– Что так вышло.
– Забей, киса, – подмигнул он ей. – Всякое бывает. Ты же не горшок с помоями на меня вылила.
– А что, на тебя выливали? – округлились глаза у Татьяны. Едва представив, что ее кто-то облил чем-то подобным, она вздрогнула от отвращения.
– Не на меня, а я, – ухмыльнулся весело парень и стал рассказывать, как веселился в раннем подростковом возрасте и прикалывался над друзьями, зазывая их под балкон и обливая, чем попало.
– Кошмар какой, – искренне сказала Таня, наблюдая за тем, как болтающий с легкой душой Влад занимается стиркой. Включать стиральную машину из-за какой-то одной футболки он отказался, хотя Таня предложила.
– Кошмар был, когда они мне вместе темную устроили, – не согласился молодой человек. – Они там все были не алле на постоянной основе, один я хороший.
Вскоре футболка сушилась на веревке, а обнаженный до пояса Челка пошел на лоджию, с которой, свесившись, курил и осматривал двор. Бабки опять задрали голову и уставились на парня. До сих пор пожилые женщины, которых заметно прибавилось, обсуждали «шалаву Таньку», то и дело, награждая ее куда более забористыми эпитетами.
Заметив, что на него смотрят представители старшего поколения, Челка, недолго думая, дружелюбно помахал им, чем ввел на некоторое время в ступор. Едва он скрылся в квартире, как пересуды усилились. Кто-то из наиболее просвещенных – древний высокий старикан с блестящей на солнце лысиной и энергией, как у троих молодых, уверял, что охальник пошел курить после «сами понимаете, чего».
Запах сигарет, проникающий в комнату, дразнил Таню, и она страдала. Закурить захотелось с новой силой. Она, как сом намбула, пошагала на лоджию к гостю, который затягивался уже второй сигаретой.
– Будешь? – протянул он ей открытую пачку.
– Нет, – сказала Татьяна, влюбленными глазами глядя на нее.
– Бросила? – догадался Челка. – Молодец какая. Я тоже бросал. Бросал, бросал, куда-то зашвырнул и все. А мне бы надо бросить, да. Я же пою.
– Поешь? – удивилась Таня. Подул ветерок и запутался в многочисленных шторах.
– У меня группа есть своя. Называется «Черный день». – И Челка пустился в пространный рассказ о своем творчестве, и даже смог заговорить Таню, которая подобным никогда не интересовалась, а Влад временно перестал беситься. Они сидели на подушках напротив друг друга, и брюнетка поймала себя на мысли, что может получить наслаждение от такой вот беседы, и от ветра, то и дело заглядывающего в лоджию, и от прикосновений легкой ткани по спине или рукам, и от веселого рассказа Влада, который, наряду со сленговыми словечками, использовал смешные эпитеты и забавные сравнения. Молодой человек говорил до тех пор, пока его не прервал мобильник, и он умчался в комнату.
Таня осталась на лоджии одна. Ее рука машинально вытащила из пачки вожделенную сигарету, и она сама себя одернула и заставила положить сигарету на место.
– Танька! – раздался снизу вдруг голос ее младшего брата, привезшего ключи. В отличие от девушки, он был рыжеволос, темноглаз и долговяз – пошел в материну родню, когда как девушка и ее сестра – в родню отца. В руках у него был торт и пакет с фруктами и вином. На самом деле, все это молодой человек нес не сестре, он заехал к ней по пути к своей обожаемой девушке, сегодня у них была годовщина – целых полгода, как вместе!
– Я пришел! – радостно возвестил полдвора парень, узрев сестру, и помахал тортом. Собрание стариков на лавочках моментально повернулось в его сторону, предчувствуя новый акт разворачивающейся драмы.
– Еще один хахаль у невесты Виталика, – в сердцах сплюнула Васильевна. – Вы только посмотрите, что за наглость! Вот же девка гулящая!
