— Он всего один, — хмыкнула я. — По максимуму получать удовольствие от жизни, но по возможности эту самую жизнь беречь.
— Очень по-кошачьи, — усмехнулся собеседник.
— А то! — гордо приосанилась я. В ответ на это движение взгляд мужчины соскользнул с лица в глубокий вырез рубахи, но волевым усилием был возвращён обратно. — Живём один раз, и глупо тратить этот раз на скучные и малоприятные вещи.
— То есть, следуя этой логике, тебе нравится твоя нынешняя должность?
— Честно говоря, наскучила уже несколько лет назад, — хмыкнула я. — Но я решила немного потерпеть, не бросать же Ледку на произвол судьбы в последний момент. Хотя вот этот выезд обещает быть интересным, — я окинула крепкую фигуру собеседника демонстративно оценивающим взглядом.
— То есть, я могу рассчитывать на твою благосклонность, несравненная? — хитро улыбнулся рыжий.
— А что, очень хочется? — насмешливо сощурилась я.
— Тебе сказать честно, или соврать что-нибудь приличное? — рассмеялся он.
— Посмотрим на твоё поведение, — я ответила улыбкой, кокетливо расправила складки рубашки на груди и, стрельнув глазами, добавила: — А я женщина требовательная, так и знай!
— Я буду очень, очень стараться! — проникновенно пообещал он, патетично прижав ладонь к сердцу. Но на этом наше приятное общение было прервано коротким окликом «Трай!», прилетевшим из головы обоза. Рыжий бросил на меня извиняющийся взгляд и подбодрил коня, чтобы явиться пред грозные очи командира, а я проводила его задумчивым взглядом.
Хм. А я, пожалуй, соглашусь на его предложение. Отличная возможность разнообразить впечатления дороги, да и интересный новый опыт: свести настолько близкое знакомство с кем-то из волков мне до сих пор не удавалось. Не потому, что мало пересекалась с этими парнями, а потому, что они в большинстве своём гораздо более сдержанные, и подобные предложения воспринимают в штыки. У них есть две крайности существования женщин: либо верная жена, либо шлюха. А до замужества девушка обязана блюсти невинность, иначе — страшный позор. У нас же к близким связям относятся гораздо спокойнее; раз природа требует, зачем себя ограничивать? Но к браку отношение, кстати, близкое к волчьему: если уж решил связать себя по рукам и ногам, так тебе и надо. Кошки существа не только блудливые, но ещё и ревнивые, и от постоянного партнёра бегать не принято.
Это тоже было частью обязанностей охраны — отгонять от княжны всевозможных горячих ухажёров. Да что там, дома это было наше основное занятие! Потому небось и сосватал её князь в младенческом возрасте, чтобы уж гарантированно не упустить и предоставить волку невесту, вполне отвечающую его представлениям о прекрасном.
В общем, я к чему, собственно. Это ж как бедного рыжика допекло, что он мне намёки неприличные делает? Или лично для него подобное поведение в норме?
— Ну ты, Нирь, и шустрая, — восхищённо присвистнула Листопада, придерживая коня, чтобы поравняться со мной, едущей в самом хвосте процессии. С другой стороны пристроилась её сестра, Златолета.
Близняшки — ведьмы, и в отряде отвечают за связь с домом и всякие волшебные штучки. Как это часто бывает с близнецами, обе очень одарённые в сфере тонких энергий, и как это бывает с ними почти всегда — в остальном отличаются кардинально. Леся очень похожа на меня — такая же любопытная, неусидчивая и ветреная, Злата же гораздо более сдержанная, молчаливая и, главное, мстительная. И стиль что боя, что чар у них аналогичный: первая похожа на огонь, вторая — на яд замедленного действия.
Звено у нас сложилось классическое, причём даже не боевое, а специальное, то есть — разведывательно-диверсионное. Это я при княжне уже давно, и ещё пара проверенных опытных женщин, а остальных девчонок подобрали всего год назад, и подобрали на диво удачно. Даже жалко, что такая слаженная команда выполняет такое пустяковое поручение. Две ведьмы, две птичницы-стрелка, две тени (выполняющие ту же функцию, что птичницы, только ночью и другими методами), два вихря (этим красивым словом принято называть мастеров ближнего боя; собственно, втроём с ними мы и составляли охрану изначально) и я, командир, — ровная трипта. На безопасности князь не экономил. И судя по его намёкам и оговоркам, после сдачи Леды с рук на руки мужу, нашей тёплой компании светит заманчивое деловое предложение о продолжении службы в том же коллективе, но на другом посту.
И вот нас, таких красивых-талантливых, какой-то волк будет учить уму-разуму? Пф-ф!
