Маг взмахнул дланью и что-то громко выкрикнул. В тот же миг над раздвоившимся ранее полком небо расцвело всеми цветами радуги, появившаяся на фоне туч черная дыра с неровными разорванными краями превращалась в некое подобие портала. Изумленные орки, едва успевшие вступить в рукопашную, в ужасе попятились: из портала появлялось, разворачивая чешуйчатые кольца могучего тела, невиданное чудовище. Сродни дракону, только намного больше и еще более опасное – клыки и когти разве что из брюха не торчали. Огромная суставчатая лапа вырвалась из дыры в пространстве, и небо сотряс громовой рев. Тучи под когтями монстра покрылись четко видимыми трещинами, будто были облицованы известняком, стали скукоживаться и таять, превращаясь в горячий пар. Из портала повеяло густым черным дымом.
Среди орков начиналась паника, крики и рев смешались в жуткий тоскливый хор: кто-то молил Х’анана спасти, другие звали Верховного Вождя. Некоторые уже бежали, безжалостно давя падающих под ноги. У кого-то из орков под тяжелым металлическим башмаком хрустнула чья-то голова, во все стороны брызнула кровь. Он даже не оглянулся, так ничего и не заметив. Таких упавших были десятки, их тела скрылись под напором пятящихся соратников, откуда-то с земли подчас раздавались приглушенные вопли, хрипы, проклятия. За отступающей ордой на ковыле оставался жуткий багровый след, будто здесь истек кровью огромный дракон. Взрытая сотнями бегущих ног степь была усеяна изломанными трупами и вмятыми в землю черепами.
Шаман пытался остановить воинов, но без особого успеха.
– Куда вы, трусы, недостойные Х’анана? – схватил он за грудки какого-то орка. – Это же призрак! Его нет!
– Нет? – Воин вырвался из цепких рук колдуна. – А иди-ка, проверь. Гррр. А мы посмотрим. Издали…
В спину шаману вдруг вонзился меч – солдаты короля, воспользовавшись ситуацией, атаковали. Одетый в разноцветные шкуры старик захрипел и упал мертвым в густую траву. А орки уже бежали беспорядочной толпой. Мечники догоняли отстающих и безжалостно добивали. Клинки впивались в спины степняков, отсекали головы и руки, танцуя в багровом вихре. Защитники заставы, ступая по трупам, неслись следом за орками, труба радостно заливалась, напоминая бездонную глотку какого-то чудовища, которое никак не уймется, пока ее достаточно не зальет кровью и не засыплет мясом с костями. Ахтиан стоял на сторожевой башне и с улыбкой любовался своей работой, легонько перебирая в воздухе пальцами в такт трубам – хорошее настроение вернулось.
…У разрушителей Гиура дело обстояло совсем плохо: некоторые обезумевшие от страха перед нечистью и магией животные выносили своих всадников из общего строя, других туры сбрасывали со своих крутых спин под копыта, вминая в землю даже крепкие кованые доспехи вместе с ребрами и шлемы вместе с головами. Остальные еще как-то пытались сдержать натиск, но их движения были странно скованны, как будто перед ними стояли не защитники заставы, а древние Ужасы из легенд об исходе. А позади, не давая наездникам ни малейшей возможности выйти из боя, все так же зловеще полыхала стена магического пламени, беспощадно проглатывая малодушных и тех, кого уносили в огонь обезумевшие быки. Горящие шкуры туров нестерпимо воняли и чадили, забивая носы и помрачая сознание. Вид того, как слезает с костей живых быков кожа, оплавляясь под багровыми языками пламени, вызывал жуткие приступы тошноты. Трава была сплошь усеяна окровавленными, изуродованными и изломанными трупами людей и орков. Неистово ревели испуганные и умирающие туры, предсмертные крики всадников сливались с яростными командами вожаков, тщетно пытающихся хоть как-то переменить русло этого сражения. Без своего вождя, здоровяка Гиура, которого обожженным вынесли из боя в самом начале сражения, они уже не выглядели настолько уверенно, продолжая беспомощно скалиться и реветь, призывая на помощь.
Свита Грышгана состояла из пяти десятков самых проверенных его друзей, с которыми он прошел не одну битву в Со-Лейле. Их оружие и доспехи были выкованы руками пустынных мастеров,[11] а туры – лучшие в степях – были огромными и сильными. И сейчас они гнали своих животных, как только могли, в обход строя людишек. Верховный Вождь еще раз ткнул длинными загнутыми шпорами в уже и без того окровавленные бока тура и в яростном порыве вскинул высоко над головой руническую секиру. Из горла неистово рвался древний клич его народа, пришедший с орками из-за моря.
– Хаааррррааш!!! – ревел Грышган, теряя остатки благоразумия от воспоминаний о том, как именно ему позволили произносить этот рык.
