— Ты жив! — радостно выдохнул Зеро.
— Куда ж я денусь? — Дарин криво усмехнулся.
Пустышка влюбленно рассматривал некрасивое, почти детское лицо.
— Дарин, с тобой все в порядке? — спросил Зеро. Налетевший порыв ветра унес его слова, кинул в лицо пригоршную стылой воды. Пустышка хотел что-то сказать, но мокрые пряди волос залепили рот, мешая говорить.
— Как ты себя чувствуешь? — прокричал Зеро, пытаясь перекрыть вой несмолка-ющего ветра.
— Как никогда хорошо! — Дарин поднялся, голубые глаза, казалось, налились мертвенным светом.
Словно лампочки в морге.
Шериф выбрался из машины и сразу увяз сапогами в мокрой после вчерашнего дождя глине. Суетливый помощник принялся что-то рассказывать. Доклад был явно не готов, да и не нужен — шериф собирался все осмотреть сам. Мокрая трава скользила под ногами, и Сампсон сильно запыхался, пока поднимался на вершину.
Уставившись на него остекленевшими глазами, лежала корова. А рядом, в каких-то пяти метрах, еще одна. А вон там, у кустика шиповника, третья. Эта куда-то бежала, перед тем как умереть. Грустное стадо сгрудилось у подножья. Шериф подошел к погибшей корове, присел рядышком. Положил руку на холодную шею. Сквозь короткую, грязно-белую шерсть просвечивала сеть кровеносных сосудов, отчего все тело казалось покрытым татуировкой.
— Опять молния? — шериф поднял голову, посмотрел на стоявшего рядом помощника.
— Так же, как в прошлый раз, — помощник криво ухмыльнулся, его некрасивое лицо стало еще некрасивей. — У нас завелся какой-то Зевс-мясник.
— И вы тоже верите в эту чушь?
— Я не знаю, как насчет чуши, но в прошлый раз коровы погибли от молнии, когда на небе не было ни тучки. Сейчас-то хоть действительно гроза была. Да и парни эти… Четверо за полгода! Не много ли? — Помощник переминался с ноги на ногу; было видно, что ему неприятно спорить с начальником, но и не сказать, что думает, он не мог.
— И многие так считают?
— Те, кто знает о коровах и парнях, — почитай, все.
— Ну, хорошо хоть круг компетентных лиц ограничен,…… шериф поднялся с корточек, посмотрел на помощника. — Видимо, придется лишить вас квартальной премии — за распространение слухов, не соответствующих реальности.
— Есть, сэр, — помощник вытянулся в струнку, лицо окаменело, не выдавая никаких чувств.
— Вот это уже лучше. А то забыли даже слово такое — дисциплина.
Шериф направился ко второму трупу. В спину ему донеслось чуть слышное бормотание:
— Дохлые коровы — вот это реальность. А слухи… Да какие слухи, когда все так думают!
Шериф рассматривал молодого бычка, уткнувшегося розовым, когда-то теплым носом, в след от копыта. Вода налилась в ямку, и если бы не судорога, скрутившая теленка перед смертью, могло показаться, что он пьет. Шерифу стало неловко, словно он чем-то провинился перед животным.
Телефонный звонок вывел шерифа из раздумий.
— Алло! — в телефоне зашипело.
— Фредерик Сампсон? — пожилой голос говорил почти без интонаций.
— Да, это я, — ответил шериф.
— С вами говорит профессор Дональд Грейндельсберг из Аркоидской обсерватории.
— Да, я слушаю.
— Вы просили сообщать вам все о молниях. Так вот, вчера вечером рядом с городом ударило несколько молний. Точнее, три штуки. — Грейндельсберг говорил так, словно читал скучнейшую лекцию, давно надоевшую ему самому и слушателям, но которую надо дочитать до конца.
— Огромное спасибо, Дональд, вы нам очень помогли. Опять погибло несколько коров, на всех следы удара молнии.
