Однако в то время, когда она осознает эту дарованную природой привилегию, что-то внутри говорит ей: «Смотри у меня!». Этот императив становится неким навязчивым оком, вмешивающимся в привилегию природы. Например, в определенных ситуациях (прогулка с парнем, поездка на море и т.д.) девушка не может открыто проявить себя, поэтому она вынуждена скрывать то, что хотела бы продемонстрировать[93]. И тогда витальный инстинкт находит другие пути, чтобы ускользнуть от этого «Смотри у меня!».
Современное общество, ужасное, даже извращенное, никому не позволяет быть свободным, поэтому девушка-подросток растет с ощущением внутренней кастрации, и всевидящее око «Смотри у меня!» становится зародышем прогрессирующей кастрации. Это знакомо всем женщинам.
Это материнское око, даже если мать умерла или создала новую семью, продолжает существовать в женщине и в сорок, и в шестьдесят, и в девяносто лет.
За происхождением и внешней формой материнского ока стоит нечто другое, более опасное: оно рождается в связи с матерью и семьей, но не является ни той, ни другой. Часто женщина, будучи сама матерью, испытывает страх перед «Смотри у меня!» со стороны дочери: дочь выступает по отношению к матери как «Сверх-Я». Женщина обнаруживает это око в любом поведении и в любом инстинкте, благодаря которым она могла бы внутренне вырасти, стать больше.
Великой задачей, стоящей перед мировой психологией, является устранение этого ока, которое иногда говорит, иногда принимает образ матери, отца, брата, учителя, Христа. Оно может принимать самый различный облик, но не является ни одним из них. Это – основа негативной психологии.
Первым симптомом негативной психологии является то, что это око кастрирует инстинкты субъекта, сковывая страхом его жизненность, ослепляя ее: неотвязно присутствующее внутреннее око исключает самостоятельный выбор. У субъекта нет реальных ориентиров, есть только навязанные: он вынужден делать не то, что действительно хорошо, а только то, на что это око указывает как на правильное.
Мать обычно знает о своем присутствии в дочери и в какой-то глубинной части себя не желает его терять. Между обеими женщинами на бессознательном уровне уже существует очень тесная связь, более глубокая, нежели любой выраженный сексуальный акт, подобная психическому инцесту. Мужчины не могут этого понять, но женщины знают, что способны вступить в тесный контакт с другой женщиной, даже если та находится в другом конце комнаты.
По моему мнению, научная психология пока еще далека от понимания женщины. Я считаю, что женщина представляет собой удивительное создание, однако, пока она не достигнет того уровня, который позволит ей стать совершенно свободной и полностью распоряжаться собой, у меня не будет особого доверия к психологии будущего, ибо действенная психология должна быть создана состоявшимися женщинами.
Я знаю истинную женщину по ту сторону ее сознания, но, беседуя с ней, убеждаюсь, что она совершенно не понимает ни своего величия, ни своей благодати.
Это – вопрос сознания: женщина отстает в понимании собственного величия.
3.4. Основы негативной психологии[94]
Даже несмотря на то, что онтопсихологию отличает позитивная и оптимистическая мудрость, в клиническом плане она сталкивается с проблемами, которые иногда характеризуются негативностью. Экзистенциальный путь не всегда легок, и ни одной цели нельзя достигнуть просто так, без усилий. Это всегда открытый проект, но его реализация требует завершения.
Негативная психология порождается инфантилизмом некоторых субъектов, глубоко фрустрированных по собственной вине. Для компенсации этой базовой фрустрации им необходимо что-то украсть у других. Это – жизненная потребность. Чтобы пояснить столь трудную тему, приведу один пример.
Я поместил двух своих маленьких дочек в приют, которым руководили очень благочестивые монахини. Однажды младшая вернулась домой очень усталой, без обычного блеска в глазах и румянца. Выглядела она в меру оживленной, внешне все было в порядке, но мне показалось, что что-то не так, ее жизненная сила пошла на убыль. Понаблюдав еще немного, я убедился, что с ней действительно что-то происходит. В приюте сестра-воспитательница сказала следующее: девочка была такой доброй, и в ней было столько жизненной энергии, что у руководительниц приюта совершенно естественно возникла мысль ее присутствием скрасить одиночество нескольких старушек-пенсионерок, которые жили неподалеку. Чтобы вдохнуть в них жизнь, в жертву приносили жизнь ребенка.