– Может, не хахаль, а родственник какой? – проскрипел лысый дед бодренько.
– Хахаль, хахаль, – были уверены бабушки. В рыжем парне брата Насти они не признали. – Торт приволок, винцо. Хахаль!
– А со вторым ухажером чего? – встрял дедок с палкой, всем сердцем переживая за внука своего друга, который рос на его глазах. Старика терзала мысль – сказать или не сказать Валерке про невесту. А вдруг это братавья ее, и он, старый, влезет в чужие отношения, да делов каких наделает? А скрывать такое тоже вроде как нехорошо.
«Подожду, пока точных доказательств не будет, – решил про себя благоразумный дедушка. – Будут – расскажу Виталику. Он как раз во дворе с мотоциклом возится, прибежит быстро, ежели чего. А не будет – промолчу. Чего ломать чужую семью-то?»
– А чего со вторым? – сказала Васильевна. – Щас у них драка будет. Или Танька рыжего не пустит.
– Тань! – опять заорал парень, привлекая на свою персону внимание всех, кто был во дворе – от мала до велика.
– Что ты орешь, идиот? – поморщилась Таня. Брат, сколько она помнила, всегда был человеком шумным. – Заходи, давай!
– Захожу! – возвестил вновь двор о своем решении рыжий и рванул на себя подъездную дверь, забыв, что сначала следует открыть ее ключом.
Он радостной птицей взлетел по пролетам наверх и без проблем открыл дверь, оказавшись в квартире сестры, которая уже ждала его в коридоре вместе с каким-то незнакомым черноволосым типом с длинной челкой и без футболки.
– Алоха, – поздоровался он радостно.
– Опачки, – только и сказал рыжий парень и машинально захлопнул входную дверь.
– Ты что делаешь! – заверещала Таня. Ей и в голову не могло прийти, что братик окажется таким тупым, что после ее рассказа о замке закроет дверь с внутренней стороны.
Теперь в ловушке они оказались втроем.
– Лойс! – поднял большой палец кверху Челка и стал глумливо аплодировать. – Лойс, мужик.
– А чего? – стал возмущаться рыжий. – Че я сделал-то? Ребят, вы нормальные?
– Это моя реплика, – прошипела сквозь зубы Таня. – Ты – нормальный? Ты нас запер, придурок! Замок отпирается только снаружи! Я тебя зачем попросила приехать?! Чтобы ты открыл дверь! А ты приехал, открыл и опять ее закрыл!
– Надо было сразу говорить! – разорался младший брат в ответ. – Откуда я знаю, что делать: открыть, закрыть, прикрыть! И вообще, это кто? – уставился он на ржущего от нелепости ситуации Челку.
– Влад, – протянул руку для рукопожатия черноволосый. Родственник Тани осторожно пожал ее.
– Илья, – сказал он растерянно. – А вы чего тут делаете вдвоем?
Таня горестно вздохнула, поражаясь глупости братца, и удалилась на кухню, глотнуть водицы – из-за того, что она пролила сок на гостя, попить она так и не удосужилась. Пока ее не было, шутник Челка сказал, что они встречаются – так, для прикола.
– Надо же, – поверил доверчивый Илья. – Ты это, не обращай внимания на ее заморочки, – добавил любящий брат. – Танька хорошая, только нервная чуток.
– Я заметил, – весело отозвался Челка. – Но она все равно мила моему сердцу.
– У нее есть одно положительное качество, которое перекрывает все отрицательные, – добавил Илья. – Она готовит вкусно.
Влад, который успел оценить только бутерброды, тотчас принял это к сведению.
– И что делать будем? – вернулась к этому времени Татьяна, не знавшая, что обзавелась парнем. – Мне надо документы отвести подруге.
– Мне на фест надо попасть. Фиг с ней, с репой, но фест – святое, – сказал Челка.
