– Какая надежда? – на всякий случай отодвинулся от него подальше Илья. Он незаметно покрутил у виска, показывая Челке, что мужик, видать, не совсем здоров. – Вы надежду потеряли, да? – сочувственно обратился к байкеру брат Тани, которая в это время, включив маленький телевизор на кухне, переодевалась, не слыша за плотно закрытой дверью, что происходит в коридоре.
– Потерял, – хотел задушить наглого малолетку Виталик. Издевается, что ли? Ну, Наденька, на кого его променяла! А он ее в свой дом привести хотел!
Илья, решив, что это действительно какой-то больной психически человек с блуждающим взглядом и дрожащими руками, отвечал предельно вежливо:
– Вы знаете, и я потерял надежду. Ищу ее, ищу. Может быть, вместе искать будем?
– Я щас тебя бить буду, – пообещал ему Виталик. – Где Надежда моя, ты, мелкая скотина? – схватил он парня за шиворот и стал трясти как грушу. Ненароком он наступил на выпавший из рук парня торт, но даже и не заметил этого.
– Н-не з-знаю, – пытался отцепиться от него тот. – Д-давайте искать!
– Э, мужик, ты остынь, – вмешался встревоженный Челка.
– Я тебе сейчас остыну. В унитаз башкой окуну! – зарычал Виталик, который бесился все сильнее и сильнее. – Где Надежда?!
– Н-надежда умирает последней, – пискнул все еще болтающийся в сильных руках Илья, пытаясь высвободиться.
– Ты сейчас у меня в мир иной отправишься, щенок. Говори, где она? Где?
– Кто?!
– Женщина моя!
Илья подумал, что речь идет о его сестре (мало ли, влюбился в нее какой-то чекнутый?), жалобно спросил:
– А вы ей кто?
– Я ее мужик, – тщательно выговаривая каждое слово, отвечал ему ревнивец. Он заметил, что рыжий стрельнул глазами на закрытую дверь в конце коридорчика – значит, Надежда там, надо ее найти и разобраться во всем!
– В-вы? А он с-сказал, что он, – промямлил Илья и ткнул пальцем в Влада. – Таня-а-а! – крикнул он сестру, но та не слышала. Она подумала, что шумят братик и гость.
– Ты? – уставился на Челку дикими глазами мужчина.
– Чего я?! – охватила того паника. Он не считал себя трусом или совсем уж слабаком, но перед этим невменяемым мужиком слегка робел. Он вообще побаивался буйных психопатов – они ведь не соображают, чего творят. Или это поклонник Тани такой? Вот дура, с кем связалась-то! Нельзя этого бешеного к ней пускать в комнату! Надо его отвлечь! А еще лучше – вытурить из хаты!
– Ты с моей Надеждой крутишь, чмо? – продолжал напирать мужик. – Я тебя сейчас в бараний рог скручу. Смелый, что ли?
Черноволосый, которого охватил вдруг дикий нервный ржач, громко запел всем известную песню Анны Герман:
– Надежда – мой компас земной! А удача – награда за смелость!
Отвлек незваного гостя он знатно. Виталик не выдержал издевательств двух наглых малолеток и ударил по лицу заоравшего Илью, который никогда не дрался и вообще считал себя ярым противником любого насилия и сторонником «разговоров по душам», хотя сестра не раз и не два говорила, что такие люди, в случае чего, всегда страдают одними из первых. Виталик еще раз долбанул Илью куда-то по корпусу, и, пока тот вопил, что «дело можно решить миром», откинул Влада, как тряпичную куклу, и кинулся к двери, ведущей в кухню с ревом: «Надежда!»
Подкрасившая глаза Таня в это время только-только взяла в руки модную свободную футболку с круглым вырезом, чтобы следом за нею надеть и юбку, как дверь распахнулась, громко ударившись ручкой о стену.
Перепуганная полураздетая девушка, увидев незнакомого мужчину, закричала и автоматически кинула в него сахарницей. Виталик пригнулся, и ваза разбилась о стену коридора, едва не попав в Илью.
