Антон Перовский разбогател, еще пополнел, купил новую машину и завел любовницу. Его сын большую часть времени проводил у родителей Регины и постепенно отдалялся от вечно занятого делами отца. Антон собирался этой осенью отправить его учиться в Англию, в частный колледж, а перед этим отдохнуть вместе за границей, на Кипре. Он планировал поездку втроем: с сыном и с любовницей, которую Алешка называл уклончиво «тетя Оля».
Он расчитывая, что Ольга после отъезда Алешки окончательно переберется в его трехкомнатную квартиру, и не будет больше неудобств, связанных с раздельным их проживанием. Любви, конечно, никакой нет, ни у него, ни у нее, и оба прекрасно отдают себе в этом отчет. Им просто так удобно: он не собирался больше жениться, она давно привыкла к положению содержанки богатого господина. Это даже давало Ольге свободу, какой не пользуются законные жены. Антон эту свободу не ограничивал, ставил только одно непременное условие: пока она с ним, других мужчин в ее постели быть не должно. Несмотря на перемены в личной жизни, Антон Перовский продолжал оставаться человеком крайне чистоплотным и некой брезгливости в себе так и не смог преодолеть. Прежних мужчин Ольге он, конечно, простил, а за то, чтобы их больше не было, предпочитал щедро платить. Она на это пошла.
Тем более что Антон был настороже и, поскольку никакой особой привязанности к Ольге не испытывал, при малейшем подозрении мог без всякого сожаления выставить ее за дверь. Насчет детей тоже предупредил строго: только аборт, если надо будет, заставлю силой. Она, как девушка благоразумная, все прекрасно поняла. Как это ни странно, Ольга продолжала работать в супермаркете, частенько оставалась на устраиваемых сотрудниками пирушках, ходила с подругами в рестораны и кафе и знала, что Антону все это безразлично. Лишь бы в нужный момент она оказалась под рукой.
Ольга же сообщила Антону, что Лиховских и Мила все-таки поженились, и даже передала приглашение на свадьбу. Антон вежливо отказался пойти, но передал через Ольгу дорогой подарок. Поскольку обратно подарок не вернули, он посчитал, что инцидент исчерпан. Прошло некоторое время, и однажды, когда за ужином Ольга щебетала что-то о работе и о своих коллегах, Антон равнодушно спросил:
– А кто такая Мила?
Она замолчала, тему развивать не стала, только заметила вскользь:
– А ты изменился.
Он, естественно, не замечал этих перемен, а скорее всего, и не хотел замечать. Потому что с точки зрения человеческой морали перемены были не в лучшую сторону. Например, доброты и сострадания к людям в нем не осталось ни капли, как и доверия к ним. Похоже, Регина все-таки в нем что-то сломала, хотя память о прожитых вместе с ней годах Антон в себе задавил и засунул глубоко-глубоко, на самое дно своей очерствевшей души. Избавиться от воспоминаний совсем, конечно, невозможно. Просто теперь он предпочитал помнить то, что удобно ему. И делать только то, что ему удобно.
Иногда он с ужасом ловил себя на мысли, что не может сказать с полной определенностью, любит ли единственного сына! Но эту мысль Антон также заталкивал глубоко-глубоко внутрь. И говорил себе: «Да, люблю. Очень люблю. Он все, что у меня есть». Но что такое это все и как его любят, он, скорее всего, не знал.
Так прошел год. На планы отца насчет его дальнейшего образования Алешка прореагировал довольно равнодушно. Так же как и на поездку на Кипр. Спросил только:
– А кто еще поедет?
Услышав ответ, так же равнодушно протянул:
– А… Тетя Оля…
И пожал плечами.
Пока же Антон, как и в прошлые годы, отправил его в летний спортивный лагерь. Последнее время сын усиленно тренировался и стал делать успехи в большом теннисе. Ничто не радовало его так, как выигранные соревнования и призовые деньги, пока еще казавшиеся смешными. Но это пока. В Сочи была хорошая школа, давшая мировому теннису не одного знаменитого игрока. И Антон отправил сына в Сочи. Ольга взяла отпуск в середине июня, чтобы съездить со своим любовником на тот курорт, куда он сочтет нужным ее отвезти. Антон в который раз убедился, что Ольга – девушка разумная, потому что она никаких особых заявок не делала. Она вообще никогда не просила больше того, что могла получить. Это качество, которого не хватает многим женщинам. А те, что им обладают, как правило, имеют все.
– Мне все-таки хочется быть поближе к сыну, – пожаловался как-то Антон. – Я чувствую, что у нас с Алешкой не ладится. А тут еще эта Англия! Давай до отъезда на Кипр побываем на юге?
