– Уничтожь его. Сделай так, чтобы он страдал. Но только чтобы я сама не осталась на бобах.
– Ты получишь все, что у него есть, – заверил ее Артур.
Инга внимательно вгляделась в его лицо. Заметив это, Артур простодушно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и повернулась, чтобы стряхнуть с сигареты пепел. Улыбка еще играла на ее губах, но по лицу пробежала тень недоверия.
К своим двадцати восьми годам Инга Соболева научилась отлично разбираться в людях. И прекрасно понимала, с кем имеет дело. Подсознательно она делила всех мужчин на жертв, хищников и падальщиков. Артур Неволин, с которым она познакомилась две недели назад в клубе, был типичным хищником. А по глубокому убеждению Инги, хищники в отличие от безжалостных и бессердечных падальщиков вполне способны на страсть, искренность и даже любовь. Правда, лишь до тех пор, пока не проголодаются.
Познакомившись с Артуром, она почти сразу же поняла, что сможет использовать его в своих целях. Но для начала хищника требовалось приручить. Что она с успехом и проделала, затащив его в постель и показав ему, на что способна женщина, «свободная от условностей». После первой же совместной ночи Артур, измотанный постельной акробатикой, объявил Инге, что она «царица секса». Зная, что на голом сексе мужика не удержать, Инга добавила в их отношения чувственности и мягкости, чтобы хищник ощутил себя не только пользователем, но еще и покровителем. И только после этого она попросила Артура исполнить одну ее «небольшую просьбу».
И вот – просьба выполнена. Черт его знает как, но Артур сумел скупить долговые расписки Максима Пичугина, и теперь бывший муженек был полностью у нее в руках. Не совсем, правда, у нее. Но разве это важно? Артур обдерет Пичугина как липку, а отрезать от этого пирога смачный кусочек для себя Инга уж как-нибудь сумеет.
Она затушила сигаретку в пепельнице и поднялась с кровати.
– Я в душ.
– Только давай побыстрее, – улыбнулся Артур. – Я жажду продолжения.
– Не беспокойся, я быстро!
Инга выскользнула из спальни. Дождавшись, пока из душевой донесется плеск воды, Артур взял с тумбочки мобильник, быстро набрал номер и прижал трубку к уху.
– Алло, – сказал он после паузы. – Грош, это я. Звонил тебе утром, но ты был вне зоны. Что?.. Да, знаю. Как там все прошло?.. Так… Так… Отлично. Чует мое сердце, мы сорвем хороший куш.
Артур настороженно глянул в сторону двери, прикрыл трубку рукою и сказал, понизив голос:
– Грош, у нас все получилось. Эта дурочка сдала актера с потрохами, теперь он наш… Да, тот самый Пичугин, из Лучей… Да, из тех самых Лучей. – Артур снова покосился на дверь и добавил еще тише: – Доложи боссу, что все идет по плану. Жаль только, что придется кинуть его дуреху жену. Знаешь, она мне даже стала нравиться… Нет, я не сентиментален. Но она такое вытворяет в постели!.. Ага. – Артур усмехнулся. – Ладно, передай боссу – жду дальнейших указаний. Давай!
Он отключил связь и кинул мобильник на тумбочку. Потом зевнул и сладко потянулся.
3Максим посмотрел на себя в зеркало. Тридцать два года. Скоро будет тридцать три, как Иисусу Христу. Тридцать три! Господи, какой жуткий возраст! Конец молодости, по сути.
Он приблизил лицо к зеркальному стеклу и стал разглядывать свои морщинки. Три поперечные на лбу. Пару лет назад они еще были практически незаметны. Одна вертикальная на переносице. Глубокая, как зарубка. И еще вертикальные по обе стороны рта. Они тоже появились недавно. А вот эти жуткие, протянувшиеся от глаз к вискам? Если улыбнуться, то появляется целая сеточка. Пока улыбаешься, она словно врезается в кожу, и когда перестаешь улыбаться, на некоторое время сохраняется. Потом кожа расправляется, но по два лучика остается – два слева, два справа.
