– Почему люди боятся сказать то, что думают? – спросила Ольга, поднимаясь и выгибая спину.
– Они боятся, что их не поймут или истолкуют их слова превратно, – проговорил Богдан.
Его жутко тянуло к Ольге, хотелось схватить ее в охапку, прижаться к пышной груди, обнять широкие бедра. Латушко подошла к окну, задернула шторы.
– На дворе дети ходят. А тут первый этаж, – мягко сказала она, сводя полупрозрачные занавески.
Женщина уже не прятала своего возбуждения. Ноздри чувственно раздувались при каждом вдохе. Губы налились. Богдан уже ничего не мог с собой поделать, его тянуло к Ольге словно магнитом.
Князев отодвинул стол и двинулся к женщине. Та поманила его к себе и принялась расстегивать блузку. Богдан не дождался, пока она разденется сама, и стал торопливо помогать ей. Его руки дрожали от возбуждения. Одна пуговичка оторвалась и покатилась под стол.
– Ерунда, ерунда, – шептала Ольга. – Не поднимай!.. – Она уже расстегивала ему пояс.
Они так спешили, что даже не разделись до конца, Богдан просто сдвинул на женщине белье, освободив себе путь. Потом он совсем потерял голову, животная страсть охватила его. Мужчина мычал, покусывал, сжимал, раскачивался.
Женщина причитала:
– Давай же, давай!..
Она извивалась, замирала, постанывала, потом вывернулась и оказалась верхом на Князеве. До этого ему никогда не приходилось испытывать столь сильного возбуждения, такой страсти. Теперь же Богдану просто сносило крышу. Женщина срывала с себя одежду, разбрасывала ее, не забывая при этом двигаться.
– Черт, черт, черт!.. – Она испытывала одну волну наслаждения за другой.
– Черт, черт!.. – вторил ей Богдан, не понимая, каким образом может так долго длиться оргазм у него самого.
Тут где-то рядом запиликал мобильник. Ольга еще раз чертыхнулась и, не слезая с Князева, стала шарить рукой.
Женщина подхватила телефон и, продолжая осторожно двигаться, абсолютно спокойно стала отвечать:
– Да, я поняла. Вы уже выехали. Я вас встречу и Князева предупрежу. – Ольга опустила руку с отключенным мобильником и на выдохе произнесла: – Камышегородский звонил. Он уже едет сюда. У нас есть еще немного времени, успеем.
Сумасшествие повторилось, к тому же несколько раз подряд.
Обессилевшие Ольга и Богдан лежали рядом на ковре. Князев смотрел на женщину и не мог понять, с какой стати его вдруг подвигло на такие подвиги. Она абсолютно не в его вкусе.
До этого он сближался лишь с теми, кто ему подходил. Речь шла не о любви, но о том, чтобы с новой партнершей ему было комфортно. Никогда прежде Богдан не набрасывался вот так вот, с ходу, на почти незнакомую особу. Ему нужна была хотя бы пара встреч, чтобы поговорить, понять, что у женщины на душе. Во время секса он обычно больше прислушивался к партнерше, желая понять, чего ей от него нужно, а не зацикливался на собственных ощущениях. Теперь же все случилось с точностью до наоборот.
Князев смотрел на Ольгу и испытывал к ней даже некоторое отвращение. Бесстыже разваленные ноги, тело, покрытое красными пятнами. Она шумно дышала ртом, волосы были всклокочены. Но при этом накрашенные губы женщина умудрилась не смазать.
– Было хорошо, – наконец-то проговорила Ольга, отдышавшись.
– Я даже не могу сказать, что это было, – честно признался Князев. – Наваждение какое-то. Ты уж извини, если что-то произошло не так.
– Все было чудесно. Но нам пора. Камышегородский уже на подъезде. А еще надо привести себя в порядок.
Одевалась Ольга прямо в комнате, совсем не стесняясь Богдана.
Она задержалась у зеркала, пригладила волосы и позвала Князева:
– Пошли.
Женщина шагала чуть впереди, Богдан за ней. Он рассматривал ее фигуру и все больше убеждался в том, что эти формы ему не нравятся. Но что же тогда произошло? Почему он на время потерял из-за нее голову? Князев недоумевал.
Директорша детского дома обернулась, весело глянула на Князева и негромко спросила:
– Мы неплохо развлеклись, правда?
– Да уж, – пришлось согласиться Богдану.
Женщина, скорее всего, ждала от него предложения повторить развлечение в другое время, но Князев к этой теме не возвращался.
Огромный внедорожник темнел сразу за воротами. Камышегородский прохаживался рядом с машиной.