– Вы кто?! – закричала девушка, прикрываясь схваченным со стула платьем. А байкер, услышав неподдельный страх в ее голосе, почти сразу как-то остыл. В голове его словно что-то щелкнуло, и он стал спокойным и вежливым. Видимо, понял, что его невесты тут нет.
– А я тут Надежду свою искал, – смущенно сообщил он и, видя, что Татьяна тянется к ножам, спешно добавил: – Только их не кидайте. Сейчас все объясню.
– Не трогай мою сестру, сволочь! – вдруг вновь ожил Илья и попытался огреть Виталика по голове вазой, но тот совершенно механически отразил удар и зарядил рыжему под глаз. Влад, быстро соображавший и понявший, что вроде бы все в порядке, только головой покачал.
– Вы что делаете? – звенящим от гнева голосом поинтересовалась Таня.
– Простите, – еще более смущенно произнес Виталик. – Привычка, еще армейская. Девушка, вы извините меня, не знаю, что на меня нашло. Я…
– Выйдите отсюда, – приказала Таня. – И ты тоже! – прикрикнула она на Влада. – Хватит на меня пялиться.
Спустя двадцать минут все четверо сидели в комнате. Илья молча прикладывал к глазу, под которым намечался синяк, замороженный кусок мяса, завернутый в полиэтилен, Таня и Влад молчали (он с большим интересом посматривал на девушку, словно надеясь, что она вновь окажется без одежды), а Виталик печальным голосом без следа былой агрессии рассказывал, что послужило причиной его неадекватного поведения. Он искренне извинялся и всячески пытался загладить вину.
– Я вам компенсацию выплачу, – сказал Виталик грустно.
– Какая компенсация, меня Светочка не дождалась, – обиженно отопрев губу, сказал Илья.
– А хочешь, я тебе подарю свидание на воздушном шаре? – предложил вдруг Виталик, которому было искренне стыдно. Кроме того, он все же позвонил своей Надежде и удостоверился, что она на работе.
– Нет, спасибо, – отказался рыжий. – Я с вами на свидание не хочу.
– Да не со мной, – засмеялся Виталик. – Свидание с девушкой своей на воздушном шаре подарю. Фирма у меня по организации праздников. У нас в качестве романтических подарков разные свидания есть: на воздушных шарах, на крыше высотки со скрипачом и столиком, на вертолете. Один тип недавно заказывал – с обзорной экскурсией летали над городом, потом к озерам махнули, и обратно.
– А можно на вертолете свидание? – загорелись глаза у Ильи, охочего до халявы.
– Не, там все занято, – покачал головой Виталик, которому, возможно, не хотелось дарить такое финансово затратное свидание. – На шарах тоже круто. Девчонки таят, как шоколадки.
– Вы мне еще на торт наступили, – мстительно добавил Илья.
– А после – в кафейню, – не растерялся Виталик.
На том они и договорились и даже обменялись телефонами в знак примирения.
– Я вам тоже должен, – перевел извиняющий взгляд с молчащей Тани на лыбящегося Челку байкер. Ему было неловко не только за то, что он ворвался к чужую квартиру к чужим людям, ударил ребят, но и увидел хозяйку квартиры в неглиже. Вот если бы его Надежду кто-то так потревожил, он бы наглеца придушил бы!
– Что ты должен, чувак? Свидание на крыше дома со скрипачом? – явно забавляясь, спросил Влад, у которого с романтикой отношения как-то не особо складывались. – Не, скрипка – не моя музыка. Вот если на крыше рок-концерт забабахал – тогда да, тогда бы круто вышло.
– Рок-концерт? – задумчиво почесал щетину Виталик и вдруг непонятно чему обрадовался. – Так без проблем. Только не на крыше. Могу вам с девушкой достать билеты на фест – ты, наверное, слышал, «Креш Бум». В ВИП-зону. У меня кореш хороший – один из оргов.
