– Вы Марк Федорович Чеканов, если я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, он самый.
– Давайте пройдем к машине. – Широким жестом майор показал в сторону остановившегося «Шевроле».
– Зачем?
– Вы не теряли паспорт?
Чалый не спешил повиноваться. Вопрос был неожиданным: действительно, с год назад у него пропал паспорт, и ему пришлось привлечь своих знакомых, чтобы взамен получить новенький безо всяких проволочек.
– А в чем дело?
– А в том, что по вашему утерянному пас-порту в ломбарде была оставлена украденная вещь…
Этого еще не хватало!
– Я здесь ни при чем!
– Вот мы бы и хотели прояснить некоторые детали.
У Марка от души малость отлегло. Уж чем он не занимался, так это ломбардами. Как-то не по понятиям!
– Хорошо, пойдемте. – Посмотрев на водителя, добавил: – Не нервничай. Езжай! Я скоро буду.
И, развернувшись, в сопровождении двух оперативников направился к припаркованному «Шевроле».
Глава 15 Под Лунявого косишь
Сцепив руки в замок, Чалый в ожидании смотрел на Федосеева. Начальник уголовного розыска не спешил прерывать молчание и продолжал рассматривать задержанного.
По самым скромным подсчетам, только один костюм этого мента потянет на пару тысяч долларов. А туфли так сверкают, что в них можно уловить собственное изображение. Дорогим парфюмом так разило, что невольно хотелось чихнуть. Пожалуй, майор весьма неплохо смотрелся бы где-нибудь в офисе нефтяного концерна. Оставалось только удивляться, что именно этот франт позабыл в ментовке.
– Так об чем пойдет базар, начальник? – не выдержал молчания Чалый, слегка растягивая по-блатному фразы. – Дел у меня много, а я еще в бильярд хотел постучать. Так что ты бы меня надолго не задерживал.
Иван Федосеев вышел из-за стола. Длинный, с тощими ногами, он напоминал журавля.
– Боюсь, что ты не скоро поиграешь.
– Что так? – помрачнел Чалый.
– Что ты знаешь об ограблении ювелирного магазина на Садовой?
– Что-то я тебя не пойму, гражданин начальник, к чему этот гнилой базар? – Марка Чеканова охватило дурное предчувствие.
– Я задал вопрос, отвечай!
– Даже не знаю, что и ответить тебе, начальник, а только ювелирный не моих рук дело. И вообще я о нем впервые слышу!
– Вот как? – удивился Федосеев. – А ведь дело-то нашумевшее, об этом много говорили по телевизору, писали в газетах. Даже как-то странно, что такой вор, как ты, ничего об этом не знает. Может, ты под лунявого косишь?
– Хорошо, может быть, и слышал, но не больше, чем другие, – проговорил уголовный авторитет. – Утомил ты меня, начальник, знаю я ровно столько, сколько говорили по ящику. Но не больше!
– Зато я могу тебе кое-что об этом рассказать.
– Ну-ну, интересно послушать, где же об этом узнаешь, как не в ментовке.
– Ювелирных ценностей из магазина было украдено почти на триста тысяч долларов. Преступники действовали дерзко, нагло, ограбление совершили средь бела дня. Их было трое, на всех были вязаные шапочки с прорезями для глаз. Преступники были вооружены пистолетами. У двоих были пистолеты Макарова, третий был вооружен австрийским «глоком».
– И что с того? – терял терпение Чеканов.
– А ты послушай… Тот, у которого был «глок», наставил пистолет в голову управляющему и велел открывать витрины. Второй грабитель стоял у самых дверей и охранял вход, а вот третий ссыпал драгоценности в сумку. Затем они вышли из магазина, сели в стоявшую у магазина белую «Тойоту» и скрылись.
Чалый хмыкнул:
– К чему ты все это лепишь, начальник?
– А вот к чему, Марк. Тот преступник, что был вооружен «глоком», и есть ты.
