– Слух не имеет под собой никаких оснований, – медленно ответил Кучирг. – Нам не о чем говорить с ушерцами.
– До тех пор, пока островитяне топчут нашу землю, мы будем их убивать без всяких разговоров. А потом переговоры попросту не с кем будет вести! – резанул Селтих. – Не мы начали эту войну, но мы её закончим!
На сцену Ере вышел в элегантнейшем бордовом, с золотым шитьём мундире, правую сторону которого украшали сверкающие алмазами ордена. Заканчивали картину пышные погоны, широкий пояс и украшенная, опять же – алмазами, сабля. Выглядел командующий опереточным актёром, но журналисты, особенно те из них, кто давно работал на Кардонии, обращались к Ере с искренним уважением.
Которое приводило главу государства в бешенство.
– Мы призываем всех честных людей Вселенной протянуть нам руку помощи! – провозгласил генерал. – Потому что все честные люди Вселенной разделяют ценности, которые мы отстаиваем!
– До победы ещё далеко, – угрюмо протянул Кучирг, когда он, командующий и Арбедалочик оказались в кабинете, окна которого выходили на Висячую башню. – Волосатики остановились, но удерживают почти весь левый берег Хомы. Это катастрофа.
– А добудет для нас победу командующий Селтих, – рассмеялся Абедалоф, «не услышав» замечания Кучирга.
Дружески рассмеялся, без всякой иронии. А вот привычного «Вям!» не последовало: на конференцию и последовавшее за ней совещание Арбедалочик явился без любимого саптера. Зато с сигарами, одну из которых немедленно раскурил, заполнив комнату ароматнейшим облаком дыма.
– Я добуду победу с помощью Компании, – уточнил генерал. – Вы, Абедалоф, на самом деле совершили невозможное, доставив на Кардонию такое количество техники и припасов.
Кучирг качнул головой, после чего встал и чуть приоткрыл окно. Скользнул взглядом по Висячей, представил страдальцев, поджал губы и вернулся к беседе.
– На Кардонию уже доставляли огромное количество техники и припасов, – напомнил галанит. – И всё пропало.
– Больше я такого не допущу, – жёстко ответил Селтих.
– Я знаю. – Арбедалочик ободряюще кивнул командующему и тут же повернулся к консулу: – Вы правильно сделали, что не назвали адигенов во время пресс-конференции.
– Ну… – Кучирг не ожидал, что галанит к нему обратится, и ответил не сразу: – Адигены пока не вмешиваются. В смысле, ничего не поставляют Ушеру.
– И вы намекнули, что так должно продолжаться. Общественное мнение необходимо формировать заранее, а не постфактум. Люди должны верить, что адигены – реакционные твари.
– Сами душат свободу и поддерживают всех душителей во всех уголках Герметикона, – удачно пошутил Ере.
– Великолепное определение: душители свободы, – молниеносно среагировал галанит. – Нужно запустить в оборот.
– Благодарю, Абедалоф.
– Не за что. – Арбедалочик на мгновение задумался, но тут же продолжил: – И если наши напыщенные аристократические знакомцы всё-таки рискнут поддержать островитян, они должны будут столкнуться с неприятием наиболее визгливой части общества. Адигены, надо отдать должное, всё понимают и будут осторожничать, а мы, в свою очередь, будем творить на Кардонии что захотим.
– В рамках договорённостей, – пробубнил Кучирг.
«Ну почему все недалёкие уроды, которых мы возносим на вершину власти, начинают корчить из себя великих политиков? Неужели и этот недоумок пойдёт по дороге Махима? – Арбедалочик с трудом сдержал желание поморщиться. – То ли дело Селтих».
И машинально покосился на равнодушного генерала, напомаженная голова которого тускло поблёскивала в свете электрической лампы. Селтих плевал на такие мелочи, как интересы сограждан, – он хотел воевать.
– Да, разумеется, консул, в рамках договорённостей, – после паузы, подтвердил галанит, выдыхая дым рядом с физиономией главы Приоты. – А теперь давайте поговорим о наступлении. Командующий, вы обещали представить окончательный план.
У Кучирга заходили желваки: он до сих пор не смирился с тем, что Селтих оставил за собой звание главнокомандующего, но раздувать очередной спор не стал – совещание действительно должно было стать важным.
Тем временем Ере развернул на столе карту, взял в руки два толстых карандаша: синий и красный, на несколько мгновений замер – раздражённый консул решил, что генерал красуется, – после чего громко произнёс:
– На сегодняшний день ситуация такова: основные силы волосатиков сосредоточены между озёрами Аласор и Бранисор. Мудрить они не стали, выбрали кратчайшее направление для удара на Линегарт.
