Настоящая лень медитативна, она открывает пути к нашему бессознательному, показывает, как бессмысленны «крысиные бега». Ведь счастлив не тот, у кого есть многое, а тот, кто довольствуется малым. Настоящая лень самым коротким путем ведет нас к счастью.
Попробуйте ответить на вопрос своих друзей, о том, как вы провели выходные:
– Я медитировал.
Какова будет их реакция?
– Ты что, перепил в пятницу?
– Ты издеваешься?
– Ты сошел с ума?
А ведь медитация – самый простой путь к себе настоящему, к Богу, к истине, к любви.
О пользе медитации
– Медитация – это для мистиков, – считают многие. И они в сущности правы.
Но Ошо говорит: «Каждый рожден мистиком, потому что каждый имеет внутри себя великую тайну, которая должна быть реализована, каждый имеет огромный потенциал, который должен быть раскрыт. Каждый рожден с будущим. У каждого есть надежда».
Мистик, как считает Ошо, – это тот, кто пытается открыть тайну жизни, кто движется в неизвестное, кто идет по неизведанному маршруту, чья жизнь – это жизнь приключений, исследований.
Каждый ребенок – мистик. Ведь он начинает свой путь в этот мир с благоговения, с удивления, с великим вопросом в сердце. Где-то на пути взросления люди теряют контакт со своей внутренней сутью, со своей способностью быть мистиком, взрослые становятся врачами, педагогами, продавцами, почтальонами, министрами, журналистами… Вы становитесь КЕМ-ТО. Но не собой.
А что такое быть собой? Об этом расскажет следующая притча.
Что такое ты?
Однажды царь Милинда спросил бхикшу Нагасену:
– Глаза – это ты?
Нагасена, смеясь, ответил:
– Нет.
Царь Милинда настаивал:
– А уши – это ты? А нос – это ты?
– Нет!
– А язык – это ты?
– Нет!
– Но твоя личность пребывает в теле?
– Нет, материальное тело обладает лишь кажущимся бытием.
– Наверное, твоя истинная субстанция – разум?
– Тоже нет!
Милинда разгневался:
– Раз зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, разум – все это не ты, не является твоей истинной, существующей субстанцией, то где же ты пребываешь?
Бхикшу Нагасена улыбнулся и, в свою очередь, спросил:
– Окно – это дом?
Милинда разозлился, но через силу ответил:
– Нет!
– А двери – это дом?
– Нет.
– А кирпичи, черепица – это дом?
– Нет.
– Ну тогда, может быть, колонны и стены – это дом?
– Тоже нет!
Нагасена улыбнулся и сказал:
– Раз окна, двери, кирпичи, черепица, стены и колонны – это все не дом, так где же пребывает дом?
Тут царь Милинда ощутил пробуждение и осознал единство причин, условий и следствий, понял, что они нераздельны и их нельзя рассматривать по отдельности. Дом становится домом благодаря сочетанию множества причин и условий, человек также становится человеком, когда наблюдается определенное единство причин и условий.
Медитация – это способ освобождения мистицизма, и она для всех без всяких исключений, она не знает исключений. Подарите себе и своему ребенку исцеляющую медитацию.
Медитация «Свет любви»
Расслабьтесь. Примите удобную позу и представьте, что в центре вашей груди, в сердечной чакре, есть дверка, за которой живет Любовь. Это не любовь к кому-то конкретному, это Любовь как состояние. Представьте себе эту пока еще закрытую дверь. На двери написано «Любовь». Уделите какое-то внимание тому, чтобы живо представить себе эту дверь, ручку двери, надпись.
Теперь приоткройте эту дверь. Приоткрыли? Чувствуете тепло из-за двери, нет, оно не хлынуло обжигающим потоком, оно стало заполнять вас так же естественно, как вас заполняют ваши органы, как вас заполняют ваши жидкости.
Приоткройте дверь еще чуть-чуть. Что там за ней? Свет. Да, это свет. Он ярче солнца, но он не слепит глаза, он приковывает их, он разливается по всему телу вместе с теплом и спокойствием, все наполняет, исцеляет раны души и болезни тела, он врачует, как может врачевать только любовь.
Приоткройте дверь еще чуть-чуть… Что там? Там слышатся звуки? Какие они, звуки вашей любви? Да, это пение соловьев, это журчание ручья, это шум моря, это скрип кровати, это стоны страсти, это шепот признаний, это свет любви. Откройте дверь Любви и почувствуйте, как вы начинаете светиться изнутри волшебным светом, который ярче солнца и нежнее нежности.
