– Тогда давайте так, – не унимался Игорь, – я попрошу всех собраться и скажу, что выводы еще делать рано, что много противоречий, неувязок, и в частности, факт отпечатков Даши на ручке ножа, тогда как она, по свидетельству сотрудников, посуду мыла в перчатках! И тот, кто скажет, что она пользовалась ножом без перчаток когда ела, – тот и будет наш человек!
Глаза ассистента горели: он уже вел сыск! Кис усмехнулся.
– Это может оказаться просто логичный человек. А наш человек может и промолчать.
Игорь малость сник, но детектив его тут же утешил:
– Но твоя идея неплоха. Главное, не забывай на все лица смотреть, кто бы что ни ответил.
– Заметано, шеф! Ну что, теперь можно и по кроватям?
– Иди, Игорек. Спать тебе осталось всего ничего, иди.
– А вы?.. – растерялся Игорь. – А что, еще не все?
...Конечно, не все, далеко не все! Легко в голове держать одну мысль, труднее удерживать цепочку мыслей. Но удерживать несколько цепочек мыслей – такое дается только с опытом! С постоянными тренировками «мозговой мышцы», как любил шутить Кис.
У Игоря, благо что ему дан природный ум и логичность мышления, подобного опыта пока не имелось. Оттого он с легкостью упустил, что целью их является не столько доказательство невиновности Даши, равно как и установление убийцы Евы, – сколько спасение Влада от неминуемой смерти. Потому что – о, парадокс, паршивый парадокс! – чем быстрее и убедительнее они с Игорем докажут невиновность Даши, тем бесповоротнее обрекут Влада на смерть...
– Еще не все, но остальное пока совсем в тумане, – произнес Кис. – Иди спать.
– Но...
– Никаких «но», Игорь! Тебе завтра нужна ясная голова. А спать осталось три часа.
– Мне и двух хватит, вы же знаете, Алексей Андреевич!
– Не спорь. Мне надо еще самому подумать. Завтра расскажу.
Игорь помялся, но все же поднялся и направился вон из кухни, язвительно буркнув на ходу: «Приятной вам бессонной ночи!»
* * *Удостоверившись, что парнишка все-таки отправился в койку, детектив подлил себе еще кофе, плеснул еще коньяку и встал у окна: он любил смотреть на ночной двор, темное небо, силуэты деревьев... Сверкнули двумя яркими огнями глаза кошки в кустах; черный комок беззвучно прочертил воздух перед его окном: разбуженная птица или летучая мышь? Где-то глухо гавкнула собака, ей ответила другая, и некоторое время они общались подобным образом, пока сердитый разбуженный окрик не шикнул на зверюг...
Природа жила своей жизнью, и не было ей дела до людей. Возможно, звери и птицы считали точно так же, вернее, наоборот: что люди есть часть природы. Они бывают к зверям и птицам благосклонны или недобры, как бывает благосклонно теплое солнышко и недобр лютый мороз...
Кис вспомнил, как в начале осени они ездили семьей по грибы. Малыши, завидев полянку с яркими, нарядными мухоморами, тут же потянулись их собирать. Алексей ухватил Кирюшу, Александра придержала Лизаньку, и вдвоем они дружно объяснили детям, что грибы эти ядовитые, ни собирать, ни кушать их нельзя. После чего Лиза присела возле ближнего к ней мухомора, в опасливом восхищении разглядывая такую красоту, а Кирюша принялся сбивать крепкими ножками «пляхие глибы». Пришлось Алексею снова поймать сынишку. «Если ты не можешь их съесть, это не значит, что они плохие, Кирюшка! Кто-то их любит, кому-то они нужны! Зайцам, например. Пусть растут, сынок. Ты ведь не один в мире...»
И сейчас, стоя у темного окна, Алексей думал о том, что сын подрастет, посмотрит вокруг себя и потребует от него разъяснений: как же так, мол, ты учил меня бережно относиться даже к мухоморам, а вокруг так не бережно относятся к чужой жизни? Не к грибной жизни – к человеческой!
