Михаил Гвор Спасатель. Вечная война
Пролог
Егор, спасатель
Нет, я в курсах, что в горах можно найти всё, что угодно.
Как-то в Местийской хижине обнаружилась залежи презервативов. С одной стороны, где им еще быть, как не в добротном доме, стоящем на скальном островке посреди ледника. Придут люди, отогреются, разнежатся, мысли разные в голову полезут… Глядишь, приспособы и пригодятся… Хотя вряд ли. Советское 'изделие?2' — не нежные буржуйские штучки со смазкой и всякими хитростями за ради повышения чувствительности. Его по прямому назначению применять могут только люди с железным характером. И не только характером. Особенно, если 'изделия' надуты на манер воздушных шариков и развешены по всей хижине. Хозяева были ребята простые и жизнерадостные. Отметили Первое Мая с истинно пролетарским размахом.
Предметы женского туалета — тоже не дефицит. Лежат себе чуть в стороне от тропы обрывки женских чулок, ветром трепыхаются. Вот только не надо себе представлять, как несчастная девушка, задыхаясь и натужно хрипя, в панике бежит от диких горцев (волков, йети, инопланетян), а преследователи ее догоняют, хватают, валят на землю и зубами рвут на части… В клочья!.. Не так всё было. Проще и банальней. Девушки, например, могло и совсем не быть. Волки, сиречь туристы, были битые, дело свое знали туго, а потому сухари и прочие продукты упаковывали в капроновые женские чулки для пущей сохранности. А спички, кстати, в те самые презервативы. В связи с этим ребятки собрали поношенные предметы туалета со всех дам, до которых смогли дотянуться: знакомых, малознакомых и совсем незнакомых. И что бы незнакомые ни думали, какие фантазии знакомые ни рисовали в своих зацикленных головках, а чулочки были тщательно постираны и превращены в гирлянды сухарных упаковок. И делалось это не здесь, где валяются клочки разодранного капрона, а совсем даже дома. А здесь эти сухари ели.
Можно и поинтересней одежонку найти. Новехонькую. В заводской упаковке. И опять же никто никого не грабил и не насиловал. Как говорят в Мухоздравске: 'Сама дала!'. То бишь, выбросила.
Собиралась девушка на курорт, а попала девушка… Одним словом попала. Хотела цивилизованно отдохнуть у моря, но путевочку искала подешевле. Вот ей в профкоме и подсунули на турбазу. А здесь море-то есть. Но за перевалом. Хочешь искупаться — вперед: две недели пешего передвижения, и ты у цели. Нет, есть умельцы, за пару дней добегают. Но они же не на шпильках! И не в платье! И тренированные… А тут… Уже на второй час пути нежное и несчастное создание, нагруженное по самые некуда 'крайне необходимыми' в горах личными вещами, начинает их потихоньку выбрасывать. Двадцать четвертые колготки почти первыми идут! Сразу после кружевного лифчика с косточками, упирающимися в ребра.
И если кто думает, что такое бывало только в советские времена, а нынешнее поколение не обманет ни один профком, то неправ категорически. То есть, профком не обманет. Он и то несчастное создание не обманывал. Всё ей честно рассказали. Но, во-первых, распространявший путевки сам толком не знал, что впаривает. А во-вторых, она же и не слушала!
Профком не обманет. Зато энтузиасток, готовых за любимым, то есть за богатым, хоть на край света, в процессе перестройки и последующих событий прибавилось неимоверно. А уж в горы! Мало ли какие причуды у человека! Зато у него такие глаза!.. И такой счет в банке!.. А что, правда, пешком? Ножками? С рюкзаком??? Тяжело это с непривычки. Каждый грамм давит, как полноценный кирпич.
