздохнул. Отвернулся. И, глядя на светящийся город вдалеке, усмехнулся.
- Если бы ты знал, Эдмунд, какой же я дурак... Столько лет практики, столь знаний, столько силы... А что в итоге?
Принц улыбнулся, отсалютовал бокалом.
- Пойдём-ка обратно, - допив вино, произнёс он. - Холодает.
***Недолго отдохнув, Септимус снова отправился в поход - на этот раз надолго и по всем завоёванным провинциям. Наместники тряслись от ужаса, а в оставленной принцем столице демонов наоборот вздохнули с облегчением.
И спустя три месяца к Эдмунду явился неожиданный гость.
...-Дядя, Вы с ума сошли, уходите, немедленно уходите!
- Эдмунд, успокойся, - произнёс высокий золотоволосый хумара с шрамом от уха до подбородка. - Меня никто не заметит. Гляди! - он протянул юному хумаре кольцо с ярко сверкающим брильянтом необычно огранки.
- Охранный амулет матери, - горько произнёс Эдмунд. - Ей он не помог.
- Зато поможет её сыну, - парировал хумара. - Послушай - за землями Илеса, в Галадском лесу мы собираем армию для контратаки. Нас уже около пяти тысяч - в основном отпущенные с приисков. Знал бы ты, как беспечен этот Септимус в подобных вопросах...
- Он убьёт Вас, дядя, - убеждённо произнёс Эдмунд. - Вы его просто не знаете. Он Вас убьёт.
- Вряд ли, - усмехнулся хумара. - Сейчас, когда его даже нет поблизости. Я отведу тебя к нам, Эдмунд, ты возглавишь...
- Нет, - отрезал бывший принц демонов. - Дядя, ты не думаешь о последствиях.
- Местный гарнизон - пара тысяч, и те старики! - фыркнул хумара. - Эд, неужели тебе по душе положение, в котором... ты оказался?
- Уходите, дядя, - побледнев, выдохнул Эдмунд. - И я прошу вас одуматься.
Хумара повернулся к окну.
- Я думал, ты сильнее, - произнёс он, прежде чем исчезнуть.
***- Ну и чего мне с тобой делать? - с усмешкой поинтересовался Септимус, разглядывая обмякшего в цепях пленника. - Солгал мне, восстал - ещё и пытался склонять племянника к предательству! Думал, я не узнаю?.. Эдмунд, подойди!
Хумару подтолкнули к принцу.
- Ну, что мне делать с твоим дядей? - вздохнул Септимус. - Посоветуй.
- Ваше Высочество, - тихо откликнулся демон, - прошу Вас...
- Предательству?! - вдруг взъярился пленник, натягивая цепи и бросаясь к принцу. - Ты, чудовище, ты унизил нашего принца, ты сделал из него ничтожество, способное только...
По знаку принца на пленника вылили ведро воды, и тот замолчал, открыв рот и выпучив глаза, точно рыба.
- Да, до тебя мне далековато, - хохотнул Септимус, глядя на мокрого, жалкого хумару. - Кстати, расскажи Эдмунду, кто убил его мать и сдал столицу Тридию. А? Может, я тогда расскажу?
- Ложь! - дёрнулся пленник.
Септимус хмыкнул. Повернулся к Эдмунду и кинул ему кольцо-амулет.
- У него был договор с Тридием, что именно ему дадут титул наместника. Но, - Септимус пожал плечами. - Тридий оказался ещё большей сволочью, чем я. Он не исполнил данного слова и бедняге пришлось бежать, предварительно выкрав у сестры амулет, которым он даже воспользоваться правильно не сумел... Вот такая история.
Посеревший Эдмунд во все глаза смотрел на застывшего хумару.
- Нет! Это ложь! - отмер тот. - Ты лжёшь, человек!
- Ну, кто ж признается, - усмехнулся Септимус. - Эдмунд, идём. Я не собираюсь приводить тебя в чувство весь вечер. Ну!
- Это же было неправдой? - выдохнул хумара, когда они вдвоём с принцем поднимались из подземелья.
Септимус выразительно указал на амулет, зажатый у Эдмунда в кулаке.
- А ты как думаешь?
- Что Вы сделаете с пленными хумарами? - позже, за ужином, спросил Эдмунд, не глядя на принца.
Септимус пожал плечами.
- Я обещал их не убивать, помнишь? Пока ты свою часть договора выполняешь - я выполню свою.
- Разве я с Вами ласков? - горько усмехнулся Эдмунд.
- Да, мог бы и понежнее, - хохотнул Септимус. - Ну и они пока в темнице.
- Что мне сделать, - помолчав, с напускным спокойствием спросил хумара, - чтобы их освободили и...
-... и не отправили на прииски, - досадливо закончил принц. - Ну, не знаю... Иди сюда, - он похлопал себя по коленям.
Эдмунд моргнул.
- Не хочешь - как хочешь, - хмыкнул Септимус, отпивая из бокала.
Хумара медленно поднялся. И так же медленно подошёл к принцу.
- Садись, - оскалился Септимус. - Да, молодец. А теперь поцелуй меня.
Тени принца и хумары на противоположной стене на мгновение слились в одну.
Септимус отшатнулся. Сбросил хумару с колен. Кинулся к окну. Не оборачиваясь, зло прошипел:
- Как же... Как же я тебя... Что, что в тебе, чёрт возьми, есть такого, чего нет в других?!
Эдмунд молчал, сидя на полу.
Септимус обернулся. Поймал взгляд хумары и медленно покачал головой.
- Пора с этим заканчивать, - тихо произнёс он, словно ни к кому не обращаясь. И, шагнув к Эдмунду, протянул руку. - Вставай. Завтра тебе принесут голову твоего дяди. На блюдце. Ты же жаждешь мести, не так ли? Может, так дойдёт, наконец, как надо со мной себя вести!
Эдмунд промолчал.
***- Я понял, Ваше Высочество, - выдохнул Эдмунд, рассматривая тянущуюся по дороге из города на прииски вереницу хумар.
Сидящий в кресле у окна Септимус вскинул брови.
- Знаю, - мягко, почти ласково произнёс юноша, улыбаясь и медленно приближаясь к принцу, - что Вам от меня нужно.
И легко, как будто привычно опустился перед Септимусом на колени. Обнял за шею, пальцем пробежал по щеке застывшего принца. Потянулся к губам. И изумлённо замер.
По щеке неподвижного, точно статуя Септимуса катилась слеза.
- Ваше Высочество?
Принц улыбнулся - горько, даже жалко. Совсем не свойственной ему улыбкой.
- А теперь уходи, - шепнул он на ухо хумаре. - Быстро! Ну!
Эдмунд машинально послушался. И только за дверью услышал тихий странный звук, до боли похожий на всхлип.