— Не за что. Но если честно, я не понимаю, почему молнии убивают так часто.
— Но вы же сами рассказывали мне про ионизационные столбы и исследования, связанные с электричеством! — Фредерик на секунду почувствовал себя мальчиком, которому сказали, что никакого Деда Мороза нет, а добряк, раздававший подарки, — это папа, нацепивший ватную бороду.
— Я не собираюсь отказываться от своих слов. Просто мы фиксируем все проявления атмосферного электричества. Так вот, аппаратура зарегистрировала шесть всплесков активности. Четыре раза молнии попадали в человека, два — в животных. И ни разу в дерево или хотя бы в громоотвод. Кстати, если уж на то пошло, по логике, грозы должны были греметь над обсерваторией, а не над противоположной стороной города. — Дональд закашлялся в трубку.
Шериф молча подождал, пока он закончит. Потом спросил:
— Ну хорошо. А если не молния, то что?
— Мы пытаемся понять. Никакая земная техника не способна управлять электричеством такой мощности. Значит, либо есть неизвестные нам естественные причины, либо придется признать, что все-таки это совокупность случайностей. Либо… — Грейндельс-берг замолчал.
— Либо что?
— Либо мы имеем дело… — Дональд замялся. — Либо мы имеем дело с чем-то сверхъестественным, паранормальным.
Шериф засмеялся. Профессор подождал, пока он замолчит, и сухо поинтересовался:
— Я сказал что-то очень смешное? Прошу прощения, но мне ваше поведение кажется не совсем приличным.
Фредерик почувствовал себя нашкодившим студентом и, давясь хохотом, извинился:
— Дональд, умоляю, не сердитесь на меня, просто вы мне напомнили моего помощника. Тот тоже говорил о свихнувшемся Зевсе, раскидывающем молнии направо и налево.
— Может быть, ваш работник и не так уж не прав, как кажется. Меня ждут дела, я вынужден прервать наш разговор. Я сообщу, если станет известно что-нибудь новое. Надеюсь на такую же откровенность с вашей стороны.
В трубке раздались гудки. Шериф закрыл мембрану и спрятал телефон в карман пиджака. «Они что, сговорились?» — устало подумал он.
Тем временем распогодилось. Давно вставшее солнце медлсчно сушило землю. Согревшиеся мухи кружились возле погибших, животных, садились им на морды и, разочарованные, улетали — высохшие глаза напоминали стекло.
Приехала машина, четверо грузчиков ловко подхватили мертвого бычка и потащили к грузовику.
— Может, действительно не молния? — задумчиво произнес Фредерик. — Да ну, чушь… Что это еще может быть?
Сампсон поднял голову и увидел машину, подъезжающую к холму. «Шевроле», новенький. Из салона вышли двое, в строгих костюмах, мужчина и женщина.
«Федералы, — раздраженно подумал шериф. — И чего им неймется? Сидели бы себе в главном управлении и не совались в наши дела. Спрашивается, чего им надо? Четверо умерли от удара молнии. Ну и что? Или они тоже ищут сумасшедшего Зевса, подрывающего устои нашего общества? Или, наверно, считают, что это происки Моссада и КГБ. Бред какой-то, КГБ в Коннервиле…»
Шериф плюнул, норовя попасть в лужицу в отпечатке копыта.
Двое, коротко переговорив с водителем грузовика, стали карабкаться вверх по склону.
«Чтоб ты поскользнулся!» — злобно подумал шериф.
Мужская фигурка качнулась, выставила руки, спасая пиджак от грязи. Фредерик снова сплюнул, давя в себе желание перекреститься. «Вот и не верь после этого…» Он отвернулся и пошел к своему «пикапу». Залез в теплый пыльный салон, включил радио. Печальная, плавная мелодия заставила закрыть глаза, расслабиться, ощутить всего себя, до последней жилки, до родинки на голени и царапины около плеча. Почувствовать, как давит на грудь одежда, осознать прикосновение ткани, теплого воздуха, света, пролезшего в машину через боковое окошко. Шериф медленно вздохнул, кровь стучала в расслабленных пальцах.