Полсотни глоток вторили ему.
Сплоченным стальным кулаком они ударили в отряд белокожих, обойдя его с запада. Туры мощными грудными мышцами и окованными сталью рогами раскидали передние ряды мечников Ронстрада, Верховный Вождь уже опускал на шею одного из них свою секиру, когда внезапно остановил удар и со всей силы натянул поводья своего зверя. Куда делись люди?
На него пустыми глазницами смотрели орки с пепельно-серой кожей и гноящимися нарывами. Из лопнувших болячек вылезали белесые черви и щелкали зубастыми пастями. Оружие в руках мертвецов мерцало зеленовато-гнилостным свечением. Из пастей вместе с ревом вырывался ядовитый смрад. Грышган оцепенело глядел, как орк, лишившийся половины головы, занес над ним ятаган. Черви, высунувшиеся из обиталища в черепе, угрожающе шевелились… Разносящие тлетворную вонь фигуры, хромая и волоча полуистлевшие ноги, вонзали мечи в верных животных разрушителей, пытались стащить самих всадников со спин туров…
Тут рядом с плечом Грышгана раздался громкий клич «Хаааррррааш!», и на голову ужасающему мертвецу упала тяжелая, окованная сталью дубина Угрришата, разбрызгав зловонные ошметки на доспех Верховного Вождя. Здоровенная лапища сжала его плечо, причем так крепко, что это почувствовалось даже через доспех.
– Не зевай, брат! Это всего лишь людишки! Круши их, как встарь! – Угр подкрепил свои слова мощным ударом по очередному «орку».
Тот, впрочем, от удара почти ушел, и дубина скользнула по его плечу, не причинив видимого вреда, несмотря на длинные, хищно загнутые шипы. Тут Грышган обратил внимание, что на его доспехе висят не белесые брызги от червей, а вполне привычная серая масса родом из человеческой головы.
И Грышгана проняло – он двумя ударами достал удачливого противника Угрришата и, ткнув тура шпорами в бока, бросился в бой. За ним пришла в себя и его свита, с хриплыми криками и громовыми ругательствами ринувшаяся за своим Вождем. Оружие орков крушило все, что только можно, направо и налево, копыта и рога грозных туров разбрасывали врагов…
…А стоящий позади рядов мечников молодой маг– иллюзионист изнемогал от усталости – все сложнее было удерживать иллюзию. Слишком много противников, да еще и эти двое справа. Совсем ничего не боятся! Волшебник вытер пот. Его учитель мог бы им гордиться – такой мерзости, что он сейчас сотворил, даже орки никогда не видели. Но этого оказалось мало. Вот так, наверное, и наступает конец. А неба над головой совсем не разглядеть из-за пурпурного подола туч. Солнце не может даже пробиться сквозь эту давящую унылую пелену. Как жаль погибать, так и не увидев солнца. Иллюзионист не успел как следует об этом подумать…
…Неожиданно Грышган заметил, как очередной, ничем не выделяющийся из массы мороков серокожий мертвец сделал что-то руками. Решив не вдаваться в подробности, Верховный Вождь сорвал с пояса небольшой метательный топор и, с силой размахнувшись, швырнул его в голову выделившегося. Великий Дух сегодня радовался удаче своего потомка. Коротко просвистев, топор вонзился прямо в голову жертве. Тут же за какое-то мгновение поле боя преобразилось. Куда только подевались гниющие орки? Всего лишь жалкие людишки из последних сил поднимали трясущимися от слабости руками мечи. Сыны Х’анана воодушевились и принялись крушить врага с новой силой.
В это время на холме шаманов что-то блеснуло, с закатного склона повалил красный дым и, стелясь, словно змея по земле, пополз к зажавшему орков огню. Столкнувшись с недовольно зашипевшим пламенем, дым начал медленно, но верно его заволакивать. И там, где огненная стена скрывалась из виду, сразу спадал жар, и спустя несколько мгновений из-под красноватой дымки показывалась обугленная, спекшаяся земля. Пешие порядки степняков, стоящие на левом фланге, не стали долго раздумывать и набросились на мечников так, как это умеют делать только орки. Надо было отдать людям должное – они смогли встретить удар достойно, и многие славные воины пали от их мечей, но защитники рубежа, воины и маги, были обречены. Они падали под ятаганами и копьями орков, молча умирали, затаптываемые копытами туров, оседали, пробитые толстыми стрелами зеленокожих лучников.
Яростно раскидывая людей в разные стороны, в самый центр сломанного уже построения королевских мечников ворвались грозные туры разрушителей Верховного Вождя. Сметая все и вся, их копыта без остановки прошлись по телам трех стариков в зеленых хламидах, втоптав окровавленные останки чародеев в столь любимые ими при жизни заросли ковыля – маги природы, помогавшие сражаться воинам с самого начала битвы, так и не успели отступить.
