— А тебе не кажется странным, что ни мы, ни кленнонцы, ни скаари ничего не знаем об этом секторе пространства? — поинтересовался Сол. — И главное, так до сих пор и не смогли о нем ничего узнать, хотя такие попытки предпринимались неоднократно.
— Там может быть что угодно, — сказал я. — Какая-нибудь неизученная космическая аномалия, которая губит корабли, кажется мне более простым объяснением. Версия с четвертой расой притянута за уши.
— Между прочим, это не я ее озвучил.
— Но ты особо и не возражал.
— Я лишь сказал, что не исключаю такой возможности, — сказал Визерс — Я сейчас вообще никаких возможностей не исключаю. Может, там вообще ничего интересного нет, а корабли оттуда не возвращались из-за длинной цепи случайностей.
— Ладно, отбросим на минуту версии о том, что там можно найти, — сказал я. — А почему ты рассчитываешь, что следующая экспедиция сможет вернуться и рассказать, в чем там дело?
— Из-за ее состава, — сказал Визерс — Я набираю туда особых людей.
— Например?
— Как тебе удается уходить от выстрелов? — Этот вопрос он мне сегодня уже задавал. — Только на этот раз скажи мне правду, без чуши о прекрасной реакции и феноменальном зрении.
— Я чувствую, — сказал я.
— Что именно?
— Опасность.
— Ты видишь будущее?
— А ты сам веришь, что такое возможно?
— Ты удивишься, когда узнаешь, в какое количество странных вещей я верю, — сказал Визерс — Так что, ты видишь будущее?
— Нет, я же сказал. Я чувствую опасность, но не могу сказать, откуда конкретно она исходит.
— Сколько раз это срабатывало?
— Больше двух.
— И как далеко ты способен заглянуть… почувствовать?
— Не больше пары секунд, — сказал я.
— То есть ровно столько, сколько требуется более-менее тренированному человеку, чтобы уйти от непосредственной опасности, — сказал Визерс— Интересно, а что будет, если в тебя гранату кинуть? Термическую?
— Я очень быстро и красиво умру.
— За две секунды ты не успеешь выйти из зоны поражения, — задумчиво сказал Визерс, словно на самом деле размышлял, не стоит ли швырнуть в меня термической гранатой. — И тут возникает интересный вопрос. Ты либо умрешь, либо сможешь заглянуть в будущее дальше чем на две секунды.
— Сие от меня не зависит, — сказал я. — И этот вопрос относится к категории тех, ответ на которые я бы не стал искать экспериментальным путем.
— А как ты сам думаешь, откуда у тебя эта способность?
— Понятия не имею, — сказал я.
— Но хоть какие-то версии есть?
— Одна. Это может быть как-то связано с тем, что я прошел темпоральным туннелем и живу не в своем времени.
— То есть до того, как ты оказался в настоящем, ты за собой таких способностей не замечал?
— В прошлом в меня особо и не палили, — сказал я и сам удивился, как легко с моего языка сорвалось слово «прошлое», относящееся к моему родному двадцать первому веку. Раньше я предпочитал думать о нем как о «настоящем», а время, в котором жил сейчас, привык называть «будущим». Похоже, сейчас я так уже не думаю. Я и сам не заметил, в какой момент произошел этот сдвиг в моем сознании.
— Любопытная версия, но теоретическую базу я под нее подвести не могу, — сказал Визерс — По крайней мере, вот так, с ходу. Но вот что меня интересует — сможешь ли ты почувствовать опасность, грозящую космическому кораблю, на борту которого ты летишь?
— Не знаю.
Когда-то у меня получилось почувствовать опасность, грозящую флаеру, на котором мы летели вытаскивать из джунглей Асада ад-Дина, и тогда мне удалось спасти жизнь не только себе, но и всему отряду, однако… Ставить на то, что я смогу повторить этот фокус с космическим кораблем, я бы не стал.
— Феноменальная память, устойчивость к ментоскопированию, теперь это… Ты не перестаешь меня удивлять, — буркнул Визерс — Какие еще способности у тебя есть?
— Я умею летать в вакууме со скоростью тактического штурмовика.
— Я тоже, — сказал Визерс — Только дайте мне тактический штурмовик. Мне уже почти хочется вернуть тебя в исследовательский отдел на Земле.
— Уже вызвал группу захвата? — поинтересовался я. Шутки шутками, а ведь он может. Никогда не поверю, что целый генерал СБА действует в приграничном секторе на свой страх и риск, обходясь вообще без поддержки.
