Он давно перестал сражаться с тем, от чего бежал с детства, от чего прятался, хотя эти слова преследовали его при свете дня и во тьме ночи. Он разочаровал отца, который хотел, чтобы сын всегда был лучше всех. Но Питер знал, что его ждет неудача. Всегда находился кто-то лучше.
– Закрой глаза.
Клара подошла к двери. Он сделал, как она велела, и почувствовал, как ее маленькая рука опустилась на его плечо, направляя его.
– Мы похоронили Лилию на деревенском лугу, – сообщила Рут, подходя к Гамашу.
– Мне очень жаль, – сказал он.
Рут тяжело опиралась на трость, а за ней стояла Роза, превратившаяся в красивую, здоровую утку.
– Бедняжка, – сказала Рут.
– Счастливица, она была объектом такой сильной любви.
– Любовь ее и убила, – возразила Рут.
– Если бы не любовь, она умерла бы раньше.
– Спасибо, – сказала старая поэтесса и повернулась посмотреть на старый дом Хадли. – Бедняжка Хейзел! Она так любила Мадлен. Даже я это видела.
Гамаш кивнул:
– Я думаю, зависть – самое сильное чувство. Она вынуждает нас делать немыслимые вещи. Зависть поедала Хейзел. Зависть пожрала ее счастье, ее удовлетворенность жизнью, ее здравый смысл. В конце Хейзел была ослеплена горечью и не могла увидеть, что у нее уже есть все, что ей нужно. Любовь и дружба.
– Она любила не умно, но слишком сильно. Кому-нибудь следует написать об этом пьесу, – сказала Рут, горестно улыбнувшись.
– Ничего из этого не получается, – возразил Гамаш. И после секундного молчания произнес, словно для себя: – Близкий враг. Это ведь не другой человек, верно? Это мы сами.
Оба посмотрели на старый дом Хадли и на жителей деревни, приводивших его в порядок.
– Все зависит от того, что это за человек, – сказала Рут, и тут на ее лице появилось удивленное выражение. Она показала на лес за старым домом Хадли. – Бог мой, я ошибалась: в конце сада обитают феи.
Гамаш повернулся в ту сторону. Там, в самом конце сада, двигались какие-то пушистые метелки. Потом появились Габри и Оливье, тащившие охапки срезанного папоротника.
Рут торжествующе рассмеялась, но вскоре ее смех стих, и на суровом лице старой поэтессы осталась лишь едва заметная улыбка.
– «Говорю вам тайну. – Она кивнула на жителей деревни, работающих у старого дома. – Мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся».
– «Во мгновение ока», – добавил Гамаш.
– Готов? – спросила Клара чуть ли не писклявым от возбуждения голосом.
Она работала не прерываясь в преддверии приезда Фортена. Но потом это перешло в новое качество. В гонку, чтобы скорее перенести на холст то, что она видела, что чувствовала.
Наконец она добилась своего.
– Ну все, можешь смотреть.
Питер распахнул глаза. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что он видит. Это был громадный портрет Рут. Но такой Рут он еще не видел. Видел другую. Однако сейчас, глядя на портрет, он понял, что видел и такую, но только мельком, под странными ракурсами, когда она не подозревала, что на нее смотрят.
Рут была закутана в светящееся голубое одеяние, из-под которого виднелся край красной туники. Ее старая шея и выступающие ключицы были обнажены, являя морщинистую, в синих венах, кожу. Рут была старая, усталая и уродливая. Слабой рукой она придерживала синюю шаль, словно боялась, что шаль спадет, обнажив ее еще больше. На лице застыло выражение невыразимой горечи и боли. Одиночества и утраты. Но и еще чего-то. Ее глаза. Что-то было в ее глазах.
Питер боялся, что больше не сможет дышать. Или что ему нужно будет дышать. Казалось, картина делает это за него. Этот портрет проник в его тело и стал частью его «я». Страх, пустота, стыд.
Но в этих глазах было что-то еще.
Рут была изображена в образе Богородицы. Мария на портрете была показана дряхлой и всеми забытой. Но ее старые глаза начинали прозревать. Питер стоял не двигаясь и делал то, что всегда советовала ему Клара, хотя он никогда и не следовал этому совету прежде. Он позволил картине войти в него.
И теперь увидел.
Клара уловила тот миг, когда отчаяние переходит в надежду. Миг, когда мир изменился навсегда. Именно это и видела Рут. Надежду. Первый, только зародившийся проблеск надежды. Питер знал, что видит шедевр. Нечто вроде Сикстинской капеллы Микеланджело. Но если Микеланджело изобразил мгновение перед тем, как Бог вдохнул жизнь в человека, то на полотне Клары их пальцы уже соприкоснулись.
– Блестяще, – прошептал он. – Я в жизни не видел картины лучше.
Все вычурные описательные слова бледнели перед этой картиной. Все его страхи и опасения исчезли. И любовь к Кларе воспылала с новой силой.
Он обнял ее, и вместе они засмеялись и заплакали от радости.