Максим взял с полочки крем-лифтинг «от тридцати до сорока», выдавил немного на палец и втер в кожу под левым глазом. Снова вгляделся в свое отражение. На мгновение ему показалось, что кожа и впрямь слегка помолодела. Он поспешно отвел взгляд от зеркала, пока блаженный обман зрения не улетучился, уступив место жестокой правде.
Когда Максим вернулся в постель, журналистка Лиза как раз зажигала сигарету. Он лег рядом. Она улыбнулась. С минуту они молча лежали рядом и курили одну сигарету, передавая друг другу по очереди, после каждой затяжки. Выпустив очередное облачко табачного дыма и посмотрев сквозь него на Максима, Лиза сказала:
– Интересно, каково это – чувствовать себя знаменитостью?
– Ну, не такая уж я знаменитость, – улыбнулся Максим. – Знаменитости – это Хабенский или Евгений Миронов. А я так, второй эшелон.
– Не прибедняйся, – журналистка Лиза откинула с его лба белокурую прядку, затем нежно провела пальцами по небритой щеке. – Господи, какой же ты красивый, – нежно проговорила она. – Как Леонардо Ди Каприо.
– А кто это? – пошутил Максим.
Лиза тихо засмеялась.
– Знаешь, – сказала она, – а ведь я видела все твои фильмы.
– Ну, это несложно, – пожал плечами Максим. – Их всего семь, включая сериалы.
– Скромность тебя не красит.
– Тебя тоже. Я простой актер, а ты настоящая красотка! Уверен, десятки парней мечтают забраться к тебе под юбку.
– Парням дай волю – они заберутся под любую юбку, – возразила Лиза. – От тебя пахнет кремом.
– Правда?
– Да. Я даже знаю, каким… – журналистка снова принюхалась. – Это «Шанель», да? Моя мама таким пользуется.
– Хватит меня нюхать, – начал раздражаться Максим.
– Да ладно тебе. Я ведь все понимаю. Век артиста короток, вот вы и стараетесь этот век продлить. Кстати, ты ведь так и не дал мне интервью.
– Разве? – Максим усмехнулся. – По-моему, мы только этим и занимались. Аж два раза. И сейчас будет третий!
Он повалил Лизу на спину и принялся целовать ей грудь и шею.
– Ты просто дикий зверь! – со смехом воскликнул она.
Вдруг Максим замер, к чему-то прислушиваясь.
– Что? – недоуменно спросила Лиза.
– Тс-с-с…
Лиза тоже прислушалась и вдруг отчетливо различила тихий мягкий щелчок, словно кто-то открывал дверной замок, стараясь остаться незамеченным.
Максим встрепенулся.
– Одевайся! – крикнул он.
– Ты что, меня выгоняешь? – опешила Лиза.
Дверь в прихожей скрипнула.
– Кто это? – спросила журналистка.
Максим молчал. Натянув одеяло до шеи, он испуганно смотрел на дверь. За ней послышались шаги, потом она открылась. В спальню вошли двое. Один из них, тот, что пониже, остался стоять у двери. Второй, тот, что повыше, подошел к кровати. Под мышкой он держал коричневую кожаную папку.
– Ну, здравствуй, Максимка, – сказал он с улыбкой. – Меня зовут Артур. Я пришел поговорить о твоих долгах.
– О моих… – Пичугин осекся.
Человек, представившийся Артуром, раскрыл папку, достал из нее несколько листков и показал их Максиму:
– Твои долговые расписки. С сегодняшнего дня они мои. Есть вопросы?
Максим молчал, растерянно глядя на незваного гостя.
– Макс… – испуганно прошептала Лиза. – Ты их знаешь?
Артур оценивающе глянул на нее и коротко приказал:
– Иди, погуляй.
Лиза покраснела от гнева.
– Вы не имеете права! – проговорила она. – Я журналистка.
– Я сказал – вали, – сухо прервал ее Артур. – Третий раз повторять не стану.
