– Семь, восемь… – Коукер намекал на старую детскую считалку: «Семь, восемь – брёвна носим». «Брёвна» – слоновая кость, бивни животных. В Африке многочисленные, хорошо организованные браконьеры поголовно уничтожают слонов в заповедниках и на территориях местных племён. В странах Востока спрос и цены на слоновую кость растут. Нужна быстроходная лодка и хороший шкипер, чтобы забрать в дельте реки ценный груз и через опасные прибрежные океанские воды доставить туда, где в Мозамбикском проливе ждёт арабское каботажное судно.
– Мистер Коукер, – устало сказал я, – не сомневаюсь, что ваша матушка даже имени вашего папаши не знала.
Фред, сукин сын, смутился, но не шибко.
– Его звали Эдвард, мистер Гарри, – осторожно улыбнулся он. – Я предупредил клиента, что услуги подорожали. В связи с инфляцией и ценой дизельного топлива.
– На сколько?
– Семь тысяч долларов рейс. – На самом деле не так уж и много. Пятнадцать процентов огребёт Коукер. Столько же придётся сунуть инспектору Питеру Дейли, чтоб меньше видел и слышал. Ещё по пятьсот долларов Чабби и Анджело – их обычная доплата за риск, когда мы пускались в ночное плавание.
– Забудем, мистер Коукер, – повторил я, правда, не слишком убедительно. – Лучше устройте пару рыболовных заказов.
Фред знал, что деваться мне некуда.
– Как только поздоровеете, организуем. Решайте, когда сможете выйти в ночную смену, а я передам заказчикам. Скажем, через десять дней, считая сегодняшний, вас устроит? Будет высокий прилив и полная луна.
– Договорились, – махнул я рукой. – Десять так десять.
Приняв решение, я быстро пошёл на поправку – раны затягивались на удивление быстро. Сказался и возраст, в котором физическая форма мужчины достигает полного расцвета.
Настоящий перелом случился на шестой день. Сестра Мей устроила мне как лежачему больному обтирание губкой, смоченной в мыльной воде. Тут-то улучшение самочувствия и дало о себе знать, причём настолько зримо, что даже я, неплохо знакомый с подобными, прямо-таки монументальными, проявлениями, поразился, а сестра Мей и того более.
– Господи, – хрипло прошептала она, – уж точно силы к вам вернулись…
– Неужели, сестра, мы не захотим этим воспользоваться? – вопросил я.
Она энергично замотала головой.
С той поры я стал более оптимистично относиться к своему положению. Разумеется, покрытая брезентом тайна острова Большой Чайки не давала мне покоя, и все благие намерения мало-помалу улетучивались.
«Хоть одним глазом взглянуть, – уговаривал я себя. – Пусть только пыль уляжется и всё успокоится».
Мне разрешали несколько раз в день вставать с постели на два-три часа, и я места себе не находил от нетерпения. Сестра Мей, как ни старалась, ничего не могла поделать с рвущейся из меня энергией.
– Делаете успехи, старина, – поражался Макнаб. – Ещё неделька – и можно выписывать.
– Какая к чёрту неделя! – настаивал я.
Коукер без проблем обо всём договорился, до ночного рейса оставалось семь дней. Деньги почти все вышли, и работа была нужна позарез. Команда навещала меня каждый вечер – проведать и рассказать, как продвигается ремонт «Плясуньи».
Однажды – раньше обычного – заявился смущённый Анджело в неотразимых для дам доспехах: ковбойские сапоги и всё такое. С собой он привёл молоденькую учительницу начальных классов из государственной школы возле форта. Я знал её только с виду – встречаясь на улице, мы обменивались улыбками. Но как-то раз миссис Эдди дала ей исчерпывающую характеристику: «Джудит – славная девушка, не вертихвостка, как некоторые. Повезёт кому-то, лучшей жены не сыскать».
Хорошенькая, высокая, тоненькая, опрятно и неброско одетая, она застенчиво со мной поздоровалась.
– Как поживаете, мистер Гарри?
– Привет, Джудит. Молодец, что зашла.
Я посмотрел на Анджело, не в силах сдержать ухмылку. Сконфуженный, тот мялся и краснел.
– Мы с Джудит пожениться надумали, босс, – собравшись с духом, заявил он. – Хотели вам сообщить.
– А сумеешь держать его в руках, Джудит? – рассмеялся я.
– Сами увидите.
Она сверкнула тёмными глазами, и я понял, что мог бы не спрашивать.
– Рад за вас – обязательно скажу речь на свадьбе, – пообещал я. – Анджело останется в команде, не возражаешь?
– Ни за что и никогда, – заверила она. – От добра добра не ищут.
