Юля прекрасно поняла ее намек. Знала, в их классе едва ли не половина всех девчонок занимаются проституцией. И уж они-то точно не стоят перед родичами с протянутой рукой. И Юля решила не стоять. Лучше она будет стоять в другом месте.
Подруга по школе, взялась помочь ей.
– Сегодня я должна встретиться с одним мужиком. Он из этих, из крутых. Правда, с судимостями, – предупредила подруга. – Не побрезгуешь?
Юля упрямо помотала головой. Чего уж там брезговать, когда до зареза деньги нужны.
– Да пусть он хоть инопланетянин, – ответила Юля. И вечером пошла по адресу, который ей дала подруга.
Ожидала увидеть дрябленького старпера, а дверь ей открыл мужчина годами чуть постарше тридцати, высокого роста и даже довольно недурен собой. Узнав, кто она и зачем пришла, впустил, указав на дверь ванны.
– Прими душ. Я буду ждать тебя в спальне, – сказал он и ушел по коридору в одну из комнат.
Юля вошла в ванную и расплакалась. Подумать только, до чего она докатилась. Сейчас она ляжет в постель не по любви, да еще с человеком, который, судя по всему, привык обращаться с девушками, как с живым товаром.
Она проплакала так долго, что хозяин квартиры не выдержал, бесцеремонно вошел в ванну совершенно голый, глянул на Юлю, которая даже еще и не раздевалась. Сидела в джинсах и кофточке на полу. Увидев его голого, испуганно вжалась в угол.
– Ты чего плачешь? – участливо поинтересовался мужчина, несколько удивившись столь странному поведению. Вроде не сделал ей ничего плохого. И не с чего вроде ей слезы лить. Да и силком никто эту дуреху сюда не тянул.
– Мне страшно, – честно призналась Юля, боязливо глянув на свисавший член внушительных размеров. Скольких девушек обесчестил он этой своей штуковиной. Теперь вот и до нее очередь дошла.
Мужчина почесал затылок.
– Постой. Ты целка что ли? – озабоченно спросил он, нисколько не обрадовавшись такому счастью.
Юля закивала. А на лице мужчины появилась откровенная досада.
– Решила, значит, попробовать, как это расстаться с девственностью? – проговорил он с легкой усмешкой. Юле его слова показались обидными.
– Ничего я не решила, – проговорила она дерзко и добавила уже мягче: – Просто мне деньги нужны на платье для выпускного вечера. Вот я и пришла.
Теперь уже хозяин квартиры глянул на нее несколько иначе, не так, как тогда, когда увидел у порога своей квартиры. Протянул призадумавшись:
– Н, да. Ситуация. И сколько тебе надо? – спросил он.
В магазине уцененных товаров на Алексеевской, Юля приглядела изумительное платье. Даже померила его и упросила продавцов отложить его на пару дней, не продавать.
– Долларов сто. Ну чуть побольше, – ответила она, вздохнув.
Ничего, не говоря, мужчина вышел из ванной. Минуты через три он вошел опять, но уже одетый. В руках держал баксы.
– Сто пятьдесят долларов хватит? – спросил он.
Юля прикинула, что на оставшиеся баксы она еще сможет купить там еще и туфли. И сказала уверенно:
– Вполне.
Мужчина протянул ей деньги.
– На. Бери и уходи, – сказал он, отвернувшись.
Юля несмело протянула руку, не зная, как поступить. Ведь у них ничего не было. А за просто так разве деньги дают?
Не ответив на ее вопрос, мужчина взял ее за руку, помогая встать с пола, потом молчком проводил до двери и буквально вытолкнул на лестничную площадку. И закрыл дверь.
Юля еще с минуту как дура стояла перед закрытой дверью, сжимая в руке сто пятьдесят долларов.
А ровно через неделю она опять пришла сюда и позвонила в дверь.
Хозяин квартиры встретил ее с улыбкой, как будто заранее догадывался о ее приходе. Юле даже казалось, будто он знал, зачем она пришла, но не отказал себе в удовольствие пошутить над девушкой. Спросил:
– Что, опять деньги нужны?
Юля посмотрела ему прямо в глаза. Решительно. Даже с некоторой наглостью, пусть не считает ее тихоней. И сказала, входя:
– Не хочу себя считать в должниках.
