– И как ты собираешься с ней бороться? – включился в разговор папа.
– Не знаю. Может быть, буду ее игнорировать, не замечать, сделаю вид, что ее для меня не существует. А может быть, буду дерзить ей… Не знаю.
– Дерзить не надо. Ты же не можешь опуститься до ее уровня. Ты же умный человек. А вот не замечать – хороший ход, неожиданный, по крайней мере, для нее. Ты можешь с ней даже не здороваться. Ведь ее для тебя просто не существует. – Это были папины слова.
* * *Вскоре замена закончилась, наша англичанка вышла из больницы, и не замечать ТУ стало легче. Только вот я не могла не замечать ее, не замечая. Мне было очень важно, чтобы она чувствовала мое к ней вселенское равнодушие, я хотела, чтобы это «незамечание» глядело на нее из всех щелей, снилось ей по ночам, мучило ее. Я хотела, чтобы она задавалась вопросом, почему я не замечаю ее, как смею…
И тогда я стала нарочно попадаться ей на глаза. Шла по школьному коридору, задевая ее то локтем, то сумкой, ведь ее для меня больше не существовало, просто не было. Я задевала пустоту. И, конечно, я не здоровалась с ней. А зачем? Я ведь – большая девочка и не верю в призраков. И наверняка это ей было странно. Ведь все в школе расшаркивались перед женой известного кардиолога: мало ли у кого сердце прихватит. С такой женщиной если не дружить, то хотя бы нейтралитет поддерживать просто жизненно необходимо.
Преследовать англичанку незамечанием на самом деле было довольно утомительным делом. И вскоре оно мне наскучило. Казалось, инцидент изжил сам себя. И я готова была влюбиться в Витьку Жука или Олежку Гудовича, Генку Крыльчука или Димку Диковицкого. К тому же Сережка Ярошевич, с которым мы уже два года сидели за одной партой, кажется, стал оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. Сердцу просто невыносимо хотелось переключиться на любовные переживания.
* * *Англичанке не любилось и, видимо, не спалось. Ей тоже наскучило это смешное противостояние маленькой вредной девчонки и большой и красивой учительницы. Пора было поставить жирную точку. Но она никак не ставилась. Для этой жирной точки не хватало одного – проучить меня как следует. Только вот чем меня задеть, как достать? Пионерка, зубрилка, отличница, любимица учителей, юное дарование – актриса и поэтесса, староста класса… Черт! Сплошные проколы по всем статьям.
Наша классная – русичка Тамара Васильевна – ужасно комплексовала по поводу своего заношенного гардероба и всегда пускала слюни на широкополые шляпы англичанки. Вышедшие из моды платья были самой большой и тайной болью ее души. Этим и решила воспользоваться англичанка.
Однажды в приватной беседе она сказала моей классной, как слышала, что я с какими-то девчонками-школьницами обсуждала убогие туалеты нашей русички: мол, смеялись мы ехидно, подсчитывая дырочки на ее кофтах. Это был удар ниже пояса. Меткий, отточенный. Тамара Васильевна тут же в слезах позвонила моей матери:
– Вы представляете, она смеялась, с девочками. Боже, как это грязно. А я… Я так ее любила… Она же – надежда класса, такой одухотворенный ребенок, лапочка, и тут… Вы же знаете, какое у меня тяжелое положение. Ребенок болеет, кооператив нужно строить. Тут не до платьев новых… А она… Мне так больно было все это слышать…
– Ну, что Вы, Тамара Васильевна, успокойтесь. Разве ребенок мог обсуждать ваши туалеты? Это нелепое недоразумение. Я понимаю, разговоры о мальчиках, о собственных нарядах, в конце концов. Но про одежду учителей они не говорят – это уж точно. По крайней мере, моя дочь этим совсем не озабочена, я ручаюсь, – оправдывалась моя мама.
* * *Как бы там ни было, отношения с классной у меня испортились. Каждый раз, когда она видела меня, то вспоминала этот неприятный шепот англичанки, потом свои слезы в телефонную трубку в разговоре с моей матерью. «Какой стыд», – думала Тамара Васильевна. И ей уже было неважно, обсуждала я ее одежду с девчонками или нет. Но неприятный осадок остался. Он витал над моими тетрадками, сочинениями и диктантами, над моей партой и классными часами. Он поселился даже в ее платяном шкафу с одеждой.
Англичанка добилась своего. Она поставила жирную точку.
* * *Я захлебнулась от возмущения, когда мама робко спросила меня, не обсуждали ли мы с девочками Тамару Васильевну, ее внешность, одежду.
– Мама, она – не женщина для меня, а педагог, училка. Мне глубоко фиолетово, какие она носит шмотки, потому что они никакие.
– Ну вот, – жалобно заныла мама.