– Эта мысль пришла мне в голову в тот вечер за обедом, когда я смотрела, как Рут рассказывает о Лилии. Если бы ты не предложил устроить тот обед, ничего этого не случилось бы. Спасибо, Питер. – И она с любовью обняла его и поцеловала.
В течение следующего часа он слушал, как она бесконечно говорила об этой работе, ее энтузиазм заражал его, и в конце они оба вымотались и прониклись радостью.
– Идем. – Она подтолкнула его. – В старый дом Хадли. Возьми пиво из холодильника – оно им, вероятно, понадобится.
Выходя, Питер еще раз оглянулся на Кларину мастерскую и с облегчением понял, что от прежней мучительной зависти не осталось почти ничего. Он знал, что она проходит и скоро исчезнет совсем и впервые в жизни он будет способен искренне порадоваться за кого-то другого – не за себя.
Питер и Клара направились к старому дому Хадли, Питер нес упаковку пива и крохотный осколок зависти, которая снова начала терзать его.
– Рад?
Рейн-Мари сунула свою руку в руку Гамаша. Он поцеловал ее и указал бутылкой пива в сторону луга. Анри играл в «принеси» с уставшей Мирной, которая пыталась найти кого-нибудь другого, чтобы побросал мячик для неутомимой собаки. Она совершила ошибку, дав псу упавший на землю хот-дог, и теперь стала его лучшим другом.
– Mesdames et messieurs, – раздался громкий голос месье Беливо.
Все прекратили жевать и собрались на крыльце старого дома Хадли. Рядом с месье Беливо стояла Одиль Монманьи; судя по ее виду, она очень нервничала, но была трезвой.
– Я прочел «Сару Бинкс», – прошептал Гамаш Мирне, когда к ним бочком подошла Рут. – Это очаровательно. – Он вытащил книгу из кармана куртки. – Своеобразная дань стихам этой женщины прерий – стихам, по правде говоря, ужасным.
– Наша Одиль Монманьи написала оду этому дню и этому дому, – сказал месье Беливо.
Одиль переступала с ноги на ногу, словно ей вдруг потребовалось облегчиться.
– Но «Сара Бинкс» была моей книгой. Я собиралась подарить этот томик ей. – Рут выхватила книгу из его руки и помахала ею в сторону Одиль. – Где вы ее взяли?
– Она была спрятана в прикроватной тумбочке Мадлен, – сказал Гамаш.
– Мадлен? Она сперла ее у меня? А я-то думала, что просто ее потеряла.
– Она взяла ее у тебя, когда поняла, что` ты собираешься с ней делать, – прошипела Мирна. – Когда ты сказала Одиль, что она напоминает тебе Сару Бинкс, Одиль решила, что это комплимент. Она в восторге от тебя. Мадлен не хотела, чтобы ты причиняла ей боль, а потому и спрятала книгу.
– Вот стихи, которые я написала вчера вечером, во время просмотра хоккейного матча, – объявила Одиль.
Жители деревни кивками приветствовали это новшество в творческом процессе, это естественное сродство между поэзией и плей-оффом.
Одиль откашлялась.
Когда она замолчала, воцарилась тишина. Одиль неуверенно стояла на крыльце. Потом Гамаш, к своему ужасу, увидел, как Рут проталкивается через толпу. В руке у нее была зажата «Сара Бинкс», а следом за ней, покрякивая, шла Роза.
– Дорогу утке и бабке жуткой! – завопил Габри.
Рут с трудом поднялась на крыльцо и встала рядом с Одиль, взяла ее за руку. Гамаш и Мирна затаили дыхание.
– Я еще не слышала стихотворения, которое так потрясло бы меня. Которое так ярко говорило бы об одиночестве и утрате. Использовать мужчину как аллегорию дома – блестящая идея, моя дорогая.
Одиль смотрела на нее смущенным взглядом.
– И старый дом Хадли, как и искалеченный мужчина, снова обретет любовь, – продолжила Рут. – Ваши стихи дают всем нам надежду, всем, кто стар, уродлив и искалечен.
Рут засунула книгу под свой поношенный свитер и обняла Одиль с таким видом, будто она нашла рай на траченном временем крыльце старого дома Хадли.
Подошли Питер и Клара с упаковкой пива. Но остановились они на некотором расстоянии от дома. Гамаш смотрел на них и спрашивал себя, что они собираются делать. Питеру и Кларе досталось от старого дома Хадли больше, чем кому-либо другому. И теперь эти двое стояли за пределами активного круга и смотрели. Потом Клара нагнулась и подняла объявление «Продается». Рукавом она отерла с таблички грязь и протянула Питеру, который вонзил палку в землю. Чистое и гордое, объявление ровно встало надписью к дороге.
– Ты думаешь, его кто-нибудь купит? – спросила Клара, вытирая руки о джинсы.
– Кто-нибудь его купит и полюбит.