Они посидели со мной часок. Я немного позавидовал Анджело: хорошо, наверное, когда есть кто-то рядом. Может, и мне попробовать? Лишь бы не ошибиться… Тут я опомнился и выбросил непрошеную мысль из головы. Столько женщин вокруг – глаза разбегаются, а где гарантия, что сделаешь правильный выбор?
Из больницы я вышел за два дня до рейса, похудев больше чем на двенадцать килограммов. Одежда болталась на мне как на вешалке, загорелая кожа стала грязно-жёлтой, под глазами расплывались синяки, и я всё ещё чувствовал себя беспомощнее младенца. Рука висела в поддерживающей повязке, раны до конца не затянулись, но бинты я мог менять сам.
Анджело подогнал к входу пикап. На ступеньках у входа я попрощался с сестрой Мей.
– Приятно было познакомиться, мистер Гарри.
– Скоро увидимся. Приходи в гости, попробуешь запечённых лангустов, вина выпьем.
– На следующей неделе истекает контракт, я возвращаюсь в Англию.
– Что ж, счастья тебе.
Анджело отвёз меня на Адмиралтейскую пристань, и вместе с Чабби мы около часа осматривали «Плясунью» после ремонта.
Палубы были белее снега, к деревянным частям переборок в кают-компании не придерёшься – с таким столярным искусством восстановлены.
По протоку мы прошли до Бараньего мыса. Я с радостью ощущал под ногами лёгкий ход лодки, урчание двигателей ласкало слух. Домой вернулись в сумерках, пришвартовались на стоянке и сели на мостике, потягивая баночное пиво. За разговорами я предупредил, что следующей ночью идём в рейс, а ребята поинтересовались, куда и что будем перевозить – ни лишних вопросов, ни споров.
Анджело поднялся.
– Мне пора. Обещал заехать в школу за Джудит, у неё занятия на вечерних курсах.
За навесами для хранения урожая ананасов, рядом со старым пикапом, остановился полицейский «лендровер». Констебль Уолли поздоровался со своим дядюшкой Чабби и повернулся ко мне:
– Простите за беспокойство, мистер Гарри, меня инспектор Дейли за вами прислал. Дело у него срочное.
– Чёрт, – проворчал я. – Мог бы до завтра подождать.
– Сказал, никак не может, мистер Гарри. – Уолли говорил извиняющимся тоном, и ради него я согласился.
– Ладно, поеду вслед за тобой в пикапе, но сначала завезём Чабби и Анджело.
Дейли наверняка собрался торговаться из-за вознаграждения. Обычно такие вопросы улаживал Фред Коукер, но, вероятно, инспектор захотел продаться подороже.
Следуя за красными задними фарами «лендровера», я вёл машину одной рукой, а переключая передачи, придерживал баранку коленом. Прогромыхав через подъёмный мост, мы въехали в форт и припарковались во внутреннем дворе.
Массивные каменные стены укрепления построены руками рабов в середине восемнадцатого века, и установленная на них пушка, стрелявшая тридцатишестифунтовыми ядрами, держала под прицелом проток и вход в Гранд-Харбор.
В одном крыле размещались полицейское управление острова, тюрьма и арсенал, всё остальное отдано под правительственные учреждения, президентские апартаменты и парадные покои.
Мы поднялись по ступенькам в полицейский участок. Уолли провёл меня через боковую дверь, потом коридором и вниз по каменной лестнице, снова по коридору и по лестнице. Внизу я никогда не бывал и с интересом осматривался. Толщина каменных стен доходила, должно быть, до двадцати футов – вероятно, когда-то там располагался пороховой склад. Мы вошли в массивную дубовую дверь, окованную железом и много чего на своём веку повидавшую. Я бы не слишком удивился, обнаружив за ней затаившегося монстра Франкенштейна.
То, что там оказалось, было не намного лучше. Нас дожидался инспектор Дейли с одним из своих констеблей: оба при оружии. Вся обстановка комнаты с нештукатуреными кирпичными стенами и каменным полом – деревянный стол и четыре казённых стула. За арочным проёмом в конце помещения тянулись тюремные камеры. С подвешенного к стропилам электрического кабеля свисали стоваттные лампочки без абажуров, отбрасывая густые чёрные тени, от которых углы комнаты тонули во мраке.
На столе лежал мой бельгийский карабин. Я уставился на него, ничего не понимая.
У меня за спиной Уолли затворил дубовую дверь.
– Это ваше оружие, мистер Флетчер?
– Не хуже меня знаете! – окрысился я. – Какого чёрта вам нужно, Дейли?
– Гарольд Делвиль Флетчер, вы арестованы за незаконное владение огнестрельным оружием категории А – незарегистрированной автоматической винтовкой «Фабрик националь», серийный номер 4163215.
– Вы не в своём уме, – рассмеялся я.