– А в каком именно месте? – осторожно спросила Ольга.
– Ну, допустим, в «Звездном».
– А ты не боишься воспоминаний?
– Ты о чем? По-моему, воспоминания самые приятные, ведь в «Звездном» мы с тобой познакомились, – и он, прижав к себе Ольгу, поцеловал ее в нос. Она слегка отстранилась:
– Да? А больше ты ничего не помнишь?
– Я не хочу больше ничего помнить! Мы едем в «Звездный». И точка.
И они поехали. Теперь у Антона был джип «Тойота Лендкрузер», огромный, черного цвета, с тонированными стеклами. В нем можно путешествовать хоть вокруг земного шара, в этом огромном сарае. Да, солидный достаток его маленькой семьи Антон уже не мог, да и не хотел скрывать. А когда знакомые, узнав, что его любовница работает, удивленно приподнимали брови, Антон говорил:
– Нам так удобнее.
Теперь все было подчинено только удобству, неважно, каких денег оно стоило. Ехали они с максимальной скоростью независимо от состояния дороги, сумма отданных гаишникам штрафов Антона не волновала. Он хотел скорее попасть на юг. А дорога – это всего-навсего временное неудобство, которое надо преодолеть как можно быстрее. Сколько бы это ни стоило. И он даже представить себе не мог, чем обернется эта поездка!
Когда они с Ольгой проехали двести километров, Антон по привычке стал напряженно оглядываться по сторонам.
– Ты не устала?
– Не очень.
– Может, остановимся?
– На твое усмотрение.
– Надо ноги размять. Ты пива не хочешь?
– Ну, не знаю. Можно бутылочку.
Он притормозил у знакомого кафе. Выехали они с Ольгой на этот раз поздно, но Антон рассчитывал на скорость своей мощной машины. Все равно к вечеру будут в кемпинге. Знакомый парень, как и в прошлый раз, переворачивал на мангале шампуры с шашлыком.
– Что будете заказывать? – спросила женщина за стойкой, щелкая калькулятором.
– Бутылку пива «Бавария», пару шашлыков и минеральную.
– Какую?
– «Боржоми», в стеклянной бутылке.
Женщина перестала щелкать кнопками, подняла голову.
– Что такое? – лениво спросил Антон.
– Вам просили передать привет.
– Кто? – оторопел он. И тут же отрезал: – Вы что-то путаете!
– Она вас очень точно описала и даже сказала, что вы обязательно должны заказать «Боржоми» в стеклянной бутылке. У вас ведь джип? И вы с дамой путешествуете? С интересной блондинкой.
– Она? Кто она?
– Женщина на голубой иномарке. Ой, да я ж вас вспомнила! Надо же! Прошлый год вы ее искали, теперь она вас. Только теперь она не брюнетка. А вроде и не она. Машина – да, голубая. Насчет марки вы у сына лучше спросите. А дамочка интересная. Волосы рыжеватые, фигуристая.
– Я на улице буду есть.
Он развернулся и выскочил из кафе. Кивком подозвал парнишку:
– Эй!
– Чего хотите?
Антон сунул ему в карман купюру:
– Какая женщина передавала мне привет?
– Рыженькая, на голубой иномарке. «Пежо-206».
– Как выглядела?
– Лет тридцати, стройная, волосы кудрявые, до плеч. И это. Пегие какие-то. Ну, некоторые пряди совсем белые. Красиво.
– В черных очках?
– Ну да.
– И она их, конечно, не снимала, – усмехнулся Антон.
– Почему? Снимала.
– И какого цвета у нее глаза? – хрипло спросил он. Можно сделать пластическую операцию, но цвет глаз останется тот, с которым человек родился.
– У нее зеленые глаза.
– Зеленые?! – «Да с чего я взял, что это она?! Какая-то ошибка!» – Что ж. Как там шашлык?
– Сейчас будет готов.
Антон обернулся: Ольга выходила из туалета. Выглядела она потрясающе в дорогих тряпках, что стала покупать на его деньги. Стриглась теперь в дорогих салонах, посещала маникюршу и косметолога. Парнишка даже рот раскрыл: с ума сойти! Ольга и не глянула в его сторону. Антон отметил это с удовлетворением, ему нравилось, когда зависящие от него люди соблюдают правила игры.
– Где мое пиво? – улыбнулась она Антону.
– Сейчас накроют столик, – хмуро сказал он.
– Что-то случилось?
– Абсолютно ничего.
– Здесь мило, – Ольга оглянулась. – Я раньше никогда не ездила на юг на машине. Только поездом или самолетом.
– Где мое пиво? – улыбнулась она Антону.
– Сейчас накроют столик, – хмуро сказал он.
– Что-то случилось?