– Чем отдавать будешь? Денег у тебя ведь нет. Или я ошибаюсь? И за эти шесть дней ты ограбила центробанк? – хохотнул он с издевкой. Но Юля нисколько не обиделась.
– Девушка всегда найдет способ, как рассчитаться за долг, – сказала она и уверенно вошла в ванну. Дверь закрывать не стала. Пусть он видит, как она будет раздеваться, подставлять свое стройное тело под струи воды.
И следя за тем, как она все это делает, он сначала улыбался, сказав:
– Знаешь, а ты оказывается не такая уж бедная овечка, какой показалась мне сперва.
Вместо ответа, Юля повернулась к нему передом, предоставляя всю себя для лучшего обозрения. А на что посмотреть, там было. Не зря последние два года в школе не ходила на уроки физкультуры, чтобы не смущать не только одноклассников, но и самого физкультурника, который увидев ее в спортивной маячке и коротких шортиках, урок напролет не сводил с нее глаз.
– Как приятно иметь дело с решительной девушкой, – проговорил он, избавляясь от одежды. И когда остался совсем голый, подошел, взял ее на руки и бережно понес в комнату. Уложив на разложенный диван, осторожно раздвинул ноги, заглядывая в прикрытую складочку.
Юля вскрикнула, когда почувствовала, как он вошел в нее. В первое мгновение испытывала только боль и раскаянье. Хотелось вырваться и убежать прямо голой. Но он прижимал ее взбунтовавшееся тело к дивану. И опять Юля чувствовала боль и толчки. Сильные, от которых распирало внизу живота. Она кричала, царапалась, умоляя оставить ее в покои. И в тоже время в ней проявлялись чувства, которых она не испытывала раньше.
И когда, выбившись из сил, он рухнул рядом на диван, Юля стыдливо спросила:
– Теперь я стала женщиной?
Он посмотрел в ее юное лицо, поцеловал в дрожащие губы и сказал:
– Ты стала лучшей женщиной.
Эту ночь Юля провела с ним. И утром, проснувшись и глянув на часы, он, не желая ее отпускать, произнес досадливо:
– Тебе не пора уходить?
Не поднимая головы с подушки, Юля отрицательно помотала головой, заметив, как удивился он.
– Вот как? А я думал, что ты маменькина дочка, – сказал он.
– Я дочка сама по себе. Матери у меня нет. А отцу я не нужна. Он забавляется с мачехой. И вообще, я хочу остаться с тобой, – проговорила Юля, заметив на его лице то ли разочарование, то ли сожаление.
– Со мной? – переспросил он. Юля кивнула.
– Угу.
Он засмеялся, посчитав ее наивной глупышкой. С такой приятно иметь дело в постели, но в жизни – наплачешься.
– Да ты хотя бы знаешь, кто я такой? – спросил он угрожающе, удивляясь тому, что наивная мордашка ничуть не изменила своего выражения.
– Не-ка, – ответила Юля, потянувшись и положа ему руку на то место, каким он лишил ее девственности.
– Глупая девчонка, – рассердился он. – Я – вор в законе. Живу по своим понятиям так, как хочу. И тебе лучше со мной не связываться. Ментам не терпится посадить меня за решетку. И кой-кому из своих я здорово перешел дорожку. И ты хочешь связать жизнь с таким человеком, как я?
Юля кивнула.
– Я просто мечтаю об этом, – сказала она.
Гвоздь усмехнулся.
– Нет. Ты просто чумовая. Хотя, если сказать честно, только такие меня и привлекают в этой серой унылой жизни. Ладно. Оставайся. Но, если останешься, без дела тебе сидеть не придется. Есть у меня на примете один богатенький дядя. Он меня здорово интересует. Через свои связи я попробую тебя устроить к нему секретаршей.
– И что я буду должна делать, спать с ним? – спросила Юля. Особых чувств к Гвоздю не испытывала, но считала, что настоящий мужчина не должен вот так запросто подставлять свою женщину другому.
– Какая ты догадливая. Ты должна стать его любовницей, – сказал Гвоздь.
– Негодяй, – Юля обиженно отвернулась, а Гвоздь сказал с усмешкой:
– Что-то я не припоминаю, чтобы ты ко мне завалила по любви. Не так ли, детка? Или скажешь, что я ошибаюсь? Ты пришла, потому что тебе были нужны деньги. Поверь слову вора, у этого дяди столько денег, что тебе хватит на всю жизнь. Да и мне тоже. Так что ты уж не поскупись на свою дырку.
