— Софья Адамовна, Иван Иваныч здесь вообще ни при чем, он даже не подозревает о нашем присутствии, — взвизгнула Маргарита и проворно спрыгнула с кровати, дабы избежать телесных травм. Она подбежала к Наталье, чтобы позаимствовать у нее половинку покрывала, но та вцепилась в него, как черт в грешную душу, не желая делиться. Девушки тянули покрывало каждая в свою сторону, и в результате потасовки обе оказались обнаженными по самое некуда.
— Ах вы, заразы бесстыжие! Вы только посмотрите на них, люди добрые, — обмерла Софья Адамовна, глядя на голых подруг.
— Мы не заразы, и уж тем более не бесстыжие. У нас одежда испачкалась, мы приняли душ, а одеться было не во что, — скороговоркой завела Наталья. — Мы собирались позвонить Валерию, чтобы он принес наши вещи из раздевалки, а тут неожиданно вы нарисовались. Когда услышали ваш голос, я сильно растерялась, а Марго не придумала ничего другого, как залезть к вашему мужу в постель.
— Вот кошки драные, а, — всплеснула Софья Адамовна руками. — Вы только гляньте на них, ведь даже и не скрывают своего бесстыдства. В постель к моему мужу они залезли! Совсем совесть потеряли? Кидаетесь на все, что шевелится?
— Да вы посмотрите на него, он же пьяный в стельку! — закричала Маргарита. — Что у него там шевелиться-то может, когда он в полном отрубе?
— Вот именно, — пискнула из-за ее спины Наташа. — И прошу не обобщать, я к нему в постель не залезала, больно надо. И вообще, вы не имеете права нас оскорблять. Мы что, похожи на проституток, которые спят с кем попало?
— Проститутки и есть! — гаркнула Софья Адамовна. — Я с вами еще разберусь, — погрозила она им кулаком. — Ни стыда, не совести, хабалки бесстыжие! Глаза б мои на вас не глядели, — злобно прошипела она и, коршуном налетев на супруга, начала беспощадно хлестать его по щекам. Тот беспорядочно махал руками, что-то пьяно бормотал, но просыпаться категорически не желал.
— Он что, и правда пьяный? — растерялась Софья Адамовна.
— А вы думали, что мы пошутить с вами решили? — ехидно прищурилась Наташа.
— Ему же нельзя, у него слабое сердце, гипертония, а еще гастрит, цистит и простата.
— Ну, раз до сих пор не помер с таким букетом, значит, цирроз ему уже не страшен, — проворчала Маргарита, закатывая глаза.
— Я знаю, вы его специально напоили, потаскухи! — грозно сдвинув брови, взревела Бобрикова.
— Да как вы смеете? — встала в позу Наташа, но тут же снова спряталась за Марго. — Вы не имеете права...
— Молчать! — топнула ногой жена начальника. — И не смейте мне перечить, иначе я за себя не ручаюсь. Скажите спасибо, что мне нужно срочно спасать мужа, а то я бы вам показала кузькину мать. Надеюсь, что у вас здесь есть дежурный врач? — строго спросила она, повернувшись к Валерию.
— Да, есть, — ответил тот. — Вас проводить, Софья Адамовна?
— Без провожатых обойдусь, — отмахнулась она. — Сиди здесь и смотри у меня, — погрозила она Валерию кулаком. — Если с Иваном Ивановичем что-нибудь случится, я тебя... Где кабинет врача?
— Кабинет в административном крыле на первом этаже, только вы его вряд ли там найдете, — смущенно улыбнулся Валера.
— Что значит, вряд ли найдете?
— Сегодня праздник, и доктор наверняка в ресторане вместе со всеми встречает Рождество.
— Как встречает Рождество? — опешила дама. — А если кому-нибудь станет плохо, что тогда?
— Ну, я не знаю, — пожал Валера плечами. — Можно же «Скорую помощь» вызвать, если что. Доктор ведь — тоже человек, вот и отмечает праздник.