С лица Чалого схлынула кровь. С минуту он сидел молча, затем заговорил, четко выделяя каждое слово:
– Начальник, ты меня на понт, что ли, берешь? Думаешь, авось прокатит? Может, колонется? Дело-то надо ведь закрывать. Мне твои рамсы распутывать ни к чему. Своих полно! Если тебе больше нечего сказать, так я пошел, начальник.
Чалый сделал попытку подняться.
– Сидеть! – громко окрикнул Федосеев. Чалый послушно опустился. – А ты не торопись, у нас с тобой долгий разговор. Ты думаешь, как мы на тебя вышли?… Сдал тебя твой сообщник! Со всеми потрохами сдал. Ты меня глазами-то не сверли. Чего же не спрашиваешь, кто именно?
– Чего мне спрашивать о том, чего не было?
– А я вот тебе отвечу. Это тот самый, что ювелирку вместе с тобой на пару в сумку сбрасывал. Его зовут Гриша Ветров. Погоняло Мельник. Где награбленное, Чалый?
– Ты что лепишь, начальник! – вскочил Чеканов. – Не знаю я никакого Мельника!
– Сидеть, – сурово протянул Иван Федосеев, – пока я охрану не вызвал. – Чалый упал на стул. – В твоем положении я бы не стал так выступать. У нас на руках все карты. Упрямиться тебе не с руки. Во всем сознаешься, так на суде тебе учтется как смягчающие обстоятельства. А если хочешь, так можно и явку с повинной организовать.
– Да пошел ты со своей явкой с повинной! – зло выругался вор. – Я не при делах. Не знаю, кто ювелирный брал! Сам посуди, начальник, чего мне так по-глупому подставляться, когда мне бабло и так со всех сторон сыплется. Я вот здесь с тобой сейчас перетираю, ни о чем таком не думаю, а мне каждый щипач долю несет.
– Так ты сам порассуждай, Чалый, чего это ему на тебя наговаривать? – хмыкнул Федосеев.
– Да не знаю я его, начальник! Ты мне хоть фотографию его покажи… Интересно взглянуть на эту подлую рожу.
– Фотографию, говоришь, – распахнул папку майор Федосеев. – Можно и фотографию… – И он принялся переворачивать страницу. Подняв один из снимков, протянул его Чалому. – Взгляни!
Взяв фотографию, Чалый откровенно удивлен-но разглядывал незнакомую физиономию. Потом, процеживая слова сквозь зубы, проговорил:
– Я эту рожу впервые вижу.
– Разумеется, – вытянул майор из ладони вора фотографию. – Все так говорят. Так что ты, Чалый, не исключение. Вот только напарничек твой совсем другое рассказывает. Хочешь, я тебе дам послушать допрос?
– Давай, начальник, может, что и прояснится.
Федосеев пододвинул к себе магнитофон и нажал на кнопку «Воспроизведение».
«– Кто был в вашей преступной группе?
– Лисов Александр по кличке Лис, Кудряшов Сергей по кличке Кудрявый, Марк Чеканов по кличке Чалый. За рулем был Фалих. Это его погоняло. Как зовут, не знаю.
– Когда ты познакомился с водителем?
– Перед самым ограблением, это был человек Чалого.
– Хорошо. Кто возглавлял вашу группу?
– Группу возглавлял Чалый. Он в большом авторитете, поэтому мы ему полностью доверяли.
– А чья была идея ограбить ювелирный магазин?
– Чалый же и предложил. У него всегда было полно разных идей… А про ювелирный он сказал, что у него какой-то кореш там работал, вот он и дал путевую наколку. Он же и подсказал, что лучше всего магазин взять в пятницу. Как раз в это время должны будут подвезти новую коллекцию камушков.
– План нападения тоже Чалый составлял?
– А кому же еще!
– Куда вы дели ювелирные изделия?