Прикройте дверь. Пусть любовь колышется в вас, согревает, исцеляет. Любовь как состояние. А теперь представьте глазок на вашей двери, и выпустите через этот глазок луч любви. Пусть этот луч окутает, наполнит, согреет, исцелит кого-то близкого и родного, любимого и желанного. Пусть этого луча хватит на всех ваших близких и родных, необходимых и значимых для вас.
Возвращайтесь в мир с приоткрытой дверью, со светом любви, который внутри вас и которым вы готовы щедро делиться отныне и навсегда.
Знаете, я как мантру часто вспоминаю распорядок дня Карла Иеронима Фридриха фон Мюнхгаузена…
Подъем – 6 утра.
10 часов – Разгон облаков, установление хорошей погоды.
11.00 – Война с Англией.
… … … … … … … … …
А дальше – я делаю любое чудо своими руками… Чего и вам желаю.
Советы родителям
Если ваш подросток саботирует обязанности по дому или не успевает по учебе, проанализируйте, по силам ли ему выполнить то, что от него требуется. А то ведь «драмкружок, кружок по фото, мне еще и петь охота» – может оказаться слишком большой нагрузкой.
Спросите себя, часто ли вы хвалите или благодарите за сделанное ребенка, которого считаете ленивым? Трудно с увлечением заниматься делом, которое никто не ценит и не замечает.
Спросите себя, не слишком ли вы строги и требовательны к подростку. Все-таки ребенок – это не взрослый, и спрос с него другой. Запомните! Невозможно заставить человека быть трудолюбивым с помощью угроз и шантажа. Рано или поздно он взбунтуется. А форма протеста может быть любой – слезы, гнев, ложь, болезнь, бегство. Но в конечном итоге все это сводится только к испорченному микроклимату внутрисемейных отношений. Разве вы этого хотите?
Зона дискомфорта
Сейчас я познакомлю вас с одним простым упражнением. Сделайте его вместе со своими детьми, а потом поговорите с ними о лени и… других возможностях и способах существования.
1 ШАГ. Я предлагаю вам скрестить пальцы рук. Войти ладонью в ладонь. Сделайте это максимально удобно, комфортно, приятно, знакомым, подходящим для вас способом. Большой палец какой руки оказался наверху? Правой или левой?
2 ШАГ. А теперь начинайте двигать руками, разъединять и снова соединять свои ладони, сплетаясь пальцами, погружая ладонь в ладонь, словно в знакомые пазы. Делайте это быстро. Еще быстрее. Еще. Снова и снова. Вы устаете? Это далеко не конец.
3 ШАГ. Сместите пальцы так, чтобы тот палец, что был наверху оказался внизу. Снова соедините ладони. Уже не так удобно? Ничего. Есть еще порох в пороховницах!
4 ШАГ. Попробуйте скрещивать пальцы так, чтобы наверху оказывался то большой палец правой руки, то левой. Быстрее. Еще быстрее. Если хочешь не отставать от жизни, нужно очень быстро бежать. Но если хочешь быть впереди других, бежать нужно в два раза быстрее.
5 ШАГ. А теперь выверните ладони наружу и продолжайте скрещивать пальцы, смещайте их, двигайтесь быстрее, еще быстрее, на пределе своих возможностей. За пределом. Стоп.
АНАЛИЗ И ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ
Вам было неудобно, дискомфортно? Вы злились? На меня? На себя? На тех, кто продолжает это делать? Вы остановились? Вы прекратили это «дурацкое» упражнение? Или продолжали, превозмогая дискомфорт? Что вы думали о себе?
– Я выгляжу глупо!
– Зачем я это делаю?
– Кто придумал такие правила?
Или, может, вы гордились собой, потому что у вас получалось лучше, чем у других, потому что вам было совсем не сложно это делать, а даже весело и приятно, азартно?
Модель вашего поведения в этом упражнении – модель вашего поведения в мире людей. Порой нужно войти в зону дискомфорта, рискнуть, бросить вызов, совершить усилие над собой, чтобы достичь какого-то результата. Порой. Очень часто. Но не всегда.
Это не всегда относится к тому моменту, когда вы станете профи. И вам будет комфортно и приятно идти делать что-либо, то, чего другие не могут, а вы освоили. Но первый раз – всегда – страшно, больно, неоднозначно, неопределенно, непонятно, и лучше бы отложить на потом, хотя порою так хочется. Вспомните, как вы пришли первый раз в первый класс… Как это было? Не поверю, если скажете, что не страшно, не волнительно и не волнующе… Может, кто-то из вас так боялся, что просто описался на школьной линейке. А может, у кого-то постоянно горели уши и щеки, или текли слезы, или дрожали коленки.