Яростно раскидывая людей в разные стороны, в самый центр сломанного уже построения королевских мечников ворвались грозные туры разрушителей Верховного Вождя. Сметая все и вся, их копыта без остановки прошлись по телам трех стариков в зеленых хламидах, втоптав окровавленные останки чародеев в столь любимые ими при жизни заросли ковыля – маги природы, помогавшие сражаться воинам с самого начала битвы, так и не успели отступить.
Последним из солдат Лилии погиб сотник Олгерд – неистовый капитан продолжал драться в полном окружении, когда уже все его товарищи отправились к Карнусу. В конце концов врагам удалось свалить его, проткнув сразу тремя копьями, а громадный тролль навалился на него сверху всей своей массой. И даже в этой ситуации потомок берсеркеров сумел совершить последний подвиг во славу Хранна – меч сотника взвился в обреченном выпаде и проткнул горло практически неуязвимому монстру – тролль взревел и больше не поднялся. Как и капитан Олгерд.
– Штиль, передай всем, пусть уходят, – приказал Наир.
Маг в последний раз прошептал что-то в свой хрустальный шар, после чего аккуратно уложил колдовской артефакт в кожаную сумку и повесил ее на плечо. Капитан поднялся из-за стола, проверил, свободно ли выходит из ножен меч, и направился к выходу.
– Куда вы, Вильгельм? – чуть повысив голос, но все равно почти шепотом спросил волшебник.
– Воздам последние почести павшим.
Штиль понял, что капитан решил умереть в бою, – что ж, это право оставалось за ним. Магам же просто так жертвовать своими жизнями было не с руки. Не теряя времени даром, чародей достал из сумки вычурный амулет в виде переплетенных крыльев сбившихся в стаю птиц и принялся что-то над ним нашептывать.
Внизу громыхнуло. На стены винтовой лестницы упали багровые отсветы. В дверь ворвался Моран Искряк, придворный маг графа Реггерского и старый друг Штиля. Вид у него был еще тот: без потерянной где-то шляпы, измазанный сажей, полы мантии обуглены, в левой руке зажат посох, мерцающий, как раскаленный металл, а в правой – меч, увитый языками пламени. Рыжая борода волшебника воинственно топорщилась, а в глазах плясали Бансроты, по десятку на око.
– Надо уходить! Все, кто смогли, прорвались. Я внизу «стену» поставил, но если подойдет тролль, то он ее просто перешагнет, слегка обжегшись. Я не смогу издалека держать огонь на полную. Славная драка была. Пойдем, Штиль!
– Сейчас, – как всегда тихо произнес чародей.
Было похоже, что говорить громко он вообще не умел. Но колдовскому мастерству это ничуть не мешало. Лежащий в ладонях волшебника амулет отозвался чуть заметным дуновением ветра. Друг появился как нельзя вовремя, не дело Морану месить грязь вместе с остальными.
Блеснули две яркие вспышки, и оба мага скрылись в неизвестном направлении.
Стена огня перед башней рухнула, и озверевший от нестерпимого жара Арр’Заг первым рванулся в дверной проем. В одной руке орк сжимал тяжелый боевой молот, в другой – окованный железом щит. Доспех из шкуры тролля надежно защищал могучее тело, стальной шлем с наличником и грозно торчащими в стороны бычьими рогами превращал и без того немаленький рост вождя в поистине великанский. Арр’заг яростно взревел – навстречу ему по лестнице спускался человек в начищенной до блеска кольчуге. В одной руке белокожий ублюдок держал меч, в другой – склянку с чем-то шипящим, видимо, рассчитывал на магический эффект зелья. Воин людей совсем не выглядел опасным – ни в росте, ни в силе ему было не потягаться с великим охотником на троллей. Не успеешь ты выпить свое варево, жалкий трус! Арр’заг с ходу широко взмахнул молотом, выбивая из руки человека меч – жалкая железка с громким лязгом покатилась вниз по ступеням. Орк, не раздумывая, занес оружие для решающего удара…
Но человек, вместо того чтобы попробовать увернуться или сбежать, вдруг швырнул на каменные ступени склянку. Огненное зелье, приготовленное магами заставы перед сражением, так и не решились пустить в ход – слишком опасным оно было для того, кто вздумает его бросить в толпу врагов. Но сотнику сейчас было плевать на опасность – он шел в бой не за тем, чтобы выжить. Страшной силы взрыв сотряс основание башни – словно рванул пламенем шар, сотворенный магом-огневиком. И человек, и орк исчезли в полыхнувшей вспышке. Когда дым рассеялся, на лестничном пролете остались лишь ошметки доспехов да обгоревшие кости…
Когда с мечниками было покончено, Грышган вновь окинул поле боя тяжелым взглядом. Все шло замечательно. Тролли уже пробили ворота в четырнадцати бастионах, а Охотницы были на пути к двум оставшимся. Сейчас на этажах башен шла грубая рубка, руководить которой не было никакой возможности, и Верховный Вождь направил тура к шаманам уже второй раз за этот день. Добравшись до холма, он слез со своего белошерстного животного и бросился к вершине. Там уже никто не танцевал, клубы дыма развеялись, колдовской туман растворился, а костры погасли – почти все старики просто сидели на утоптанной траве, тяжело дыша. Над некоторыми из них склонились собратья по ремеслу, что-то вливая тем в рот. А трое лежали у самой вершины холма, в тени высокого каменного тотема, накрытые вышитыми покрывалами. Грышган похолодел от мысли, что среди этих троих есть Аррн’урр. Но тут его кто-то хлопнул по плечу. Обернувшись, вождь обнаружил за спиной неугомонного старика. Аррн’урр выглядел выжатым досуха, был сам на себя непохож. Обычно мудрый и колкий в речах шаман сильно осунулся, его морщины врезались в лицо настолько глубоко, что, казалось, в некоторых местах уже проглядывают кости.
