- Эй, Ур'такал, чего это со стариком?
Орк, не оборачиваясь, лениво проговорил.
- Он же шаман, чему ты удивляешься? Плавает сейчас где-то там, - орк показал огромной ручищей в небо, - не мешай мне, я сплю.
Я замолчал и стал рассматривать остальные клетки и находящихся в них людей и животных. Животные, в основном, лежали спокойно, кроме нескольких, видимо, особо агрессивных, которые еще пытались грызть толстое и неподатливое дерево клеток. Люди кто лежал, кто ругался между собой, или угрожал расправой особо надоедливым ссорившимся. Я решил, что, пожалуй, буду держаться этих двоих, уже знакомых, не общаясь со всеми остальными, поскольку орк явно дал понять, что большая часть, сидящих в остальных клетках рабов дерутся не по принуждению. Я сидел, думал и изредка косился на тело старика, которое по-прежнему висело в воздухе.
"Похоже, ему просто наплевать на то, что люди открыли законы гравитации, - из головы ни как не выходил тот факт, что у меня на глазах рушились все мои представления о физических законах. Я усмехнулся. - Может, он просто не знает о них, поэтому ему все равно?"
Всю неделю до начала игр мы просидели в клетках. Уже на следующий день я понял, зачем нас в них посадили. Усла оказался распорядителем тотализатора, и мы были нужны, как живые витрины, на которые, прежде чем ставить деньги, приходили посмотреть вожди племен. Кормили нас просто отлично, три раза в день, а ночью по одному выпускали прогуляться и размять мышцы. Все мои попытки уговорить двух упрямцев сбежать ни к чему не приводили, они уперлись в свое нежелание покидать теплое местечко и чихать хотели на все мои предложения.
Вскоре наши клетки принялись растаскивать в разные углы арены, освобождая центральную ее часть, а затем и трибуны разделили пополам, выставив их полукругом, так что получилось две арены. На одной из них, рабы вырыли большой котлован и укрепили его стены бревнами, туда отвезли клетки с животными, а нас оставили на первой арене. Стало ясно, что бои с животными будут происходить на второй.
Начало Игр ознаменовало выступление вождей трех самых влиятельных племен, а также принесение им даров от других, не столь авторитетных. Как я понял со слов шамана, они и являлись организаторами Игр, а остальные племена, таким образом, благодарили их за приглашение поучаствовать в них.
- Загиял, сначала будут драки со зверями или людьми? - спросил я шамана.
- Сначала состязания самих кочевников, потом пир и вручение призов победителям, затем звери со зверями или люди со зверями, затем пытки, ну и, напоследок, когда уже толпа по-настоящему заведется, мы, - невозмутимо ответил бушмен.
Все что мне удалось из него вытащить, так только то, что он родом из страны Буш, которая находится, кстати, рядом с Нубией, и вынужден был уйти оттуда из-за того, что в поединке то ли убил, то ли отправил дух верховного шамана своего племени, как он сказал, "скитаться к душам мертвых". На мои вопросы, как он левитирует, шаман только загадочно улыбался и говорил, что у меня этого никогда не получится, совершенно не объясняя свое заявление.
За некоторыми состязаниями я наблюдал из своей клетки. Они проходили на первой арене, на которой позже нам предстояло сражаться. Сначала были метатели арканов, которые сначала на конях, а потом пешим ходом, демонстрировали умение накидывать аркан как на неподвижные тонкие столбики, так и на бегущих рабов. Затем настала очередь лучников, за ними - состязания в бою на саблях. Зрелища вскоре настолько мне наскучили, что я последовал примеру орка и завалился спать.
Состязания длились весь день, а вечером была грандиозная попойка. Утром следующего дня рабы начали готовить обе арены. Когда туда принялись таскать различные колюще-режущие предметы, я насторожился.
- Ну что, лягушонок, готов умереть? - прорычал Ур'такал, почесывая свой живот, который, казалось, был вырублен из камня.
- Знаешь, такого желания у меня нет, - рыкнул я в ответ. Первородный язык с практикой давался мне все легче и легче. - Я бы даже сказал, что совсем нет такого желания.
- Не переживай малыш, - отозвался старик со своего места, - тебя никто об этом не спросит, для особо строптивых рабов есть увлекательная возможность побывать Почетным гостем, вон видишь уже и стол вкапывают для счастливцев.
Я посмотрел туда, куда он указывал и действительно увидел, как рабы вкапывают в землю пять столбов. Я сглотнул, зрелище пыток меня никак не прельщало.
- Они что, прямо тут будут их пытать? - удивился я.
- А где еще? - сказл орк, булькая своим вариантом смеха, - в степи, что ли?