— Вертеп! Притон! Содом и Гоморра! — процедила сквозь зубы Софья Адамовна. — Если, не дай бог, с моим мужем что-нибудь случится, я вас по судам затаскаю, профурсетки, — обратилась она уже к подругам и ядерной торпедой вылетела из номера.
Валерий еле успел отскочить от двери, чтобы она не протаранила его, как незапланированное препятствие.
— Девчонки, может, вы мне объясните, что происходит? — спросил он у подруг. — Я ничего не понимаю. Что с вашей одеждой? Почему вы голые?
— Бобрик нас облевал, вот и пришлось все стирать, — ответила Наталья, бросив смущенный взгляд в сторону Маргариты. Та закатила глаза, но возражать не стала.
— А как вы попали в этот номер?
— Ты нас сам возле него оставил, — пожала плечами Наташа. — Мы услышали, как по лестнице кто-то идет, вот и пришлось запихивать сюда Бобрика и самим тоже...
— Валер, давай мы потом тебе все расскажем, а сейчас сбегай, пожалуйста, в раздевалку, принеси наши вещи, — попросила его Маргарита, перебив подругу. — Здесь такой дубак, что еще немного, и мы с Наташкой превратимся в сосульки. Я вон уже вся гусиной кожей покрылась.
— А у меня зуб на зуб не попадает, — поддакнула Наташа. — Валерочка, если можно, то пошустрее сбегай за вещами.
— Сейчас принесу, — кивнул тот. — Слушайте, а действительно, почему здесь так холодно? — насторожился Валера.
— Да окно было открыто, — махнула Маргарита рукой. — Я его уже закрыла, но пока толку мало, воздух не успел прогреться.
— Кто додумался зимой окна открывать? — удивился Валерий. — На улице минус двадцать семь.
— Покойник, кто же еще?! — фыркнула Наташа, но, сообразив, что ляпнула не то, тут же кисло улыбнулась. — Я и говорю, морозильник прямо, как в покойницкой.
— Странные вы какие-то, девчонки, — хмыкнул Валерий.
— Тут не захочешь, станешь странной, когда такие дела творятся, — огрызнулась Маргарита. — Этот напился до бесчувствия, спит себе и в ус не дует, а мы за него отвечай перед его дражайшей супругой. Ни за что ни про что оскорбления выслушивай. Правду говорят — благими намерениями вымощена дорога в ад.
— Ты совершенно права, Марго, — поддакнула Наталья. — Не делай добра, не получишь зла. Мы хотели как лучше, а получилось... черт-те что получилось. Нужно было оставить Бобрика в ресторане, пусть бы все увидели его в таком состоянии, а мы бы посмеялись, — кивнула она на директора. — После этого получил бы под зад коленом и летел бы без пересадки на пенсию. Вот тогда я бы посмотрела, как его Софья Адамовна закукарекала.
— Кукарекала, — засмеялась Маргарита.
— А я что сказала?
— Кукарекала.
— А, да какая разница? — отмахнулась Наталья. — Ты же видела эту мадам Бобрикову, она теперь пока нас не закопает, не успокоится.
— А давайте мы Бобрика в чувство приведем, — посоветовал Валерий. — Она вернется, а он уже в норме. Думаю, что искать доктора ей придется до утра, он такой тепленький, мама не горюй, я своими глазами видел, — захохотал он. — Так что у нас достаточно времени, чтобы отрезвить нашего глубокоуважаемого «непьющего» директора.
— Каким образом ты собираешься это сделать?
— Сейчас отнесу его в ванну, откроем холодную воду, он сразу и очухается. Для гарантии я сбегаю к себе и принесу нашатырь.
— Ой, и правда, нашатырь — ведь первое дело для отрезвления, — обрадовалась Наташа. — Нужно будет ему виски натереть, дать понюхать и вдогонку напоить водой с небольшим количеством нашатыря. А в тандеме с холодным душем это будет именно то что надо. Через полчаса Бобрик станет, как огурчик. Валера, ты гений, беги скорее за нашатырным спиртом.