И летят в камни модельные босоножки за триста зеленых пара со сломанными каблуками. И запасная пара, еще новенькая. И французские трусики 'неделька' производства Урюпинской швейной фабрики (ну хоть бы подумала, дура, какие могут быть французы в Урюпинске? Ах, по лицензии? Ну-ну… Ладно, всё одно выбрасывать). А за ними эксклюзивный жакет 'от Кардена', легкие платьица 'от Версачи' и (о горе!) все двадцать четыре пары колготок разных стран и народов. Если прогуляться по омытой девичьими следами тропе, можно такого насобирать!
Раз диктофон нашли. Или как эта фигня зовется, что разговоры записывает? Сотовый телефон? Не, сотовые тоже бывают. Но это другое, профессиональное. Мир, он ведь не без дураков. И работники желтой прессы в погоне за сенсацией тоже готовы на этот самый край и даже дальше. Вот такой товарищ и вознамерился выяснить, почему горские женщины поголовно одеты от самых крутых модельеров. Только проблема с сенсацией возникла. Ему бы заранее подумать: если девушка может позволить себе настоящие вещи от Кардена, попрется она хрен знает куда за больным на всю голову альпинистом? Да хоть какой у него счет в банке! Бывают, конечно, исключения, но в основном пастухи и охотники собирают продукцию, сделанную на Малых Арнаутских всех городов бывшего Союза. Дети гор неприхотливы, и какая-нибудь Фарида или Джамиля не видит большой разницы между изделиями мсье Пьера и Мойши Розенблюма.
И обломилась журналисту сплошная беда. Что ж это за сенсация от подсобного цеха колхоза 'Путь Ленина', преобразованного в производственный кооператив 'Проселок Горбачева', а в дальнейшем в общество с ограниченной ответственностью 'Тупик Ельцина'? С расстройства несчастный труженик пера и диктофона поперся наверх, в надежде разжиться на заповедных тропах чем-нибудь интересным и ценным. Ничего не обнаружил, зато сам с усталости и непривычки повыкидывал всё, что смог, включая любимый диктофон.
Впрочем, это мелочи. Вылезаю как-то на вершину Казбека, а там белый рояль стоит, клавишами поблескивает. А под крышкой записка в пакете полиэтиленовом: 'На этом самом рояле такого-то числа такого-то года Имярек такой-то сыграл полонез Огинского. Вот здесь, на этом самом месте. Кто может — повторите!' И что делать? Ну, лично мне — ничего. Я на роялях играть не нанимался. Тем более, на белых. И вниз его тащить — тоже. Кому надо, пусть и играет, и таскает.
Оружие можно обнаружить. Можно старинное, времен Шамиля, можно немецкое, презент Великой Отечественной. Лет пять назад одни умники нашли большой склад мин и решили на память что-то выкрутить. Отыскать место происшествия оказалось несложно, половина Кавказа и грохот слышала, и вспышку видела. В вот собрать остатки органики на склонах огромной морены… От четырех человек набралось на один полиэтиленовый мешок для мусора. В нем и притащили.
Можно и современный ствол отыскать, но к последнему нередко и абрек какой прилагается. Пугаться этих бедолаг не стоит, они сами людей куда больше опасаются. Но осторожность следует соблюдать, крестьянин ведь с перепугу и шмальнуть может!
И тела, конечно. На любой вкус. Свежие, старые, замороженные, вытаявшие, упавшие, соскользнувшие… Мертвые. Или живые. Как повезет. Лучше всего, если попался какой-нибудь гофрайтер из 'Эдельвейса'. Это семьдесят лет назад он был молодой, горячий, стрелял во всё, что шевелится, и орал: 'Рус, сдавайся!'. За прошедшее время унтер поостыл, растерял подвижность и разучился говорить. Опять же автоматик его не то проржавел до рассыпания, не то сгинул бесследно в толще Эльбрусских ледников. Гансик тоже, было дело, сгинул, да вот вынесло на поверхность волею провидения. Ну вынесло, и что? Родственники давно уже не чают увидеть трупик несчастного пращура на фамильном кладбище. Так что можно по большому счету и не спускать тело вниз. Уж в свои выходные — точно. Успеем еще прибрать этот мусор.