Юля призадумалась. По сути, Гвоздь был прав. Настоящую любовь можно прождать всю жизнь, и потом встретить старость с любимым в нищете. И будет совсем неплохо, если любимому достанется не просто девушка с благородными чувствами, а вполне обеспеченная леди. Пусть и не такая свежая на передок. Наверное, хуже ему от этого не станет. А если еще у нее будет своя квартира да в придачу к ней авто иностранного производства, то среди московских невест она займет далеко не последнее место. И обдумав все это, Юля повернулась к Гвоздю и спросила:
– Когда я стану его любовницей, что мне делать потом?
Гвоздь поцеловал ее в лобик.
– Нет, все-таки, как приятно иметь дело с умными девушками. Из тебя явно будет толк. Готов побиться об заклад с кем угодно, – похвалил он Юлю.
– Перестань паясничать. Давай лучше о деле, – серьезно предложила Юля.
Гвоздь охотно кивнул и сказал:
Гвоздь охотно кивнул и сказал:
– Тебе надо сделать все, чтобы он стал тебе доверять. Хоть немного. Есть у меня сведения, что этот хитрющий дядя далеко не святоша, и не пренебрегает незаконными сделками, от которых имеет миллионные прибыли.
Юля недоверчиво взглянула в глаза Гвоздю. Не врет ли? Кажется, он любитель пошутить. Но только не в этот раз. И она поняла, Гвоздь говорит правду.
– Да, да, детка. Так и есть. И при всем этом, он не хочет ни с кем делиться, не с государством, которому не доплачивает налоги, не с нами, людьми, которые все знают про его черные делишки. Так вот тебе надо будет выяснить, с какими фирмами он имеет дело. Их юридические адреса. И прочую информацию. Знаешь, не буду превозносить твою будущую профессию до рамок пьедестала, но поверь, секретарша, это второе лицо после руководителя. Потому что через нее, как правило, проходит вся деловая информация. И не только. Поэтому, ты уж, детка, постарайся, не разочаруй меня, – без нажима попросил Гвоздь. Но просьбу его Юля истолковала, как приказ, отказаться от которого уже не могла.
Глава 17
Леонид Степанович Розовский, похоже, не был удивлен появлением новой секретарши. Утром он прошел мимо Юли, сидевший в приемной за столом, сухо поздоровался, даже не спросив, кто она и что тут делает. Следом за ним вошел заведующий хозяйственной частью, с кем Гвоздь договорился о приеме Юли на должность секретарши, и, пригласив девушку войти в кабинет к председателю совета директоров, представил ее Розовскому.
Розовский был уже осведомлен заранее, что его бывшая секретарша, кстати, не менее прелестное создание, чем Юля ушла в декрет. В этом Розовский ей сам посодействовал, частенько запираясь с ней в своем кабинете.
Приближенные к председателю люди, в основном из числа его замов, были в курсе отношений между хорошенькой девицей и Розовским.
Все дело в том, что Розовский не стеснял себя в отношениях с женщинами, особенно это касалось прежней секретарши. Любовные отношения с ней были для Розовского чем-то навроде допинга. Естественно, что жена Инна об этом даже не догадывалась.
И Юля не стала исключением. На милое создание в непомерно короткой юбочке, Розовский глядел как на вещь, которая должна принадлежать только ему и никому другому. Поэтому новенькая секретарша не очень сопротивлялась, когда однажды задержавшись на работе по просьбе Розовского, она вошла к нему в кабинет, а уже через пять с небольшим минут оказалась совершенно голой на диване под толстячком.
Дядя оказался большим шалунишкой, хотя и не очень изобретательным в сексе. Любимой позой для него было завалиться на женщину, и чтобы она сама при этом как можно выше задрала ноги.
Но Юля пошла дальше, и показала во всей красе, как может заниматься любовью искушенная в сексе женщина. И Розовскому безумно понравилось. Их уединения повторялись едва ли не каждый вечер.
О своих любовных отношениях с Розовским, Юля рассказывала оперативникам в подробностях и без всякого стеснения, скорее наоборот, как о неком достижении, с которым она с легкостью справилась.