— Уже бегу.
— Погоди, сначала отнеси Бобрика в ванную, — остановила его Маргарита. — Пока ты сходишь за нашатырем, пусть он уже отмокает, время — деньги.
Валерий подошел к кровати и уже хотел нагнуться, чтобы взять начальника на руки, но, посмотрев себе под ноги, испуганно шарахнулся в сторону.
— Ох ты матерь божья, — выдохнул он, глядя на пол у кровати округлившимися глазами. — Что это такое?
— Что с тобой? — спросила Маргарита.
— Там... там чья-то рука, — прошептал парень.
— Где? — задала Наташа глупый вопрос, хотя прекрасно все поняла.
— Вон, из-под кровати выглядывает, — снова прошептал Валерий. — Как вы думаете, кто там может быть?
— Кто, кто, конь в пальто! — выпалила Маргарита. — Там жилец этого номера.
— И что он там делает?
— Йогой занимается, — брякнула Наталья и. увидев еще более округлившиеся глаза Валерия, встала в позу: — А что ты на меня так смотришь? Я очень часто под кроватью йогой занимаюсь, пожала она плечами. — Это называется... э-э-з. концентрацией подсознания в замкнутом пространстве и выходом клубьего тела в астрал. Короче, полная нирвана, и все по барабану.
— Валер, ты чего замер, как статуя? Хватай Бобрика да тащи его в ванну, — поторопила Маргарита. — Наши клиенты что хотят, то и делают в своих номерах, и мы не имеем права вмешиваться в их личный распорядок дня.
— Сейчас вроде ночь.
— А в личный распорядок ночи — тем более! — рявкнула Маргарита. — Может, он не один там, под кроватью?
— Вот именно, — поддакнула Наталья. — Может, он не один ушел в нирвану, а с подругой?
— Ой, девчонки, что-то вы мне совсем мозги запудрили, — ехидно прищурился Валерий. — Разве я похож на идиота?
— Нет! Нет! — почти одновременно заверили его они. — Валер, мы прекрасно знаем, что ты умный парень, только давай сначала приведем Бобрика в чувство, а уж потом мы все расскажем, — серьезно попросила Маргарита. — И еще тебе нужно усвоить одно условие.
— Что за условие?
— Пообещай, что все, о чем узнаешь, дальше тебя не пойдет.
— Настолько все серьезно?
— Ты понял постановку вопроса или...
— Нет-нет, я все понял, дальше меня это никуда не пойдет!
— Надеюсь, на тебя можно положиться?
— Да, чтоб мне провалиться прямо на этом самом месте! — бурно поклялся Валера. — А что произошло-то?
— Мы же договорились, что сначала Бобрик, а потом все остальное. О’кей?
— О’кей, конечно, и все же мне бы хотелось сначала услышать подробности, а потом...
— Валера, время — деньги! — прикрикнула на него Маргарита. — Про «потом» ты верно сказал, а сейчас неси начальника в помойку.
— Не понял, — округлил глаза тот. — В какую еще помойку?
— Никогда не думала, что ты такой тупой, — затряслась от смеха Рита. — Моя бабушка всегда так прикалывалась. Она была весьма воспитанной матроной, но имела чувство юмора просто феерическое. Если мне кто-нибудь звонил из друзей или подруг, а я в это время принимала душ, она совершенно серьезно сообщала: «Видите ли, деточка, моя внучка Маргарита сейчас в помойке, и если вас не затруднит, то перезвоните чуть позже».
— В ванную комнату Бобрика тащи, будем нашего алкоголика в холодной воде купать, вот и получится — помойка.
— Так бы сразу и объяснила, вместо того чтобы оскорблять, — обиженно проворчал Валерий. — Я совсем не тупой, просто медленно соображаю.
Он еще раз посмотрел на торчащую из-под кровати руку «йога», бесцеремонно задвинул ее ногой обратно и, подхватив Ивана Ивановича, понес его в ванную.
