Гном понял, что с ним говорил сам бог огня, младший сын богини, с которой поспорил Марик. Огонь не отвечал, и Марик подумал, что шепот ему просто почудился с горя.
Он выскочил из дома и бросился куда глаза глядят. Вскоре ноги принесли его к выходу из подземного королевства гномов. Он выбежал под открытое небо – здесь царила осень, желтые листья срывались с ветвей на сильном ветру. Волосы и борода затрепетали под холодным дуновением.
– Почему?! – упав на колени, крикнул гном в серое, полное туч небо.
– Гордыня… – прошелестел знакомый голос.
– Прости меня, Аллайан!!! Прости!!!
– Две седмицы… – сурово напомнил голос и стих.
Гном заплакал: надо же так глупо умереть, в общем-то, ни за что! Он упал в кучу опавших листьев. Вверху шумели ветви деревьев, рядом возвышались горы, а желтые листья все падали и падали на землю. Гном и не заметил, как заснул.
Перед ним стоял высокий человек, вернее, кто-то, похожий на человека. Плоть облачена в черную сталь доспехов, на голове красный капюшон, и под ним ничего не видно – один мрак.
– Гноме, используй свою силу… – раздался из-под капюшона молодой голос, походящий на треск горящих веток и шипение кипящей воды в котелке.
– У меня нет силы, я простой недоучка у Великого Мастера. Я глупец, бросивший свою жизнь на чашу спора, я гордец, который за свою гордыню понесет справедливое наказание… – куда только девались страх и боль от предчувствия близящейся смерти.
– Я вижу, что ты раскаиваешься в своей гордыне, борода, и я помогу тебе…
– Мне уже никто не поможет…
– Кроме тебя самого. Используй свою силу. Чем тебя наградили боги, гноме?
– Тем же, чем и других сынов гор.
– Они дали наглецу, затеявшему спор с Вечными, хитрость и ум, позволяющие тебе применять все обстоятельства себе же во благо…
– Я не смогу дать крылья гномам.
– Нет, не сможешь. Но ты сможешь научить гномов летать…
– Что за чушь?
– Осторожнее, гноме, я ведь не дух абсолютного добра! – прошелестел голос из-под капюшона, походя на шипение пламени, когда на него попадают капли дождя. – Последняя подсказка: используй свой ум, и ты обманешь Аллайан.
– Богиню невозможно обмануть.
– Я постоянно это делаю, – гулко расхохотался высокий собеседник так, будто огонь провыл в накалившемся докрасна горне. – Тебе не нужно давать гномам крылья, тебе нужно поднять их в воздух, научить летать…
– Почему ты мне помогаешь? – подозрительно спросил гном.
Кто знает, что у богов на уме?!
– Люблю позлить мать. Только тс-с… – Он приложил палец к тому месту во мраке лица, где должны были быть губы.
Затем подул на оторопевшего Марика. Лицо обожгло пламенем, и гном с криком проснулся.
Марик все так же лежал на земле, все так же смотрел на небо. А вокруг падали листья. Листья… листья… листья, подхватываемые ветром.
Гном вскочил. Озарение только что стукнуло по его сознанию. Ну, конечно! Он огляделся, пытаясь удостовериться в правильности своей догадки.
«Только тс-с…» – раздался знакомый молодой голос в голове, походящий на шорох переворачиваемых кочергой в камине угольев.
Гном несся по тоннелям, словно за ним гналась сотня демонических Ашгаров, что были прикованы к Престолу Бездны. Он прибежал к Мастеру Граниру и, отдышавшись, сказал:
– Учитель, помоги мне. Я знаю, что делать, помоги мне только достать материалы…
– На то воля Дрикха… – туманно ответил Гранир и пошел созывать совет гильдии инженеров, чтобы просить у них поддержки нового проекта.
Прошло четырнадцать дней, до конца отмеренного срока оставалось два часа. А в темном скалистом ущелье, привязанный крепкими тросами, стоял летающий корабль. Длинный остроносый деревянный корпус, такелаж, как и у морских судов, а сверху – большая вытянутая кожаная оболочка, наполненная газом.
