Сердце ворона - Олег Яковлев 17 стр.

И только тут парень заметил, что сжимает в руке кроваво-красный амулет в золотой оправе. Старик оставил ему свой талисман возвращения! Огневик хотел догнать Ахтиана, но того уже и след простыл.

А «Огненного», казалось, особо и не заботило, что его только что оставили на верную смерть: мальчишка со злостью швырнул сунутый ему в руку амулет с башни. Он решил не оставлять себе выбора: приказ есть приказ, и его следует выполнить. Нужно дать время уйти основным силам, и только тогда, если останешься в живых, уходить вслед за ними. Конечно, многомудрый и опытный Ахтиан назвал бы его глупцом и, возможно, даже отвесил бы звонкую пощечину, но его ведь рядом не было, верно?

Посреди степи шестнадцать башен возвышались над сплошным морем орочьего воинства. То и дело с какой-нибудь из них срывался сгусток всепожирающего пламени и мчался вперед, унося жизни попавшихся ему на пути орков. И лишь изредка верхушка одной из башен озарялась яркой вспышкой белого пламени: обреченный маг сжигал себя, прихватив с собой всех, кто успел прорваться на самый верх.

Снизу, со стороны винтовой лестницы, послышались крики орков. Шаги приближались.

Вдруг что-то ослепительно блеснуло, и рядом с Аскаром появился еще один маг, тоже молодой и тоже выбравший для себя стихию всепоглощающего пламени.

– Ты что, собрался здесь остаться, приятель? – спросил он.

– Приказ командиров… – начал было Аскар.

– Какой приказ? – воскликнул маг по имени Линар. – Вон, погляди: последние воины отступают в ущелье. Нас просто бросили!

– Что ты предлагаешь? Мы можем убить еще парочку орков…

Товарищ не успел ответить – дверь, ведущая на площадку башни, слетела с петель. В проходе показались зеленокожие. Один замахнулся на Линара кривым ятаганом… Аскар отреагировал мгновенно – оттолкнул товарища в сторону, ударив орка кулаком в нос. Кулак объяло алым магическим пламенем, и орочью морду прожгло насквозь. Этери начал брезгливо вытирать окровавленную руку о подол своей красной мантии, так, будто у него других дел не было.

Линар просто схватил Аскара за плечо, усмехнулся, и яркая вспышка поглотила обоих. Взобравшимся на площадку оркам осталось только яростно выть в темнеющее небо.

Огненные маги появились в хвосте отступающей колонны. Отряды двигались по едва заметной дороге, поднимающейся на холмы. Вдали темнели горы, но до них еще требовалось добраться.

– Как ты смог перенести нас? – схватил за руку товарища Аскар. – Ты не мог еще познать искусства перемещения – это изучают только на седьмом курсе!

– Только тихо, – прошептал Линар, подмигнув другу. – Гляди.

В руке волшебника появился маленький амулет – кроваво-красный рубин, вправленный в золотой круг.

– Это же вещь Ахтиана! – воскликнул пораженный Аскар. – Я ж его…

– Да тише ты, – остановил его Линар. – Старик так торопился сбежать, что обронил его. Я стоял внизу, когда сверху сорвалась золотая цепочка, блеснула огнем и упала к основанию башни. Пришлось вырвать амулет из когтей орочьих ублюдков, сжечь парочку и…

Аскар уже не слушал. Неужели это судьба так его бережет? Или это все божий промысел? Волшебник вздохнул и, не говоря больше ни слова, направился вслед уходящим полкам. Товарищ усмехнулся и пошел за ним, оглянувшись напоследок. Вдалеке, на месте башен, разгоралась цепь пожаров.

Когда начали сгущаться сумерки, все шестнадцать крепостиц уже опустели. Юго-восточный рубеж Ронстрада пал.

Откуда-то сзади в очередной раз раздался дикий вопль, уходящий вниз, затем глухой удар, и все стихло. Бансротовы горы обескровливали отступающую армию постепенно и почти незаметно. Нападение орков на заставы унесло множество жизней – почти тысяча королевских солдат и полтора десятка магов остались лежать мертвыми на поле и в руинах башен. Оставшимся в живых (немногим более трех сотен человек) достались пронизывающий холод и крутые обрывы под заснеженными склонами хребта Дрикха. Уставшие и продрогшие до костей воины уныло брели по обледенелым камням. Время от времени кто-то оступался на промерзшем насквозь валуне и, тщетно пытаясь удержаться, скатывался вниз, срывался с неверной тропы и падал, оглашая седые горы предсмертным криком, превращаясь на глазах у друзей в точку, пока не исчезал совсем.