Как ему будет отвечать Алексей? Что этих, небережных, плохо мама с папой воспитали?! А маму с папой плохо воспитали бабушки-дедушки?! «Так мы и до прародительницы Евы дойдем!» – невесело усмехнулся он.
...Ева! Не прародительница – а дело, которое обжигает его руки!
Алексей оторвался от созерцания двора и неба над ним – к тому же сегодня оно было подернуто низкими облаками, звезд не видать – и направился на рабочее место: в кресло, давно принявшее очертания его тела. Там, забросив ноги на другое кресло, для посетителей, он продолжил свои размышления.
* * *...От Влада вражина – назовем-ка его АА, в противоположность ББ, Бурлову Борису! – ждет убийства хозяина. Поняв, что его обвели вокруг пальца и Дашу, средство давления на парнишку, вывели из-под удара, – АА и его люди убьют Влада. Без вариантов! Чтобы его наказать. И чтобы устранить опасного свидетеля в его лице.
Чего допустить нельзя. Но как этого не допустить?! Спрятать их обоих, как только вызволим Дашу? Или спрятать ее, а Влада подставить, чтобы схватить убийц за руку?
Легко сказать... Какое, к черту, «схватить за руку»? Там такая рука, что все пальцы об нее обломаешь!
У Бориса Аркадьевича противники серьезные. Сам он близок к Президенту, так и АА недалече... Иначе бы Бурлов не представлял для него угрозы! Вступать с ним в схватку частному детективу в одиночку опасно для жизни...
Но, допустим, не в одиночку, – Серега возьмется, и к делу подключится Петровка. Допустим, клубочек, в котором сплелись убийство Евы и невиновность Даши, размотаем. И куда же с ним податься, с нашим общим клубочком? На клубочек этот тут же найдется каблучочек... каблучище такой... И раздавят его раньше, чем дело дойдет до суда! У АА везде свои люди...
Но ведь у Бориса Аркадьевича тоже!
Как ни хотелось детективу, как ни пытался он обойти мысленно подобный поворот, но ничего не получалось: без помощи ББ не управиться!
Значит, надо к нему как-то пробиться. И как-то воздействовать на его добросердечие...
Добросердечие? Это он погорячился, Кис. На вершине пирамиды власти мест мало, а желающих попасть туда много. И пробираются к этой вершине, идя по чужим ногам, головам. Разбивая чужие карьеры, судьбы, жизни. Добросердечных там не водится.
В таком случае необходимо Бурлова убедить в том, что это в его интересах. Шкурных интересах! Шкурные же сформулированы в поговорке «своя рубаха ближе к телу»...
Но где же тут у нас «своя рубаха»? Даша? Ева? Влад?
Разумеется, Даша и Ева ему побоку, понятно. А вот Влад... Только глубинная порядочность сомелье спасла олигарха от смерти. Мог уже давно лежать в могилке с раскроенным лбом! Может, хоть чувство благодарности у него не атрофировалось? А ведь есть еще первый парень, первый сомелье Бурлова, которого убили!
Хотя доказательств у Киса нет. Это со слов Влада, который повторил слова «Благодетеля»...
Алексей посмотрел на часы: пять утра. В Париже три. Ночи.
Наплевав на все приличия – сегодня такая ночь выдалась, неприличная! – он набрал международный номер.
* * *Ксюша сидела за компьютером и набрасывала черновик своего будущего романа. Она твердо решила писать романы и ничуть не сомневалась, что у нее получится!