– А я к своей Светочке спешу. У нас годовщина, – сообщил Илья и для наглядности помахал пакетом с фруктами и вином, который не выпускал из рук.
– О, вино, – углядел бутылку Влад. – Может, разопьем?
– Ни в коем случае! – решительно возразил Илья. – Это для моей девушки. И вообще, мне надо быстрее уходить!
– Если бы ты не был таким беспечным, ты бы давно уже ушел, – поджала губы Таня. – И что теперь, ждать сестру? Пока она ответит по телефону?
– А если она только завтра ответит? – задрожали губы у Ильи, который представил будущую возможную разборку со Светочкой. – Нам что, тут сидеть?!
– Э, нет, ребята, – решительно возразил Челка. – Я фестиваль не пропущу. И вообще, у меня идея. – И он вдруг пошел в сторону лоджии.
Таня, настороженно на него глядя, направилась следом.
– Ты чего это удумал? – спросила она.
– Я с балкона спущусь и открою вашу тупую дверь, – заявил он.
– Ты чего? Ты упадешь. – Таня заметно заволновалась, а вот Илья приободрился. Ему срочно надо было покинуть квартиру сестры и приехать к девушке. А лезть по балконам он не мог – боялся высоты. Поэтому поступок парня сестры одобрял целиком и полностью.
– Третий этаж всего. – Было не остановить Челку.
– Но это все равно высоко!
– Пусть лезет, – шепнул Илья Тане. – Откроет нам дверь. Вот чего ты лезешь?
– А если упадет? – сложила руки на груди девушка. Безрассудства она не любила.
– Не упадет, – был уверен в Челке ее братик. – Да и тут невысоко.
– Ты дурак? – внимательно поглядела на него Татьяна и вновь обратилась к Владу: – Эй! Не надо никуда лазить! Я попрошу кого-нибудь с улицы открыть! Брошу ключи, и кто-нибудь откроет дверь.
Но заразившегося идеей черноволосого парня, который даже забыл надеть футболку, было не остановить. Из-за каких-то там ключей он не собирался пропускать столь грандиозное музыкальное событие, как «Креш Бум». Влад без труда перелез через перила и стал спускаться вниз, благо, что лоджия второго этажа была не просто застеклена, а еще и зарешечена.
– Осторожней, – взмолилась Таня, которой стало страшно – вдруг этот дубина сейчас рухнет вниз, и что тогда делать? Хоть она и недолюбливала этого парня, ей как-то не хотелось быть виноватой в том, что тот покалечится.
– Да все нормально, успокойся, Таньчик, – утешил ее брат. За парня сестры он был спокоен. Таня испуганными глазами проследила за тем, как Челка, повиснув на решетке, спрыгнул вниз и вполне удачно приземлился.
– Ключи, – потребовал Влад, весело глядя на девушку с земли, и ей ничего не оставалось, как скинуть их на землю. Следом с третьего этажа полетели кеды – их скинул Илья, позаботившийся о друге сестры – босиком-то ходить не особо приятно!
Не успел Челка завязать второй шнурок, как в этот момент, словно по мановению волшебной палочки, запиликала сигнализация. Видимо, что-то случилось с машиной.
– Три минуты! – крикнул парень Тане. – Я сейчас вернусь. – И он вытащил орущий брелок обратной связи, тем самым показывая, почему вынужден отойти. Черноволосая девушка с вытянувшимся лицом кивнула. Сил спорить с кем-то у нее уже не осталось, и она вернулась в комнату. Ни она, ни Челка не заметили, как за ними следили старики и старушки, все больше и больше сочувствующие Виталику, которому не повезло с невесткой – «гадкой вертихвосткой Танькой», а ведь она уже и думать забыла, как подшутила над вредными бабками и ляпнула про жениха на байке. Вечно те, когда она выходила из подъезда, начинали шушукаться и смотреть на нее осуждающе, хотя она вообще ничего плохого не сделала!