- И долго они будут развлекаться? - поинтересовался я.
- Весь день. Воинов и зверей меньше чем в прошлый раз, поэтому птички будут петь весь день и мешать мне спать, - безразлично протянул орк.
Поняв, что весь день буду слышать чужие крики, я покрылся испариной. Когда трезвеющие кочевники выползать из своих юрт и наполнять трибуны, появились рабы, которые тащили упирающихся и извивающихся людей, двумя из которых были девушки.
- Сейчас придет распорядитель, и первые птички запоют, - зевнул орк, глядя, как пленных привязывают к столбам. - На их крики выползут остальные степняки.
- Как думаешь, меня могут переселить на время к другой арене? - поинтересовался я, с трудом представляя, как можно выдержать, когда прямо на моих глазах будут пытать людей.
- Лучше тебе этого не делать, - заметил шаман. - Еще подумают, что ты трус, и мы лишимся удовольствия помериться с тобой силой.
- Толку с вами меряться, - угрюмо заметил я. - Не знаю, как насчет тебя, Загиял, но выходить против орка явное самоубийство.
Ур'такал довольно выпятил грудь, но тут же кинул взгляд на шамана и сдулся.
- Загивая ты точно не одолеешь, - признал он, - не стоит даже и пытаться.
- Сами сказали, меня спрашивать об этом не будут, - язвил я уже просто автоматически, так как все мое внимание было привлечено к худому кочевнику, который установил стол рядом с жертвами и что-то на нем раскладывал.
- Опять кожу будут сдирать, - поморщился шаман. - Ну никакой фантазии у бедных кочевников.
Я сглотнул, тошнота подступила к горлу. Через недолгое время, когда палач приступил к работе, которую я смог выдержать всего пару минут, я улегся на пол и заткнул себе уши, выдержать такое было невозможно.
Он начал с девушки. Как я ни затыкал уши, крики все равно пробивались сквозь ладони, слезы подступили к глазам, а мне сделалось еще хуже, чем когда меня самого пытали в колодках. Чужие пытки оказались для меня ужасным испытанием, а день только начался.
Я вылез головой из-под шкуры, и размотал тряпки, которыми замотал уши, чтобы не слышать криков. Взгляд мой невольно упал на стоящие недалеко столбы, нервная дрожь сотрясла меня всего и я отвернулся. Именно в тот момент, когда я смотрел на место пыток, рабы стаскивали со столбов куски мяса, потому что назвать людьми, то что там висело я не осмеливался. Кляпы мои сильно помогли мне, хотя иногда среди шума в голове я ощущал пробивающиеся снаружи звуки, в эти моменты я еще сильнее затыкал уши руками и забивался в свой угол. Даже собственные пытки не были для меня столь мучительные, оказалось, что смотреть как мучают других, для меня намного тяжелее.
- Странный он какой-то, - услышал я сбоку задумчивый голос шамана, - слышишь Ур'такал?
- Спина самого едва зажила от милых развлечений наших кочевников, - продолжил шаман, услышав утверждающий рык орка, - а смотреть на чужие пытки, которые самому ничем не угрожают, он не может.
- Если бы не видел, как он сражается, - ответил ему орк, косясь на меня одним глазом, - даже разговаривать с ним бы не стал.
- О?! А это кто интересно? - внезапно оживился старик, кивая направо, - гости на празднике у кочевников, редкое зрелище.
Я повернулся туда, куда показывал шаман и едва не открыл рот от удивления, в компании одного из устроителей торжеств, к нашим клеткам подходил разодетый в дворянские одежды Костел, в сопровождении Рона, Дарина и гномов из правления колхоза. Хозяин орка угодливо улыбаясь, показывал рукой на клетки и что-то рассказывал. Когда они подошли ближе я расслышал ответ Костела.
- Хочу заключить с вами пари уважаемый Радир, - произнес он настолько надменным и уверенным тоном, что я от удивления едва не стукнулся лбом об прутья клетки.
- Какое же, господин барон? - заинтересовался кочевник, льстиво склонив голову.
- Даю тысячу на то, что третьим будет вон тот заморыш, - Костел так небрежно махнул рукой в сторону моей клетки, как-будто отмахнулся от мухи, - и две на то, что победит вон тот старик.
Кочевник перестал улыбаться и сначала недоуменно посмотрел в нашу сторону, а потом на управляющего.
- Если бы я не уважал гостя, я бы ничего не сказал, - осторожно подбирая слова начал он, - но хотел бы заметить, что даже мы не знаем кто из них сильнее, орк или шаман. А уж тем более я бы вам не советовал ставить такие деньги на слабого раба, которого притащило не самое наше лучшее племя, и то только чтобы не пропустить очередные Игры.