– Абсолютно ничего.
– Здесь мило, – Ольга оглянулась. – Я раньше никогда не ездила на юг на машине. Только поездом или самолетом.
Они пошли за столик под навес. Июнь в этом году выдался прохладный, хотя солнце светило вовсю. Но дул холодный северный ветер.
– Почему ты решил завтракать на улице? Не продует? – заботливо спросила Ольга.
– Нет, все нормально.
Они сели, женщина тут же принесла напитки, хлеб, соус, парнишка вскоре подал шашлыки. Антон лениво жевал мясо: аппетит пропал.
– Послушай, белые пряди в волосах как называются? – Он пальцами что-то на себе изобразил.
– Ты про мелирование, должно быть. Что, нравится? Мне его сделать?
– Может быть. А цвет глаз можно изменить?
– Конечно! Есть цветные контактные линзы. Я, кстати, давно хотела спросить, какой цвет ты предпочитаешь?
– Синий, – машинально ответил он, думая в этот момент совсем о другом.
– Синий? – Ольга удивилась. – Первый раз об этом слышу.
Обычно он себя контролировал.
– Я сказал синий? Бывает. На небо засмотрелся. Сегодня оно такое синее! А на самом деле мне все равно.
– Значит, тебя устраивает, что у меня голубые глаза? – спросила Ольга. Он чуть было не ответил: «Разве голубые?» Антон до сих пор не знал, какого цвета у нее глаза. Ему было все равно.
– Да. Меня все в тебе устраивает.
– Ну, слава богу! – усмехнулась Ольга.
Через несколько минут он не выдержал:
– Поедем, что ли?
В машине она молча допивала свое пиво. Антон вдруг почувствовал то, что называется нервной лихорадкой. И даже пошел на очень рискованный обгон.
– Осторожнее! – испуганно воскликнула Ольга. – Что это с тобой?
– Ничего. Не молчи, пожалуйста.
– Что?
– Рассказывай что-нибудь.
– Как будто ты когда-нибудь меня слушаешь! Но если ты хочешь, я буду рассказывать. О чем? О работе? О подругах? Об их семьях?
– Все равно.
Она начала передавать какие-то бабские сплетни, очевидно, услышанные на работе. Антона по-прежнему слегка потряхивало, словно кончиками пальцев он чуть трогал оголенный электрический провод и по всему телу проскакивали колючие искорки. «Просила передать привет… Да что это со мной? Неужели мне не все равно, даже если это она?»
Ехал он очень быстро, с зажженными фарами. От его джипа шарахались к обочине встречные, а те, кто издалека видел, как несется огромная машина, заранее сбавляли скорость и уступали дорогу. По сторонам мелькали деревушки, возле каждой маленький придорожной рыночек.
«Торгуют всяким барахлом», – брезгливо подумал Антон. Все эти пыльные банки вызывали у него глухое раздражение, так же как и сидящие вдоль дороги бабы. Он невольно покосился на свою чистенькую смазливую спутницу, от которой пахло очень дорогими духами. Машинально подумал: «Удобная женщина». Она продолжала что-то рассказывать. Антон вдруг уловил имя «Мила».
– Что-что?
– Тебе не интересно, как они с Юрой живут?
– Знаешь, не очень.
– Юра перевелся из области в Москву. Денег вечно не хватает, Мила постоянно жалуется. Знаешь, она беременна, четвертый месяц. Осенью пойдет в декрет. Все время спрашивает: «Ой, на что мы будем жить?» К тому же в двухкомнатной, вместе с ее родителями. И еще родится ребенок.
– Сама виновата, – машинально сказал он.
– Ты мог бы им хотя бы посочувствовать.
– Я тоже так начинал. В двухкомнатной, с родителями жены и с новорожденным ребенком. – Антон был совершенно равнодушен. Проблемы Лиховских и Милы его не тронули.
– А ребеночек, наверное, будет очень хорошенький. Мила такая симпатичная, и Юра тоже.
– Что в ней симпатичного? – пожал плечами Антон.
– Ну, не скажи! Он, наверное, будет ярким блондином, этот ребеночек.
Антон наконец понял, куда она клонит, и тут же пресек запретную тему:
– Не начинай.
– Я думала, ты рано или поздно смягчишься, – негромко сказала Ольга. – Ведь Алешка уже вырос.
– Что-что?
– Ничего.
Она замолчала. Двадцать один год. Впереди у нее еще много времени!
Антон ехал без остановки. Ольга давно замолчала, но он этого не заметил. Потом глянул – она тихонько дремлет. И слава богу. Сказать «замолчи, надоела» как-то неловко. Вернее, неудобно. Сам же просил общения.