Карие глаза Челки загорелись, и не успела Таня и рта раскрыть, как он заорал:
– Отлично, мужик! Договорились! – и парень стал усиленно жать руку Виталика – мол, все, обещание есть обещание! – Когда билеты дашь? Фест уже сегодня!
– Корешу позвоню, скажет, как и где забрать, – отозвался мужчина, который, впрочем, и сам собирался поехать на фестиваль со своими верными соратниками и любимой Надеждой, с которой они состояли в одном байкерском клубе.
Видимо, так нужно было, чтобы Таня и Влад этим вечером очутились на фестивале. Ведь одно событие тянет за собою другое. Возможно, если бы их не было на следующий день в одном месте, эта история закончилась совсем по-другому.
* * *Этой ночью я вновь плохо спала, потому что уже чисто физически скучала без Дэна, и сама себе напоминала наркомана, которому не дали дозы самого волшебного наркотика на свете. Настроения не было и, казалось, в груди вместо сердца бился страх – за него и наши отношения и, конечно же, за папу. Что он там делает? Не пострадал ли? Как происходит задержание? А не был ли на этом балу Дэн и не пострадал ли он?
От всех этих мыслей у меня кружилась голова и горела кожа на лице и ладонях, словно внутренний пожар разъедал меня изнутри.
Я даже хотела сбежать на этот дурацкий благотворительный бал и даже вытащила платье, но выглянула в окно, увидела машины, в которых, судя по словам брата, находилась едва ли не моя персональная охрана, и поняла, что мимо них пройти будет очень трудно. Я даже уже разработала хитрый план своего побега – туфли и платье можно было засунуть в рюкзак, и, дождавшись, когда мама уснет, я могла выскользнуть из квартиры, прихватив ключи от чердака. По чердаку добежать до первого подъезда, спуститься и спокойно выйти оттуда, миновав охрану. И хотя там люк тоже закрыт, можно позвонить знакомому парню, с которым мы в детстве капались в одной песочнице и играли в казаков-разбойников и прятки в одной компании, и попросить его открыть люк своим ключом. Я примерила платье – в нем меня пустят в такое пафосное местечко? И тут в комнату, постучавшись, вошла мама.
– Маша, – удивленно взглянула она на меня, застывшую посреди комнате, и вдруг улыбнулась. – Ты решила перед свадьбой померить наряды? Знаешь, я тут так закрутилась со всеми этими хлопотами, что теперь чувствую даже себя виноватой перед тобой.
– Что? – не поняла я. – Почему?
– Мало внимания тебе уделяла. У меня завтра свободное время будет, может быть, по магазинам пройдемся вместе? – говорила мама беззаботно, не зная того, во что были посвящены остальные члены нашей семьи. – Купим тебе что-нибудь.
И я вдруг поняла, что никуда не пойду и не оставлю ее одну. И что папа и брат, как и мама, заботятся обо мне, и не хотят, чтобы я сидела дома в эти дни не потому, что не доверяют мне или считают маленькой и глупой, а потому что беспокоятся за меня. Они хотят меня защитить и делают для этого все возможное, а я хочу нарушить всех их планы и побежать на этот бал, потому что мне нужен Дэн. В тот момент мне показалось, что Смерч тоже не хотел бы видеть меня на этом ставшим опасным балу.
Если я хочу найти Дениса, мне следует быть более разумной.
Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, я пошла в гостиную, прихватив с собой альбомные листки и Федькин планшет, на котором я открыла сайты с оригами и, старательно изучив видеоурок, приступила к созданию бумажной фигурки.
– Кого ты хочешь сделать? – с любопытством смотрела мама, оторвавшись от интересного английского детектива, снятого по книгам Агаты Кристи.
– Павлина хотела, – отозвалась я, усердно сминая бумагу и время от времени глядя на экран планшета. – Но он слишком сложный, поэтому ящерицу.
Я долго корпела над оригами, сминала один за другим листы, злилась, ругалась, но все же не отступалась от затеи – сделать ящерицу из бумаги. В конце концов, это у меня получилось, и на моей ладони сидело нечто, отдаленно напоминающее ящерки, хотя, честно говоря, она больше походила на головастика с четырьмя короткими лапками. Я поднесла ладонь с оригами к губам и осторожно подула на мордочку.