Единственное, что объединяет все наши первые разы, – прохождение через зону дискомфорта. Но чем больше у нас было чего-то впервые, тем быстрее мы адаптируемся к новой ситуации, тем лучше владеем собой, тем нам проще и комфортнее. Я хочу предложить вам РИСКНУТЬ в своей жизни осуществить максимальное количество самых разных первых раз.
Единственное, что объединяет все наши первые разы, – прохождение через зону дискомфорта. Но чем больше у нас было чего-то впервые, тем быстрее мы адаптируемся к новой ситуации, тем лучше владеем собой, тем нам проще и комфортнее. Я хочу предложить вам РИСКНУТЬ в своей жизни осуществить максимальное количество самых разных первых раз.
Я предлагаю вам и вашим детям проживать каждый день, как будто в вашей жизни больше ничего не было и больше ничего не будет. Вспомните Омар Хайяма: «Ты песни пой, как будто день далек, в который смерть твоих коснется щек, но так люби и так живи, как будто смерть завтра переступит твой порог».
Я предлагаю вам отбросить весь предыдущий опыт (особенно «мудрость» негативных познаний о жизни – мол, я недостоин, принцев на всех не хватает, толстых девушки не любят, очкарики – скучные ботаники) и оказаться раскрытыми миру на 100 %.
Закон абсолютного принятия себя
Позволяйте ребенку лениться. Ведь настоящая лень – это всего лишь (и это очень много!) абсолютное принятие себя, безусловное принятие себя таким, какой ты есть. Научите ребенка медитировать. Медитация поможет ему открыть внутри себя великую тайну, которая должна быть реализована. Ведь каждый имеет огромный потенциал, который должен быть раскрыт. Каждый рожден с будущим. У каждого есть надежда.
Nota bene
Михаил Щербаков
Глава 9 УЧИТЬСЯ, УЧИТЬСЯ И УЧИТЬСЯ? или НАШИ РУКИ НЕ ДЛЯ СКУКИ
Ох уж эта школа! Ох уж эти дети! Просто какое-то бедствие, какие-то два несовместимых понятия. А родители прямо как второгодники: с каждым своим чадом проходят вновь и вновь азы школьной программы. И нет никакой возможности превратить 1 сентября из дня траура в день праздника для наших детей, особенно для детей нестандартных, не вписывающихся в общепринятые рамки.
Урок английского: личный опыт
Когда я вспоминаю, что во время школьных неурядиц взрослые часто говорили: «Все ерунда. Вот вырастешь, будешь вспоминать школьные годы, как лучшие», – меня просто трясет от возмущения. Ложь! Я все прекрасно помню. Все обиды, боль, всю неправду и, конечно, все приятные моменты тоже. Школьная жизнь была полосатой, как зебра, в моем детском восприятии. Такой она и осталась. И сейчас я хочу поделиться с вами моей собственной историей.
Ну, как же ее звали? Черт! Так странно: наше противостояние длилось несколько лет и одно время было самым значимым событием в моей жизни… А теперь я даже не могу вспомнить, как ее звали. Хотя хорошо помню ее голос, светлые густые локоны, шляпы с широкими полями и пряный запах ее духов. Ах да, еще и фамилию. Ее фамилия была Дементьева.
Наше знакомство началось не лучшим образом. 15 сентября у моей мамы наступил очередной день рождения, а я как примерная дочка готовила ей подарки. Я сидела на корточках в школьном огороде и срезала ножницами астры. Охапка уже была вполне приличной, как вдруг из окна соседнего дома, с четвертого этажа высунулась премилая женская головка и заорала:
– Девочка, что это вы тут делаете? Что это вы цветы школьные рвете? А ну, положите на место и бегом отсюда, а не то я узнаю, из какого вы класса, и все расскажу директору.
– Что расскажете? Что я тут на школьной практике все лето мозоли натирала? Это наша грядка, 3-го «В». Я эти цветы сажала, я их и буду вы-ры-вать. А директор тут ни при чем. Он лично ничего здесь не полол и не поливал.
Головка в окне задохнулась от возмущения и зашипела:
– Вы еще меня вспомните, девочка…
– Не сомневаюсь, – радостно парировала я, продолжая нарезать астры.
Потом сгребла охапку домой и гордо прошествовала из школьного огорода. Я топала к подъезду, размышляя о том, как красиво я «обломала» голову из окна. Было эффектно и полностью соответствовало моим убеждениям о справедливости, силе духа и отстаивании собственного мнения.
Разговоры на эти темы постоянно велись в нашем доме. «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях», – цитировала мама Мусу Джалиля. Папа тоже не отставал. А в одной книжке для подростков (ух, как радовались родители, что дочка читает не по возрасту взрослые книги!) я нашла, что, имея собственные убеждения о том, что такое хорошо и что такое плохо, нужно стоять на своем и не подчиняться взрослым, если их мнение порядком отличается. Рвать цветы для мамы в школьном огороде было однозначно хорошо и сомнению не подлежало.