ГЛАВА 11
— Эй, Валера, ты куда побежал-то? — спохватилась Маргарита, но было уже поздно, тот ее не слышал, а на всех парах летел за нашатырным спиртом. — Ведь его раздеть нужно, — растерянно добавила она, глядя на Бобрикова в костюме пана Головы.
— Не парься, мы его сами разоблачим, — отмахнулась Наталья и начала прямо со штанов.
— Ты чего делаешь? — опешила Маргарита.
— Как «чего»? Раздеваю, — пожала плечами Наталья. — Не в одежде же его мочить?
— Ты собралась его мочить? — хихикнула Рита.
— Не придирайся к словам, я совсем другое имела в виду. Хватит нам и одного трупа под кроватью. Чего стоишь, помогай снимать костюм.
— Неудобно как-то, — заколебалась Маргарита.
— Неудобно на потолке спать, а здесь все удобно. Одежда, между прочим, не его собственная, а казенная. Мы и так с тобой уже два мосфильмовских костюма уделали, давай до кучи и третий угробим, представляю, какое нам за это спасибо скажут.
— Ты права, — нехотя согласилась Маргарита и начала помогать ей. Через пять минут Бобриков был раздет до трусов, но признаков жизни так и не подавал. Наташа уже протянула руку, чтобы открыть кран с холодной водой, но в это время резко распахнулась дверь. На пороге ванной возникла монументальная фигура все той же Софьи Адамовны с дежурным доктором, болтавшимся за ее спиной. Он, похоже, пребывал в наипрекраснейшем праздничном настроении, чего нельзя было сказать о мадам Бобриковой.
— Да что же это здесь творится? — не своим голосом завизжала она, когда увидела раздетого до трусов супруга все с теми же голыми девицами. — Это не пансионат, а дом терпимости. Доктор, вы видите? Вы будете моим свидетелем. Я этого так не оставлю! Я вашу «малину» быстро прикрою!
— Прошу прощения, мадам, а в чем, собственно, дело?! — спросил вхлам пьяный эскулап, пытаясь сфокусировать глаза на весьма выдающейся груди Натальи.
— Как это в чем дело? Разве вы не видите? — снова заорала Софья Адамовна. — Вы только посмотрите на них.
— Смотрю, — кивнул тот. — О-оч-ч-чень внимательно.
— Они же голые.
— Да ну? — удивился врач и прищурил один глаз. — И правда! А какие симпатичные, — прищелкнул он языком. — А вы кто? Вы их мамочка? Сколько?
— Какая еще мамочка? — возмутилась Бобрикова.
— Ну-ну, не притворяйтесь, будто сами не знаете, кто такая мамочка у симпатичных девочек, — хихикнул эскулап. — Так сколько?
— Что сколько?
— Ну, это самое... сколько мани-мани берете? — показал доктор на пальцах.
— За что?
— За час!
Маргарита с Наташей едва сдержались, чтобы не расхохотаться. Доктор был в пансионате новеньким и дежурил лишь во второй раз, поэтому не успел познакомиться со всеми сотрудниками и не знал их в лицо. По нему было видно, что этой ночью времени он даром не терял и очень весело встретил Рождество, причем явно не одним бокалом шампанского.
— Да вы пьяны, — ахнула Софья Адамовна.
— Кто? Я? Да ни боже мой, — замахал руками эскулап.
— Можно подумать, что она этого не заметила, когда тащила его сюда, — фыркнула Наталья.
— Она настолько зла, что у нее в глазах померкло, поэтому и не заметила состояния нашего доктора, — хихикнула Маргарита.
— Немедленно убирайтесь отсюда! Шагом марш! Я завтра же приму меры, чтобы вас на пушечный выстрел не подпускали к больным, — командирским тоном орала на врача Бобрикова.
— А кто здесь больной? Вы? — спросил эскулап. — Ик, пардон, мадам. На что жалуетесь? По-моему, что-то с печенью? У вас в глазах желчь плещется, а это очень опасно, ик, пардон.