– Никаких «ну вот»! Я НЕ СПЛЕТНИЧАЛА насчет русички. Мне не до нее, – отрезала я и подумала: «Ну все, ты подписала себе смертный приговор». Мысли мои напрямую касались англичанки.
Столкновения-незамечания продолжались. Только теперь я знала, что когда-нибудь у нас должен будет состояться разговор. Нужно было просто выбрать время и спровоцировать ее на первую реплику. Ведь я сама не могла первой заговорить с призраком.
Свой монолог я написала на бумажке, думая о том, что он должен быть коротким и емким. Каждая фраза – афоризм, да такой, чтобы бил по щекам, наотмашь. Отрепетировала перед зеркалом. Вычеркнула лишние слова. Монолог получился ядреным. Учила наизусть. Снова репетировала. И ждала, ждала подходящего момента, приближая его каждым столкновением в коридоре, каждым «нездорованьем», каждым надрывно-заливистым приступом смеха в ее присутствии.
Англичанка не клевала. Так прошло два года. Я переписывала свой монолог, снова учила его, снова репетировала. Я знала, что мой час придет.
* * *Мой отец был военным. Служить в провинциальном Пинске он не хотел. И уже много лет добивался своего перевода в столицу. И вот удача улыбнулась ему, когда я училась в седьмом классе. Закончилась третья четверть, наступили весенние каникулы. Родители паковали вещи, забрали мои документы из школы… Наше дружное семейство радостно готовилось к переезду в столицу.
В последнюю неделю все словно сдвинулось с мертвой точки. Или это я сорвалась с катушек? Хотелось все успеть, все попробовать. Первая дискотека, после которой Сережка Ярошевич вызвался меня проводить. Первый поцелуй с этим самым Сережкой. Долгий… В щеку…
Прогулки допоздна с моими любимыми подружками, разговоры о нашем, о девичьем.
Однажды, прогуливаясь с Олькой вокруг дома, я вдруг увидела англичанку, которая шла нам навстречу. Я сильно сжала Олькину руку и сказала:
– Не бойся, главное – не сворачивай с тротуара. Сейчас мы должны звонко-звонко, весело-весело смеяться ей в лицо. Постараемся пройти сквозь нее, как будто ее просто нет. Это легко.
– Зачем? – Олька испуганно попятилась, но я крепко ее держала.
– Она не вынесет нашего смеха. Я это знаю…
– И что?
– Увидишь.
– Тебе хорошо экспериментировать: ты потом уедешь, а мне в этой школе еще учиться, – ныла Олька.
– Не дрейфь. Ей до тебя дела нет. Ей мой смех не вынести.
И я засмеялась, Олька, кажется, тоже. Мы прошли сквозь Дементьеву, несмотря на то, что даже не задели ее, она сама уступила нам дорогу. На мгновение мне показалось, что все кончено: я уеду, и мы просто больше никогда не встретимся, а решающей битвы не будет, солдаты вернуться к своим родным, обнимут детей, поцелуют жен… Как вдруг за спиной раздался знакомый голос:
– Девочка, остановитесь!
Я резко развернулась: «Господи, Господи, дождалась»!
– Вас что, родители не научили здороваться и старших уважать?
«Умничка, как ты все правильно начала. Спасибо тебе, миленькая». – Мне просто хотелось расцеловать англичанку. Лучшего начала для битвы титанов она и придумать не могла, подыграла мне по полной программе.
– Здороваться – учили. А еще учили НЕ здороваться с теми, кого я не уважаю. А вас я не могу уважать или не уважать, вас для меня просто нет. С каждым своим низким поступком вы становились все меньше и меньше, пока не исчезли совсем. Вас больше не существует. Вы – мираж.
– Ах ты, гадина. Впервые она назвала меня на «ты». – Я пойду к директору, возьму твои документы и напишу такую характеристику, что тебя ни в одну школу не возьмут! – Англичанка задыхалась.
«Она следит за моими миграциями. Значит ей не все равно», – пронеслось в моей голове. И это радовало.
– Жаль, что документы уже у меня. А то бы я почитала вашу характеристику, – сказала я.
А затем, обращаясь к подружке:
– А что это я с пустотой разговариваю? Странно… Пойдем отсюда. Как-то гадко на улице.
Развернула мою вконец очумевшую одноклассницу и, не обращая внимания на всхлипывающие крики англичанки, размеренно пошла вдоль дома, подтягивая за собой Ольку. На душе пели птицы. Просто орали от счастья. Я ведь шла к этому монологу, к этой встрече целую жизнь – два школьных года. Я умела ждать, я дождалась. Я была сильной. Очень-очень. Я знала, что папа похлопает меня по плечу и скажет:
– Молодец – мужчина!