— Пока нет, — серьезно сказал Визерс — Я все-таки предпочитаю, чтобы ты согласился на мое предложение и стал добровольцем. Я собираю экипаж из таких, как ты. Из людей с… — Он запнулся. Наверное, ему очень не хотелось произносить слово «сверхъестественный», и он таки выкрутился: — С другими способностями. У меня в команде есть человек, способный видеть будущее объекта через прикосновение. У меня есть девушка, которая двигает предметы усилием воли. Еще пара интересных личностей. Способности у них разные, но они прогрессируют.
— И этому есть какое-то научное объяснение?
— Да. Эволюция.
— Я думал, ты скажешь — мутанты.
— Сейчас это неважно. У меня есть несколько научных объяснений, — сказал Визерс — И даже пара не совсем научных, но дело не в этом. С этими ребятами, да и с тобой тоже, я могу разобраться и позже, сейчас же мне надо сделать так, чтобы это «позже» вообще наступило. И для этого я хочу использовать ваши способности, не задаваясь вопросом, откуда вы все, такие красавцы, взялись.
— Мне нужно больше информации о готовящемся предприятии, — сказал я. — Я уже не принимаю решения вслепую.
— Разумно, — неожиданно легко согласился Визерс и вытащил из кармана блок памяти для КПК, удивительно напоминающий старую добрую флешку. — Изучишь на досуге, тут записано все, что я могу тебе сообщить на данный момент. Я пробуду на станции… еще около недели. Этого времени тебе должно хватить на принятие решения.
Он допил успевший остыть кофе, убрал свой компьютер и поднялся с кресла, ясно давая понять, что на сегодня разговоров уже хватит.
— А все-таки, — сказал я, когда он был уже в дверях. — Кого вы тут ловите?
— Феникса. — И он ушел.
Я бросил взгляд на настенный экран внутренней связи, который помимо прочего вел еще и отсчет времени и следил за моим рабочим расписанием.
До начала моей следующей смены оставалось чуть меньше двух часов.
ГЛАВА 7
— А скажи-ка мне, Рома, тебе что-нибудь говорит слово «феникс»? — спросил я.
— Конечно, — сказал он. — Это какое-то мифическое чудовище. Человеческая голова на туловище льва или что-то вроде того.
— Спасибо, Рома, — сказал я. — У меня больше нет к тебе никаких вопросов.
— А с чего ты вдруг заинтересовался мифологией?
— Просто вдруг вспомнилось.
Я зевнул.
Поспать сегодня мне так и не довелось.
После ухода Визерса я не стал вставлять флешку в свой КПК, а завалился в кровать, чтобы урвать хотя бы часок сна, но тревожные мысли не давали мне покоя. У меня не было никаких сомнений по поводу того, что Визерс в очередной раз не сказал мне всей правды, но теперь он открыл мне гораздо больше. И кое-какие фрагменты головоломки, которую я все это время пытался собрать, встали на свои места.
Зато появился один новый фрагмент, который в общую картину никак не вписывался.
И у меня не было ни малейшего представления о том, как его вообще можно использовать. Как будто я собирал мирный сельский пейзаж и вдруг обнаружил в коробке кусок картона с изображением горящего боевого робота.
— Скажи, а чья это была гениальная идея — разрешить кленнонцам ремонтировать свой корабль у нас? — поинтересовался Рома.
— Кленнонцев, — сказал я.
— Неужели никто даже не попытался им возразить?
— Какая разница? — спросил я. — Решение уже принято.
— Мне любопытно.
— Клеймор был против.
— Почему он не настоял на своем?
— Он пытался, но его никто не поддержал.
— Даже скаари?
— Рома, — проникновенно сказал я, — Даг Халлен умер, крейсер кленнонцев стыкуется к станции, а боевой корабль Альянса будет здесь в течение нескольких часов. Тебе не кажется, что у нас есть более насущные проблемы, чем выяснять, кто именно принял какое-то там гениальное решение, если само это решение принято и ситуацию уже не изменить?
— У меня нехорошие предчувствия.
— Второй день подряд.
— Ты еще скажи, что мои вчерашние нехорошие предчувствия не оправдались.
— А ты именно такое развитие событий предчувствовал?
— Нет.
— Тогда не нуди.
— Я должен тебе заявить, что сегодня мои нехорошие предчувствия гораздо мрачнее, чем вчера, — сказал Рома. — По сравнению с сегодняшними мои вчерашние предчувствия даже и не нехорошие, а всего лишь слегка тревожные. Самую малость.