– «Но пришла женщина и его полюбила, полюбила без суеты и звука, полюбила его так, как может лишь любить женщина человека без уха», – процитировала Рут, вернувшись к ним. – Конечно, стихотворение более чем странное, но все же…
Она снова похромала к Одиль, чтобы еще раз дать волю своей доброте. Маленькая Роза враскачку шла следом.
– По крайней мере, у Рут есть теперь предлог для кряканья, – сказала Клара.
Арман Гамаш в свете яркого солнца смотрел, как возвращается к жизни старый дом Хадли, потом поставил бутылку с пивом и присоединился к ним.
Примечания
1
Шангри-Ла – вымышленное место, о котором рассказывается в романе английского автора Джеймса Хилтона «Потерянный горизонт» (1933). Эта мистическая долина, где все живут в гармонии, стала синонимом земного рая, мифической гималайской утопии.
2
Лоялисты – жители британских колоний в Северной Америке, занявшие во время американской Войны за независимость (1775–1783) сторону английской короны. Многие из них покинули колонии и осели в Канаде.
3
Английские крестовые булочки – сдобные булочки с корицей и изюмом, украшенные крестом из теста или сахарной глазури; перед едой разогреваются.
4
Но (фр.).
5
Но, если откровенно… (фр.)
6
Мой друг (фр.).
7
Добрый день, мадам Шове… Прошу прощения (фр.).
8
Рассет бёрбанк – сорт картофеля.
9
«Сара Бинкс» – роман Пола Хиберта, представляющий биографию вымышленной поэтессы Саскачевана и высмеивающий литературную претенциозность.
10
Но это невозможно (фр.).
11
Овощное блюдо с лапшой (ит.).
12
Джекоб Марли – персонаж рассказа Чарлза Диккенса «Рождественская песнь».
13
Это верно (фр.).
14
Имеются в виду персонажи сказки «Как Гринч украл Рождество» американского детского писателя Доктора Сьюза.
15
Из стихотворения Маргарет Этвуд «Полуповешенная Мэри», посвященного некой Мэри Уэбстер, жительнице Массачусетса, которую в 1680 г. обвинили в колдовстве и повесили на дереве, где она оставалась целую ночь. Однако, когда утром ее вынули из петли, она оказалась живой и прожила после этого еще 14 лет.
16
Мой прекрасный Габри (фр.).
17
Дорогой (фр.).
18
Господин инспектор (фр.).
19
Добрый вечер (фр.).
20
Но это ужасно (фр.).
21
Поздравляю с Пасхой (фр.).
22
И тебя, мой друг (фр.).
23
Именно так (фр.).
24
Ну хорошо (фр.).
25
Это верно (фр.).
26
Это безумие (фр.).
27
Спасибо (фр.).
28
Проклятье (фр.).
29
Счастливой Пасхи (фр.).
30
Христо Явашев (р. 1935) – американский скульптор и художник, болгарин по происхождению, прославившийся своими работами, в которых «упаковывал» различные объекты – от пишущей машинки до здания Рейхстага.
31
Спасибо, хозяин (фр.).
32
Здесь: Черт побери! (фр.)
33
Дерьмо! (фр.)
34
Бедный Габри (фр.).
35
Не так ли? (фр.)
36
Пресвятая Богородица Стропильных Ферм (фр.).
37
Да, она здесь (фр.).
38
Розыгрыш, шутка (фр.).
39
Великолепно (фр.).
40
Это агент Лакост, верно? (фр.)
41
Итак (фр.).
42
Глинда – добрая волшебница, персонаж книги Л. Баума «Волшебник страны Оз».
43
Фамильяр – существо-спутник волшебника, связанное с ним узами магии.
44
Вика – неоязыческая религия, основанная на почитании природы.
45
Да? Чем могу вам помочь? (фр.)
46
Да, это верно (фр.).
47
Бабушка (фр.).
48
Из стихотворения Маргарет Этвуд «Полуповешенная Мэри».
49
Розыгрыш (фр.).
50
Вам ясно? (фр.)
51
Имеется в виду роман Уильяма Стайрона «Выбор Софи», героине которого приходится делать страшный выбор в условиях немецкого концентрационного лагеря.
52
Вот черт! Да, слушаю (фр.).
53
Фрэнсис Паркмен (1823–1893) – американский историк, профессор Гарварда; более всего известен своим семитомным трудом «Франция и Англия в Северной Америке».
54
Хелен Адамс Келлер (1880–1968) – американская писательница, политическая активистка. Первая женщина, получившая степень бакалавра, будучи слепоглухонемой.
55
«От пяти до семи» (фр.) – так принято называть собрания друзей или коллег после работы в кафе или ресторане перед возвращением домой. Обычно в это время выпивают стакан вина, пива или коктейль с закуской.
56
Вероятно, имеется в виду известное высказывание Декарта «Я мыслю, следовательно существую».
57
Ваше здоровье (фр.).
58
Из стихотворения «Эпилог» английского поэта Джона Мейсфилда.
59
Петух в вине (фр.) – классическое блюдо французской кухни из курятины.
60
Но, мама (фр.).
61
Мой красавец (фр.).