Костел надменно усмехнулся и ответил.
- Ценю ваше внимание, господин Радир, но я все сказал.
- Все же три тысячи серебра - это очень большие деньги, - улыбчивость кочевника как ветром сдуло. Он выпрямился, расправил плечи и снова стал властным и опытным вождем племени, каким я его увидел в первый день Игр.
- Золота, - голос управляющего был тих и спокоен, но после его слов, шаман справа меня закашлялся, а орк недоуменно хмыкнул.
- Золота? Три тысячи золотых? - ошарашено произнес кочевник, его взгляд перебегал то на лицо Костела, то на наши клетки.
- Именно, господин Радир, - управляющий пожал плечами, - или вы думали мои грамоты, подписанные самим королем, просто гора мусора?
- Нет конечно господин барон, - торопливо заверил его вождь, видимо приняв решение, - к сожалению у меня нет в наличии такой суммы, вы не против, если мы обсудим условия пари совместно с другими вождями?
- Как вам будет угодно, - за все время разговора управляющий даже мельком на меня не взглянул, хотя гномы, и Рон нет нет, да и кидали на меня быстрые взгляды. Я был просто поражен его актерским искусством. "Нужно будет поинтересоваться, где он набрался таких манер, - с завистью подумал я, наблюдая за ним со стороны, - ведь к своему стыду, на приеме у короля я выглядел полной деревенщиной, по сравнению с остальными придворными".
- Думаю пора лягушонку поделиться с нами, кто это и зачем они сюда прибыли, - неожиданно заметил орк, - и еще мне интересно, откуда у них такое количество золота, и как они ездят по степи с таким его количеством.
Я сначала хотел отнекиваться, от знакомства с друзьями, но все испортил шаман.
- Что-то мне подсказывает, что барон был не настоящим, - ехидно сказал он, - а настоящий барон протирает свою блестящую дворянскую задницу сидя между нами Ур'такал.
- Ого!!! - орк даже подскочил от его слов и внимательно посмотрел на меня, - а что же тогда его люди просто так его не выкупили, а устроили представление?
- Выскажи незнакомые люди они заинтересованность в конкретном рабе, - старикашка противно захихикал, тыкая в меня пальцем, - цена взлетела бы до небес и не факт, что им дали бы уехать отсюда с таким количеством золота и рабом.
- Я и сейчас не понимаю, чего ради кочевникам выпускать их отсюда с золотом, - пожал плечами орк, снова присаживаясь на карачки, - дубиной по голове и никто не узнает о судьбе приезжих.
- Слышал же, толковали о каких-то бумагах балбес, - хмыкнул шаман, - видимо у нашей дворянской заднице есть подвязки в высшем свете какого-то королевства?
Я наконец не выдержал и вмешался в разговор, который они вели, как-будто меня не было рядом.
- Ничего, что я к вам спиной сижу? - язвительно поинтересовался я у них.
- Чего это мы стали бы возражать? - удивился орк. Пришлось мне рассказать им анекдот из своей старой жизни, учитывая его под местные реалии. Таксист превратился в конюха, женщины в благородных дам, но видимо анекдот не потерял и здесь своей актуальности, поскольку оба сразу въехали в его смысл.
- Ты с темы не уходи лягушонок, - посмеиваясь ответил орк, - расскажешь нам о посетителях? Они вообще-то деньги немалые поставили и на тебя и на нас.
- Не вижу смысла, - отрезал я, - если только вы не поможете нам, и Загиял не победит в битвах.
- Не понятно, что мы с этого будем иметь? - шаман впервые посмотрел прямо на меня и я почувствовал, как внезапно у меня каменеют все мышцы, и я не могу пошевелить ни пальцем. Под взглядом его стального цвета глаз, я почувствовал себя полностью беззащитным, и понял, что в таком состоянии он может просто подойти и сделать со мной все что захочет, если такое же произойдет на арене.
- Ты допустим получишь свободу, кочевники лишаться денег и будут злы, а мы то что с этого поимеем? - переспросил шаман, не отпуская меня из-под своей власти.
- Снова предлагаю вам нормальное место работы с достойной оплатой, а также проживанием и едой, - прохрипел я, чувствуя как сжимаются на моем горле невидимые пальцы. Шаман видимо решил показать мне свое искусство.
- Вы же отказались в прошлый раз, - прохрипел я через минуту, чувствуя что теряю сознание от нехватки кислорода.
- В нынешнем свете, все выглядит несколько иначе, - задумчиво ответил вместо шамана орк. - Эй, Загиял, он сейчас грохнется же!
Я почувствовал, как воздух снова врывается ко мне в легкие и я закашлялся, растирая горло руками. "Проклятый шаман, - мелькнула в голове мысль, - и как с ним на арене-то бороться, если нельзя даже пошевелиться?".