– Всю ювелирку забрал себе Чалый. Сказал, что сейчас не самое подходящее время, чтобы заниматься дележкой. Лучше всего отсидеться несколько недель где-нибудь на даче, а потом, когда все утихнет, он сплавит ржавье и все брюлики перекупщику.
– Когда ты видел Чалого в последний раз?
– После того как мы разошлись, я его больше не видел. Кореша начали нервничать. Мы пытались до него дозвониться, но он как в землю зарылся!
– А как же вы с ним раньше связывались?
– То-то и оно, что по мобильному. Но ведь он мог его изменить.
– И вы стали его искать?
– Получается, что так. Мы тут о нем пробили, и нам сказали, что пару раз в неделю он появляется в «Бильярдном клубе» на Островского. Так что пришлось бы искать его там».
Федосеев выключил магнитофон.
– Так что ты на это скажешь, Чалый?
– Теперь понятно, почему вы появились у «Бильярдного клуба». А только никого из этих фуфлыжников я не знаю. Даже погоняло слышу впервые. Вы бы мне с ним встречу организовали, начальник… Как это у вас там называется, очная ставка, что ли? Я бы в глаза посмотрел этому фраеру захарчеванному!
– Не переживай, будет тебе очная ставка, – пообещал майор. – Сейчас Мельник находится в следственном изоляторе. Вот как из него вытряхнут все, что он знает, вот тогда и организуем вам свидание.
– Уж вы умеете вытряхивать, – зло протянул Чалый. – Только вам меня не расколоть. А чужие дела брать на себя не хочу. Ювелирный на Садовой не моих рук дело.
– Чего ты так кипятишься? – примирительно произнес Иван Федосеев. – Для этого милиция и существует, чтобы как следует во всем разобраться. Ведь ты же еще не арестованный, а задержанный. И задержали мы тебя до полного выяснения всех обстоятельств ограбления. А также для организации очной ставки с подследственным Григорием Ветровым. Так что у тебя будет еще возможность выговориться.
– Знаю я ваши ментовские штучки, не первый день как родился. У тебя даже как-то голос изменился, начальник, такое впечатление, что ты мне сочувствуешь.
– Знаю я ваши ментовские штучки, не первый день как родился. У тебя даже как-то голос изменился, начальник, такое впечатление, что ты мне сочувствуешь.
– Странный ты человек, Чалый. А может, ты думаешь, что мы совсем сострадания лишены? Вот ты говоришь, что не ты грабанул ювелирный?
– Ну…
– Какой же мне резон невинного человека держать? Ты здесь сидишь, а настоящий преступник на свободе разгуливает.
– Известно, для чего. У тебя ведь план раскрываемости имеется, ты на меня чужое дело навесишь, так тебе премию дадут, благодарность от начальства получишь. А там, глядишь, еще и повышение получишь, звездочку очередную прикрутишь.
Лицо Федосеева выражало сочувствие.
– Не о том ты говоришь Чалый. Это называется брак в работе. А его я стараюсь не допускать.
– Если ты такой гуманный, так чего же мобильный у меня забрал? Я даже не успел сообщить друганам, где нахожусь. В изоляции меня держишь, начальник. А ведь люди думают, что меня вообще в землю зарыли. Дай мне мобилу, позвоню я на пару адресов!
Федосеев отрицательно покачал головой:
– Не положено. Пусть пока полежит у меня. А там я тебе верну все твои вещички. Вместе с ключами от машины. Дежурный! – громко крикнул Иван.
На окрик появился крепкий плечистый сержант.
– Товарищ майор…
– Отведи задержанного, – перебил Федосеев.
– Только без рук, – отстраняясь, поднялся законный. – Порядки знаю.
Подождав, пока Чалого выведут в коридор, Иван Федосеев вытащил из ящика стола мобильный телефон Марка. Порылся в адресах и, отыскав нужную фамилию, нажал на кнопку.
Еще через несколько секунд Федосеев услышал ровный голос Николаева.