Мой смех Дейли не понравился. Бледные тонкие губы надулись, как у недовольного ребёнка, и кивком он подал знак констеблям. Проинструктированные заранее, они покинули комнату через дубовую дверь.
Раздался лязг засовов, и мы с Дейли остались с глазу на глаз. Он стоял довольно далеко от меня, через всю комнату, кобура пистолета расстёгнута.
– Его превосходительству известно о происходящем? – спросил я, всё ещё улыбаясь.
– Его превосходительство сегодня в четыре часа пополудни покинул Святую Марию, чтобы присутствовать на совещании глав государств Содружества в Лондоне. Вернётся не раньше чем через две недели. – Дейли не лгал, и мне стало не до улыбок. – Возникли основания полагать, что безопасность государства находится под угрозой. Прежде чем продолжим, я хочу, чтобы ты понял – это не шутка. – Он едва заметно улыбнулся.
– Не сомневаюсь.
– В моём распоряжении две недели, Флетчер. Стены здесь толстые, шуми, сколько душе угодно.
– Ну и мразь же ты, Дейли!
– У тебя две возможности выйти на волю: либо договоримся, либо Фред Коукер заберёт тебя отсюда в гробу.
– Выкладывай, жаба, не тяни.
– Укажи мне точно – подчёркиваю: точно! – где твой клиент опускался на дно, до того как началась стрельба.
– Я уже объяснял – в районе мыса Растафа. Точнее сказать не могу.
– Флетчер, место известно тебе с точностью до нескольких дюймов – головой твоей ручаюсь. Такой шанс ты бы не упустил, сам знаешь. И я знаю, и твои клиенты не сомневались. Потому и решили тебя убрать.
– Пошёл ты в задницу, инспектор.
– Более того, к мысу Растафа вы и близко не подходили, поиски вели к северу отсюда, двигаясь в сторону материка. Мне докладывали о ваших перемещениях.
– Всё происходило неподалёку от мыса Растафа, – упирался я.
– Допустим, – кивнул он. – Надеюсь, не такой ты герой, каким прикидываешься, Флетчер, иначе шкуру спущу. Не вздумай морочить мне голову. Останешься здесь, пока всё не проверю, – у меня две недели впереди.
Мы смотрели друг на друга, и по коже у меня побежали мурашки. Я понял, что Дейли с удовольствием приведёт угрозы в исполнение – его тонкие губы хищно подрагивали, глаза туманились вожделением.
– Видишь ли, в Малайе я хорошо научился развязывать языки. Захватывающее занятие. А сколько нюансов! Нередко случается, крутые и сильные раскалываются в два счёта, а жалкий недомерок так и подыхает, не сказав ни слова.
Его определённо привлекало насилие, чужая боль и мучения возбуждали. При одной мысли о том, как будет меня обрабатывать, Дейли часто и глубоко задышал, щёки порозовели.
– Ты, конечно, физически ослаблен, и после недавних злоключений болевой порог, вероятно, снизился. Думаю, много времени не понадобится… – Казалось, он жалеет, что всё оказалось так просто.
Я подобрался, готовясь к атаке.
– Не вздумай, Флетчер, – предупредил он, взявшись за пистолет.
До Дейли было пятнадцать футов. У меня – ни сил, ни левой руки; дверь за спиной заперта, за ней два вооружённых полицейских. Я медленно расслабился, плечи опустились.
– Так-то лучше, – усмехнулся он. – Сейчас доставим тебя в камеру, пристегнём наручниками к решётке и приступим к работе. Решишь, что достаточно, – скажешь. У меня есть одно приспособление: простое, но эффективное – автомобильный аккумулятор, всего-навсего двенадцать вольт. Поэтому я присоединяю клеммы к таким частям тела, что…
Он протянул руку за спину, и я заметил на стене кнопку электрического звонка. Из-за дубовой двери донеслось едва слышное дребезжание.
Лязгнули засовы, вошли два констебля.
– В камеру его, – приказал Дейли.
Полицейские смешались. Похоже, они никогда прежде не получали подобных распоряжений.
– Выполняйте!
Полицейские встали по обе стороны от меня. Уолли осторожно положил руку на моё раненое плечо. Я не сопротивлялся, и мы двинулись в сторону камер. Путь лежал мимо Дейли, и у меня появился шанс.
– Мама здорова, Уолли? – как бы между прочим спросил я.
– Да, мистер Гарри, спасибо, – смущённо пробормотал он.
– Мой подарок на день рождения получила?
– Конечно.
Мне удалось отвлечь Уолли, что и требовалось.
Мы поравнялись с Дейли. Похлопывая себя по бедру ротанговой тростью, инспектор ждал, пока мы пройдём. Уважительные констебли держали меня неуверенно и некрепко. Я сделал шаг в сторону, толкнул Уолли, рванулся назад и освободился.