– Славная была битва, Вождь. Славная. Она войдет в Летопись. Но слишком многие сегодня получили свою славу посмертно. – Шаман поднял взгляд вверх.
В его по-прежнему ярких и живых глазах отразилась синева лоскута неба, проглянувшего из-за туч. Заклятие духов постепенно начинало распадаться, закатный горизонт уже весь тонул в лазури. Скоро над всей равниной засияет яркое летнее солнце.
– Ты прав, Великий. Надо воздать им последние почести.
…Кое-где люди еще продолжали отбиваться, и с одной из стен в толпу орков полетел очередной огненный шар. Еще одним врагом стало меньше, а маг снова сложил руки и принялся готовить следующий удар. Сначала между ладоней чародея зажглась маленькая красная искра; повинуясь стремительным движениям рук, она стала расти. Уже через несколько секунд в ладонях волшебника лежал сгусток огня, готовый ринуться вперед, в строй врага. Маг посмотрел со стены вниз и некоторое время выбирал цель. Затем резким движением развел ладони в стороны, и огненный шар, разрывая воздух, стремительно понесся вниз. Один из многих снарядов, несущих смерть в этом бою. Тех, что уже отгорели, и тех, которым только предстоит. Маг уже готовил следующий.
Битва подходила к концу – бой шел уже на стенах и во дворе крепостицы. Аскар Этери с самого начала сражения не передохнул и полминуты: всегда для его умения находилась цель. Казалось, что битва будет идти вечно, но десять минут назад едва стоявший на ногах солдат с западного края поля принес весть, что там все закончилось. Притом закончилось как нельзя хуже: орки захватили все сторожевые башни, выжившие воины бегут. Остались лишь их крепость и соседняя. Сейчас командиры, наверное, думают – сразу отступить или еще подергаться.
В это время на площадке появился гонец. Он очень торопился и запыхался настолько, что долго не мог ничего сказать. Отдышавшись, он выдавил из себя:
– Приказ сотника Наира. Всеобщее отступление. Уходим в горы к Стальным пещерам. Отход прикрывают пятый полк лучников и огненные маги.
– Почему к Стальным пещерам? Почему не на Дайканский тракт? – спросил гонца Иллюзионист Ахтиан, с которым Аскар работал в паре.
– Командиры боятся, что на равнине всадники на турах догонят нас. Войско просто не успеет отступить.
Посыльный бросился назад, к лестнице. За ним потянулись воины.
Ахтиан Восточный подошел к Этери, хлопнул соратника по плечу и пожал ему руку:
– Удачи, брат. Увидимся у Стальных пещер.
И не спеша направился к лестнице.
«Как на смерть благословил, – подумал Аскар. – А ведь казался таким внимательным и добродушным…»
И только тут парень заметил, что сжимает в руке кроваво-красный амулет в золотой оправе. Старик оставил ему свой талисман возвращения! Огневик хотел догнать Ахтиана, но того уже и след простыл.
А «Огненного», казалось, особо и не заботило, что его только что оставили на верную смерть: мальчишка со злостью швырнул сунутый ему в руку амулет с башни. Он решил не оставлять себе выбора: приказ есть приказ, и его следует выполнить. Нужно дать время уйти основным силам, и только тогда, если останешься в живых, уходить вслед за ними. Конечно, многомудрый и опытный Ахтиан назвал бы его глупцом и, возможно, даже отвесил бы звонкую пощечину, но его ведь рядом не было, верно?