Традиция объединять стариков и детей представляет собой один из способов компенсировать старость за счет детства. Нетрудно заметить, что при этом состояние старого человека улучшается, а уровень витальности ребенка падает.
Подобное явление характерно для любых человеческих отношений, связывающих двоих: в выигрышном положении всегда оказывается негативный, больной. Более сильный из них, лучший, терпит поражение, его жизненный тонус понижается, тогда как жизнеспособность худшего, того, кто стоит на более низком уровне, повышается. Впрочем, мышление больного или негативного индивида остается неизменным, однако, он укрепляется за счет жизни другого. Предположим, что это происходит на бессознательном уровне. Подобное возникает во многих семьях, в которых устанавливается семантическое поле определенного типа. Пассивный субъект не отдает себе в этом отчета, но семантические поля реагируют так, как выгодно жизнеспособности больного, ослабляя более жизнестойкого человека.
Так, например, у друзей-студентов, которые учились на одном факультете, я заметил следующее: если они занимались по отдельности, самостоятельно, то быстро и хорошо справлялись со своими учебными заданиями, а если же вместе, то у одного из них отдача падала, зато другой показывал блестящие результаты.
Есть люди, которые рядом с другими реализуют себя внешне, но при этом не реализуется их личность, их индивидуальный психологический рост. Они просто пользуются – не меняя собственную личность – энергией другого, а не его сознанием, культурой, богатством личности. У тех позитивных индивидов, которые выступают как бессознательные доноры, уменьшается работоспособность и замедляется развитие.
Иногда эту ситуацию можно заметить у сексуальных партнеров. В своей клинической практике я часто рекомендовал партнерам, когда у одного из них возникали какие-либо нарушения в деятельности организма, особенно сердца, желудка и легких, попробовать пожить раздельно, или как можно меньше общаться, или не спать вместе, в одной комнате, чтобы посмотреть, какие это даст результаты. Каждый раз я обнаруживал, что больной восстанавливал свои жизненные силы, обретая новое органическое равновесие. Однажды я предложил своим клиентам-партнерам на время расстаться, причем это не вызвало никаких осложнений, так как совпало с отпуском. Я обнаружил, что за это время здоровье пассивного субъекта восстановилось.
Однако с возвращением субъекта в семью полностью возвращался и недуг. Например, смерть от инфаркта почти всегда настигает больных дома, в семье, причем это никогда не происходит в результате травмы или физического перенапряжения. Они умирают у себя дома, в своей постели, в окружении жены и детей.
Другой мой пациент, который привык вкладывать все силы и волю в то, чтобы максимально реализовывать собственную жизнь для себя самого и для общества, в какой-то момент окунулся во всепоглощающую любовь к женщине. Внешне все было как нельзя лучше, их отношения отличались безупречностью, однако, с тех пор как молодым человеком овладела эта любовь, он, странным образом, перестал достигать наивысших результатов. Раньше он жил открыто и постоянно развивался; но с появлением любви, которая ему казалась счастьем, молодой человек перестал видеть сны, исследовать которые было бы весьма интересно. Отсутствуют также пока и какие-либо видимые признаки его неудач. Хуже всего то, что на него воздействует негативность этих отношений, которые ему представляются единственной, всепоглощающей любовью в его существовании, но которые разрушают его жизнь, поскольку создается – пусть даже бессознательно и с лучшими намерениями – ситуация вампиризма.
Подобный феномен можно наблюдать и в семье, когда ребенок находится вместе со взрослым – носителем негативной психологии (мама, папа, бабушка, дядя или брат…): полный жизни малыш совершенно искренне ставит себя в вампирическую зависимость от одного из взрослых. Эта ситуация губительна для жертвы, но именно сама жертва сознательно стремится к негативному индивиду[95]. Негативный индивид, даже не сознавая того, заставляет циркулировать энергию через свое семантическое поле, при этом высасывая жизнь другого. Это – очень тяжелая ситуация, но при внимательном изучении сновидений с помощью онейрической карты можно определить тип взаимодействия: кто отдает, а кто получает. Анализ органических последствий выявляет негативность этой связи.