«Эй, хвостатая, передавай привет своей сестрице на шее у Дэна», – важно заявили головастики, чуть оживая.
А я принялась делать вторую ящерицу с не меньшим усердием. Поначалу дело давалось трудно, но потом я даже вошла во вкус. Мне кажется, я поняла, почему Дэн любит оригами – это нехитрое занятие заставляет концентрироваться на бумаге, а на не своих мыслях. А мыслей у меня было много. Я много думала о том, как много выпало на долю Дениса, и о том, что он не сломался, а стал сильнее, и меня восхищало в нем это наиболее сильно. Нет, конечно же, как и любая другая девушка моих лет, ценила в Смерче и внешность, и обаяние, и уверенность, и, честно признаюсь, то, что он ездил на классном мотоцикле и не имел проблем с деньгами. Да, это было привлекательно и модно, но… Но я поняла, что это было только лишь верхушкой айсберга в океане человеческих отношений, имя которому любовь. Все остальное – все те девяносто процентов, что скрываются под водой, я разглядела позднее, постепенно, шаг за шагом, все ближе узнавая Дениса. То, что было скрыто от посторонних глаз – сила, в первую очередь, конечно же, духовная, выносливость, благородство, доброта, как это ни странно, потому как только добрый человек может не озлобиться на весь свет после испытаний, а продолжать жить, помогая другим и работая над собой.
Именно поэтому я полюбила Дениса. Будь он прекрасным внешне, но уродливым внутри, наверное, ничего бы и не вышло. Не было бы этого странного внутреннего притяжения и необъяснимого волнения, которое перерастало в такое же необъяснимое спокойствие, стоило ему коснуться меня.
Интересно, а за что его полюбила Инна? А сам он – за что полюбил ее? О его бывшей девушке думать мне не хотелось, потому что тут же я начинала задаваться вполне логичным вопросом – а вдруг она до сих пор так сильно важна ему? А вдруг я по сравнению с ней… никто? А вдруг… Эти «а вдруг» были подобны вилам, которыми тыкали в душу, и я осознанно старалась не погрязнуть в таких мыслях.
Почему-то то, что я узнала о Смерче, заставило меня задумать о себе самой. А какой я человек? Что бы я делала на его месте? Как отреагировала? Эти вопросы повлекли за собой следующие – а есть ли у меня цель в жизни? Какие у меня мечты? Сдать английский, не парясь? Побывать на рок-концерте? Съездить за границу? Закончить универ? Устроиться на работу? Найти парня? А потом – выйти замуж, купить квартиру и копить на машину, или наоборот?
Как оказалось, цели в жизни у меня не было, так, что-то отдаленно-расплывчатое, и я вдруг поняла, что это и странно, и страшно – когда незачем жить.
У Дэна цель была. И он многое сделал ради ее достижения.
Спала я всего несколько часов, и мне совсем некстати приснился дурацкий сон, в котором было много-много страшного огня, и я убегала от него, петляя по незнакомым улочкам и переулкам, боясь, что вот-вот он настигнет меня. Глаза мои распахнулись тогда, когда пламя было уже совсем близко.
Папа приехал под утро, уставший как собака, но довольный и почти сразу завалился спать, после того как я радостно вокруг него попрыгала, а чуть позже я узнала, что все прошло отлично – фактически всех Пристанских задержали: почти всю верхушку группировки, включая самого Марта. Папа, кстати, не знал, что я в курсе всего, поэтому обо всем мне рассказывал Федька.