— Зависть — низкое чувство, — наставительно изрекла я.
— Ты потом хоть расскажи, как всё пройдёт!
— Полагаешь, у волков это происходит как-то иначе, чем у других разумных? — ехидно поинтересовалась Злата.
— В темноте, в одежде и под одеялом. Строго в полнолуние, — без раздумий выдала её сестра, и мы дружно грянули хохотом.
Эдак с месяц назад кто-то из девчонок откопал в библиотеке потрясающую книгу под названием «Наставления для молодых жён», причём нестарую, отпечатанную около полувека назад. Судя по имени автора, это был как раз волк, судя по содержанию — волк лично застал времена, когда боги ходили по земле. Мы даже устроили коллективные чтения этого опуса, благоразумно исключив из своего круга княжну, на что та дулась пол-луны. Высказывалось предложение выдать ей данный литературно-культурный шедевр в качестве пособия, но в конце было решено пожалеть и ребёнка, и её будущего мужа.
В общем, сказанное Лесей было выжимкой из «наставлений», касающейся интимной части супружеской жизни.
— Вообще, я ещё не сказала своё решительное «да», — насмешливо вернула я девочек в реальность.
— Вот как? — тут же оживилась Леся. — То есть, в случае чего у меня есть шансы? А то же меня любопытство загрызёт!
— Есть, есть, — не стала разочаровывать ведьму. Если я для себя уже всё решила, это ещё не значит, что я прямо сейчас дам ответ рыжему. Надо же, чтобы хоть какая-то интрига была!
А что он нас слышал, сомнений не вызывало. Все слышали, кроме княжны в карете и дрыхнущих там же теней: и у нас, и у волков слишком чуткий слух, чтобы не слышать разговор, ведущийся на расстоянии пяти прыжков. Если же волк вдруг сдаст назад или переключится на любопытную Листопаду — это его личные трудности и его выбор. Я слишком себя люблю, чтобы расстраиваться из-за таких мелочей.
Об одном я сейчас жалела: что не могу заглянуть в голову Варсу и понять, что он обо мне думает. Хвост даю на отсечение, рыжика он позвал исключительно во имя сохранения морального облика отряда, или хотя бы его видимости.
Хм, а вот об этом я не подумала. Если Чёрный Коготь решит испортить мне удовольствие, у него ведь это получится: волки подчиняются ему напрямую, и если он выдаст Траю какое-нибудь бредовое задание на всю ночь, тот не сумеет увильнуть. Или сумеет?
Мамин хвост, а эта поездка обещает быть гораздо более интересной, чем ожидалось изначально! Может, стоит подбить девчонок на тотализатор и сделать ставки на нашего серенького? Насколько он нуден, ревнив и завистлив?
За подобными мыслями я незаметно погрузилась обратно в расслабленное созерцание мира и духовное воссоединение с природой. Проще говоря, задремала. А что дёргаться? Дорога в самом деле спокойная, птичницы начеку, от меня только и надо, что периодически возвращаться в реальность и сверяться с местностью. Ночёвки распланированы заранее, мной единолично, а, точнее, в тандеме с кошачьей осторожностью, которую некоторые сквернословы имеют привычку обзывать паранойей. Я могу позволить себе безалаберность на словах, максимум — в выборе собственной судьбы. Но когда отвечаешь за такую уйму народу начиная с княжны, хочешь не хочешь — а придётся думать головой.
Впрочем, наш князь прекрасно это понимает, потому он нас и выбрал. И очень жалко, что не понимает Варс. Впрочем, если человек дурак, это его личная проблема, а если он ещё и необучаемый дурак… Жизненный опыт подсказывает одно: от такого стоит держаться подальше.
Собственно, ничего существенного за оставшийся от дневного перегона кусок пути не стряслось, и вечером я окончательно проснулась, чтобы объявить привал.
— Ты что, собираешься спать в лесу? — мрачно поинтересовался мой личный… ладно, пусть будет моя личная мозоль на заднице, когда девчонки свернули на опушку, выбирая дорогу для кареты. Карета у нас, к слову, великолепная: лёгкая, прочная, в ней совершенно не трясёт, и проезжает она в таких местах, где любая телега завязнет. Штучная вещь, стоит столько… в общем, у меня столько никогда не будет.
— А что, комаров боишься? Не волнуйся, у меня есть амулет с пугалкой, — насмешливо поинтересовалась я, наблюдая, как девчонки сноровисто прокладывают путь в придорожных кустах, чтобы выбраться на скрытую ими полянку.
— Ты княжну хочешь под кустом уложить? — совсем уж недовольно процедил Варс. — Меньше часа назад проехали крупный населённый пункт, ещё столько же — до следующего. Почему нельзя остановиться на постоялом дворе?!