Полицейские не ожидали от меня подобных действий. Я бросился к Дейли и всем своим весом двинул ему коленом в пах. Пинок удался на славу и стоил того – чем бы ни пришлось впоследствии расплатиться.
Дейли подбросило вверх дюймов на восемнадцать, он отлетел назад и врезался в прутья решётки. Потом согнулся пополам, прижав руки ниже живота, и тонко завыл – как кипящий чайник с вырывающимся из носика паром. Я хотел выбить ему зубы коленом, но полицейские очнулись, оттащили меня в сторону и без церемоний заломили мне руку.
– Вы с ума сошли, мистер Гарри, – рассердился Уолли. Он так вцепился в моё больное плечо, что я заскрежетал зубами.
– Сам президент меня оправдал, ты знаешь, – крикнул я в ответ.
Дейли разогнулся, с перекошенным от боли лицом и прижатыми к паху руками.
– Это провокация!
У меня оставалось всего несколько секунд. Дейли, раскрыв рот, неуверенными шажками двинулся на меня, размахивая тростью. Голос к нему ещё не вернулся.
– Если он упрячет меня в камеру, то убьёт там…
– Заткнись! – взвизгнул Дейли.
– Он бы не осмелился на такое, если бы президент…
– Молчать! Молчать!
Гибкая трость со свистом рассекала воздух. Дейли умышленно метил по ранам, удары сыпались градом, щёлкая, как пистолетные выстрелы. От немыслимой боли я судорожно корчился и непроизвольно вырывался из рук полицейских, продолжавших меня удерживать.
– Молчать! Убью, сволочь!
Дейли был вне себя от боли и ярости. Он снова замахнулся, и трость глубоко врезалась в незажившую плоть. На этот раз я не смог сдержать крик. Пошатываясь, Дейли отошёл и полез в кобуру за пистолетом.
И тут произошло то, на что я надеялся: Уолли отпустил меня и рванулся вперёд.
– Прекратите!
Он навис над тощим, скрюченным инспектором, разоружил его и отошёл назад с пистолетом в руке.
– Приказываю не мешать! – ощерился Дейли. – Смотри, пожалеешь. Ты обязан…
– Свои обязанности я знаю, инспектор, – с достоинством ответил Уолли. – Убийство заключённых в них не входит. – Он повернулся ко мне: – Вам лучше уйти, мистер Гарри.
– Отпускаешь преступника… Я тебя, парень, в порошок сотру.
– У вас нет ордера на арест, – оборвал его констебль. – Как только президент подпишет ордер, мы доставим мистера Гарри куда следует.
– Черномазый ублюдок! – выругался Дейли.
Уолли посмотрел на меня:
– Уходите! Немедленно…
Дорога домой показалась бесконечно долгой, каждый ухаб болью отдавался в груди. Как показал бурно проведённый вечер, мои подозрения оправдались – то, что лежало на дне у острова Большой Чайки доставит массу неприятностей джентльмену вроде меня, не склонному искать приключений.
Смешно было даже предполагать, что Дейли успокоится. Едва его репродуктивные органы оправятся от потрясения, он снова попытается пустить в ход нехитрое электрическое устройство. Оставалось неясным, действовал ли инспектор в одиночку или за ним кто-то стоял. Я склонялся к тому, что игру он затеял на свой страх и риск.
Оставив пикап во дворе, я через веранду прошёл в бунгало. В моё отсутствие заходила миссис Чабби и навела в доме порядок. На столе в банке из-под джема стояли цветы, а в холодильнике лежали яйца, бекон, хлеб и масло.
Я стащил с себя окровавленную рубашку и бинты. На груди и рёбрах вспухли рубцы от ударов тростью, на раны было страх смотреть. Пришлось принять душ и наложить чистые повязки. Одеваться я не стал, а, пока жарилась яичница с беконом, в медицинских целях налил себе виски.
Усталость помешала расстелить постель – я рухнул поперёк кровати, не зная, смогу ли после всего выйти в ночное плавание по графику, и провалился в сон до восхода солнца.
Наутро я искупался, запил две таблетки болеутоляющего стаканом холодного ананасового сока, съел на завтрак полную сковороду яичницы с беконом и решил, что смогу, хотя на мне живого места не было. В полдень съездил в город, закупил припасы в магазине миссис Эдди и вернулся на пристань.
«Плясунья» покачивалась у причала: Чабби и Анджело были уже на борту.
– Топлива в запасных танках на тысячу миль хватит, – сказал Чабби.
– Грузовые сетки приготовил? – поинтересовался я.
Он утвердительно кивнул.
– Сложил в парусной кладовой.
Сетки понадобятся, чтобы поднять на палубу объёмистый груз слоновой кости.
– Не забудь куртку – ветер поднимается, на воде будет холодно.