– Слушаю тебя, Чалый, ты заставляешь меня ждать.
– Это не Чалый, – быстро заговорил Федосеев. – Чалый сейчас в баньке с бабами парится, просил меня позвонить. Это Червонец. Слышал о таком? Я его доверенное лицо.
– Я слышал о тебе, Червонец. Баня и девки – дело святое, – отозвался понимающий голос. Было понятно, что абонент прекрасно разбирается и в девках, и в бане. Федосееву даже показалось, что он услышал завистливые нотки. – Так что там Чалый?
– Он просил передать тебе, что ликвидация назначена на завтра вечером.
– Хорошая новость.
– Чалый сказал, чтобы ты съехал куда-нибудь от греха подальше. Чтобы у ментов не возникло никаких сомнений.
– Что-нибудь придумаю, – бодрым голосом пообещал Николаев.
– Как только ликвидация будет произведена, мы тебе позвоним.
– Договорились. Буду ждать.
Отключив связь, Иван Федосеев улыбнулся и бросил телефон в ящик письменного стола.
* * *– Кто звонил? – в комнату впорхнула Луиза.
– Ничего особенного, – приобняв жену, ответил Николаев. – Это по работе. Обсуждали план на завтра. Накопились кое-какие проблемы. Надо их разгребать. Я сегодня всецело твой. Кажется, на вечер у нас намечена какая-то программа?
– Ты не забыл? Сегодня мы идем в Большой театр.
На Луизе было черное длинное платье без рукавов – вчерашняя покупка, – она надела его в театр. Гера Николаев невольно задержал взгляд на ее фигуре, такая женщина не затеряется даже в самом взыскательном обществе.
– А знаешь что, давай завтра тоже пойдем в театр. В Малом будет премьера. Я могу достать билеты в партер.
– Ты это серьезно?
– Конечно. Мы с тобой так мало бываем вместе.
Николаев аккуратно, как если бы опасался сделать женщине больно, положил ладони на ее плечи. Все-таки в ней присутствовала какая-то привораживающая магия, если всякий раз он возвращался к ней. Интересно, а догадывается ли Луиза о его многочисленных изменах? Наверняка что-то подозревает… Но, как и всякая мудрая женщина, предпочитает не устраивать ему скандалов, понимая, что, кроме как к неприязни, подобное действие ни к чему не приведет.
– У меня для тебя есть подарок. – Подняв со стола коробку, он протянул ее жене. – Надеюсь, эта вещица очень подойдет к твоему вечернему платью.
Луиза осторожно взяла коробочку.
– Что это?
– А ты открой.
Приоткрыв крышку, она невольно ахнула:
– Платиновое колье! Какой дорогой подарок.
– Это всего лишь малая часть того, чем бы я мог отплатить тебе за твою любовь.
– Спасибо. Какая прелесть! Дай я тебя поцелую! – Встав на цыпочки, Луиза поцеловала его в щеку. Получилось очень неловко, как если бы этот поцелуй был первым в их жизни. – Застегни, – протянула женщина колье.
Николаев аккуратно застегнул украшение. Луиза подошла к зеркалу, тронула пальцами бриллианты. Будто бы радуясь нежному прикосновению, камни вспыхнули тысячами искр.
– Тебе очень идет это колье. – Гера обнял ее за плечи, почувствовал, как тепло от ее плеч распространилось по его рукам и быстро разошлось по всему телу.
Осторожно, как если бы опасался ранить женщину, Гера провел ладонями по ее плечам, сбрасывая платье.
Повернувшись к нему, Луиза произнесла:
– Ты не вовремя. Мы собирались в театр.
– Ничего. У нас еще есть время, – негромко ответил Николаев, расстегивая рубашку. Движения отчего-то сделались по-мальчишески беспокойными, почти нервными. Луиза глубоко вздохнула, как если бы ее вдруг огорчила его неожиданная торопливость. Но в действительности наружу прорывалось желание. Кожа на груди покрывалась багровыми пятнами. Нагнувшись, Гера поцеловал женщину прямо в центр багрового пятна и тотчас почувствовал на своем затылке мягкие женские ладони.