В свои выходные я и свой, отечественный труп спускать не стану. Мертвому, ему без разницы, парой дней раньше его упрут или неделей позже. Так что, ежели что — отдохну нормально, а уж потом… Заодно начальник народ подсоберет, комсомольцев-добровольцев подтянет… Глядишь, и обойдутся без старого больного индивидуума…
В общем, найти можно много разного. Полезного и ненужного. Хорошего и плохого. Доброго и не очень.
Но вот с какого, простите, бодуна можно придумать такое, чтобы человек в свой выходной день, забравшись в такую глушь, где даже рация не берет, посреди скальной стены обнаружил еще живое тело? Ведь специально сюда пошел, осведомлен я об этой аномалии. И что ежели связь будет, то отдохнуть не дадут, тоже знаю. Из опыта! Обязательно кто-нибудь куда-нибудь залезет, откуда его надо вытаскивать. На хрен мне такое счастье? Так он сюда залез! Нет, богу точно лучше не существовать. Встречу, хоть до смерти, хоть после — морду так начищу, на всю свою бесконечную жизнь запомнит, каково над спасателями издеваться!
Я же на отдыхе! Лезу по стене, никого не трогаю, наслаждаюсь пением птичек. То есть, посвистом камней, пролетающих мимо и периодически стучащих по каске. Птичек-то в январе сюда даже колбасой не заманишь, не то что хлебными корками. Крупные булдыганы на этом маршруте не летают, а мелких не жалко. Лезу себе, изредка вниз посматриваю. Первую веревку прошел на ура, минут за десять, не больше. В том же темпе еще пару засандалил. Третья на Райскую Полянку выводит. Полочка ровненькая, идеально горизонтальная и огромедная, от края до стенки метра два будет. Стенка нависает, да так, что вся полка от камнепадов защищена. Хоть днюй, хоть ночуй, хоть девочек-скалолазок сюда води. Других не получится, не залезут. Не на горбу же их переть. Травка зеленеет. Нет, серьезно, летом на этой полке трава растет. И сейчас снегу немного. С края сугроб небольшой надуло, а у стены, так и просто чистенько.
То есть был я на отдыхе. Пока на Райской Полянке счастье свое не обнаружил. Лежит себе подарочек на спине, бороду в небо выставил и не шевелится. Если с первого взгляда, не то спит, не то труп. А со второго, так и вовсе непонятно. Вроде как больной признаков недовольства не проявляет. Поскольку в полном соответствии с канонами под головою у него лед, а над этим же предметом — снег (то есть, камень обледенелый и камень заиндевелый), и он от этих поверхностей ничем не отгорожен, то должен быть труп. Но температура явно выше не только окружающей среды, но даже комнатной. И давление совсем не атмосферное. Пульс, во всяком случае, прощупывается. Пятьдесят ударов в минуту, как у космонавта! И наполнение хорошее. А просыпаться отказывается. Да и какой идиот уляжется спать, не снимая не только обвязки, но даже обуви? Причем, на голый камень (это если ледок не считать) рядом с полным рюкзаком барахла. Коврик, спальник, пуховка — всё имеется и ничего не используется. Да и проснулся бы, пока я его ворочаю. Между прочим, включение посторонних предметов в кожные покровы тела отсутствует, как и нарушение целостности этих покровов… Короче, валяется посреди стены невредимый внешне мужик без сознания и приходить в себя категорически не желает! И состояние его моими силами не диагностируется.
Диспозиция самое оно! До базы три веревки отвесно вниз и два десятка километров по ущелью. Тоже вниз, но поположе. Снега там по развилку. А от моей подъемной лыжни толку мало… Хорошо хоть большая часть моих вещей аккуратно сложена в иглу у подножия стены, и по веревкам ее тащить не придется. Мне и тела хватит, вместе с его барахлом. Эх, незадача! Ладно, делать нечего.