У Лизы хватило ума не возражать. Она мигом поднялась с кровати, подхватила с тумбочки свои вещи и, прикрываясь ими, выскочила из комнаты.
– Козел, – прошипела она на прощанье.
Коренастый преградил ей дорогу, не дав выйти из спальни.
– Повтори-ка, – глухо сказал он.
– Тише, парни, тише. – Максим миролюбиво улыбнулся непрошеным гостям. – Она никто. Просто шлюшка, которую я подснял в баре.
Лиза резко обернулась и, вспыхнув до самых корней волос, выкрикнула:
– Что ты сказал?
Максим досадливо поморщился.
– Дура, вали отсюда!
Лиза бросила на него уничтожающий взгляд, резко пригнулась и, проскользнув под рукой у коренастого, выскочила из комнаты. Коренастый проводил ее насмешливым взглядом.
– Хорошая задница, – похвалил он.
Оставшись наедине с непрошеными гостями, Максим облизнул пересохшие от волнения губы и спросил:
– Можно взять сигарету?
Он протянул руку к пачке дорогих сигарет, лежащей на тумбочке, но высокий поднял ногу и поставил ступню ему на запястье. Максим негромко вскрикнул, но отдернуть руку не решился.
– У нас к тебе дело, – сказал Артур.
– Парни, то, что случилось… Это просто недоразумение. Я готов его исправить.
– Сволочи! – донесся из прихожей голос Лизы. – Я вызову ментов!
Артур и его коренастый спутник обернулись на крик. В это мгновение Максим вскочил с кровати, схватил с тумбочки ключи и мобильник, бросился к окну, распахнул створку, запрыгнул на подоконник и – в чем мать родила – сиганул на улицу.
Приземлившись на землю, он кувыркнулся, как учили на курсах каскадеров, и вскочил на ноги. Но тут же снова упал, вскрикнув от стрельнувшей боли в колене. Падение со второго этажа вышло не очень мягким. Однако кости вроде были целы.
Максим нашарил в траве выпавшие ключи, снова поднялся на ноги и, прихрамывая, бросился к припаркованной неподалеку машине.
Стайка идущих мимо женщин с криком бросилась врассыпную. Максим пробежал мимо, прекрасно сознавая, какое комичное зрелище собой представляет. Вслед ему раздались веселые выкрики и смех.
Добежав до машины и пискнув брелоком-сигнализацией, Максим распахнул дверцу и прыгнул на водительское сиденье. Краем глаза он увидел коренастого, который вынырнул из-за угла дома. Максим завел мотор и рванул с места.
Час спустя он сидел за кухонным столом в квартире Ильи Ставинского. Илья разлил виски по стаканам и пододвинул один гостю.
– Глотни. Тебе нужно успокоиться.
– Да, – Максим взял стакан. Его все еще била крупная дрожь.
Глядя на то, как он отпивает виски, Илья заметил:
– Ты хороший парень, Максим. Без царя в голове, но хороший. И ты талантливый актер.
– Спасибо, – негромко отозвался Максим и поморщился от выпитого виски.
– Но образ жизни, который ты ведешь, когда-нибудь тебя угробит, – продолжал Илья. – Алкоголь, бабы, карты… Надо с этим завязывать.
Максим вздохнул. Он и сам знал, что пора завязывать. За прошедшие лет десять та штука, что болтается у него между ног, втянула его во многие неприятности. И сейчас он был почти уверен, что к истории с выкупленными долговыми расписками была как-то причастна его жена Инга. Обиженная женщина страшнее разъяренного пса.
– Да еще эти паршивые цацки, которые ты вздумал коллекционировать, – продолжал морализировать Илья. – Кольца, браслеты…
– Они не паршивые, – возразил Максим. – Я покупаю драгоценности только самого высшего класса. Это инвестиции в мое будущее.
– У тебя не будет никакого будущего, если ты не перестанешь якшаться с этими барыгами и урками, – назидательно проговорил Илья.
Максим поморщился.
– Илюх, давай обойдемся без нотаций. Я пришел к тебе за помощью, а не за полезными советами.