– Это чего получается? – почесал лысину древний дед, провожая взглядом Челку, так и одетого лишь в джинсы да кеды. – Чего он туранул с балкону-то?
– Как чего! – вмешалась Васильевна, за это время заработавшая авторитет, как знаток Таньки и ее полюбовников. Семечек у нее в руке больше не осталось, но она махала газетным кульком, как посохом. – Потикал первый хахаль от второго через балкон. Все, как полагается!
– Рыжий пришел, голый и побежал, – поддержала ее одна из товарок на лавке. – Рыжий его выгнал! Видали, даже обувку скинул!
– Это что же, Виталику она и правда изменяет? – убито спросил дедушка с усами. Внука своего друга жалко было до слез. Молодой еще, даже неженатый, а уже с рогами, да еще с такими увесистыми. А как вчера невестку описывал его друг, Виталиков дед: красивая, добрая, статная. Полюбилась она ему, а тут вот оно что…
– Изменяет-изменяет! – дружным хором уверили его остальные. И усатый дед, опираясь на палку, пошел в сторону тридцать пятого дома – рассказать все, пока не поздно, бедному Виталику. Его лысый приятель бодро засеменил следом, рассказывая, как в пятьдесят восьмом году первая жена тоже ему рога решила наставить, и не с кем-нибудь, а с соратником по партии!
До брутального Виталика, колдующего над своим обожаемым байком, они добрались быстро. Тот, пребывая все в прежнем благодушном настроении, даже лицом изменился, едва только услышал, как смущенный дедов приятель сказал, что невеста ему изменяет.
– В нашем дворе, – добавил лысый дедок, покачиваясь из стороны в сторону.
– Чего-о-о? – прохрипел Виталик, человек скорых решений и ревнивый. – В каком таком дворе?!
– Как где, у нас же, в шисят девятой квартире. Там непотребство приходит. Твоя невеста с двумя мужиками, – принялся доходчиво втолковывать ему лысый дедушка, которого ситуация очень забавляла. – Будто сам не знаешь, где невеста живет, – добавил он укоризненно, но Виталик его уже не слышал. Он, бросив железного друга, на всех парах помчался в соседний двор. В его воображении он уже ломал кости оборзевшим ублюдкам, посмевшим притронуться к его Надежде!
– Какой горячий, – покачал головой дед с усами, глядя вслед внуку друга. – С детства шебутной. Ничего толком объяснить не успели, а он уже разбираться побежал.
– Зато он сейчас успеет все объяснить, – хмыкнул его товарищ, и оба старичка поспешили обратно в родной двор.
О том, что к ним приближается Виталик, брат с сестрой и тем более разобравшийся с сигнализацией Челка, не знали.
– Ну чего? – спросил Илья, роющийся с проверкой в холодильнике. Он углядел колбасу и тут же стал делать бутерброды – весьма и весьма корявые. – Норм все? Когда твой парень нас откроет?
– Сказал через пару минут, – отозвалась Татьяна, наблюдая за младшим братом. – А чего это ты перед походом в гости ешь? – ехидно спросила она. – Ты же к девушке собрался, если мне память не изменяет.
– Так я же к ней не жрать, – с полным ртом сообщил брат, запивая бутерброды горячим чаем. – А ты совсем обнаглела, ничего не готовишь.
Он привык, что сестра вечно готовила что-то вкусненькое: то пасту, то лазанью, то запеченную рыбу. Даже суши делала, и получались они ничуть не хуже, чем в суши-барах.
– Я обнаглела? – обалдела от такого нахальства Таня. – Иди к своей Светочке, и пусть она тебе и готовит.
– Она – актриса, поэтесса, она не рождена для кухни, – высокопаро сообщил Илья.
– А я что, рождена? – рассердилась Таня.
– Ну, ты не творческая личность, – откусил огромный кусок от бутерброда брат, – давай это признаем!