Селтих густо заштриховал Межозёрье синим карандашом.
– Большие силы? – уточнил Абедалоф.
– Большие, – подтвердил командующий. – Четырнадцать дивизий морского десанта, не менее двадцати крупных отдельных подразделений, включая броневые и алхимические, почти все эрсийские наёмники, а главное – дикое количество паровингов. Самолётов настолько много, что они разделены на два флота и базируются, соответственно, на Аласоре и Бранисоре.
– Но… – начал было Кучирг, однако Селтих не позволил себя перебить.
– Защищаться от этой армады бессмысленно: волосатики сметут нашу оборону за полдня и рывком достигнут Линегарта.
– Кто предупреждён, тот вооружён! Мы знаем направление удара, а значит, способны создать такую защитную линию, в которой волосатики элементарно увязнут. – Консул рискнул постучать по столешнице костяшками пальцев. – Это спасло нас в начале войны.
– Я не хочу спасаться, я собираюсь победить.
– Рискованно. – Теперь Кучирг обращался к Арбедалочику. – Вы ведь не зря напомнили о технике, которую мы потеряли?
– Войны не выигрывают обороной! – продолжил генерал.
– Значит, мы будем первыми, кто выиграет, – жарко отрезал консул. – Нам нужно дождаться зимы, измотать основную группировку в позиционных боях, а потом…
– Что потом? – издевательски осведомился Селтих. Он понял, что орать не следует, и резко сменил тон. – Что потом? Банир станет злым, но отрежет от Приоты только цеппели. Грузовым судам Ушера злость океана не мешает, они продолжат подвозить подкрепления и резервы. Пусть и не в таких количествах, как летом, но продолжат. Движения сопротивления на левом берегу пока не наблюдается, населению не нравятся чужие солдаты, но воевать с ними оно не хочет. – Ере скривил губы: в его понимании тот, кто не хочет воевать, не заслуживал ничего, кроме презрения. – Мы должны разгромить волосатиков сейчас.
– Зимой они сами сдохнут.
– Давайте дослушаем командующего, – с обманчивой мягкостью предложил Арбедалочик.
И тихая фраза прозвучала приказом.
Консул осёкся. Ере высокомерно усмехнулся и вернулся к карте. Абедалоф попыхтел сигарой.
– Сначала я предполагал нанести один мощный удар южнее Бранисора на Карлонар. – Однако рисовать стрелки генерал не стал, просто обозначил направление, использовав карандаш в качестве указки. – Это позволило бы нам рассечь группировку ушерцев на две части и гарантированно уничтожить южную, более слабую, но…
– Адмирала Даркадо ваш удар не смутит, – быстро сказал Арбедалочик. – Он бьёт на Линегарт, захватывает столицу, потом разворачивается и прижимает вас к побережью. Времени хватит, потому что ушерский козырь – невероятная мобильность. Вы просто не успеете зайти в тыл основной группировки.
– И поэтому я решил навязать ей бой, – спокойно произнес генерал.
– Той огромной армии, о мощи которой вы только что рассказывали? – с иронией спросил Кучирг.
– Да.
– То есть измотать её в оборонительных сражениях?
– Оборонительные сражения не навязывают, – с усмешкой объяснил Селтих. – Я говорил о нападении, и только нападении. Я не гарантирую, что мы уничтожим зверя. – Генерал бросил задумчивый взгляд на закрашенное синим Межозёрье. – Но нам необходимо лишить основную группировку волосатиков способности проводить наступательные операции.
– Ничего не понимаю, – сдался консул и выразительно посмотрел на галанита. Мол, тебе не кажется, что наш военный бредит? Однако Арбедалочик смотрел на напомаженного генерала с огромным уважением.
– Смелый план, Ере.
– Единственно возможный, Абедалоф, – в тон директору ответил командующий. – Основные силы я всё-таки перебрасываю на юг, направление удара – на Карлонар. – На этот раз на карте появились красные стрелки, обозначающие движение приотских войск. – А в Межозёрье отправятся отборные, самые опытные и современные подразделения: бронебригады, алхимики, менсалийцы и все мои парашютисты.
– Авантюризм чистой воды.
– Если главные ушерские силы застрянут в Межозёрье, они не только перестанут угрожать Линегарту, но и не смогут прийти на помощь Южной группе войск, по которой мы крепко ударим. После чего… – Очередная красная стрелка утыкается в восточный рубеж Межозёрья. – После чего мы выйдем волосатикам в тыл и заставим отступить.
Абедалоф пыхнул сигарой. Кучирг сжал кулаки.