Вокруг, наверное, собрались все жители Киан-Рун. По узкой веревочной лестнице взбирался наверх создатель этого чуда – Марик. Гномы были восхищены новым творением, но испробовать его мало кто захотел. На борту были лишь старый учитель Мастер Гранир, друг Марика Дарган и еще около дюжины самых смелых гномов. Канат был отрублен, из топки пошел пар, заработали воздушные винты, тросы, удерживающие оболочку, напряглись, но выдержали.
Ветер понес его к скалам, все затаили дыхание от ужаса – еще миг, и он разобьется, но нет: Марик крутанул штурвал, повернулись два прямых руля, и летающее чудо устремилось навстречу закату…
Гном закончил рассказ.
– Как бы тебя не сожгли на костре святые отцы за такие вольные истории о богах, – сказал Ильдиар. История его заворожила, будто наяву он себе представил первый полет гномов, невиданное приключение.
– Хе-хе, – усмехнулся Борин Винт. – Они бы заговорили по-другому, если бы позволили мне поднять их в воздух…
– Это уж точно, – со смехом согласился Белый Рыцарь. – Красивый конец истории: «И они полетели навстречу закату».
– На самом-то деле… – Лицо гнома потемнело. – Ветер понес их к скалам, и они разбились насмерть. Гордая Аллайан так и не простила наглеца-гнома, а ее младший сын, своевольный Дебьянд, был прикован на сотню лет на вершине высокого утеса, терзаемый безумными ветрами. Ему было не привыкать – слишком сильно он любит проказничать…
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Ильдиар.
– Марик Крылатый был моим прапрадедом. Дебьянд ему снова являлся, уже после того, как они начали свое путешествию по небу. У нас среди родовых сокровищ хранятся страницы его дневника странствий. Там говорится и о судьбе бога, что посмел пойти против воли могущественной властительницы неба и помочь гному.
– Да уж… Надеюсь, что мы-то не разобьемся.
– Надейся, человече, надейся, – широкая усмешка вернулась на толстое лицо капитана. Граф де Нот вздрогнул.
* * *Восточный ДайканГонец подъехал к северным вратам, где к городу подступал густой лес. Он очень торопился и на вопросы стражников бросил лишь:
– К графу! Срочно!
Решетка поднялась, и копыта застучали по вымощенной улице. Всадник проехал многочисленные кварталы и направил коня к замковой скале.
Там, на самом ее верху, он спешился и бросился ко входу в цитадель. Подбежал паж, подхватил под уздцы уставшего взмыленного скакуна и повел его на поводу к конюшне.
– Куда? – потребовали ответа стражники, скрестив перед носом гонца алебарды.
– Срочно, к его светлости! Новости не терпят отлагательств.
– Провести, – приказал командир стражи одному из своих воинов.
Спустя десять минут пути по запутанным галереям, лестницам и коридорам они дошли, наконец, до главной залы Дайканского замка. Стражник-провожатый стукнул кулаком в двери.
– Да! – прозвучал из зала взволнованный голос графа.
Двери отворились, и глазам гонца предстало такое многолюдство, что поначалу он подумал, будто граф, несмотря на грядущее нашествие, дает бал. Но присмотревшись к лицам и фигурам «гостей», гонец тут же отверг все мысли о ветрености графа. Здесь собрались командиры отрядов, маги, рыцари, советники…
– Ваша светлость! – Гонец преклонил колено.
– Сэр Томас, король пришлет помощь? – Молодой граф Чериндж оторвался от большущего плана города и ближайших подступов, что был расстелен на столе.
Все присутствующие моментально прекратили переговариваться, их взоры обратились на коленопреклоненного рыцаря.
– Ваша светлость, я привез ответ его величества и новости, ужаснее которых может быть лишь известие о гибели лучшего друга.
– Что? Что случилось?
– Милорд, забудьте об орках, – сказал сэр Томас.
– То есть как? – удивился граф. – Что, нашествия не будет?
– Будет, но… не одни орки покусились на спокойную жизнь Града Харлейва! Деккер ведет тридцатитысячную армаду с запада! Он в трех днях!
Сэр Уолтер осел в кресло.
Сэр Томас встал и подошел к плану:
– Вот. Некроманты проведут свои рати отсюда, с востока… Илдер они перейдут вот здесь, потому как дальше идут леса, и там им точно не подступиться к стенам, конечно, не вздумай они вырубить весь Харвен. Милорд?