Я знала, что зардеюсь от этой похвалы и порывисто обниму его.
– Молодец – мужчина!
Я знала, что зардеюсь от этой похвалы и порывисто обниму его.
P.S. После каникул мою подружку Ольку вызвали к директору. Там сидела заплаканная англичанка. Ольку заставили извиниться перед англичанкой за то, что она не остановила меня, когда я хамила педагогу.
На следующий день Олькина мама забрала документы дочери из этой школы и перевела ее в другую.
Как помочь школьнику?
Мы знаем, что семья и школа не должны превращаться в два противоборствующих лагеря, что нестандартный ребенок – это не хорошо и не плохо, это наша реальность. И что своему «чудо-чаду» нужно помочь вписаться в школьный мир, не ломая его личность. А главным инструментом в этом нелегком деле должны стать ваши любовь, понимание и забота.
Но это все лишь слова, пусть даже очень правильные. И тем не менее нет других советов, чтобы помочь ребенку пережить тяготы школьного образования, кроме как…
1. СТАТЬ ЛУЧШИМ ДРУГОМ ВАШЕМУ РЕБЕНКУ
Всегда внимательно выслушивать его, разделять его интересы, общаться с его друзьями, хранить его тайны, в любых ситуациях пытаться встать на его сторону.
2. СОЗДАТЬ ВНУТРЕННЮЮ МОТИВАЦИЮ ДЛЯ УЧЕБЫ
Ребенок должен учиться, потому что быть лучшим в классе – это здорово, быть умным – это правильно, получить хорошее образование – престижно, хорошее образование даст хорошую работу. Не кнут и пряник должны стимулировать ребенка получать знания, а внутреннее стремление к ним. И в этом родители должны подавать пример – совместно с ребенком читать книги, ходить на выставки, в театры, музеи, интересоваться различными областями знаний.
3. ВЫЯВИТЬ ТАЛАНТЫ РЕБЕНКА И РАЗВИВАТЬ ИХ
А не пытаться воплотить в нем свои нереализованные мечты. Если вы не стали пианисткой, потому что у родителей не было денег, чтобы купить вам инструмент, не заставляйте вашего маленького гениального форварда играть на фоно. Если не стали Лобачевским, потому что постоянно тянули из носа «козу», не заставляйте милую куклу Барби зубрить аксиомы и доказательства теорем, ведь вполне возможно, что ее ждет карьера фотомодели или фотохудожницы.
НЛП и школа
Почему ребенок не хочет идти в школу? Все просто. Ему больно. Ему в школе скучно и плохо. Почему? Потому что там он занимается не своим делом, находится не в своей тарелке, не с теми людьми. Поверьте, ребенок хочет развиваться. Но далеко не каждому подходит тот путь развития, который предлагает общеобразовательная школа со среднестатистическими мерками к среднестатистическим детям.
Существующая система образования уродлива, так как основывается на СОРЕВНОВАНИИ. Любой тип соревнования по сути своей– насилие. Все усилия их направлены на то, чтобы добиться имени, славы и всех других амбициозных притязаний. Детей мотивируют конкурировать, а значит – бороться, и для этого постоянно находиться в конфликте. Это разрушает их радость, разрушает их дружелюбие. Кажется, что все дерутся против всего мира.
Образование ориентировано на цели: то, что вы учите сейчас, – неважно, главное – это экзамен, который придется сдавать через год или два. Это делает будущее важным, более важным, чем настоящее. Настоящее приносится в жертву будущему. И это становится стилем всей жизни, ребенок с детства учится жертвовать настоящим ради того, чего пока еще нет.
Если положить в основу образования НЛП как моделирование успешных стратегий, то школьную программу следовало бы модернизировать следующим образом.
1. ВВЕСТИ УРОКИ РАДОСТИ
Радость должна присутствовать всегда – с первого дня жизни до последнего. А значит – с первого класса до десятого. Радость – это общение с природой и животными, физическая и психоэмоциональная разгрузка, медитации.
Радость – это искусство жить. Люди считают само собой разумеющимся, что бывает уже слишком поздно. Каждому ребенку нужно помочь трансформировать свой гнев, ненависть, ревность в любовь.
Очень важной частью изучения радости должно стать чувство юмора. Наше так называемое образование делает людей несчастными и серьезными. И если одна треть вашей жизни потрачена на школу и университет, где вы были несчастны и серьезны, это врастает в вас, вы забываете язык смеха, а человек, который забывает язык смеха, забывает в этой жизни так много…
Итак, любовь, смех и знакомство с жизнью, ее чудесами, ее тайнами. Эти птицы, поющие на деревьях, не должны быть не услышанными. И дерево, и цветы, и звезды должны иметь связь с сердцем вашего ребенка. Рассвет и закат не должны быть лишь чем-то внешним, они должны иметь какой-то внутренний смысл. Почтение к жизни должно быть основой радости жизни.