Реми ушел спать полтора часа назад, разочарованный, что его любимая жена не готова составить ему компанию в постели. Ксюша казнилась подобной супружеской неверностью, но все же выбрала компьютер. Ночью писалось легко и резво: никто не мешал, не звонил телефон, в электронную почту не сыпались письма, и даже все фейсбуки с твиттерами затихли. Люди спали, а Ксюша писала, разговаривая со своими персонажами, то споря с ними, то соглашаясь – и бесконечно изумляясь тому, как под ее руками, нажимавшими всего-то на какие-то бездушные кнопки на клавиатуре, рождалась и развивалась жизнь!
Звонок телефона заставил ее вздрогнуть. Она взяла трубку: ну, конечно же, Москва, – кто еще мог бы столь бесцеремонно позвонить в три ночи!
– Кис, ты?
– Натурально, я, – улыбнулся муж ее сестры[7] в трубку. – Ты не спишь, что ли?
– Я роман пишу... А Ремиша спит!
– Разбуди его.
– Э-э-э... Ты уверен?
Кажется, Ксюша была недовольна. Но что поделать, девушкам – девушково, а сыщикам – сыщиково.
– Ксюха, разбуди, я сказал!
Вздохнув, Ксюша потащилась в спальню, подергала мужа за плечо и сунула ему трубку в руки.
– Твой друг и коллега, держи! – произнесла она не без ехидства.
...Сашка, сестричка ее старшая, приходившаяся несносному Лешке супругой, как-то ей вставляла: мол, работа у наших мужей такая, надо понимать и считаться.
Но Ксюша считаться не хотела ничуточки! Ей не нравилось, когда телефон звонит ночью! Ей не нравилось, когда Реми срывался очертя голову по звонку от Киса! Ей нравилось, ровно наоборот, когда муж дома! Особенно когда он спит... И ждет Ксюшу. Ждет, пока она поставит точку в очередном абзаце и придет к нему в постель, и обнимет его, и он проснется, и обхватит ее, и прижмет к себе... Словно подарок, упавший на него с небес!
Вот что нравилось Ксюше – а звонки Сашкиного мужа совсем нет!
Вот что нравилось Ксюше – а звонки Сашкиного мужа совсем нет!
Всучив Реми трубку, она, фыркнув, как недовольная кошка, вышла из спальни.
* * *– Реми, у меня к тебе очень важное дело! – заговорил Кис по-английски, которым владел весьма посредственно. Впрочем, Реми лишь самую малость лучше. Переводчицами с русского на французский и обратно нередко служили их жены, две сестры, Александра или Ксюша, но Саша спала, а Ксюшка была явно не расположена...
Его друг и коллега, а также деверь (а может, и не деверь, Кис всегда путался в родственных определениях), проснулся мгновенно и все мгновенно взял в толк. Это профессиональное, это уже в крови, – Кис знал по себе.
– У меня сейчас одно дело висит, срочное, – ответил Реми. – Через пару дней займусь твоим.
– Нет! Реми, нет! Придумай что-нибудь, открутись, но завтра с утра ты должен быть на месте, в Шато де Сан-Клеман! У тебя там неверные супруги висят, это, конечно, очень важно, я понимаю, но у меня тут жизни висят на волоске, слышишь!
Реми сдался без боя. В России почему-то зачастую жизни висели на волоске, он уже не удивлялся. И даже немного завидовал своему другу, коллеге и «бо-фрер»: дела ему выпадали нескучные, прямо скажем!
Впрочем, беспокойные.
Реми выпростался из постели. Что уж тут выгадывать на сон, когда ему с ранним поездом придется отправляться в район Бордо! Первый, кажется, в пять с чем-то утра, – пока душ да завтрак, да пока доедешь до вокзала, в самый раз будет! Ксюша, сидя у компьютера, – гибкая ее спина выражала высшую степень сосредоточения! – пробурчала что-то недовольное, дернув плечиком на его беглый поцелуй, но Реми отлично знал: жена уважает его дела. Она просто капризулька...
Но ему это нравилось.