Было бы негуманно из этого делать какие-либо выводы морального или политического характера. Я просто рекомендую очень дипломатично и осторожно предупредить позитивного индивида, достигшего определенной зрелости, о том, в какой ситуации он находится и что его ожидает, но решать в любом случае должен он сам, а не психотерапевт. Пассивный индивид и сам может последовать за активным индивидом – носителем негативной психологии. Это – тоже выбор: многие выбирают смерть от любви.
Тем, кто наделен негативной психологией, психотерапия может помочь, прививая им чувство ответственности. Негативность индивида вызвана его фрустрацией, которая возникает вследствие неполноценности или ошибочности субъекта по отношению к самому себе: он не формализует точным образом собственный порядок жизни. Негативному индивиду, при его согласии, можно помочь, научив его, как жить, как выбирать себе жизнь, как быть могущественным, динамичным, позитивным, как жить хозяином, а не вампиром. Здоровая жизнь возможна как для позитивного, так и для негативного индивидов, и все-таки негативному измениться труднее.
Все определяет воля человека. Характерный негативный индивид может измениться, если действительно этого захочет. В противном случае ему нельзя помочь, дабы не посягать на свободу личности, вмешиваясь в принадлежащий только ему мир его субъективности. Однако, как только при проведении онтопсихологической терапии подтверждается наличие клинической ситуации, трудностей обычно не возникает.
Иногда негативность индивида, не находя «позитивной» жертвы для своего вампиризма, смещается в область хронического заболевания – злокачественной опухоли, СПИДа, туберкулеза и т.д. Последней стадией развития ситуации для негативного индивида, который не может найти контакт с чужой жизненной энергией и изъять ее, является наступающая после периода непрерывной фрустрации тяжелая форма психосоматического заболевания. Таким образом, ради выживания он начинает разрушать самого себя.
Субъект с негативной психологией не сознает губительных последствий своего влияния на других до тех пор, пока его в этом не убедит анализ, рационально и конкретно демонстрирующий существующее положение. Вначале негативный индивид не осознает себя таковым, будучи убежденным в своей доброте и альтруистичности – вплоть до миссионерства и посвящения значительной части жизни спасению ближних. Почти всегда его крайне удивляет то, что он оказывается носителем негативной психологии.
Негативная психология представляет собой некую ситуацию – в данном контексте я говорю о негативной психологии просто как о существующей ситуации – однако тщательный и глубокий анализ показал, что ее действие вызывает многочисленные осложнения и ее можно обнаружить и на высоких уровнях.
Почти всегда она маскируется под моральные стереотипы. Типичная маска негативной психологии – это некий моральный стереотип: маска семьи, преподавателя, молодого человека, любви, ревности и т.д. Она ассимилируется с каким-то стереотипом, особо почитаемым обществом, и поэтому справиться с ним нелегко, однако, сновидения и анализ поведения указывают на него со всей определенностью.
У негативной личности логико-историческое «Я» совпадает с искажающей решеткой. Подобные субъекты столько ошибались и столько теряли, что, в конце концов, идентифицировались с монитором отклонения. Речь идет о людях, которые уже знают, что они бесчестны и нечистоплотны, но при этом сохраняют внешнюю безупречность, соблюдая все более педантично законы и правила общественной жизни. Чем больше их внутренняя пустота, тем совершеннее форма, стереотип. Обычно в своей среде они слывут образцом поведения во всем.
Отношения негативной психологии могут проявиться также во взаимодействии психотерапевта с невротиком. Невротик упорно не расстается со своей навязчивой идеей, а психотерапевт направляет его, увлекая за собой и даруя ему жизнь. После многих напряженных усилий именно невротик начинает навязчиво преобладать над глубинной аутентичностью психотерапевта, поскольку типичный невротик привыкает к стилю психотерапевта, познает и впитывает его особенности, его доброту, его чувствительность. Он научается тому, как надо разговаривать и как настраивать психотерапевта, чтобы привлечь его внимание и выкачать его жизненные силы[96].