По его словам, операция чуть не провалилась. У Андрея в который раз сработало его поистине звериное чутье на опасность. Он решил отказаться от ВИП-кабинета, который, кстати говоря, предложил ему Даниил Юрьевич, и в котором не было выходов для отступления, и остался в одном из общих залов, рядом со своими людьми. Вместе с Мартом и его персональной охраной приехала и какая-то рыжеволосая девушка – совершенно обычная, без криминального прошлого и настоящего, видимо, его подруга. В то время, пока сидели вместе, они просто общались и молодой мужчина дважды довольно жестко поцеловал ее, перегнувшись через стол, что немало удивило сотрудников полиции, наблюдающих за происходящим. Они как-то и не подумали, что на такое мероприятие Андрей приедет с девушкой. Уже позднее, от человека в окружении Марта, который в самый последний момент согласился работать с правоохранительными органами и один из немногих избежал суда, они узнали, что рыжеволосая действительно – подруга грозного Андрея Марта, который впервые обратил внимание не на доступных и соблазнительных женщин легкого поведения, а к ним он, следует сказать, относился не очень по-джентльменски. К рыжеволосой он относился совершенно иначе, правда, его соратники этому не удивлялись – после некоторых поступков этого человека их подобным было уже не удивить.
Когда было принято решение о начале захвата и перед Мартом появились люди в масках и с оружием в руках, он все-таки умудрился сбежать. Его прикрыла собственная охрана, начавшая пальбу, но, к счастью, никто не пострадал, кроме двух сотрудников правопорядка, верного охранника Марта и самого Андрея – один из зарядов попал ему в бок и в руку. И именно поэтому ему не удалось убежать далеко. Кстати говоря, вместо того чтобы попытаться покинуть здание, он затаился в одном из туалетов и позвонил своему брату, предупредив того об опасности. Поэтому Никиту до сих пор так и не нашли, хотя, конечно, его искали с куда меньшим усердием, чем ближайших подельников его опасного брата – их обнаружили ночью в результате операции «Перехват». Правда, один из них – некто Радик, о котором я слышала по телевизору в новостях, покинул пределы города, но Федька уверенно сказал, что и его в скором времени найдут. А раненого Марта отправили не в камеру предварительного заключения, а в больницу, вместе с охраной – чтобы не сбежал, когда придет в себя – и если, конечно, придет.
Еще брат сказал, что рыжеволосая девушка, находящаяся с Андреем, от происходящего потеряла сознание, а когда очнулась и узнала, что Марта поймали, он сейчас находится в реанимобиле, то долго плакала навзрыд. Когда ошеломленные полицейские поинтересовались, зачем она связалась с Андреем Мартом, она резко замолчала и сказала, что это не их дело.
– Дура, короче, – подвел итог этому Федька. Он почему-то горячился, словно рыжая была его родственницей. – Вот нормальная вроде девчонка, красивая, с образованием, кстати, из адвокатской конторы, куда Март обращался, – но нет же! Обычные мужики ей не нужны – подавайте бандита-психа со смазливым лицом! Машка, это что, мода?
Я только плечами пожала. Откуда я знаю? Может, и мода. Некоторым современным девушкам нравятся порою странные типы. А может, она и правда что-то чувствовала к этому Андрею Марту. Любимых не выбирают – так же, как и родителей. Я имею в виду по-настоящему любимых людей. Мне даже стало немного жаль эту неведомую мне девушку.
Кстати, дед Дениса умудрился сделать так, что подозрения в «предательстве» не пали на него, и перед Андреем Мартом и прочими криминальными элементами города он остался чистым, аки младенец, и не просто чистым, а еще и якобы пострадавшим от действий ментов. А пальбу и прочее представил в самом выгодном свете перед своими перепуганными высокопоставленными гостями, и, как потом писали газеты, благотворительный бал «Ночь жизни» получился грандиозным, показывая самим своим существованием протест против всего антисоциального и античеловеческого в обществе. Гости бала были выставлены храбрейшими людьми, которые не покинули его даже несмотря на перестрелку – так хотели чего-нибудь кому-нибудь пожертвовать. Когда папа услышал это по телевизору, долго ухмылялся – по его словам выходило, что все эти «смелые люди» сразу же захотели сделать ноги, но им просто не позволили покинуть ресторанный комплекс, где все и происходило. А после их обработал дед Смерча.