И если вы хотите радоваться вместе со своими детьми, рекомендую на досуге обратиться к моей книге «Запретов. net. 40 правил НЛП для жизни в кайф».[1]
2. ВВЕСТИ УРОКИ ОБЩЕНИЯ
Нас учат в школе математике, физике, химии, истории и литературе, но совершенно не учат общаться, вести переговоры, убеждать собеседника, отстаивать свою точку зрения… Ведь зачастую в школе есть только два мнения – учительское и неправильное. Дисциплины, где учат успешных переговорщиков, просто нет. А ведь она так важна! Познакомиться и показать себя во всей красе, написать резюме и заинтересовать работодателя, выйти замуж и жить в согласии, устроиться на работу и продвигаться по карьерной лестнице, воспитывать детей и блистать на вечеринках, выбить повышение по службе и быть душой компании, выгодно продать и дешево купить помогут только удачно проведенные переговоры.
Переговоры – ключевой момент любого дела. Но, поскольку нас этому нигде не учат, все, что касается навыков общения, мы приобретаем путем проб и ошибок – руководствуясь пресловутым здравым смыслом, советами друзей, собственной интуицией, жизненным и профессиональным опытом. Подробнее об эффективном общении вы можете прочесть в моей книге «Переговоры, обреченные на успех. Техники НЛП в действии».[2]
3. ВВЕСТИ УРОКИ ЦЕЛЕПОЛАГАНИЯ
Они помогут выявить скрытые возможности, таланты и ресурсы детей. Само слово «образование», его корень означает «формирование». Родители решают судьбы своих детей в зависимости от собственных амбиций.
Думая об эффективности уроков целеполагания, я вспоминаю Ошо: «Человек, который мог бы быть замечательным музыкантом, становится лишь посредственным промышленником. Человек, который мог бы стать великолепным мистиком, вынужден стать математиком. Почти все не на своих местах. А быть не на своем месте очень больно».
Подробнее об эффективном целеполагании вы можете прочесть в моей книге «Как стать звездой по жизни? 30 правил НЛП, которые перевернут ваш мир».[3]
4. ГАРМОНИЧНО РАЗВИВАТЬ ВСЕ КАНАЛЫ ВОСПРИЯТИЯ РЕБЕНКА
Существующая школьная программа уродует репрезентативные системы наших детей. В начальную школу они приходят кинестетиками в подавляющем большинстве. В средней школе они еще развиты гармонично. А вот старшеклассники поголовно становятся визуалами (см. рис.).
Вся система обучения работает на визуалов. Поэтому среди детей, успевающих на «хорошо» и «отлично», в школьной эволюции увеличивается процент визуалов. Среди учеников средней школы и старшеклассников неуспевающими оказываются многие кинестетики.
5. ПЕРЕСМОТРЕТЬ УЧЕБНЫЙ ПЛАН СУЩЕСТВУЮЩИХ ДИСЦИПЛИН
Учебников в виде бумажных книг нужно использовать как можно меньше. Пора искать альтернативные способы подачи информации.
Лучше всего мы обучаемся, ПРОЖИВАЯ…
Историю и географию нужно изучать в путешествиях. По крайней мере, освоение этих предметов может происходить при помощи компьютера, телевизора и ролевых игр.
Отличный способ изучения языков – ролевые игры. Все приобретение научной базы, которая имеет колоссальное значение, должно быть динамичным и интересным.
И если такой школы нет в том городе, где живете вы, создайте такую школу в вашей семье. Дополните школьное образование домашними уроками, пирогами, чаепитиями, играми и доверительными беседами с вашим ребенком.
Как возникает проблема?
Великий Эйнштейн как-то сказал: «Если бы мне стало известно, что на меня готовится покушение и до его исполнения остался час, то я бы потратил 55 минут на то, чтобы правильно сформулировать вопрос, и 5 минут на то, чтобы решить эту проблему».
У вашего ребенка проблемы в школе? Какие? Да какие угодно. Хоть образовательные, хоть коммуникативные. Это неважно. Эффективная стратегия решения любого вопроса – одна. Сейчас мы к ней подберемся.
Что такое проблема? Это столкновение с чем-то новым, необъяснимым, непонятным. Ребенок столкнулся и находится в замешательстве. Он не знает, как действовать. Ваша задача – ему помочь.
Как вы понимаете новое?
Первое, что вы делаете, – это ставите перед собой вопрос: ЧТО ЭТО? или КТО ЭТО? или ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? И, наверное, это один из самых важных вопросов. Так как, не зная, что перед вами, вы не сможете определить, что с ним можно делать, что нельзя, как к нему относиться и стоит ли относиться вообще.