Анализируя пациентов психиатрических клиник, больных шизофренией, я обнаружил, что лечившие их психиатры утрачивали свое рациональное равновесие, обретая после общения со своими больными латентную форму шизофрении. Главный врач одной клиники, в которой я некоторое время занимался этими исследованиями, высокопрофессиональный и компетентный специалист, стал жертвой вампирического воздействия одного не совсем обычного шизофреника, который передал ему свою психическую болезнь посредством весьма своеобразного семантического поля. Передача психической болезни от одного субъекта к другому возможна, ибо психика гораздо более склонна к заражению, чем биологическая клетка, поэтому собственную аутентичность сохранить нелегко.
Психика невидима, следовательно, ее трудно контролировать с целью поддержания состояния здоровья и аутентичности: достаточно раскрыться в какой-то негативной ситуации – и какое-либо повреждение гарантировано. Через некоторое время равновесие вновь восстанавливается, но, если негативная связь будет упорно поддерживаться, то и в личности, прежде бывшей позитивной, сложится характерная негативность, так как он-то Ин-се, в конечном счете, обвиняет субъекта в глупости и неумении защитить собственное благо, в пособничестве, пусть и без злого умысла, разложению жизни.
Онто Ин-се не допускает никакой наивности, ибо оно всегда строго научно, точно и удивительно безошибочно. Онто Ин-се неспособно ошибаться: оно либо есть, либо его абсолютно нет. На его языке «да» значит «да», а «нет» – «нет». Поэтому, если определенная ошибка не устраняется, изначально позитивный субъект постепенно становится все более и более негативным. Негативная психология развивается поэтапно, но если какие-то действия регулярно повторять, то вырабатывается привычка и формируется характерность негативной личности.
Негативная психология – это бессознательная организмическая ситуация, нарушение равновесия в субъекте и его комплексах. О равновесии говорить не приходится, мы сталкиваемся с искажением, отсутствием порядка, тенденцией к распаду и стремлением компенсировать себя за счет людей позитивных, тех, кому хорошо. В жизни, для того чтобы творить благо, надо быть умным[97].
Мы рассмотрели в первом приближении простейшие формы негативной или вампирической психологии, поскольку глубокий анализ данного явления обнаруживает также другие структуры и ситуации, исследованные клинической онтопсихологией.
Например, некоторые аспекты негативной психологии у мужчин и женщин отличаются друг от друга. Во всяком случае, важно помнить, что негативная психология всегда обязана своим проявлением не силе негативного индивида, а глупости, совершаемой позитивным индивидом, которая всегда останется таковой независимо от породивших ее причин – благих намерений системы или воспитания.
Любая ошибка – по умыслу или недомыслию – это всегда ошибка. Поэтому нельзя говорить о реальном превосходстве негативного индивида, ибо он, имея определенные потребности, просто находит им удовлетворение в наивном сотрудничестве[98] позитивного индивида. Последний раскрывается потому, что доверяет, но если бы он сохранял внутреннюю настороженность, то смог бы помочь негативному, не разрушая и не теряя самого себя. Жизнь всегда требует максимума разумности, даже ночью[99], поскольку психическая деятельность непрерывна. Безусловно, это очевидно только для людей, достигших высокого уровня точности в самих себе.
Организм замечает присутствие негативной психологии на расстоянии. Например, обедая в обществе людей – носителей негативной психологии, можно после еды почувствовать тошноту или боль в желудке, либо же после полового акта с партнером, пребывающем в негативной фазе, ощутить недомогание, пусть кратковременное, но все-таки нарушающее здоровое позитивное равновесие как бывает при гловной боли.
Онтопсихологический анализ подтверждает, что необходимо проявлять повышенную бдительность, следовать хорошим медицинским правилам, быть очень благоразумным в поведении, так как психика постоянно присутствует во всем и везде; она действует – активно или пассивно – даже тогда, когда наше сознание бездействует. Таким образом, совершенно ясно, что существует и добро, и зло.
Данное повествование не может заменить собой ни специальной литературы, ни, тем более, выработать у психотерапевта высокий профессионализм в этой области. Я имею в виду вот что: одного анализа поведения субъекта недостаточно – иногда необходимо подвергнуть анализу негативные семантические поля, действующие вокруг него[100].