Ахтиан Восточный шел в середине колонны воинов. Иллюзионистов среди отступавших оказалось, кроме него, еще пятеро – эх, жаль мальчишек, сложивших свои головы на заставе. Желтые одеяния оставшихся в живых собратьев по науке мелькали среди серых солдатских доспехов. Ахтиан развлекал себя тем, что создавал рядом с собой миражи идущих зверей: оленят, жеребят, собак. Идущие позади уставшие и павшие духом солдаты смотрели на творение рук мастера иллюзии и невольно улыбались – такими милыми и беззаботными получались у мага зверушки. Ахтиан буквально спиной чувствовал, как у идущих следом за ним воинов на суровых, обветренных лицах разглаживались морщины и появлялись улыбки, и это помогало ему самому переносить тяготы отступления.

Когда раздался новый крик, идущий на мягких белых лапах рядом с Ахтианом котенок задрожал и растворился в воздухе, как будто его и не было. Угасли улыбки на лицах воинов: еще один брат по оружию нашел себе бесславную гибель в этих проклятых горах.

С магом поравнялся один из солдат. Бывалый воин был ранен в бою, правая рука его лежала на перевязи, через все лицо проходил свежий алый шрам. Воин брел, глядя под ноги.

– Расскажи, волшебник, – солдат поднял голову и посмотрел на Ахтиана, – я слышал, что сюда, к Стальным пещерам, когда-то отступали Предгорные гномы. И за ними тоже гналось орочье воинство. Ты учил в Школе Магического Искусства историю мира, ведь так? Что с ними стало?

Чародей поежился и плотнее закутался в желтую мантию, как будто она могла спасти от пронизывающего ветра. Эх, жаль оставленный на заставе плащ, подбитый мехом белого василиска, – тяжело было добыть его, но – увы.

– Они дошли до Стальных пещер и приняли там неравный бой. Орков было в несколько раз больше, а Предгорные не были готовы к нападению. Они приготовились расстаться с жизнями, но решили унести с собой побольше зеленых рож.

– И что, орки их всех перебили?

– Нет, не перебили. – Ахтиан криво усмехнулся. – Когда последняя надежда растаяла, ворота Ахана за их спинами открылись, и вышедшие оттуда Дор-Тегли перерезали орков. Но нам такого чуда ввек не дождаться. Если они и выйдут из-за своих ворот, то лишь для того, чтобы выкинуть наши трупы в пропасть.

Солдат хмыкнул, опустил голову и отошел от Ахтиана.

Усталое войско продолжало идти вперед, и лишь скрип кованых сапог по тонкому льду на камнях не давал тишине сомкнуться над головами людей. Сверху неслышно падали мелкие снежинки, в высоком небе водили хороводы свирепые горные ветра, а люди продолжали идти к своему, возможно, последнему полю боя.

Вскоре рядом с Ахтианом снова вышагивал, принюхиваясь мокрым носом к морозному воздуху, маленький белый, в черных пятнышках щенок.

Вечер уже давно сменила ночь, когда маг услышал за спиной взволнованные крики. Мимо него двое солдат быстро пронесли под руки третьего. Тот был ранен: кольчуга в крови, из плеча торчал обломок орочьей стрелы.

Солдат, который спрашивал про гномов, снова приблизился к Ахтиану:

– Это дозорный. Несколько часов назад он остался на тропе, чтобы увидеть идущих за нами орков. Скоро, наверное, будут новости. И как только он умудрился догнать нас с такой-то раной…

И в самом деле, скоро по длинной колонне идущего войска поползли слухи. Говорили, что в погоню за остатками защитников границы орки отправили только небольшую часть своей орды, числом около полутысячи ятаганов, а остальные отряды, видимо, двинулись в глубь королевства, к Восточному Дайкану. Это давало людям надежду на спасение, хотя надежда эта была настолько ничтожной, что о ней никто даже не говорил. Действительно, что могли сделать три сотни израненных, уставших людей против отборного передового отряда орков? Только подороже продать свои жизни, унеся с собой в заснеженные пропасти как можно больше врагов. И люди были готовы это сделать, но пока что они отступали… отступали… отступали…

Вождь Угрришат, побратим Верховного Вождя Грышгана, поднялся на очередной холм и яростно зарычал на своих воинов. Медленно! Отряд двигался слишком медленно, чтобы догнать отступавшего по заснеженным обледенелым горам врага. С каждым холмом расстояние между преследователями и их жертвами не уменьшалось, напротив – за последний переход даже увеличилось. Жалкие белокожие людишки по какой-то непонятной причине шли быстрее, чем его сильные и выносливые бойцы.

– Гррр-ха! Что вы плететесь, как стадо беременных туров?!