Граф не слушал – он глядел в одну точку перед собой, ничего кругом не замечая. Когда же сэр Томас снова к нему обратился, обреченно проговорил:
– Неужели это все? Вот он – конец?
Лорды и военачальники ничего не могли сказать – все советы в данной ситуации казались излишними и неуместными. Было ясно одно – Дайкан падет. Нет у него таких укреплений, как у Элагона, нет такого количества защитников, и войск у врага на этот раз больше. Но и Элагон не удалось отстоять. Никто ничего не мог сказать, лишь Фран Бум, толстяк-бургомистр, начал пространно рассуждать о потайном ходе, который начинается в замковом погребе, ведет под землей в темный лес Харвен, подступающий к Дайкану с севера, и кончается в небольшой часовенке, стоящей на опушке…
Двери зала вдруг распахнулись, прервав все рассуждения бургомистра. На пороге стоял высокий старик в черном плаще, капюшон был наброшен на голову. Гость опирался на резной посох-змея и молчаливо оглядывал присутствующих.
Двери зала вдруг распахнулись, прервав все рассуждения бургомистра. На пороге стоял высокий старик в черном плаще, капюшон был наброшен на голову. Гость опирался на резной посох-змея и молчаливо оглядывал присутствующих.
– Сэр Уолтер, отчего же вы в такой миг сидите в кресле и бездействуете? – спросил он.
Все присутствующие узнали его. Волшебники склонились в поклоне, военачальники и рыцари отсалютовали мечами.
– Я рад вам, мессир Тиан, – устало ответил граф, – но что прикажете мне делать? Три тысячи защитников ничего не сделают с тридцатитысячной армадой нежити и десятитысячной ордой зеленокожих на закуску.
Архимаг прищурился – было видно, что великий герой, каким был сэр Уолтер Чериндж, Дайканский граф, находится в одном лишь шаге от того рокового окна, из которого прыгают люди, лишенные надежды.
– Верно, три тысячи ничего не сделают, но нельзя же, в самом деле, сидеть безвылазно в своем замке, как отшельник в башне… – усмехнулся Тиан. – Выгляните в окно, сэр Уолтер! Посмотрите на свой город! Чего же вы ждете?
– Да не хочу я смотреть на обреченные дома и стены города. Города, который основал сам Харлейв Восточный Ветер, и города, который его потомок упустит, как песок сквозь пальцы!
Тиан сбросил капюшон. В глазах его полыхали отблески свечей, поэтому никто из присутствующих не заметил веселой искорки, пляшущей во взгляде.
– Я вас убедительно прошу, сэр Уолтер, не нужно испытывать мое терпение. Подойдите к окну и взгляните на свой город. Может, храбрости прибавится…
– Да что вы привязались ко мне с этим бансротовым окном, в самом деле? – воскликнул граф. – Вот, пожалуйста!
Он вскочил с кресла, подбежал к шторам и, глядя в глаза надоедливому магу, дернул за веревочку. Шторы разошлись в стороны.
– Ну, что? – все так же смотрел он на Тиана. – Вы довольны?
У сэра Томаса Карейна, рыцаря, что привез печальную весть, выпал из рук кубок с водой, которым он утолял жажду после долгого путешествия.
– Да повернитесь же к окну, милорд!
Граф повернулся и тут же отшатнулся, пораженный. Прямо напротив окна висело в воздухе огромное чудовище, поддерживая могучее белоснежное тело широкими взмахами крыльев.
– Уиррр! – раздался пронзительный клекот из острого, загнутого на конце клюва. Вертикальные зеленые зрачки превратились в тонкие полоски, длинная, спадающая снежными полосами вокруг головы и шеи грива подрагивала на ветру. На звере в высоком седле сидел стройный воин, облаченный в резные позолоченные доспехи с вытисненными в стали грифонами. Молодое лицо украсила веселая усмешка – он наслаждался произведенным на лорда эффектом. Черные волосы Архонта Серебряных Крыльев были собраны в хвост, чтобы не разметывал ветер, в ушах позвякивали круглые серьги-кольца.