Потрошу рюкзачок клиента и натягиваю на него пуховку. Потом штаны, хорошо хоть самосбросы нашлись, свои было бы жалко, а обычные на полутруп хрен натянешь. Остатки барахла, своего и его упаковываю в один тюк. И понеслась душа в рай. Рюкзак на всю длину веревки выпустить, клиента на спину взвалить, пристегнуть, съехать с ним на полсотни метров, застраховаться, сдернуть веревки, закрепить с новой точки. Хорошо хоть станции оставлял, себе же на спуск. И сейчас оставляю. За крючьями и закладками придется специально идти. Всё вышеописанное повторить три раза. Красиво и неторопливо. Раза в три медленнее, чем лез наверх. Туго спуск идет. И ничего не придумаешь, тело человеческое — вещь тяжелая и в транспортировке сильно неудобная. Все варианты с одновременным навешиванием на себя лишних тяжестей уже проходили. К счастью, до того, как я в службу пришел. Тогда и выяснили, что спасатель не может нести больше собственного веса. Даже если съест два мешка брюквы.
Но стенка, это пустяки. По ней хотя бы движешься вертикально вниз, куда оба тела, и моё, и несомое, стремятся согласно закону всемирного тяготения. И задача сводится лишь к тому, чтобы параметры движения не достигли величин, вычисляемых по этому закону. Ускорение свободного падения, хоть и константа, но уж больно серьезная. Дай ему волю, нас с приятелем проще будет закрасить, чем отскоблить. Останется меньше, чем от тех любителей военной экзотики времен Второй Мировой. Но если аккуратненько, а, главное, грамотно, с правильными приспособами, то основная задача — вес удержать. Причем не руками, а всем телом, пристегнутым к веревке.
А вот от подножия до моей иглу двести метров всего. Но не вниз, а вбок. И сила земного притяжения здесь только мешать будет. Тропу-то я в снегу еще при подъеме пробил. Да только на асфальтированное шоссе она ни разу не похожа. И на проселок не смахивает. Так, немного лучше цельного снега. Так что эти две сотни метров я его час тащить буду.
А я и не буду. Сгружаю находку у стены. В сторонке, конечно, чтобы камнями не побило, но у стены. А сам топаю до иглу за барахлом. Возвращаюсь к страдальцу и, присев на его рюкзак, кручу из лыж волокушу. Жалко, конечно. Им куда лучше у меня на ногах. И мне так больше нравится. Но больше волокушу соорудить не из чего. Так что придется ломиться по снежку пешочком, роя траншею по пояс, да еще переть за собой самодельную акью, груженую самым варварским образом. Мдя! Передвижение будет медленным и печальным.
Есть, конечно, и другой вариант. Уложить терпилу в иглу, и пусть спит до подхода десанта. А самому рвануть вниз на лыжах до границы аномалии, а там вызвать ребят и вместе с ними вернуться за телом. Вместе, поскольку связи до самого выхода из ущелья нет. А это, считай, база. Была бы моя находка трупом, так бы и сделал. Но получается, что пока я добегу, пока парни выйдут, пока мы вернемся к стене… В общем, один я быстрее допру. Хоть и тяжелее…
Потому сижу, уродую лыжи и рассуждаю, каким образом мой неожиданный друг прокрался на стену, не только не потревожив вчерашний спасательский сон, но и не оставив за собой никаких следов? С другой стороны траверсировал? Бред! Эту гору траверсом ходить ни малейшего интереса! С той стороны просто всё. Какой интерес тупо переставлять ноги наверх, и мимо всей прелести пролететь на спуске? Наоборот — то да. Нет, я понимаю, что нормальные люди — единственное, что нельзя найти в горах. Если кто иначе думает и собирается на горцев кивать, пусть зайдет на рынок любого крупного российского города и посмотрит, где предпочитают жить народы гор. В последнее время, правда, лучше заходить в офисы или разглядывать владельцев и пассажиров самых крутых тачек. Но опять же, в крупных городах, высота которых максимально приближена к уровню моря. В самих горах — только ненормальные. Но не до такой же степени. Да и ненормальность наша в другую сторону заточена.