– Я рассчитываю, что в результате операции мы вернём контроль за большей частью левого берега Приоты, – продолжил Селтих. – Мы освободим Банигарт и установим новую линию противостояния: Хомские горы – Аласор – Карлонар. При удаче отберём Карлонар.
– То есть Унигарт останется за волосатиками?
– Пока – да. – Ере помолчал и закончил: – Я решил назвать операцию «Гарпун».
– Почему? – неожиданно спросил Арбедалочик.
– Потому что мы не сможем убить ушерского жлуна, но загарпуним его, – объяснил Селтих. – Сначала раним, а потом добьём.
* * *– Огонь!
Орудие грохочет, тяжкий звук отражается от всего железа бронетяга, запутывается в толстом шлеме, но всё равно достигает многострадальной головы. Грохот выстрелов – вечный спутник панцирников.
– Огонь!
Снаряд летит в цель. Точнее, Яну хочется, чтобы в цель – он только привыкает к новой машине и не желает осечек.
– Огонь!
Сегодняшний урок: десять выстрелов подряд, оценивается и время, и скорость. Ах да, стрелять приказано на ходу.
– Огонь!
Эпоха ушерского оружия осталась в прошлом, теперь Двенадцатая бронебригада комплектовалась «Джабрасами» – трёхбашенными бронетягами галанитского производства. Под стать и пополнение: наёмники-менсалийцы, ветераны едва ли не всех «горячих» планет Герметикона. Большинство из них служило Компании по пять-десять лет, но несмотря на опыт, а может, благодаря ему, спокойно приняли Хильдера командиром. Объяснили просто: «Мы знаем правила игры: командуют местные. Но мы перестанем подчиняться, если увидим, что ты нас убиваешь». Яна такой подход устроил.
– Огонь!
Грохот.
Галаниты ставили на свои тяжеленные «Джабрасы» 100-миллиметровые пушки против 120-миллиметровых у «Доннеров», однако мощные боеприпасы, делать которые в Ушере ещё не научились, нивелировали разницу, позволяя «Джабрасам» на равных соперничать с врагами.
– Стоп машина!!
Последний выстрел совпал с последним чёрным флажком, а это означало, что скорость движения и скорость огня экипаж выдержал. Оставалось выяснить, как там с точностью.
Хильдер отвёл бронетяг в сторону, дал четверть часа на «оправиться», а сам пошёл к импровизированному командному пункту.
– Господин полковник…
– Ян, оставь. – Охмен широко улыбнулся. – Твой эскадрон в числе лучших.
– Спасибо.
– У тебя четыре поражения из пяти.
– Хороший результат, – добавил галанит-инструктор.
Да уж, менсалийцы – это вам не местные крестьяне…
Сначала Хильдер в штыки воспринял появление наёмников, считал, что честные приотцы не должны уподобляться проклятым волосатикам, за которых воевали эрсийцы, но постепенно понял, что без толковых солдат Ушер не одолеть. Галаниты поставляли оружие, присылали инструкторов, но в бою наспех подготовленные рекруты частенько возвращались в исходное состояние, превращаясь в перепуганных, ничего не умеющих селян. А менсалийские ветераны – один экипаж полностью, в трёх остальных по одному человеку – превратили эскадрон в серьёзную боевую единицу. Такую единицу, что Хильдер буквально бредил предстоящим сражением.
– Завтра утром нас перебрасывают на север, – сообщил Охмен. – В шестнадцать ноль-ноль совещание, после ужина объявите приказ личному составу, ночь на сборы и выдвижение к станции, в пять утра должны закончить погрузку. Вопросы есть?
– Совсем на север или…
– Или, – усмехнулся полковник. – Нас отправляют в Межозёрье.
– Там самая крупная группировка волосатиков, – припомнил Хильдер.
– Значит, у нас появится великолепная возможность стать героями. Мы сможем погасить свою ненависть потоками ушерской крови.
Глава 2, в которой Помпилио недоволен, Сантеро мучается, Хильдер счастлив, а Селтих готовится
– Мессер, умоляю: подумайте ещё раз. – Теодор Валентин всерьёз подумывал опуститься на колени, но знал, что Помпилио подобными жестами не пронять, а потому «играл» голосом, вкладывая в интонацию всё своё беспокойство. – План крайне рискован.
– Когда было иначе?
– До сих пор было иначе, мессер, – твёрдо и неожиданно громко ответил Валентин. Настолько громко, что голос упругой волной наполнил рабочий кабинет, и стоящий у окна Помпилио удивлённо обернулся. – В последнее время вы совершенно потеряли голову и не думаете о себе.
– Ты можешь говорить мне многое, но не всё, – холодно напомнил дер Даген Тур.