Воин натянул два кожаных повода, и величественный белый зверь устремился вверх, летя вдоль самой стены, едва не задевая камни кладки своими острыми когтями. Он поднимался туда, где сумеречное небо над городом закрывали от взора сотни крыльев. На каждом из чудовищ сидел всадник, облаченный в тяжелые составные латы; один из них держал в руке древко стяга: два крыла с серебряными перьями на темно-синем поле меж россыпью белых звезд.
– О боги! – воскликнул сэр Уолтер.
– Сэр Аэрт привел две с половиной сотни своих орденских братьев, – сказал Тиан, – но посмотрите на тракт, милорд!
Уолтер Чериндж Дайканский последовал совету и ахнул. К городу в свете сотен факелов длинной цепью шло конное войско.
– Об этом я и хотел вам сообщить, ваше сиятельство, – сказал сэр Томас. – Его величество отказали в помощи войсками, так как они все равно не успеют подойти к Дайкану, но объявили о Великом Рыцарском Соборе, и сейчас в ворота города въезжает четыре тысячи величайших рыцарей королевства.
– Мы не отдадим Дайкан врагу, – пообещал Архимаг Тиан. – И это еще не все, взгляните на Площадь Семи Винных Ягод.
Яркая вспышка в ночном городе уже привлекла внимание графа и его лордов. Пустая рама городского портала Дайкана затянулась синей магической пеленой, и сейчас оттуда выходили люди в разноцветных мантиях и плащах. Много людей…
– Все маги королевства, – сказал Тиан. – Все выжившие. Шесть десятков дипломированных чародеев Ронстрада. К тому же, сегодня с вами, граф, и Первое Кольцо. Я послал Хитара Ливня раньше, чтобы он все подготовил. Неужели его появление не вызвало у вас удивления? Нет? Он «оживил» Южную заклинательную башню, и сейчас ее арсенал к вашим услугам. Жаль только, что башня Дайканского мага заперта, но открывать ее мы не будем… от греха подальше.
– Но Элагон защищало куда больше войск, – вступил в разговор бургомистр Фран Бум, – а по степени укреплений Град Годрика и Град Харлейва можно сопоставить, как Архимага и молодого неофита, да простится мне такое сравнение…
– И от молодых, достопочтенный Бум, можно ожидать великих свершений, – произнес Тиан.
– Хорошо сказано! – воскликнул воспрянувший духом граф – ему было стыдно за минуту своей слабости. Тиан явился вовремя. Как обычно… – Значит, Дайкан не будет разрушен?
– Нет, сэр Уолтер, не будет, даю вам слово.
– Ну, тогда что вы там рассказывали, сэр Томас Карейн? О подступах к городу?
– Да, милорд, и вы слышите звяканье лат и звон шпор в коридоре? Это идут на совет предводители рыцарского воинства: сэр Акран и сэр де Трибор.
– Замечательно! – радостно воскликнул граф. – Ах да, едва не забыл, подземный ход, ведущий из винного погреба в лес Харвен, накрепко забить!
Бургомистр печально осел в кресло.
* * *Тракт между Реггером и ТеаломОн уже почти не дышал. На груди будто лежало тяжелое колесо – быть может, так оно и было – он не видел. Над мертвыми лошадьми начали клубиться десятки мух, в воздухе повисла несносная вонь разлитого из каретных фонарей масла. Кожа у человека на ладонях была вся стерта, будто он поднес руки к бешено вращающемуся точильному кругу. Под непослушными пальцами он чувствовал какие-то деревянные обломки, острая отогнутая скоба вошла в плечо. Кровь потекла по лбу и, пробежав по переносице, начала заливать левый глаз.
Последним в памяти всплыло сегодняшнее утро. Все это произошло в каких-то пятнадцати милях севернее…
Дверь хлипкого деревенского дома распахнулась. На пороге стоял заспанный крестьянин, немытый и жутко воняющий, как и все их племя. Щетина и обвисшие багровые щеки придавали ему схожесть с вепрем – разве что клыки из-под нижней губы не торчали. Даже манеры простолюдинов были схожи со звериными: громко рыгнув, крестьянин сплюнул сквозь гнилые зубы в грязь дороги и вылил из глиняной миски в сточную канаву остаток своего дурно пахнущего завтрака.