У кафе «Анжелика» он остановился только по одной причине: вспомнил хорошенькую хозяйку. Разве проедешь мимо такой женщины! То, что он вместе с Ольгой, его не смущало. Когда джип съехал с обочины, она вздрогнула, открыла глаза:
– Что? Что случилось?
– Обед, – весело сказал Антон. – Здесь такое первое готовят! Пальчики оближешь!
Времени до вечера было вагон, он никуда не торопился. И не собирался гнать до моря без остановки. Что толку приезжать туда рано утром, злым, невыспавшимся, с одной только мыслью: спать?
– Ты посиди за столиком, а я пойду сделаю заказ, – сказал он Ольге.
– Я тоже хочу взглянуть на меню.
– Поверь моему опыту, – довольно жестко заявил Антон. И пошел любоваться на розовые щечки Маркизы ангелов.
Она принимала заказ у клиента, по виду шофера, при этом кокетничала напропалую и весело смеялась. Антон с удовольствием отметил, что хозяйка маленького кафе за год не располнела и нисколько не подурнела. Напротив, еще больше расцвела. Мысленно сравнил ее с Ольгой и признал, что Маркиза ангелов гораздо красивее. Жаль, что она живет так далеко, очень жаль!
– Привет! – поздоровался Антон, когда шофер ушел на улицу дожидаться своего шашлыка. – Не узнаешь?
Она посмотрела довольно холодно. Потом вдруг громко ахнула. И сказала:
– Постой… Имя никак не вспомню…
– Антон.
– Антон! Господи, располнел-то как!
– А ты не изменилась.
– Зато ты изменился. И снова с бабой путешествуешь.
Тут он сообразил, что она не выходила из кафе. И сюда никто из работников не входил. Никто не мог сказать, что Антон приехал не один.
– У вас что, беспроволочный телеграф? – усмехнулся он.
– Может быть, – загадочно улыбнулась хозяйка и отвернулась, чтобы помешать ложкой в большом котле. – Тебе первое? Как обычно? – И поймав утвердительный кивок: – А девушке? Шашлык? И конечно, на улице накрыть?
– Да.
– Я сейчас все принесу.
Он не уходил.
– Можно еще немного тобой полюбоваться?
– Стой, кто тебя гонит? Только что девушка твоя скажет?
– Это не ее дело.
– Вон ты как! – удивленно протянула Маркиза.
– Ты никогда не думала в столицу перебраться?
– С чего бы это?
– Такая красивая женщина. Можно было бы и не работать.
– Не работать можно за мужем.
– Необязательно.
– Значит, не замуж зовешь?
– Ну! Замуж! Ты ли это? Прошлый раз даже на одну ночь была согласна! И ребенка хотела от меня родить.
– Знаешь, я передумала, – вдруг сказала Маркиза. – Ты бы подождал на улице. Мне готовить надо.
– Понял. Что ж, как хочешь. Только не пожалей: я мужчина богатый. Даже очень.
– Значит, ты с другими мужиками теперь богатством меряешься? Что, остальное уже не функционирует?
Его кольнула легкая обида. Что это она вдруг?
– А ты, оказывается, пошлая женщина. Не люблю таких.
– Иди уже.
Она отвернулась к плите, Антон вышел. Ольга сидела под навесом и высматривала что-то в «Атласе автомобильных дорог России».
– Ну? Заказал?
– Да. Мы не торопимся?
– Это как ты скажешь. – И потом вдруг: – Знаешь, Антон, я бы выпила водки.
– Чего-о?
– Рюмку водки. Ты можешь заказать мне водки?
– Ты же знаешь, что я терпеть не могу пьяных баб! Впрочем, мне все равно. Только иди сама заказывай.
– Хорошо.
Ольга скрылась в кафе. Не было ее долго, но Антон на это внимания не обратил. Сидел, ждал, когда принесут шашлык. Потом вышла наконец Ольга, за ней хозяйка с тарелкой дымящегося супа. Поставила перед Антоном, он стал неторопливо есть. Ольга пошла в сарайчик мыть руки. Маркиза ангелов стояла рядом.
– Чего же не уходишь?
– Я вот думала: передавать тебе от нее привет или нет? Впрочем, вы друг друга стоите. Я ведь тебя предупредить хотела. Эта баба стерва, сразу видно. Тебе бы раньше в другую сторону свернуть, а сейчас я думаю: не надо. Пусть идут друг на друга.
– Какая еще баба? – Он замер с ложкой в руке.
– Та самая. Прошлый год ты ее искал, теперь она тебя. И хотя она волосы выкрасила и лицо у нее другое, но это та самая. Брюнетка на голубом «Пежо». По манерам видать. Только она, похоже, совсем остервенела. Вот как ты.