— А что, комаров боишься? Не волнуйся, у меня есть амулет с пугалкой, — насмешливо поинтересовалась я, наблюдая, как девчонки сноровисто прокладывают путь в придорожных кустах, чтобы выбраться на скрытую ими полянку.
— Ты княжну хочешь под кустом уложить? — совсем уж недовольно процедил Варс. — Меньше часа назад проехали крупный населённый пункт, ещё столько же — до следующего. Почему нельзя остановиться на постоялом дворе?!
— Княжна будет спать в карете, там комфортно. Но мне почему-то кажется, что ты не за неё переживаешь, а за собственную задницу. Но, извини, предложить разделить с покои с Лебедяной не могу, придётся с нами, по-простому. Попроси девчонок, может, кто согласится согреть, — насмешливо подмигнула я, спешиваясь.
— А ты, как я погляжу, себе уже грелку подобрала? — раздражённо фыркнул Чёрный Коготь.
— Не рычи, родная кровь. Я не люблю ревнивцев и ворчунов, — обворожительно улыбнулась я, уводя коня к остальным.
— Ниря! — раздался полный страдания звонкий голос, с лёгкостью перекрывший тихую деловитую болтовню на полянке. — Скажи, что она не права!
— Она не права, — послушно повторила я, подходя к выбравшейся наружу княжне. — А что случилось-то?
— Белолеса не даёт мне из кареты выйти! — обличительно ткнув пальцем в Белку, старшую из вихрей, сообщила наша подопечная, жалобно сложив бровки домиком.
— Ну это ты, положим, наговариваешь, — хмыкнула я, обменявшись с обвиняемой насмешливо-понимающими взглядами. — Ты же уже вышла, стоишь перед нами.
— Хорошо, я не так выразилась, — княжна недовольно наморщила хорошенький носик. — Шагу ступить не даёт прочь от кареты. Я ноги хочу размять! Знаешь, как надоело на месте сидеть?
— Знаю. Леда, тебе в этой карете ещё ехать и ехать, привыкай, — сочувственно хмыкнула я.
— Нирь, ну я же не прошусь в седло, да в этой робе особенно и не поскачешь, — ещё сильнее надулась она, раздражённо потеребив подол длинного прямого платья на волчий манер. — Но можно я… не знаю, ну хоть за водой прогуляюсь?!
— Ладно, иди с девчонками. Злата! — окликнула я самую разумную из ведьм. — Возьмите с собой княжну, пусть котелки с водой несёт, вам с дровами проще будет.
Та в ответ только пожала плечами и приглашающе махнула Леде рукой. Княжна, издав восторженный писк, подхватила юбку и припустила к дожидающимся на краю поляны близняшкам.
— Тяжело ей будет с этими занудами, — качнула головой Белка, со вздохом повторив мои мысли. — Совсем ведь девчонка ещё!
— Политика, — с таким же вздохом согласилась я. — Да ладно, не могут же они все быть такими занудами. Что у них, и дети такие же?
— Я ни одного волчонка в своей жизни не встречала, — развела руками вихрь. Я посмотрела на неё задумчиво.
— Хочешь сказать, с ними что-то не так? — уточнила, хмурясь.
— В каком смысле? — вскинула светлые брови та.
— Ну, не так, как у нормальных людей. Может, они размножаются как-то иначе? Почкованием там. И появляются на свет сразу взрослыми и вот такими угрюмыми, — я медленно кивнула на трущихся в стороне волков. Белка проследила за моим взглядом, сосредоточенно покивала.
— Учитывая «Наставления»? Не удивлюсь, — она тяжело качнула головой. Потом мы вновь переглянулись и разошлись заниматься своими обязанностями, пофыркивая от смеха. Белолеса двинулась вслед за ведьмами, — лишний раз проследить, чтобы княжну никто не обидел, — а я начала готовить место под кострище.
Есть у меня одна маленькая женская слабость: я люблю вкусно покушать. А учитывая, что не всегда это получается, да и «вкусно» у всех бывает разное, так сложилось, что мне пришлось научиться готовить. Я даже со временем полюбила это занятие. Правда, свои тайные наклонности стараюсь не афишировать, а то окружающие пытаются сесть на шею; но при распределении обязанностей благородно согласилась на пост штатного кашевара. Даже немного поупрямилась для порядка, чтобы ещё больше ценили, но довольно быстро позволила себя уговорить.