– Наконец-то, – обрадовался он, завидев Ольгу, протянул руку Богдану и представился: – Григорий. Значит, вот ты какой. Учти, мои ребята на тебя зуб точат за то, что в городе их уделал. Садись, поехали.
Богдан сел в машину. Камышегородский еще немного пошушукался с Ольгой, а потом занял место водителя.
– Ты быстро войдешь в курс дела, – пообещал начальник охраны Довлатова. – Сложного в работе ничего нет. Главное, выполняй правила. Никого чужого на территорию не пускать. Только тех, кто есть в списках.
Князев колебался, стоит ли спрашивать о том, что волновало его, наконец решил, что надо это сделать.
– Я одного не могу понять, – проговорил он, повернувшись к Григорию.
– Только одного? – Камышегородский хохотнул. – Тогда ты счастливый человек. Я многого в этой жизни не понимаю.
– У Довлатова есть своя собственная охрана. Тогда почему на КПП должен сидеть человек, нанятый в сторонней фирме? Так же для него куда дороже обходится.
– Молодец, что спрашиваешь, – одобрил Григорий. – Значит, тебе служба интересна. Сейчас поясню. Свои охранники друг к другу уже притерлись. У них между собой не только служебные отношения. Они могут на проступки товарищей глаза закрыть. А ты человек со стороны, с ними никак не повязан. Тебя им просить о чем-то не с руки. Теперь понял?
– Старый принцип «разделяй и властвуй»?
– Правильно. Работа у меня такая. Все должно быть под контролем. Иначе зачем я Довлатову?
В перспективе нарисовались строения «Дубравы». Блестело озеро. Белел у пристани теплоход.
– Места тут отличные. А воздух такой, что надышаться нельзя, – сказал Камышегородский, подруливая к будке КПП. – Вот твое рабочее место. – Григорий открыл дверь своим ключом и тут же отдал его Богдану.
Камышегородский быстро провел инструктаж.
– Тебе самому заходить на территорию гостевого комплекса нельзя ни при каких обстоятельствах, – закончил он.
– А если пожар или еще какое ЧП? – поинтересовался Князев.
– Ничего такого здесь случиться просто не может. С любой проблемой справятся мои люди. Тебе остается только контролировать внешний периметр посредством видеокамер. Еще вопросы есть?
– Пока нет, – ответил Богдан.
– Тогда через час заступаешь на дежурство. Вот тебе список машин, которым разрешен въезд в ночное время, и людей. Это не значит, что все они появятся. Будут нештатные ситуации, связывайся со мной. – Камышегородский положил на стол мобильник. – Мой номер вбит в память. Из оружия тебе положен травматик. – На стол легли пистолет и рация. – Ну, все, я поехал. Счастливо оставаться. Кофе, чай и печенье за счет фирмы.
Глава 9
Князев прошелся вдоль ограды, запомнил тропинки, подъезды, уязвимые места. Если поблизости были густые заросли, то наведывался и в них. Камышегородский предупредил его, что больше всего стоит опасаться журналистов. Но Богдан не обнаружил лестниц, спрятанных в кустах.
Точно к началу дежурства он вернулся на КПП и включил камеры. Засветились мониторы. Богдан при помощи пульта выставил камеры так, чтобы они захватывали весь внешний периметр ограды.
Постепенно темнело. Чтобы не клонило в сон, Богдан заварил крепкий кофе. Зарешеченное окно КПП, выходившее на территорию гостевого комплекса, позволяло видеть лишь подъездную дорогу да одинокий коттедж с погашенными окнами. Есть сейчас в «Дубраве» какие-нибудь гости или же дома пустуют, Богдану знать было не положено. Он пододвинул к креслу стул, забросил на него ноги, устроился поудобнее.
Шуршал в листве ветер. В поле зрения телекамер то и дело попадали вездесущие летучие мыши, гонявшиеся за мошками. Комары ползали по противомоскитной сетке, установленной на окнах, безуспешно пытались пробраться внутрь помещения.
К полуночи на подъездной дороге показался свет фар. Ехали две машины. Перед шлагбаумом остановились громоздкий джип и микроавтобус.
Князев сверился со списком. Автомобили с такими номерами в нем значились. Он вдавил кнопку, шлагбаум пошел вверх, отодвинулась створка ворот. Чисто машинально Богдан профессиональным взглядом отметил, что у джипа поцарапано правое крыло. Машины заехали на территорию.
Князев развернул камеру и проследил, куда направились автомобили. Джип и микроавтобус подъехали к одному из домов. Вскоре в окнах загорелся свет. Послышалась негромкая музыка и женский смех.
– Развлекаться народ приехал, – сказал Князев сам себе.
– Развлекаться народ приехал, – сказал Князев сам себе.