За окном раздался голос. Сампсон сбросил оцепенение и открыл глаза. Те двое уже поднялись и теперь подходили к оставшемуся трупу. Шериф тронул шелкового ската, парившего у лобового стекла, рядом с зеркалом. Игрушка качнулась пару раз и замерла, слегка колыхаясь. Фредерик последний раз вздохнул и выкарабкался навстречу незваным гостям.
— Доброе утро, — женщина наклонила голову, здороваясь. Мужчина кивнул.
— Не совсем оно доброе, — шериф понял, что грубит, но остановиться не смог. — А для кого-то и последнее.
— Вы, случайно, не расскажете нам, что произошло? — Мужчина выступил вперед.
Шериф мучительно пытался вспомнить, как же его зовут. Странная какая-то фамилия, то ли Мойзер, то ли Молдмен.
— Не расскажу. К сожалению, я сам не знаю. Известно, что погибло три коровы. Вы видели трупы.
— Знаете, коровы обычно не умирают просто так, — женщина уловила язвительные интонации шерифа и теперь отвечала в тон. — У них очень слабо развиты суицидальные наклонности, их, знаете ли, не преследует Танатос.
Фредерик с некоторым раздражением понял, что, как зовут женщину, он тоже не помнит. Он постоял, рассматривая свои сапоги, потом перевел взгляд на ботинок мужчины.
— Простите мистер… э…
— Молдер, Фокс Молдер.
— И… — шериф повернулся в сторону Скалли.
— Дэйна Скалли.
«Ну вот, теперь можно разговаривать», — подумал Фредерик.
— Вы, конечно, мне не поверите, но… — шериф выдержал длинную паузу.
— Я, кажется, догадываюсь. Вы хотите сказать, что их всех убила молния, — Молдер смотрел на шерифа, тот радостно расплывался в улыбке.
— Дэйна Скалли.
«Ну вот, теперь можно разговаривать», — подумал Фредерик.
— Вы, конечно, мне не поверите, но… — шериф выдержал длинную паузу.
— Я, кажется, догадываюсь. Вы хотите сказать, что их всех убила молния, — Молдер смотрел на шерифа, тот радостно расплывался в улыбке.
— Хорошо! Вы все за меня сказали.
— А какие-нибудь доказательства? — тихо спросила Скалли.
— А что-нибудь противоречащее этому объяснению? Вы подумайте, молния ударила в холм и попала в стадо коров. Пошаговое напряжение, мокрая трава… Трех ближайших к точке попадания животных убивает. Что в этом необычного? — шериф смотрел на агентов, благожелательная улыбка застыла на лице.
— Ничего, если не считать, что это шестой случай за полгода.
— Вы что! — искренне возмутился Сам-псон. — Коров убивало только дважды.
— Да, в остальных случаях гибли люди. Невинные люди и невинные животные, — холодно произнес Молдер.
— Вы что, думаете, я знаю о каком-то таинственном преступнике и сейчас выгораживаю его? — шериф сузил глаза, всматриваясь Молдеру в лицо.
— Конечно, мы так не думаем. Но все-таки, у вас есть какие-нибудь доказательства, хотя бы косвенные, подтверждающие, что это была молния, а не маньяк с электрошоком? Берете стандартный электрошок, а к нему присоединяете аккумуляторы для электросварки. Не случалось у вас такого? — Скалли говорила, наклонившись в сторону шерифа, ветерок трепал рыжие волосы, шевелил ткань юбки. — Я вас убедила?
— Не случалось, — ответил Фредерик на первый вопрос — У меня маньяков не водится.