Илья посмотрел ему в глаза, поправил пальцем очки:
– Не представляю, как я могу тебе помочь?
– Я же сказал. Мне надо на какое-то время исчезнуть. Залечь на дно. И так, в тишине и покое, подумать, что делать дальше.
Илья вздохнул и покачал головой:
– У тебя и жаргон стал уголовный. Максим, еще раз говорю тебе: завязывай с этими играми.
– Уговорил – завяжу. А пока займи мне денег. Мне надо-то тысяч сто. Может, чуть больше. Когда-нибудь я все тебе верну. Зуб даю.
– Сто не могу, – сказал Илья. – Я сейчас сам в долгах как в шелках. Могу дать тысяч сорок.
Максим кивнул:
– Годится.
Илья поднялся из-за стола и вышел из кухни. Вскоре он вернулся и положил на стол небольшую пачку денег.
– Держи. Здесь сорок пять тысяч. Все, что наскреб.
– Спасибо, братела, – Максим сгреб деньги со стола и, не пересчитывая, сунул во внутренний карман пиджака, позаимствованного также у Ильи. – Век не забуду.
– Забудешь, – возразил Илья. – Через неделю или две даже не вспомнишь.
– Ты обо мне слишком дурного мнения, – улыбнулся Максим.
В кармане у него зазвонил мобильник. Максим достал трубку и глянул на дисплей.
– Странно… – пробормотал он, наморщив лоб. – Незнакомый номер.
Нажал на кнопку связи и прижал трубку к уху:
– Слушаю… Да, Максим Пичугин. А вы… Что?.. Вы серьезно? – он посмотрел на Илью округлившимися от удивления глазами. – Да… Да, конечно. Нет, не знал. Я вообще с ней не общался уже много… Что?.. Да, конечно. Спасибо, что позвонили. Всего доброго!
Он отнял трубку от уха.
– Ну? – встревоженно спросил Илья. – Что-то стряслось?
– Да, – Максим сдвинул брови. – Сообщили, что у меня умерла тетка.
Илья неловким движением поправил очки.
– Сочувствую, дружище… – он помолчал, не зная, что сказать. Потом осторожно уточнил: – Здесь, в Москве?
Максим покачал головой:
– Нет. В Лучах. Это поселок, где родился отец, – он вздохнул. – Бедная тетя Клава… Последние десять лет она была почти парализована. И больна на голову. Пожалуй, для нее это лучший выход из положения.
– Да… – протянул Илья. – Бывает и такое.
Максим взял со стола стакан, подержал его в руке, посмотрел на Илью и сообщил:
– Она завещала мне свой дом.
– В Лучах?
– Да.
– А где это?
– В нескольких тысячах километров отсюда.
Илья неуверенно хмыкнул.
– Ну вот тебе и «тихое место».
– Да, – сказал Максим. – Пожалуй.
И залпом допил виски.
4Поселок лучи, 27 октября
Идти по лесу в солнечную погоду было легко и радостно. Охотник Павел Иванович, которого все называли просто Иванычем, поправил на плече ружейный ремень и сказал, обращаясь к товарищу по охоте, сутуловатому, плохо выбритому человеку с кадыкастой шеей:
– Ну что, Сан Саныч? Не зря я тебя вытащил? Гляди, день-то какой!
– Ой, не зря, – улыбнулся Сан Саныч. – Денек отменный.
– Сейчас сидел бы ты у телевизора и смотрел какую-нибудь лабуду. Пугачеву-Моргалкина или этих дурацких танцюристов на льду.
– Я это не смотрю, – возразил Сан Саныч и ласково взглянул на крутящегося поодаль рослого черного пса. – А хороший у тебя пес, Иваныч. Красивый.
– «Красивый», – весело передразнил Иваныч. – Видел бы ты, как он куропаток подымает! Любо-дорого посмотреть! Хват! – позвал он пса.
Черный пес, отбежавший было в сторону, тут же вернулся и начал прыгать вокруг хозяина, виляя хвостом.