Глава 16 Радиозакладка
Уже третий день Семен Валентинович Шевцов пребывал в своей загородной резиденции. Это была огромная усадьба, раскинувшаяся на десятки гектаров. Одну половину занимал жилой дом с хозяйскими постройками, включая гостевой домик, а вот на другой был хвойный лес, который уходил далеко за близлежащую возвышенность. Однажды Шевцов не без гордости сообщил о том, что видел на краю своего участка волка.
Осторожное животное забрело на его территорию по недоразумению, видно, в поисках лучшей доли. Зверь уверенно пересек небольшую поляну и навострил уши в тот самый момент, когда под ногой Семена едва хрустнула ветка. Встретившись взглядом с человеком, он с минуту его разглядывал, чего-то ожидая. И, не дождавшись, неторопливой трусцой углубился в лес.
Поначалу Шевцов хотел вырубить старый лес, чтобы засадить его каштаном, но, поразмыслив, решил оставить так, как есть. Была в этой дикости и неприбранности какая-то своя красота, ведь не у каждого на участке можно увидеть лосиные да кабаньи следы. И Шевцов не без гордости демонстрировал их редким гостям.
Но главной достопримечательностью его усадьбы была конюшня, где в идеальном порядке содержалась дюжина породистых жеребцов. Семен, хвастаясь, сообщал о том, что трое из них участвуют во всероссийских скачках, а в прош-лом году жеребец по кличке Валет занял главный приз в Москве на открытии сезона. В дей-ствительности он тратил на жеребцов больше, чем получал от них, однако это совершенно не мешало ему радоваться их маленьким победам. И держал он жеребцов для того, чтобы один раз в неделю проехаться верхом по своим гектарам.
В этот раз его сопровождал Вадим Петляков, которому достался престарелый жеребец по кличке Верный. Несмотря на возраст, жеребец держался молодцом и, подняв высоко голову, мог припустить за молодой кобылкой. Так что поводья следовало держать крепко.
Проехали вдоль высокой ограды, свернули на узенькую тропинку. Жеребцы, как два приятеля, едва ли не касаясь боками, топали рядышком, покачивая в такт ходьбе головами.
Молчание было угнетающим, однако нарушать его Петляков не спешил.
– Ты чего молчишь? Рассказывай, что там у тебя? – невесело буркнул Шевцов.
Дом остался позади. Выстроенный на вершине бугра и сложенный из тесаного камня, он напоминал средневековый замок. На верхнем этаже дома, выложенном в форме башни, развевалось какое-то полотнище. Вадим не однажды пытался рассмотреть изображение, но ветер всякий раз, будто подозревая об его намерениях, нещадно начинал трепать материю, как только он задирал голову. Следовало бы расспросить самого Шевцова, вот только никак не представлялось подходящего случая.
А может, это какой-то родовой знак? Сейчас модно выискивать родственников с голубой кровью. Хотя вряд ли, Семен Шевцов – человек с амбициями, и будь в его роду хотя бы захудалый дворянин, что вытаскивал из-под седалища государя горшок с дерьмом, так непременно сообщил бы уже об этом всему миру.
– Тут такое дело… Появилась еще одна за-пись. С Николаевым…
– Значит, точно он?
– Да.
– Жаль. А ведь я продолжал надеяться, что он одумается. Ты даже не представляешь, какие мы с ним раньше были друзья! Что там по Ларисе? Вот сучка, так предать! Как долго она встречается с Николаевым?
Отношения Николаева с Ларисой беспокоили генерального больше, чем собственная безопасность.
Жеребцы медленно спустились с косогора прямиком к реке. Потянуло свежестью, и Петляков почувствовал, как по коже пробежал легкий озноб. А может, это от ожидания неприятного разговора?