Полчаса прошли спокойно. Потом Богдан уловил движение на мониторе и тут же укрупнил изображение. Тепловизор позволил различить скутер с одиноким седоком. Князев сверился с планом «Дубравы» и окрестностей, лежавшим на столе, под толстым витринным стеклом.
Лесная дорожка вела к ограде. Скутерист явно направлялся к гостевому комплексу. Люди, имеющие благие намерения, не ездят ночью с выключенными фарами. Оставался, правда, еще вариант, что это браконьер отправился к озеру, чтобы поставить или вытянуть сети. В любом случае следовало в этом разобраться. Богдан надел куртку, сунул в карман травматик, закрыл КПП на ключ и нырнул в темноту.
Место, к которому должен был выехать неизвестный тип, располагалось недалеко. Богдан его хорошо помнил. Он четко различил тихий гул скутера, который вскоре смолк.
Князев ускорил шаг и увидел мужчину с рюкзаком за спиной, карабкавшегося на ограду по веревочной лестнице. Ни кричать, ни делать предупредительный выстрел в воздух Богдан не стал. Он побежал, надеясь задержать злоумышленника раньше, чем тот взберется на самый верх. Но этот субъект оказался проворным. Он исчез по ту сторону высокого бетонного ограждения.
Богдану пришлось карабкаться по веревочной лестнице. Он забрался на ограду. Злоумышленник, скорее всего, пока не заметил, что его преследуют. Он, пригнувшись, спешил к коттеджу с освещенными окнами.
– Черт! – выругался Богдан и спустился на землю по переброшенной веревочной лестнице.
Нарушитель порядка свернул с дорожки и скрылся в кустах. Богдан поспешил за ним, боясь потерять его в темноте. Тот вскоре выдал себя треском сухой ветки.
– Стой, стрелять буду, – негромко, боясь потревожить гостей в доме, предупредил Князев и для убедительности передернул затвор травматика.
В кустах наступила тишина.
– Выходи, – приказал Богдан.
Никто ему не отозвался. На первом этаже в коттедже погас свет. Из открытого окна стали доноситься звуки то ли ударов, то ли шлепков.
– Не надо! Не надо! – прозвучал умоляющий женский шепот. – Я сделаю все, что ты хочешь! Все! Только не бей!
– Сучка! – раздался злой мужской голос. – Я тебя сейчас кончу!
В этот момент злоумышленник, притаившийся в кустах, не выдержал и бросился убегать. Князев с пистолетом в руке рванул за ним. Теперь он, несмотря на ночь, уже хорошо видел нарушителя. Это был высокий, крепко скроенный мужчина в камуфляже. Бегал он неплохо. Рюкзак болтался у него на одном плече.
– Стой! – прошипел Князев, с трудом сокращая дистанцию.
– Да пошел ты!.. – через плечо бросил убегавший тип.
Богдан уже начинал задыхаться, но отставать не собирался.
– Догоню гада, – прошептал он.
Спина беглеца маячила уже близко. Богдан приналег, прыгнул, сбил злоумышленника с ног. Они сцепились, покатились по траве. Противник был силен, вырывался. Один раз ему удалось даже ударить Князева кулаком в лицо.
– Пусти! – прошипел он.
– Сдавайся! – потребовал Богдан.
Незнакомец сумел вывернуться из-под Князева, но убежать не успел. Богдан схватил его за ногу. Схватка продолжилась. Наконец Князев изловчился, подмял противника под себя, прижал ему коленями руки. Тот попытался сбросить его ногой, но Богдан вовремя пригнулся и сомкнул пальцы у него на шее.
– Дернешься – задушу! – предупредил он.
Мужчина затих. А из дома по-прежнему доносились удары или шлепки. Женщина умоляла пощадить ее.
– Я не могу так! – всхлипывая, выкрикнула она.
Злой мужской голос требовал подчиниться.
– Сдаешься? – спросил Богдан.
– Сдаюсь, – согласился незнакомец.
– Чудить больше не будешь?
– Не стану, – пообещал злоумышленник.
Князев поверил, слез с поверженного противника и отошел в сторону вместе с его рюкзаком. При этом он держал мужика на прицеле травматика.
– Отпусти, я журналист, могу удостоверение показать.
– А я охранник, – по ситуации ответил Князев. – Не пускаю на территорию таких фруктов, как ты.
– Это я уже понял. Отпусти с миром, я тебе заплачу немного, а? – попросил журналист.
– Не получится. – Князев заглянул в рюкзак, там была видеокамера, фотоаппарат с объективом-телевиком. – Шпионить, значит, сюда забрался.
– Отпусти. Тебе-то какой прок в том, что ты меня задержал?