Яростная затрещина досталась одному из воинов. Здоровенный орк пошатнулся, но устоял, смерив своего командира злобным взглядом.

– Гррх! Мы не можем идти быстрее, вождь. Тролли устали и отстают. – Урхан, старый погонщик, показал на своих подопечных.

Четверо огромных монстров выглядели крайне изможденными, их массивные груди тяжело вздымались, из чудовищных глоток вырывался тяжелый хрип. Тролли были на ногах весь день, в сражении у застав они выложились по полной, швыряя в защитников тяжелые камни. Потом сразу же началась погоня. Угр все время гнал своих воинов вперед, не позволяя им сделать привал. И если уставших орков еще держал на ногах авторитет вождя, то на глупых троллей он не распространялся.

– Вождь, нужен привал. Уже темнеет, а во тьме тяжело идти.

Угрришат злобно сверкнул глазами на говорившего, но тут же заставил себя успокоиться. С Хромым Улугом, первым шаманом племени, спорить было опасно. Даже для вождя.

– Но они же уйдут, мудрейший! Проклятые людишки, словно морок, ускользают от меня!

– Их гонит страх. Не беспокойся, вождь, им некуда скрыться от твоего гнева. Эта дорога никуда не ведет.

– Что это за путь? – смерил недобрым взглядом заснеженное ущелье вождь орков.

– Стальные пещеры. Южные Врата Ахана.

– Подгорные черви? Дор-Тегли? Это что, их тропа?

– Да. Люди там не пройдут. Путь ведет в глухую долину с заброшенными древними вратами в королевство Дор-Тегли, которые людей ненавидят если не больше нас, то, по крайней мере, так же.

– Рад это слышать, Улуг. Значит, до восхода солнца их головы будут болтаться на наших поясах. – Вождь вскинул вверх топор, приказывая войску остановиться. – Ваштаргх, командуй привал! Мои воины должны набраться сил перед боем. Раздайте все мясо, какое у нас есть, утром мы будем пировать уже во вражеском лагере.

Через несколько часов пути впереди показалось небольшое плато, закрытое с трех сторон от ветра скалами. Кто-то впереди зычным голосом скомандовал получасовой привал. До Стальных пещер осталось совсем немного…

Уставшие воины садились прямо на голые камни, прислонялись спинами к холодным скалам, кто-то перебинтовывал раны, кто-то просто бродил по импровизированному лагерю. Все чувствовали смертельную опасность, идущую по пятам.

Ахтиан бродил по лагерю просто так, без какой-либо цели. За ним семенил маленький пушистый белый кролик, он смешно дергал ушами, вызывая улыбки усталых солдат. Подойдя к скале, маг увидел под ней небольшой, припорошенный снегом камень. Легонько толкнув его ногой, волшебник, к своему удивлению, обнаружил, что это вовсе не камень. На дороге лежал промерзший насквозь орочий череп, оставшийся здесь, видимо, еще со времен битвы с гномами. Маг ухмыльнулся и подозвал ближайшего солдата. Спустя пять минут находка собрала вокруг себя внушительную толпу.

Когда войско снялось со стоянки и отправилось дальше, посреди дороги осталось воткнутое в трещину в скале копье. На его древко был надет найденный череп. Его обмотали рваной кольчугой наподобие платка, а внутрь поместили факел. Уходя, солдаты улыбались в бороды, представляя, как проходящее здесь через пару часов орочье войско увидит это. Факела должно хватить, чтобы к приходу зеленорожих череп еще отбрасывал на камень тропы два пятна света.

На горы опускалась темная холодная ночь.

Войско двинулось дальше уже в кромешной тьме. Идти ночью по незнакомой горной тропе было равносильно самоубийству, но иного выхода не оставалось. По узкому уступу ползла длинная цепочка факелов. В некоторых местах мастера иллюзий зажгли над войском небольшие шарики, излучавшие ровный желтоватый свет. То тут, то там подчас раздавались предсмертные крики сорвавшихся в пропасть; в морозной тишине высокогорной ночи они звучали не просто пугающе, а вселяли настоящий ужас и уверенность в близости собственной смерти.