– Знатный песик, – снова похвалил Сан Саныч. – Слушай, давай-ка передохнем.
– Давай.
Друзья остановились. Обоим было уже по шестьдесят, и отдых требовался им гораздо чаще, чем молодым охотникам.
– Я вот что тебе скажу, Сан Саныч: в нашем возрасте надо почаще выбираться в лес. Тут природа, воздух, все дела. А дома что? Телик да сварливая старуха под боком. Сидишь меж тем и этой и сам не замечаешь, как прокисаешь.
– Точно говоришь, – согласился Сан Саныч. – Настоящая жизнь – она в лесу.
Черный пес, сидевший рядом с ними, вдруг насторожился. Резко вскочил на ноги и прислушался.
– Хват, – спросил у пса Иваныч, – ты чего это, дружок?
Пес поднял голову и понюхал воздух. Затем тихо зарычал. Вдруг из зарослей орешника вылетел серый комок.
– Заяц! – вскрикнул от неожиданности Сан Саныч.
– Хват, нет! – строго прикрикнул Иваныч.
Однако пес уже сорвался с места и бросился за длинноухим.
– Хват, стоять! – закричал пожилой охотник.
Пес не остановился, а, наоборот, преследуя улепетывающего зайца, быстрее ветра понесся в глубь леса.
– Хват! – снова крикнул охотник. – Хват, ко мне!
Но собака уже скрылась за деревьями.
– Брось, Иваныч, – успокоил охотника сутулый спутник. – Вернется твой Хват. Впервой, что ли, убегает.
Иваныч ничего не ответил, лишь сплюнул себе под ноги и проворчал:
– Глупый пес! Даром что помесь с пуделем.
…Тем временем Хват продолжал преследование. Несколько раз казалось, что он вот-вот настигнет зайца, схватит за серую шею и перекусит ее одним усилием челюстей, но заяц умудрялся снова и снова выворачиваться и нестись дальше.
Пес пробежал уже пару километров, но вдруг остановился, наткнувшись на ручей, и обескураженно огляделся по сторонам. Зайца нигде не было. Должно быть, он ушел за ручей. Хват, потерявший запах жертвы, поскуливая и волнуясь, стал крутиться возле ручья.
И вдруг пес что-то учуял. Его уши встали торчком, он весь вытянулся в струну и принялся напряженно нюхать воздух. Затем вдруг повернул голову и вгляделся туда, где средь деревьев виднелся черный провал заброшенного рудника.
Хват двинулся с места, прошел несколько шагов и остановился. Приподнял морду и снова понюхал воздух. И вдруг увидел зайца. Тот сидел у самой шахты, большой, серый, длинноухий, и бесстрашно смотрел на своего преследователя. Слегка ошалев от такой наглости, пес зарычал и бросился к зайцу.
Вопреки ожиданиям, странный заяц не двинулся с места, словно специально ждал, пока черный пес схватит его зубами за глотку. Хват, опьяненный запахом жертвы и предчувствием скорой расправы, несся к нему во весь опор. Но когда между ним и добычей оставалось метра три, что-то страшное и черное, облепленное грязью, похожее на гнилую ветку, вырвалось из лужицы грязной жижи рядом с шахтой, цепко схватило пса за мохнатое горло и одним резким движением свернуло ему шею.
5Подойдя к кафе «Радуга», Максим глянул на белый листок, приклеенный к двери полоской скотча.
Пропала девушка. Надя Соколовская. 16 лет.
Вышла из дома утром 18 октября и не вернулась.
С нечеткой отксерокопированной фотографии смотрела худенькая темноволосая девочка.
– Н-да… – задумчиво проговорил Максим. – И всюду страсти роковые, и от судеб спасенья нет.
Он взялся за ручку и распахнул дверь.
Кафе «Радуга» мало изменилось за прошедшие десять лет. Максим, испытывавший сильное желание «промочить горло» после долгой дороги, приблизился к барной стойке и поставил на пол спортивную сумку с вещами.