— Просто ты не любишь кленнонцев.
— Ты еще скажи, что мои вчерашние нехорошие предчувствия не оправдались.
— А ты именно такое развитие событий предчувствовал?
— Нет.
— Тогда не нуди.
— Я должен тебе заявить, что сегодня мои нехорошие предчувствия гораздо мрачнее, чем вчера, — сказал Рома. — По сравнению с сегодняшними мои вчерашние предчувствия даже и не нехорошие, а всего лишь слегка тревожные. Самую малость.
— Просто ты не любишь кленнонцев.
— Никто не любит кленнонцев, — сказал Рома.
Кленнонцы, которых никто не любил, уже состыковались со станцией и выгружались в самом большом ремонтном отсеке. Мы четверо — я, еще один охранник, Рома и парень из администрации — представляли торжественный комитет по встрече. Так распорядился Джерри, который сегодня утром был назначен временно исполняющим обязанности главного администратора станции.
Учитывая ситуацию, это было очень логичное назначение. Шеф службы безопасности все равно стал бы здесь самым главным человеком на ближайшие несколько месяцев.
— Я немного общался с кленнонцами, — сказал я, не уточняя, что первый сеанс такого общения состоялся в лагере для военнопленных на Новой Колумбии, куда остатки нашей группы попали вместе с Асадом ад-Дином и его телохранителем. — У них плохо с чувством юмора, поэтому попробуй не острить. Кстати, это всех касается.
— Может быть, тогда вы и будете с ними говорить? — поинтересовался парень из администрации. Видимо, он тоже не любил кленнонцев.
— Разберемся по ситуации, — сказал я.
Конечно, первыми кленнонцев встретили техники, которые должны были состыковать корабль с ремонтными службами и проконтролировать закачку атмосферы в отсек, но техники были в скафандрах и могли поприветствовать имперцев только на языке жестов. К тому же Джерри строго-настрого запретил им вступать с прибывшими в любой контакт, кроме визуального, и сомнительное удовольствие сыграть роль гостеприимных хозяев легло на наши плечи.
Кленнонцев оказалось трое, и все они были похожи друг на друга, как… кленнонцы.
Как все азиаты кажутся европейцам на одно лицо, как все европейцы кажутся на одно лицо азиатам, и с кленнонцами та же беда. Для того чтобы научиться различать их между собой, требуется некоторая наблюдательность и хотя бы небольшой опыт общения.
А для новичка гораздо проще найти различие между двумя самцами скаари, которые, между прочим, произошли от динозавров, нежели между двумя человекообразными существами кленнонского образца.
Невысокие, кряжистые, как и положено уроженцам планеты с повышенной гравитацией, одним своим видом они вызывали уважение и подсознательный страх. Когда понимаешь, что вот этой широкой, похожей на лопату рукой, которую ты только что пожал, он может сломать тебе позвоночник, невольно начинаешь чувствовать себя неуютно.
— Ларс Хоуган, — представился капитан имперского корабля. Именно он только что пожал мою руку, вызвав у меня ощущение внутреннего дискомфорта.
— Алекс Стоун, — сказал я.
— Точнее, Амаль ад-Дин. — Насколько я разбираюсь в кленнонской моде, этот был одет в штатское, и выглядел он чуть старше капитана Хоугана, что на самом деле означало очень солидную разницу в возрасте. Судя же по тому, что он, находясь на корабле, осуществляющем внешнее патрулирование, был осведомлен о моем официальном усыновлении левантийским калифом, кленнонцы хорошо подготовили свое домашнее задание и не собирались этого скрывать. — Хенк Диган.
Второе рукопожатие вызвало уже меньший дискомфорт. Наверное, человек может привыкнуть даже к близкому соседству с бешеным медведем, если проведет с ним рядом достаточно долго времени.
Третьего рукопожатия удалось избежать.
Молодой кленнонец со знаками различия энсина оказался помощником Дигана и ограничился коротким кивком. Точно таким же кивком были удостоены мои спутники, разговаривать и пожимать им руки имперцы явно не собирались.
Интересно почему. То ли они признали меня главным в этой группе, то ли сыграл факт моей принадлежности к правящей фамилии Калифата…
— Я останусь на корабле. — Не тратя времени на дальнейшие церемонии, капитан Хоуган сразу перешел к делу. — И буду вам благодарен, если вы проводите мистера Дигана до нашего консульства.
— Конечно, — сказал я.