Они помолчали, стоя друг напротив друга: агенты ФБР, молодые, здоровью, полные энергии и интереса к работе, — и усталый, начинающий седеть шериф, привыкший ловить преступников, а не молнии, падающие с неба. Подошел помощник, поклонился Скалли и Молдеру и, повернувшись к Сампсону, сухо спросил:
— Сэр, что делать с трупами?
— Ну откуда я знаю? Спросите на бойне. Если им не нужно, то действуйте по инструкции. И вообще, спрашивайте у владельца стада. Это его собственность, — шериф замолк, а потом некстати добавил: — Про премию я пошутил, прошу прощения за неудачную шутку.
Заметно повеселевший помощник побежал отдавать распоряжения. Шериф вспомнил про своих гостей и обернулся к ним.
— Вы знаете, что молнии разговаривают по радио? — Сампсон усмехнулся, чем-то напомнив Молдеру учительницу младших классов.
— Да, — Молдер кивнул, — молния передает сигнал на определенной частоте. Его можно поймать даже обычным приемником.
— Вы, я вижу, хорошо учились в школе, — Фредерик запустил руку в волосы, провел по голове, размял затекшую шею.
— Неплохо, — вежливо ответил Фокс.
— Я попросил моих друзей из обсерватории регистрировать все передачи на этой волне. Вчера они зафиксировали три всплеска.
Три молнии. В конце концов вы можете сами посмотреть…— Рука шерифа указывала на пятно выжженной травы.
Молдер и Скалли подошли к пятну, опустились на корточки. Песок сплавился в комки стекла, земля покрылась пеплом. Фокс протянул руку, коснулся уже остывшей поверхности.
— Боюсь, что ваша работа в нашем городе закончилась, — произнес шериф.
Скалли с неудовольствием отметила, что Фредерик сделал ударение на слове «нашем». Правильно, он считает, что со своими проблемами они разберутся сами и нечего агентам ФБР соваться куда не положено.
— Молдер, видимо, он прав. Мы не можем вечно гоняться за молниями, — Дэйна прикоснулась к руке Фокса.
— Ты тоже считаешь, что здесь виноваты слепые силы природы? — саркастически бросил Молдер.
— А если нет, то что?
— Не знаю, но думаю, что-нибудь прояснится.
— Пока мы будем ждать этого «чего-нибудь», нас выгонят с работы — за халатное отношение и преступное бездействие. — Скалли поднялась, одернула юбку и подошла к человеку, стоявшему поодаль. Согласно бэд-жику на кармане, перед Дэйной находился помощник шерифа, некто Бенджамин Остер-ли.
— Доброе утро, Бен, — поздоровалась Скалли. — Я Дэйна Скалли, из Федерального Бюро Расследований. Если я не ошибаюсь, то вы первым прибыли на место происшествия.
Она обратила внимание, что говорит слишком официальным тоном, и, пытаясь исправиться, мило улыбнулась. Настырный ветер портил прическу, и приходилось все время придерживать волосы, чтобы они не лезли в глаза.
— Доброе утро, агент Скалли. Я действительно приехал первым. Позвонил пастух и сказал, что кто-то убил его коров. Сампсон был тогда в управлении, и пришлось ехать мне. Да и вообще, это моя обязанность, — Остерли полез в карман брюк, но потом вспомнил, что это невежливо, и поспешно спрятал руки за спину. Через секунду он припомнил, что это тоже невежливо.
— Как вы думаете, отчего погибли животные? — спросила Скалли.
— Честно говоря, я не ветеринар… — Бен потер руки, не зная, куда их деть, наконец уцепился за пуговицу на пиджаке и облегченно стал ее откручивать.
— Ну хоть какие-то соображения? Может быть, вы заметили что-то необычное? — Скалли вцепилась в Бенджамина, как клещ, и неуклонно вытягивала из него ответы.
— Все считают, что коровы погибли от удара молнии… но… — помощник замялся; нитки наконец порвались, и пуговица осталась в кулаке.
— Но — что? — настаивала Дэйна.