Вместо признанья он получил тумак и возмущенно замычал, пытаясь прожевать кусок.
– Я себя тоже объявляю с этого момента творческой личностью, дизайнером, – объявила Татьяна, грозно глядя на родственника-балбеса (она ведь и правда обладала хорошим вкусом). – И больше ты у меня есть не будешь. По причине отсутствия меня на кухне. Понял?
Илья вновь что-то нечленораздельно сказал, но сестра, покинув кухню, устремилась к входной двери – ждать Челку. Два невыносимых существа в ее квартире одновременно, это же просто капец какой-то! Она так прониклась коварством собственной двери, глупостью брата и присутствием Влада, что совершенно забыла о Смерче.
Челка прибежал через несколько минут – с машиной все было хорошо, и почему запиликала сигнализация, было непонятно. Он без труда открыл замок, и Таня, опасаясь, что кто-нибудь вновь захлопнет их, сунула между дверью и косяком домашний тапок. И только тогда она со вздохом облегчения прислонилась к стене. Она решила вызвать мастера и поменять замки, а до этого перекантоваться на квартире родителей.
– Вот и все. Я молодец. Бабульки у вас во дворе странные, – сказал Челка, на обратном пути опять заметивший, как на него, не отрываясь, смотрят достопочтенные старушки, которые едва ли не зубы скалили при виде него. Как будто бы он им лично что-то сделал.
– Странные, – согласилась девушка. – Не обращай внимания.
Он, видя, что Татьяна прислонилась к стене, близко подошел к ней и оперся одной рукой о стену – его ладонь оказалась рядом с ее волосами.
– Ну как, я герой? – спросил Влад, глядя в серо-зеленые глаза девушки.
– Отвали, – мрачно сказала она. Ей такая близость не нравилась. Таня оттолкнула смеющегося парня. – И оденься, – велела она, окинув его голый торс, слегка тронутый загаром, недовольным взглядом.
– Оденусь, Танечка, – пообещал парень и предложил великодушно. – Ты куда там собиралась? К подруге документы отвести? Я тебя подвезу.
Практичная Таня не стала отказываться от такого заманчивого предложения – тащиться по жаре в центр города в автобусе ей не особенно хотелось.
– Хорошо, – согласилась она. – Тогда я переоденусь сначала.
– Зачем? – удивился Челка. По его мнению, девушка и так была нормально одета.
– Затем.
И Татьяна ушла в кухню, заперев дверь и прихватив с собой косметичку и одежду.
– Молоток, чувак, – появился в коридоре довольный Илья, подхватив свой торт и пакет с фруктами и вином. – Отличная работа. Одобряю выбор систер. Пока, Танька! – заорал он, прощаясь с сестрой. Мысленно парень уже был у Светочки.
Они перекинулись с Владом еще парой слов, поржали, и, не успел Илья подойти к двери, как она сама вдруг распахнулась настежь. В проеме стоял Виталик, широкая грудь которого вздымалась после пробежки, а из ушей едва ли не валил дым. Виталик был рассержен и только копытом не бил аки быка. Как и говорили дедки, он увидел двух хилых пацанов, которых мог раздавить одной левой. Честно говоря, он не ожидал, что его невеста изменяет ему с такими сосунками и только из-за удивления не стал избивать их сразу.
– Ну и где тут моя Надежда? – едва сдерживая праведную ярость, спросил он. Кулаки Виталика дрожали, по скулам ходили желваки. Весь он буквально излучал агрессию. Челка и Танин младший брат переглянулись.
– Какая надежда? – на всякий случай отодвинулся от него подальше Илья. Он незаметно покрутил у виска, показывая Челке, что мужик, видать, не совсем здоров. – Вы надежду потеряли, да? – сочувственно обратился к байкеру брат Тани, которая в это время, включив маленький телевизор на кухне, переодевалась, не слыша за плотно закрытой дверью, что происходит в коридоре.