– Здорово, дядюшка Билл! – крикнул толстяк показавшемуся в начале улицы здоровяку в плаще и с дорожным мешком, притороченным на палку, на плече.
Прохожий лишь кивнул и сразу утратил интерес к деревенскому жителю, даже не замедлив шага для утреннего приветствия и продолжая месить грязь разбитыми сапогами.
Почесав щетину, толстяк-крестьянин скрылся в доме, громко хлопнув за собой дверью. Он и не заметил, как прямо у его порога зашевелилась маленькая мохнатая фигурка. Крошечный хорек, потянув длинным носом, вцепился зубами в отбросы и начал их остервенело догрызать. Покончив со своим жалким завтраком, зверек ринулся через улицу к дому напротив – благо там только что скрипнула дверь и послышался такой восхитительный всплеск помоев. Маленькие лапки быстро-быстро зашлепали по улочке, неся своего голодного хозяина к долгожданному сокровищу. До горки огрызков каких-то фруктов и куриных косточек оставалось всего десять… пять… два фута, когда…
– Уиии! – Получив жестокий удар сапогом под ребра, хорек с визгом отлетел прочь, несколько раз перекувыркнувшись в грязи. Его и без того нечищеная шерстка представляла теперь склизкое коричневое месиво.
Джек усмехнулся – он не любил, когда ему переходят дорогу. Животное, так и не получившее добычу, ринулось прочь, к ветхому забору, визжа и по-своему ругая Джека на все лады.
Человек больше не обращал внимания на истошно вопящего зверька, он просто продолжал идти по дороге, плавно поднимающейся на холм. Джек опустил взгляд в землю, но ни одна, даже самая незначительная мелочь кругом не ускользала от его внимания. По обе стороны от дороги раскинулась деревня Тлендилл, запущенное грязное место. Покосившиеся заборы, забытые огороды и давно не ремонтировавшиеся дома. Здесь даже собаки лаяли как-то лениво, да и то изредка. Ни одного взгляда не виднелось в окнах, никто не прятался у калиток, да и в охапках кое-как сваленного сена не было слышно ни шороха. Все еще спят, никому нет никакого дела до странного незнакомца, держащего путь через их деревню.
Да и вздумай хоть кто-нибудь выйти на порог, он точно не удивился бы, встретившись взглядом с Джеком, как это уже случилось этим утром с обознавшимся крестьянином. Глупый толстяк признал в нем какого-то дядюшку Билла, другие спутали бы незнакомца с мельником Томом, кузнецом Гармом или, не приведи Хранн, с юродивым Герси. Каждый мог в нем видеть того, кого сам захочет, но никто из них никогда не признает в нем Джека Кармали, тайного агента его величества. Таким уж он был, непревзойденный ловкач во всем, что касается маскировки. Он и прозвище имел соответствующее – Перевертыш. Немногие его знакомые шутили даже, что ему место не при дворе, а в цирке Горация Головешки, но пока что и под боком у господина Прево Джек чувствовал себя вполне уютно. Подобными способностями, как полагал Кармали, не владеет больше никто. «Искусство», – сказали бы многие. «Нет, всего лишь колдовство», – быть может, признался бы Джек. Когда-то, еще в начале своей карьеры, он выполнял задание по слежке за двумя опасными и довольно искусными чародеями, строившими козни против короны. У одного был секрет полностью за мгновения менять свою внешность, не прилагая никаких усилий, а у другого – начисто скрывать следы своих заклятий, да так, чтобы даже сам Архимаг Элагонский не учуял. Джек подслушал и выведал их секреты, а потом попросту их выкрал. После всего он перерезал глотки обоим беднягам и закопал их в поле, к удовольствию сеньора Каземата, – Джек всегда работал «чисто». Так и случилось, что восхищение Прево талантами своего подручного было искренним, как и зависть со стороны соратников и конкурентов – еще бы, ему совсем не нужны грим, парики и прочее. Помимо изменения личин Кармали был непревзойденным метателем ножей, умел прятаться и лгать, красть и убивать – в общем, обладал всеми необходимыми навыками, чтобы пробраться не куда-нибудь, а в саму Первую Дюжину тайной королевской стражи!