Капитан молча кивнул, развернулся и скрылся в шлюзовой камере. Диган изобразил на бледном и абсолютно безволосом лице некое подобие улыбки.
— Ларс очень переживает за свой корабль, поэтому он не слишком вежлив.
— Понимаю, — сказал я.
— Как поживает Асад?
— Насколько я знаю, вполне неплохо поживает.
— Когда увидите его, передавайте привет от Бешеного Хенка. — На этот раз его улыбка показалась мне более убедительной.
— Непременно.
Многообразные связи Асада с кленнонцами уже давно меня не удивляли, но я на всякий случай сделал мысленную пометку напротив имени Бешеного Хенка. Надо будет упомянуть это имя в разговоре с Азимом.
Официальное представительство Кленнона находилось в официальной части станции. Поскольку внутри космического объекта ничего нельзя обнести забором, который является любимым элементом имперских ландшафтных дизайнеров, кленнонцы просто перегородили коридор и утыкали его постами.
А в умении нести караул кленнонские солдаты могли дать фору даже хваленым швейцарским гвардейцам. На посту эти ребята превращались в высеченные из камня глыбы, при этом они умудрялись делать вид, что ни моргать, ни дышать им совершенно необязательно.
Консул Шаллон встретил нас у первого поста, обменялся с Диганом парой фраз на кленнонском, вежливо кивнул группе сопровождения, и мы, сдав груз с рук на руки, могли отправиться по своим делам. Корабль Альянса должен был прибыть на станцию только через десять часов.
Несмотря на то что информация о прибытии боевого корабля кленнонцев не могла остаться незамеченной, станция жила своей жизнью, и ничего не нарушало этот неторопливый ритм. Похоже, что тревожные предчувствия будоражили только Рому. Даже Джерри, которому по долгу службы и занимаемому положению подобало волноваться больше всех, выглядел спокойным и умиротворенным.
Выслушав мой отчет, он только хмыкнул и сообщил, что я могу возвращаться к выполнению своих прямых обязанностей.
— А можно задать вопрос, к делу не относящийся? — поинтересовался я.
— Валяй.
— О чем тебе говорит слово «феникс»?
— В каком контексте? — В его глазах мелькнули искорки интереса.
— Понятия не имею, — признался я. — А какие ассоциации?
— С чего ты вдруг решил задать мне такой вопрос?
— Похоже, это слово все-таки тебе о чем-то говорит.
— Он здесь? Или собирается сюда прибыть? Откуда у тебя информация?
— То есть, как я понимаю, вопрос контекста тебя больше не беспокоит? — уточнил я.
— Не морочь мне голову, Алекс.
У меня возникли сомнения относительно того, кто кому морочит голову, но высказывать их своему начальству я не стал. В конце концов, между нами и без этого существовала некоторая напряженность.
— Я случайно услышал это слово, — сказал я. — И мне показалось, что речь идет о человеке. Ну или вообще о разумном существе. — В конце концов, Визерс мог охотиться и на кленнонца или скаари.
— Где именно услышал? От кого? При каких обстоятельствах? — Джерри задавал вопросы медленно и лениво, но было видно, что эта тема задела его за живое.
— Если ты хотя бы приблизительно расскажешь мне, о чем идет речь, я попытаюсь сказать больше. — Но в глубине души я уже пожалел, что затеял этот разговор. Надо было валить отсюда и пытать вопросами Азима, тем более что он уже должен был объявиться и выйти на контакт.
— Это миф, — сказал Джерри. — Человек-легенда, причем легенда весьма недобрая.
— Так он кто?
— Террорист. Саботажник. Убийца, — перечислил Джерри. — Одно время за ним активно охотилась СБА и неоднократно сообщала о физическом устранении этого субъекта. Но каждый раз выяснялось, что произошла какая-то ошибка, и Феникс снова заявлял о своем существовании. Собственно, потому его так и зовут.
Согласно легенде феникс бессмертен и каждый раз восстает из пепла. Довольно романтичное имя для диверсанта, но, если миф хотя бы на двадцать процентов окажется реальностью, для спецслужб это будет сущий ад. Человек, сумевший несколько раз подряд уйти от СБА, невольно вызывал у меня уважение. Независимо от того, что он натворил.
— О нем не было слышно уже лет десять, и все начали надеяться, что он если и не получил свое, то удалился на покой, — сказал Джерри. — Так что ты о нем слышал?
— Вроде бы он здесь, — сказал я. — Или будет здесь в ближайшее время. Точнее сказать я все равно не возьмусь.