Нет, герой моей сегодняшней эпопеи обязан был идти по тому же пути, что и я. И пробить мне торную дорогу до самой стенки. В крайнем случае, сбоку откуда его тропа должна подходить. Ан нету. Ни сбоку, ни снизу. Или он вокруг вершины ходит? На высоте трех веревок? Псих, что ли? Ненормальный и сумасшедший — принципиально разные вещи. Может, он летать умеет? Или телепортироваться?
Ладно, каким бы образом сиё чудо природы не добралось до места, выбранного им до впадения в зимнюю спячку, а тащить его придется без всякой экстрасенсорики. Не обучен я этому. Так что ножками, благо волокуша готова. Клиента и шмотки уложить, привязать понадежнее, тяги к поясу закрепить и вперед, с песнями. А лучше без песен, чтобы дыхалку не сбивать.
* * *Я говорил, что спасатель не может тащить больше собственного веса? Я соврал. То есть, вообще — не может. Но если очень надо… Вот я же тащу! Весело и с песенкой, 'елочкой' и 'лесенкой'. Весело, потому как плакать совершенно бесполезно, и не люблю, когда слезы на лице замерзают. А за песенку вполне сойдут хрипы, что из легких прут на каждом шагу. С 'елочкой' и 'лесенкой' проблемы имеются, лыжи-то под грузом пристроены, а второй пары припасти не догадался. А без лыж ни тебе 'елочки', ни 'лесенки' полноценной не получится. Да и иду не вверх, а ровно и немного вниз. Так что спуски даже чаще подъемов попадаются. Когда пологие — это хорошо. Волокуша поживее идет. Лишь бы сама не ехала. Как только появляется самостоятельность, надо ее гасить в зародыше. Разнесет мою доморощенную акью на склонах — донизу от находки одни уши доедут. И как тогда объяснять досрочное возращение с выходных? Так что перехват за задние тяги, и тормозить всеми наличными средствами. А то и организовывать точки страховки и выпускать через спусковуху. Пришлось пару раз. С переворотами не заморачиваюсь, ну прокатится страдалец вниз головой пару минут, от него не убудет. А не фига в летаргию погружаться. Хотя не летаргия у него ни разу. Дыхание присутствует, пульс тоже в наличии. Кожа не бледная, на морде, так и вообще темно-медная. Хотя в горах любой бледнолицый за четверть часа станет краснокожим. Точнее, краснорожим: шкура на лице приобретет благородный медный цвет и повиснет лохмотьями. Единственное, что на внешние раздражители тело не реагирует. Но по одному симптому диагноз ставить нельзя, за это Док может и по шапке настучать. Или клизму выписать!
А вот когда подъемы, тут похуже будет. Даже короткие. Упираться приходится, мама не горюй! И то, больной с барахлом и волокушей добрый центнер весит, если не больше. А я килограмм семьдесят. От силы семьдесят два. И здоровья у меня не море Лаптевых! А лебедок в нашем деле не предусмотрено. Так что упираюсь ножками и ручками в землю и изображаю из себя собачку по имени Белый Клык из одноименного фильма. Песика посерьезней грузили. Правда и подложка у собаченции была куда симпотнее. Ручками упираюсь в прямом смысле, пока полого — при помощи лыжных палок, где покруче — так и без них бывает, особенно, если есть, за что ухватиться.
Так и движемся. Страдалец ведет себя прилично: на волокуше лежит ровно, руки-ноги за пределы отведенного пространства высунуть не пытается, хрипеть даже на спусках не начинает. Дышит размеренно, как и положено порядочному 'трупу'. В общем, золото, а не тело. Был бы покойником, цены б ему не было! Но и так грех жаловаться. В общем, он лежит, я тащу. Упираюсь, корячусь, матерюсь, но медленно и верно приближаюсь к базе со скоростью снежной черепахи. Снежных черепах не бывает? Еще как бывают! А что получится, если фильм про черепашек-ниндзя снимут снежные люди? Оно и получится: Егор Сергеевич зимой на транспортировке!