— Пошел вон, пока я не вызвала охрану, — коброй зашипела Бобрикова. — И вы убирайтесь, — перевела она хищный взгляд на девиц.
— Мы не можем покинуть номер, — ответила Маргарита. — И не надо на нас кричать, мы не сделали ничего плохого, а даже наоборот. Валера за нашатырным спиртом пошел, чтобы Ивана Ивановича в чувство привести.
— А я говорю, вон отсюда! — закричала Бобрикова и затопала ногами. — Ишь, благодетельницы какие нашлись! Я как-нибудь сама со своим мужем разберусь, без вашего участия.
Она бросилась к ванне, где лежал ее супруг и, злорадно улыбаясь, начала откручивать кран с холодной водой.
— Посмей мне только не проснуться, утоплю, как Герасим Муму. А как только проснешься, вот тогда... я не знаю, что с тобой сделаю, — злобно шептала она. — Вы еще здесь? Я же сказала, убирайтесь, — бросила она девушкам через плечо.
— Хорошо, мы уйдем, только как бы вам потом пожалеть не пришлось, — усмехнулась Маргарита. — Наташа, пошли отсюда.
— Что, прямо вот так? — развела та руками, показывая на свое нагое тело.
— Прямо так! Нам с тобой стесняться нечего, а кому не нравится, пусть не смотрят. Вперед!
— А как же тот, что под кр...
— А по барабану, — резко перебила ее Рита. — Пусть теперь сами разбираются со всем этим дерьмом.
— Ты в этом уверена?
— На все сто!
— Тогда пошли! А что мы в самом деле — не люди, что ли? Все празднуют, а мы, как две дуры, возимся здесь со всякими... короче, идем-ка, подруга, тяпнем по рюмашке, и по мужикам, — захохотала Наталья.
— Хабалки, — прошипела Софья Адамовна. — Погодите, дайте только утру наступить, я вам здесь всем покажу, где раки зимуют.
— Не надорвись, — хмыкнула Маргарита, выходя из ванной комнаты и резко захлопывая за собой дверь.
— Ну, я тоже пойду, раз моя помощь никому не нужна, — пробормотал эскулап, направляясь к выходу. — И зачем, спрашивается, эта толстая и горластая тетка вытащила меня из ресторана? Мы так мило сидели в теплой компании, разговаривали, кушали, выпивали, рассказывали анекдоты и смеялись, и тут появляется она... сваливается, как снег на голову, такая вся странная, возбужденная. Ей нужно пить успокоительное, это я как врач говорю. С праздником вас милые дамы, вы очень красивые, я пошел, ик, пардон!
— Ну что, Марго, будем ждать Валерку или тоже пойдем? — засмеялась Наталья, глядя на дверь, за которой скрылся доктор.
— Если через пять минут его не будет, сами в раздевалку пойдем, — ответила та.
— А если нас кто-нибудь увидит в таком виде?
— Да пусть хоть ослепнут! — взорвалась Маргарита. — Мне уже вся эта канитель порядком надоела, не ночь, а черт знает что.
— Да уж, чумовая ночка получилась, ничего не скажешь, — засмеялась Наталья. — И заметь, она еще не кончилась, а наоборот, в самом разгаре.
— Боюсь, что если и дальше так пойдет, до утра я вряд ли дотяну. Скончаюсь от передозировки адреналина, — усмехнулась Маргарита. — Мне срочно нужно чего-нибудь выпить, чтобы хоть немного расслабиться.
— Вот, я принес нашатырь, — выдохнул Валерий, врываясь в номер.
— Спасибо большое, конечно, но нашатырь я не пью, — засмеялась Рита. — Предпочитаю что-то более традиционное.
— Тебе никто и не предлагает, я его для Бобрика принес, — отмахнулся Валерий, даже не сообразив, к чему это она сказала. — А вот ваша одежда, я в раздевалку забежал.
— Ну, слава тебе, господи, наконец-то, — облегченно вздохнула Наталья. — А то я уж думала, что так и придется в костюме Евы ходить до самого утра.