— Но я так не считаю. За последние полгода погибли четверо. Я уже двенадцать лет работаю в Коннервиле, так до этого не погиб ни один. Странно, не правда ли?
— Вы не пробовали говорить это шерифу? — спросила Скалли.
— Пробовал, он чуть было не лишил меня ежеквартальной премии… За распространение слухов, порочащих звание полицейского… — Остер ли криво усмехнулся.
Скалли поблагодарила помощника и, понурившись, вернулась к Молдеру.
— Ничего интересного, — она кивнула в сторону Бена. — Придется нам возвращаться с полностью проваленным делом.
Молдер, все еще сидевший на корточках возле горелого пятна, поднял голову.
— Тебе часто случалось видеть, как молния попадает в ботинок? — спросил он.
— Я вообще не видала молний, попадавших куда бы то ни было. — Дэйна хотела засмеяться, но что-то в голосе Молдера удержало ее.
— Посмотри! — Фокс поднял с земли кусок спекшейся стекловидной массы. — Это след от ботинка. А вот здесь, — он ткнул пальцем, — видна даже резина с подошвы. Понимаешь? Кто-то стоял, любовался ночным небом, спинку почесывал… И тут вдруг гром, вспышки… Миллионы вольт по телу бегут. Вот обувка и попортилась… Так сказать, изоляция перегорела…
— Не ехидничай! — Скалли одернула Молдера. — Ты думаешь — Дарин?
— Случайных совпадений не бывает… А когда они происходят, значит, они не случайны…
— Глубокомысленно, нечего сказать… — Скалли поджала губы. — Что ты предлагаешь? Воровать у Дарина ботинки и выискивать на них следы высокотемпературного воздействия? Ни один суд не станет нас даже слушать!
— Суд нас слушать не станет. А вот психиатрическая больница…
— О, конечно! Тебя любая психиатрическая больница примет в распростертые объятия. И предложит неплохое помещение и трехразовое питание. Не забудь, у твоего нового белья будут очень длинные рукава… Так-то, Молдер… — голос Скалли стал печальным.
— И все-таки давай проведем анализ…
— Погоди-ка. А это что такое? — Скалли подняла с земли что-то похожее на застывшую смолу. — Это какая-то органическая дрянь. Не минерал… Знаешь, поехали-ка в лабораторию.
Они попрощались с шерифом, пообещав зайти к нему перед отъездом из города.
Здание лаборатории пустовало. Пылились штативы, на стенке висел забытый плакат, изображающий вскрытый череп. Дэйна Скалли, склонившись над микроскопом, разглядывала гипсовый оттиск.
— Армейский полуботинок, подошва из черной резины. Верх — видимо, кожа. Размер — восемь с половиной. Носится давно. Обладатель этой обуви, скорее всего, шаркает при ходьбе…
— Потрясающе! И все это — только по следу каблука! Да ты у нас гений. Ну как можно было догадаться, что у него размер восемь с половиной? — Молдер наклонился, пытаясь заглянуть в микроскоп.
— Отойди от прибора. Там не на что глядеть. Все видно и так. А размер, между прочим, написан на подошве. Гораздо интересней, что же представляет собой найденная нами субстанция. Мне самой не разобраться, я отдала ее на анализ, — Дэйна протерла микроскоп и поставила его в шкаф. — Теперь придется долго ждать результатов.
— Боюсь, что долго ждать у нас не получится. — Молдер в сомнении покачал головой.
— Я попросила сделать побыстрее. Но за сколько они управятся… Может быть, мы получим данные уже завтра. — Скалли заперла шкаф, глянула в зеркало, проверяя прическу. — Пойдем, не забудь ключ.
Белая дверь лаборатории захлопнулась, запах тления, жавшийся по углам, выполз на середину. Обвился вокруг ножки, взобрался на стол, пропитал собой гипс и обгорелый песок.
Аромат Дэйниных духов сражался несколько секунд, но вскоре смешался, растворился в пыльном дыхании старого помещения.