Этот эпизод практически стерся из памяти. Его затмила череда важнейших событий моей школьной жизни: прощание с первой учительницей, переход из начальной в среднюю школу, новая классная, новые предметы. Самым притягательным среди них был английский язык и наша добрая преподавательница – дородная полька, которая слегла на месяц в больницу после первой четверти. Нам дали замену.
* * *На уверенных сбитых ногах в класс прошествовала та самая премилая женская голова с четвертого этажа. Она всегда входила победоносно, величественно несла свое упругое нерожавшее тело, густые локоны блондинистых волос и самые модные в школе шмотки. Женщины ей завидовали, мужчины ею восхищались. Еще бы – жена лучшего кардиолога нашего провинциального полесского городка Пинска. Дама, привыкшая убивать взглядом и говорить таким шепотом, что стекла дрожали. Дама, привыкшая любить так, что во рту становилось сладко-сладко.
Она входила в класс, зная, что встретит там меня. А вот я была не готова. Тогда я даже не знала, что она – англичанка, и почти не помнила нашу огородную перепалку. А вот ОНА помнила ее чудесно. Она положила журнал на учительский стол, увидела меня и просверлила таким взглядом, что я невольно попятилась назад и… перевернула цветок за спиной. Он грохнулся на пол, керамический горшок раскололся, земля рассыпалась.
– А сейчас, девочка, вы возьмете совок и веник и уберете все, что натворила одна глупая неосторожная корова. – Она, словно монеты, чеканила слова. Каждое на вес золота. Цельно. С пробой.
Мои убеждения были в одночасье скомканы ее напором.
– Только не плакать, только не плакать, – шептала я себе, собирая веником землю в совок. Но нестерпимо краснели уши от обиды и стыда.
Она вела урок, а я убирала осколки бегонии. Я закончила и тихо села на место, стараясь не столкнуться с ней взглядом. Англичанка подошла, бросила взгляд на пол и, указуя перстом на место преступления, отчеканила:
– Плохо. Встаньте, девочка, и уберите здесь, как следует.
Тогда я еще не знала, что своих любимчиков она называет нежно, протяжно и уменьшительно-ласкательно: Леночка, Мишенька, Володенька, Андрюшечка, Аннушка… А нелюбимчиков просто – девочка или мальчик и подчеркнуто на «вы». Но это обнаружилось прямо на том же уроке, когда я – девочка – сгребала мусор в урну, пока Витечка читал текст, а Дашенька рассказывала стихотворение.
* * *На следующем уроке я была крайне осторожна, и ни одно растение не пострадало. Мы принесли в школу нарисованные дома картинки к новым словам.
– What is this? – спросила меня англичанка, брезгливо вертя в руках мой рисунок.
– Ice-cream, – пролепетала я и почувствовала, как горячие волны крови омывают живот, подкатываются к самому сердцу.
– Нет, это не ice-cream, это какая-то безвкусная мазня. К следующему уроку вы, девочка, должны нарисовать новые картинки, – безапелляционно вынесла вердикт учительница.
Черт возьми, рисовала я отменно. Мне и только мне всегда поручали делать школьные стенгазеты, мои рисунки брали на все школьные выставки. «Честное слово, я не хотела войны», – шептала я, прислушиваясь к горячим волнам около сердца.
На следующем уроке англичанка осведомилась:
– Где ваши новые картинки?
Я протянула ей рисунки.
– Вы что, держите меня за дуру? Это старые картинки. Я видела их на прошлом уроке!
– Вам изменяет память. Они новые.
– Не дерзите мне, девочка. Не с вашим произношением хамить. Не с вашей техникой чтения умничать. Ступайте на место и уткнитесь в учебник.
Я покорно села за стол. Наверное, многим одноклассникам было приятно, как отличницу и любимицу учителей, зубрилку, отчитывает эта англичанка. Они прятали улыбки.
* * *– Что случилось? – спросила мама.
– Все то же. Мы не ладим.
– Хочешь, я схожу в школу, поговорю с ней или расскажу об этом вашей классной – Тамаре?
– Не хочу. Я сама с ней справлюсь. Ты же не сможешь быть рядом со мной всю жизнь. Когда-то надо научиться постоять за себя самостоятельно.
– И как ты собираешься с ней бороться? – включился в разговор папа.
– Не знаю. Может быть, буду ее игнорировать, не замечать, сделаю вид, что ее для меня не существует. А может быть, буду дерзить ей… Не знаю.