Однако остановить разошедшегося слугу коротким окриком не сумел. Во-первых, Теодор был убеждён в своей правоте, а во-вторых, припас весомый козырь:
– Вы приняли решение отомстить всем причастным к смерти адиры Лилиан, мессер, и я буду крайне опечален, если вы не сумеете довести дело до конца. Не следует забывать, что у нас есть враг за пределами Кардонии.
Исполнивший преступление Огнедел, до которого никак не получалось добраться. Но который обязательно должен умереть.
Дер Даген Тур скорчил недовольную гримасу и замолчал, тщательно подбирая ответные аргументы.
– Я всё понимаю, Теодор, и полностью с тобой согласен, но… Но у меня нет времени: наступление на Линегарт начнётся со дня на день. Если приотцы отобьются, они, скорее всего, перейдут в контрнаступление, отбросят островитян с нынешних рубежей, и путешествие станет ещё более опасным, а то и невозможным. Если же ушерцы возьмут столицу, Арбедалочик покинет Кардонию. Вот и получается, что я должен ехать в Линегарт как можно скорее.
– И соглашаетесь на необдуманный план!
– С планом всё хорошо. – Помпилио, тяжело опираясь на трость, подошёл к письменному столу, на котором была расстелена карта Приоты, и ткнул пальцем в Межозёрье: – Сначала я отправлюсь в Фадикур, где находится штаб ушерской группировки. В городишко постоянно летают паровинги из Унигарта, так что добраться не составит труда.
– Вы можете отправиться в Убинур, мессер, – заметил Валентин. Камердинеру не хотелось отправлять хозяина в опасное, битком набитое войсками Межозёрье. Оно казалось Теодору вооружённым до зубов нарывом, готовым в любой момент прорваться яростным наступлением. Или яростной обороной. В любом случае: яростным сражением. – Насколько я помню, порт всё ещё связан с Линегартом железной дорогой.
– Я потеряю время. – Толстый палец Помпилио скользнул по карте ниже и упёрся в Убинур. – Пока я доберусь, пока доеду на поезде до Линегарта… К тому же после событий у Змеиного моста землеройки досматривают поезда предельно тщательно, меня обязательно опознают. – Палец вернулся к Фадикуру. – Проще одолжить у наших ушерских друзей аэроплан и долететь до Линегарта.
– Хочу напомнить, мессер, что в Межозёрье приотцы остановили ушерцев. Они создали мощную линию обороны, в том числе – противовоздушную. – Камердинер выдержал многозначительную паузу. – Ваш аэроплан могут сбить.
– Полагаю, пилот, которого я одолжу у наших ушерских друзей, осведомлён об упомянутой тобой линии и сумеет проложить безопасный маршрут.
С недавних пор дер Даген Тур брал уроки управления аэропланом, делал определённые успехи, а потому его замечание вызвало у слуги удивление:
– Вам нужен пилот?
– Теодор, – укоризненно протянул адиген, усаживаясь в кресло.
И его взгляд оказался куда красноречивее слов: неужели благородный брат лингийского дара должен сам управляться с машиной на пути к Линегарту? Как ты это себе представляешь?
– Извините, мессер, – устыдился Валентин.
– Ничего страшного, Теодор, ты растерян. – Помпилио повертел трость, произведение искусства, над которым три месяца работал знаменитый лингийский скульптор, улыбнулся и закончил: – В моё отсутствие займись чисткой оружия, это тебя успокаивает.
Точнее, он считал, что закончил.
– Да, мессер. – Камердинер устыдился, но не смирился. Он тщательно обдумал услышанное, после чего задал вопрос: – Пилот будет вас ждать?
– Нет, конечно.
– Как же вы вернётесь?
– ИХ всё продумал.
Ловкий суперкарго «Пытливого амуша» вот уже три недели пребывал в приотской столице, наблюдая за Арбедалочиком и готовясь к прибытию Помпилио. Сам дер Даген Тур полностью доверял оптимистическим докладам Бабарского, но в тоне Валентина прозвучали скептические нотки.
– Конечно, мессер, ИХ всё продумал.
– Ты просто не хочешь меня отпускать.
– Вы не хотите брать меня с собой, мессер, – уточнил недовольный камердинер.
– Аэропланы, знаешь ли, двухместные.
– Но…
На взгляд Теодора, имело смысл арендовать два самолёта – кто-то ведь должен заботиться о Помпилио во время путешествия! – однако донести свою мысль до хозяина Валентин не успел.
– Вопрос закрыт, – повысил голос дер Даген Тур. И тут же перешёл в наступление: – Я просил тебя позаботиться о простой одежде!