* * *Отключившись, Кис остался сидеть за своим компьютером. Впрочем, последний, невостребованный, ушел в глубокий обморок, и по черному экрану летели космические тела – заставочка у него такая была.
...Итак, без Бурлова Бориса Аркадьевича никак не обойтись. Иначе клубочек, пусть и сто раз распутанный, никому ничем не поможет. Стало быть, нужно к нему как-то подъехать. И убедить его в том, что ему от клубочка польза выйдет... Иначе он, как несмышленыш Кирюша, походя раздавит клубочек, а вместе с ним бесполезную для него чужую жизнь...
Надо все же полагать, что ему самому давно хочется прищучить своих врагов, только до сих пор он не сумел положить на стол (на-стол-кому-надо!) никаких доказанных фактов. А тут сыщик к нему заявится и факты принесет! Целых два! Если, конечно, он распутает убийство Евы, а Реми – Николая...
Однако прежде чем его убеждать, надо до него добраться! А там целая дивизия охраны, которой руководит мужичок по имени Женя, а по фамилии... Влад ведь ее назвал, как же его?.. Ага, вот как: Стронкин!
Стало быть, придется ему для начала Евгения Стронкина окучивать. Откуда он родом? Не из каких мест, разумеется, – а из каких силовых структур: из ментов? Из гэбэшников? Из армейских?
Нет, судя по тому разговору, который имел с ним Влад, мужик не кондовый... Армейская иерархия вживается в кишки, и вряд ли бы армейский человек, пусть даже бывший, позволил себе «тыкать», равно как обращаться к нему по имени, без отчества. Вот бывший мент мог. Гэбэшник тоже – впрочем, смотря какой...
Но еще в охрану шли бывшие бойцы двух войн, афганской и чеченской. «Чеченец» вряд ли бы успел добиться поста начальника охраны при таком человеке, как Бурлов. А вот «афганец», с учетом опыта и возраста... Да, и Влад сказал, что Жене на глаз за сорок!
Итак, единодушно проголосовал сам с собою Кис, будем считать, что Женя либо мент, либо «афганец». Первый вариант он выяснит, как только Серега появится на работе... Впрочем, второй тоже. Равно как и третий, четвертый и даже пятый-шестой, если детектив чего не предусмотрел. Однако насчет «афганских» корней Жени детектив мог узнать немедленно! Если повезет, конечно...
Он даже не стал смотреть на часы – только расстраиваться и вновь думать, что ведет он себя совершенно неприлично. Он просто сверился с записной книжкой и набрал циферки, надеясь, что номер не изменился с тех пор.
* * *– Артем?[8] Алексей Кисанов беспокоит. Прошу прощения, что разбудил!
– Нормально. Что-то стряслось?
– Имя Евгений Стронкин тебе что-нибудь говорит?
Артем помолчал.
– Боюсь, что нет... Почему ты у меня спрашиваешь?
– Я ищу к этому человеку подходы. Есть основания предполагать, что он «афганец», как ты. Дело важное. В общем, вопрос жизни и смерти для двух молодых людей. Подробности опускаю.
– Я наведу справки среди своих. Это срочно?
– Очень.
– Тогда жди. Я сейчас разведаю и перезвоню.
– Пять утра вообще-то...
– Ничего, наши привыкли вставать по побудке в любое время суток, – усмехнулся Артем, – это уже в крови.
– Жду.
Алексей вдруг расслабился, словно сложил с себя часть груза. Он направился в свою спальню, прилег на постель в ожидании звонка. Интуиция ему подсказывала, что он на верном пути... Впрочем, нет! Интуиция, как капризная и ветреная женщина, подводила его не раз, и он уже заклялся ей верить!
...Зачем, собственно, пытаться взять в союзники самого Бурлова? – размышлял он. Куда важнее заручиться поддержкой начальника охраны! Это он, Женя, решит, что важно и что не важно для хозяина! Это он, Женя, будет судить о том, стоит ли помочь детективу, стоит ли спасать Дашу и Влада, нужны ли его хозяину доказательства покушений на его жизнь – или ему удобнее эту информацию проигнорировать, сбросить со счетов, будто ничего и не было!