- Ему еще нужно стать третьим, Ур'такал, - задумчиво ответил шаман, отворачиваясь и смотря на другую арену, откуда практически беспрерывно доносились крики и рев животных, которых готовили к сражениям.
Кровь сочилась с раны на голове, закрывая мне обзор левым глазом, но времени утереться, у меня не было, орк осторожно подкрадывался с той стороны, с которой я не видел. Он осторожничал, две колотые раны заставили его воспринимать меня всерьез и он уже не стремился закончить бой одним ударов, как поступал до этого с другими противниками.
Стараясь повернуться к нему тем глазом, который не был залит кровью, я слегка оперся на пятку копья, чтобы дать раненой ноге отдых. Прошедшие за день бои оставили на мне множество следов, самыми серьезными из которых были открывшиеся едва зажившие раны с прошлой битвы, а также рассеченная саблей пирата нога, третьего моего за сегодня соперника.
С начала боев я хоть и нервничал перед каждым боем, но небольшое дрожание рук и ног сразу прекращалось, как только начинался бой. Из всех бойцов до орка самым серьезным оказался тот злополучный пират. Он так быстро вращал свою саблю, и ее движения порой для меня сливались в одно, от поражения в том бою меня спасла только чрезмерная его самоуверенность в собственных силах, и моя небольшая хитрость. Подыгрывая ему, я все время делал вид, что боюсь его верхних атак, отступая перед ними и блокируя все остальные.
Когда он сделал ставку на последний завершающий верхний удар, после череды хитрых связок, я был готов к этому и пират видимо очень удивился, когда вместо обычного ухода назад, я упал на землю и проткнул его грудь снизу вверх.
Самое странное, что со мной происходило сегодня, так это реакция организма после боя, когда восторженные зрители орали с трибун мое имя, прежде чем на поле выходила следующая пара. Неожиданно для самого себя, я понял, что мне нравиться все происходящее, а то, что на кон поставлена моя жизнь, придавало моим ощущениям еще большую остроту. Еще раньше на хоккейных баталиях я замечал за собой подобные вещи, но не придавал им значения, только тут, испытывая страх умереть, я понял, что оказывается мне, нравится тут.
"Часть денег Костел уже выиграл, - подумал я, - я уже стал третьим, правда с такими ранами Ур'такала мне точно не победить. Значит, остается надеяться, что орк с шаманом решат принять мое предложение".
Отвлекшись на доли секунды, я сразу же поплатился за это. Орк быстро исчез из видимого мной поля зрения, и я потерял несколько секунд пытаясь найти его. Расплата за невнимание наступила сразу, я успел увидеть только тень, и удар палицей отправил сначала меня в полет, а затем и в небытие. Последнее что я успел понять, это дикую боль в левой стороне груди.
- Мы договорились! - резкий голос вывел меня из забытья, раздавшись гигантским колоколом в моей голове. Я попытался открыть глаза, было такое чувство, что на веки мне повесили гири. Едва я попробовал повернуть голову в сторону голосов, как понял, что напрасно это сделал, звучавший ранее в висках один гигантский колокол рассыпался на множество мелких, ударивших так, что у меня перед глазами замелькали мошки, а рвота так быстро подступила ко рту, что я даже не успел повернуться набок. Чертыхаясь, я повернулся набок, чтобы скинуть все.
- Я начинаю думать, что поездка сюда была зря, - раздался голос недалеко от меня, я узнал интонации управляющего, - также уверен, что доложу его величеству и об этом происшествии.
- Господин барон, не могли же мы знать, что этот юноша ваш слуга, - раздался раздраженный незнакомый мне голос, - и тем более нечестно было с вашей стороны спорить на его третье место, зная какой он отличный боец.
- Вы меня назвали бесчестным? - холоду голоса Костела мог бы позавидовать любой дворянин высокого полета.
- Нет, конечно, - голос перешел к льстивым нотам, - просто вождь племени не хочет отдавать его назад, а поскольку это его законная добыча, то тут мы бессильны.
- А та тысяча золотых, что я проиграл, ничего вам не говорит? - поинтересовался Костел, - или вы думаете, что зная своего слугу, я не мог бы сделать наоборот, поставив на него две тысячи, а на ваших бойцов тысячу?
- Этот поступок доказывает вашу дальновидность, господин барон, - голос стал еще услужливее, - я понимаю, что вы могли неплохо заработать на нас.
- Господин Радир, может хватит ходить вокруг да около? - услышал я раздраженные нотки в голосе Костела, - или вы отдаете мне моего слугу, который находиться едва ли не при смерти, или я отменяю сделку.