– Перед начальством выслуживаюсь. Премию мне выпишут.
В доме тем временем продолжалась ожесточенная возня.
– Пусти, урод! – выкрикнула женщина.
– Заткнись, сучка! Тебя все равно никто не услышит.
Журналист покосился на дом и прошептал:
– Там неладное творится. Давай в окно заглянем.
Богдан и сам понимал, что в доме творится что-то не то, но Камышегородский предупреждал его, что на территорию нельзя соваться ни при каких обстоятельствах. Он в первое же дежурство нарушил это предписание! За словленного журналиста можно было и нагоняй получить.
– Значит, так! – сказал Богдан. – Я тебя отпускаю. Лезь по своей лестнице обратно. А рюкзак твой у меня остается.
– Это же аппаратура. Я на ней работаю.
– Если она тебе нужна, явишься к начальнику охраны «Дубравы», покаешься и заберешь, если он ее тебе отдаст. А теперь проваливай!
Журналист понял, что спорить бессмысленно. Охранник ему попался принципиальный и неподкупный.
– Ладно, и на том спасибо.
– Только скажешь, что я тебя по ту сторону забора задержал. Это чтобы лишних вопросов не было. Мол, ничего снять не успел.
– Логично, – согласился журналист. – Я и так ничего снять не успел.
– Лестницу только оставь.
– Согласен. – Журналист махнул рукой, быстрым шагом пошел к ограде и вскоре исчез по ту сторону забора.
Богдан стоял и решал, что ему делать. В ситуацию следовало вмешаться, для начала хотя бы заглянуть в дом. Но все было не так однозначно. Сидя на КПП, он никогда не услышал бы, что происходит в гостевом доме. Но эта проблема разрешилась сама собой.
На крыльцо вылетела голая девица и помчалась к озеру, выкрикивая на ходу:
– Насилуют! Насилуют!
Богдан замешкался, не зная, что делать – бежать за ней или броситься в дом. И тут он просто остолбенел. На крыльце появился скелет, фосфоресцирующий призрачным зеленым светом. Бывший десантник мгновенно вспомнил страшилки о монастырском кладбище. Князев даже забыл, что следует дышать. Он замер и не мог пошевелиться. Тут скелет побежал.
Только теперь Богдан увидел его с боку и сообразил, что это просто костюм, черное трико, разрисованное светящейся краской и надетое на полного мужчину.
– Насилуют! – взвизгнула голая дамочка.
Теперь уже Богдан не раздумывал. Он догнал «скелет», схватил за плечо, развернул лицом к себе. На голове у этого чудака оказалась трикотажная маска с прорезями для глаз и рта. Мужчина, прячущийся под ней, хотел что-то сказать, но Богдан не дал ему этого сделать, врезал кулаком в челюсть.
Мужчина хрюкнул, широко раскинул руки и упал навзничь. Князев склонился над ним, чтобы стянуть трикотажную маску с черепом, нарисованным светящейся краской. Его передернуло от отвращения. Спереди и сзади на костюме имелись «окошки» для гениталий и зада.
Однако стащить маску он не успел. Что-то тяжелое ударило его в затылок. Богдан охнул и вырубился.
Князев пришел в себя от того, что кто-то бил его по щекам. Он раскрыл глаза и уставился на голую молодую женщину, которая занесла ладонь для очередного удара. Богдан не сразу вспомнил, что произошло. Память возвращалась к нему фрагментами.
– Кажется, жив, – выдохнула женщина.
Рядом с ней на корточки присел «скелет». Он по-прежнему был в маске.
– Ты кто такой? – спросил этот тип у Богдана.
– Охранник. А ты кто?
– Пропустим этот вопрос, – тут же предложил мужчина. – Если ты охранник, то, наверное, новенький, да?
– Первое дежурство у меня сегодня.
Голова у Богдана раскалывалась. Он потер затылок, на котором уже появилась шишка.
– Я не слишком сильно вас ударила? – поинтересовалась красотка, которая абсолютно непринужденно чувствовала себя в костюме Евы.
Никакого испуга на ее лице не наблюдалась.
– Вы кричали, что вас насилуют, вот я и… – Богдан замолк, поняв, что стал участником какой-то непотребщины.
– Тогда все понятно. – «Скелет» вздохнул. – Игра у нас такая. В сексе всякие странности случаются. Я вроде ее понарошку насилую, а она мне подыгрывает. Вот и случилось недоразумение. Нас такие игры заводят.
– Чистая правда. Все было инсценировано, – проговорила молодая женщина.
Князев тяжело поднялся на ноги. Его пошатывало.
– Чем это вы меня?.. – спросил он у женщины.
– Кирпич тут валялся.