Так что когда вернулась гордая исполненным поручением Леда с двумя внушительными котелками (даже скорее котлами; на такую-то ораву!) воды в сопровождении нагруженных дровами девчонок, у меня уже был установлен таганок, под которым весело потрескивал небольшой костёр, сложенный из набранного в радиусе трёх прыжков хвороста. А ещё были отложены припасы на вечер. Поскольку путь пролегал по достаточно обжитым местам и финансировался князем, необходимости в экономии я не видела, так что ужин планировался плотным. Наваристая каша с мясом, мешок свежих фруктов, мешочек разнообразных сладостей и душистый травяной чай. Что ещё нужно для счастья?
Запах еды в конце долгого дня оказал на присутствующих традиционно объединяющее воздействие. Даже заспавшиеся тени выбрались из кареты, зевая, потягиваясь и встряхиваясь. Тихо перефыркиваясь, принюхиваясь и прислушиваясь, они обежали поляну, заглянув под каждый куст, и только потом присоединились к нашей компании, приняв человеческий облик.
Из волков первым к нашей девичьей компании присоединился, конечно, Трай, подгадав момент так, что каша как раз подошла. Причём не просто присоединился, а втиснулся со мной рядом. Даже странно, что не хватило наглости сграбастать в объятья.
Впрочем, не исключено, что ключевую роль в этой сдержанности волка сыграл хвост; как известно, у большинства оборотней именно он является индикатором неприятностей. У опытного воина данная часть организма наверняка весьма чуткая. Во всяком случае, должен был почуять, что излишняя бесцеремонность будет стоить дорого. Конечно, не жизни, но потраченных нервов и возможности приятно провести ночь — точно. Этот волк, похоже, был твёрдо намерен добиться желаемого.
Оставшихся мужчин, Варса и третьего волка, нелюдимого и угрюмого светловолосого великана, к столу вежливо пригласила сердобольная княжна. Я была уверена, что они того не стоили, и если желали изображать гордую неприступность — пусть бы делали это дальше, но мнение придержала при себе.
После плотного ужина подобрели и расслабились даже эти два зануды. Пока пили чай, завязались тихие ленивые разговоры, кто-то из девчонок чистил оружие, близняшки заинтересованно изучали растущие в ближайших окрестностях травы, Багряница (вторая из вихрей) с видом бесконечно довольного жизнью существа переплетала птичнице Гневияре косу. Коса, к слову, у Яни была знатная, в две мои руки толщиной и длиной до бедра. Как шутила сама птичница, в уложенном вокруг головы состоянии заменяла любой шлем — что прочностью, что весом.
— Рян, а, Рян! Спой нам что-нибудь, а? — заканючила княжна. Багряница рассеянно пожала плечами, — мол, почему нет? — и, мгновение подумав, тихо запела. Голос у вихря — заслушаешься, так что просьбу Леды с энтузиазмом восприняли все. А вскоре вообще начали подпевать, да и я тоже не удержалась. Песня была старая, воинская, широко известная и любимая. Светлая и грустная; про дорогу, которая начинается от родного порога и в конце приводит к нему же, но — не всех.
Многоголосье вышло на редкость слаженным. Впрочем, чему удивляться, если целый год практиковались? Боевые тренировки тренировками, но при спокойной жизни и отсутствии необходимости куда-то ехать, лишнего времени у нас было с избытком. Надо же было его на что-то тратить!
К середине я поняла, что подпевает и Трай, только очень тихо, себе под нос, явно чтобы не портить наш хор. Даже третий волк, чьего имени я не знала, беззвучно повторял себе под нос слова песни, прикрыв глаза. Один только Варс сидел молча, но не надувшийся, а озадаченно-задумчивый. Он вообще с момента начала ужина не проронил ни слова, и наблюдал за нами с растерянным выражением лица; кажется, не верил собственным глазам. И мне даже было лень над ним подтрунивать в этой связи.
В принципе, удивление волка было понятно. Он только-только начал привыкать к мысли, что его окружает некое подобие воинов, а тут вдруг такие типично девичьи посиделки, и надо начинать всё с начала. Боюсь, завтра он мне вообще житья не даст, окончательно разуверившись в наших профессиональных способностях. Вряд ли в его голове сумеют гармонично сложиться в одном человеке солидный воинский опыт, безупречное владение клинками, вышивка и тайная страсть к сентиментальным книжкам про любовь; это я сейчас про Белолесу, не про себя. А между тем девчонки-то все молодые, и интересов у всех хватает помимо войны.
Белку, единственную из всей трипты, я могла бы назвать своей подругой. Не потому, что остальным не доверяла, — я не задумываясь доверила бы любой из них жизнь, — просто с ней у нас было гораздо больше общего, начиная с возраста. Обе значительно старше остальных, почти ровесницы, да и знакомы мы лишь немногим меньше, чем наша княжна вообще прожила на свете. Ещё, конечно, была Багряница, но у нас с ней слишком разные пути: Ряна, в отличие от нас, женщина семейная.