Над головой Ахтиана плыл маленький, с кулак, светящийся шарик. Мороз пробирал насквозь, ноги с трудом слушались, а ночь все никак не хотела уходить. В голову магу лезли самые неожиданные мысли. Вспоминались далекие годы обучения в Школе Магического Искусства в Элагоне, выпуск, когда молодые маги получали посохи. Это было сто двадцать четыре года назад. Потом был год суровой боевой подготовки, адептов учили не только колдовать, но и уметь защитить себя безо всякой магии. Потом годы странствий, а совсем недавно сапоги привели его в Элагон. Осада – страшный позор, когда выяснилось, что против нежити морок бесполезен. Бегство из города… Ахтиан тогда ехал в одной телеге с умирающим «Водным». Тот до последнего вздоха бредил какой-то Великой Волной, которая должна вырасти из океана и смести всех Проклятых. Когда «Водник» умер, его не стали хоронить, просто сбросили тело в Илдер, чтобы не досталось некромантам. Жуткое было зрелище. Затем ему, неугомонному старику-иллюзионисту, зачем-то понадобилось на восток. Вот так он и оказался там, где сейчас находится: не в теплой казарме пограничного сторожевого поста, а среди ледяных гор, готовых вырвать когтями ночи душу из любого, кто хоть чуть-чуть оступится по дороге к Стальным пещерам.

А упомянутая ночь тем временем отступала на запад, за покрытые вечным снегом склоны. Ледяной ветер срывал с уступов опавший снег, а все выше в горы по узкой обледенелой тропе, с одной стороны которой была отвесная стена, а с другой – пропасть, шли навстречу рассвету люди, не ожидавшие от нового утра ничего хорошего.

Глава 5 Три Совета

Прошло пять дней. За спиной путников остались и заснеженный Истар, и озера Холодной Полуночи, и порог эльфийского леса – Западный Хоэр. В этой части Чернолесье состояло из пологих холмов, сплошь покрытых нежно-розовым ковром тимьяна, окруженных, будто хмурой стражей, разлапистыми вязами с черной корой. Мелкие листья расходились волнами на ветру, а цветы издавали ласкающий ноздри аромат. Картнэм знал, что не стоит принюхиваться к этому делано уютному покрову, поскольку стоит утратить внимание, лишь на миг расслабиться, как можно здесь же, посреди хмурых деревьев, забыться глубоким сном. Опытный охотник за «ключами» никогда бы не позволил себе заснуть на тимьяновом холме, а в особенности посреди Чернолесья, где стоит лишь прилечь на траву, закрыть глаза, склонить голову в полудреме, как тут же появятся злобные голодные гоблины, которые не преминут схватить сонных путников и содрать с них живых кожу. Недаром эти холмы назывались в простонародье «гоблинскими пастбищами». Все знают, что нельзя позволять коню щипать тимьян, да умное животное никогда так и не поступит – оно лучше людей чувствует, где притаилась опасность.

Два всадника углубились в чащу. Старые тропы, по которым Безымянный некогда путешествовал, заросли, на их месте возвышались древние деревья, которые стояли здесь никак не менее двух сотен лет, зловеще скрипя ветвями. Странствующий волшебник мог бы поклясться всеми Вечными сразу, что три года тому назад тут и в помине не было этого грозного ясеня-великана, расстелившего ветви по огромному камню, напоминавшему голову тролля. Столь приметный камень маг точно запомнил. Чернолесье, что с него возьмешь – деревья здесь живут по каким-то собственным законам.

Картнэм уже думал, что им позволят перебраться через перевал и доехать до самого Кайнт-Конкра, когда из густых ветвей внезапно раздалось:

– Стой!

Безымянный поспешил остановить Миргора, Ррайер последовал его примеру. Небольшую, поросшую чертополохом поляну окружали старые деревья: исполосованный морщинами дуб стоял рядом с древней ольхой. Под копытами коней, прямо на глазах у изумленных путников начали шевелиться колючие листья, раскрывались бутоны, расцветали ярким пурпуром цветы, состоявшие будто бы из множества подрагивавших волосков. Картнэм догадывался, чего ждать. Люди, живущие у самых границ Чернолесья, поговаривали, что чертополох цветет лишь в местах недобрых, и нужно держаться от него подальше.

– Слезть с коней! – приказал все тот же птичий голос.

Старик вздохнул и спешился; Ррайер также исполнил приказ.

На поляну вышла высокая фигура в стелящихся по земле длинных серебристых одеяниях. Волосы, отливающие бледным лунным светом, казались продолжением плаща.

Картнэм собирался было подойти к незнакомцу и уже сделал шаг, когда прямо перед ним в траву со свистом вонзилась увитая зелеными перьями стрела.

– Ни с места! – спокойно сказал беловолосый эльф. Его лицо выглядело молодым и прекрасным, но суженные глаза были злыми.

Путники оказались окруженными: хоть маг пока не видел лесных воинов, он ощущал, что эльфы со всех сторон. Затаились меж крон, в высокой траве, за толстыми стволами разлапистых дубов. Листья и ветви приносили ему отзвук едва различимого биения не менее двух десятков сердец.