Алексей знал, что охрана – это только слово такое. По существу, она являлась внутренней разведкой, и именно она – по крайней мере, ее начальник! – взвешивала угрозу для хозяина. А уж затем формулировала хозяину свои выводы.
Так что действовать надлежало непосредственно в первоисточнике. В том самом, где оценки угрозы осмысливаются и формулируются!
Кажется, с этой мыслью он задремал. Провалился в деревянный жесткий сон, как в гроб.
Из «гроба» его вытащил Артем.
– Записывай: Тимур Ибрагимбеков, Вася Косолапов, Сеня Фельдман, Гога Чихатшвили... Успеваешь? Ага, тогда дальше: Миша Валовой, Миша Хватько, Алик Арутюнян...
– Записал. Это кто такие?
– Однополчане Стронкина. Они до сих пор в контакте. И до сих пор жизнь друг за друга отдадут. Можешь на них смело ссылаться!
– Артем, а нельзя ли кого-то из них попросить, чтобы...
– ... чтобы звякнули Жене?
– Да.
– Сейчас. Жди, перезвоню.
* * *Как ни странно, но «деревянный» сон освежил Алексея. Он знал, что два часа спустя эта иллюзия развеется: короткий сон помогал отдохнуть, но настоящий не заменял. И все же это лучше, чем ничего!
Он посмотрел на часы: без двадцати шесть. Пора начинать рабочий день.
Игорь еще спал – ничего, ему надо только к девяти к прозектору, пусть поспит.
Алексей направился в душ, прихватив с собой мобильник. Звонок Артема его застал в тот момент, когда он растирался полотенцем.
– Я не спросил, сколько тебе рекомендаций нужно... Парни выразили готовность, причем все!
– Я не могу знать, сколько Жене Стронкину нужно, чтобы он меня принял как своего!
– Ладно, Кис, жди!
* * *Алексей оделся и пошел на кухню заваривать очередной кофе.
– Кис, – вновь в телефоне раздался голос Артема, – ты можешь связываться с Женей прямо сейчас. Ребята ему позвонили, предупредили. Он готов к встрече!
– Артем...
Алексей запнулся. Такая у него выдалась удивительная ночь, что и «спасибо» никому сказать нельзя! Потому что люди помогают не ему – они помогают неизвестным Даше и Владу, и делают это не ради его «спасибо», а ради...
Дальше слова не шибко находились. Он вспомнил полянку с мухоморами, вспомнил, как объяснил своему маленькому сыну, что нельзя уничтожать чужую жизнь лишь потому, что она тебе невыгодна...
Когда-нибудь он сумеет найти для всего этого слова. И когда сын спросит, он сумеет объяснить! Он расскажет ему об этой ночи, в которую многие люди недоспали, чтобы помочь спасти чью-то жизнь... Но это потом, когда сын подрастет.
А пока Артем был на связи и ждал, чем закончит фразу детектив.
– Артем... Мы давненько не общались... Не сочти за нескромный вопрос: как там у вас с Люлей?
– Она спит, причем крепко, – Артем улыбнулся. – Наш малыш ведет себя на редкость прилично! По ночам родителей не беспокоит!
– Ваш малыш? Так вы пожени...
– Свадьба будет через два месяца, – не дал ему договорить Артем. – Сейчас приглашения пишем. Ты у нас в списке, с супругой. Подожди пару дней, непременно получишь!
– Вот оно что! – порадовался детектив. – Непременно будем! А пока что, Артем... спасибо за помощь! – не удержался он.
И весело улыбнулся, услышав, как Артем его послал: ничего иного он и не ожидал.
* * *Артем сказал: «Звони прямо сейчас!» Упустить подобный шанс детектив не мог.