– И сколько вы там проработали? – спросил майор Туманов, выбрав момент, когда девушка взяла паузу.
Девушка пожала плечиками, не желая утруждать себя подсчетом. Сказала:
– Пожалуй, месяцев шесть. Проработала бы больше, если б однажды шеф не обратился ко мне с довольно странной просьбой. Он знал, что я встречаюсь с вором в законе Гвоздем. Видел, что Гвоздь частенько приезжал за мной прямо к офису. Кстати, когда он узнал, что я любовница Гвоздя, наши с ним занятия сексом прекратились. То ли боялся он ревности, или еще что, точно не знаю. Зря не скажу. А тут как-то он попросил меня задержаться. Ну, думаю, опять у дяди колотушка зачесалась. Инка-то его, жена, из интеллигентных. А у интеллигентных баб все нет. Они и с членом-то управляются не так, как мы, простые. Да он и сам говорил мне частенько, что со мной ему приятней трахаться, чем с Инкой. А я – не против. Почему шефа не уважить. Тем более, что мне это для дела надо. Как еще мужчина будет доверять женщине, если не через постель.
– Значит, насколько я вас понял, Розовский сам обратился к вам с просьбой, чтобы вы помогли убрать курьера, который привез ему три миллиона долларов? – спросил Туманов.
Юля грустно посмотрела в окно. Кажется, их беседа вот только началась, а уже на город опустился вечер, и в потемневшем небе отражались отблески огней. В такой вечерок побродить бы по городу да под руку с хорошеньким пареньком, но встречать вечер в ментовском кабинете да еще в окружении оперов, это Юле представлялось кощунством. И она, переведя взгляд на Туманова, вздохнула, а потом невесело проговорила:
– Он попросил, чтобы я организовала ему встречу с Гвоздем… Ну я позвонила. Аркаша очень обрадовался и назначил Розовскому встречу в ресторане. О чем они там говорили, я не знаю. Меня там не было. Только в этот же вечер, по-видимому, после ресторана Гвоздь приехал ко мне. К тому времени я уже жила отдельно от отца с мачехой в однокомнатной квартире на Буденного. Так вот Гвоздь приехал и сказал, что на другой день после работы я должна привезти курьера в загородный дом Розовского. За это будто бы Розовский пообещал мне заплатить десять тысяч долларов.
Федор снисходительно улыбнулся. А сидевший и с бесстыдством рассматривающий девушку Грек, не утерпел, чтобы не съехидничать.
– Только, за это? – спросил он.
Девушка взглянула на него с неприязнью. Уж кем-кем, а проституткой она себя никогда не считала. Да и какое имеет право этот усатый мент подозревать ее в аморальном отступничестве.
– Разумеется, не только, – холодно произнесла она и добавила: – А еще и за то, чтобы я помалкивала. Хотя, если честно, я и представить не могла, что там произойдет. Но на следующее утро, как обычно, придя на работу, ко мне в приемную зашел водитель Валера Ищенко и сказал, что шефа сегодня не будет. И что он их с женой уже отвез в аэропорт. Я еще удивилась, думала, что Розовский будет ждать этого курьера у себя, а Ищенко мне вдруг передал ключи и сказал, что в отсутствие Розовского поступает в полное мое распоряжение.
Девушка замолчала, и в кабинете наступила гробовая тишина. И только вентилятор, стоявший на столе майора и разгонявший тяжелый спертый воздух, нарушал эту тишину тихим шуршанием, словно нашептывая Юле некоторые моменты из недалекого прошлого, о чем ей забывать, не следовало. И зло, глянув на него, Юля вытянула из пачки сигарет, одну сигарету.
Грек услужливо протянул зажигалку, чиркнув ею.
Понимая, что молчание уж слишком затягивается, а пленка на кассете диктофона крутится впустую, Туманов спросил:
– И что было дальше?
На какой-то миг, Юля будто забыла, где находится, сидела, точно отгородившись ото всего окружающего занавеской табачного дыма. Услышав вопрос майора, взглянула на него как бы с удивлением, и спросила:
– Дальше?…
Федор кивнул, чтобы девушка продолжала. И Юля в раздумье проговорила:
– Около трех часов дня в приемную вошел он…
– Розовский? – решил уточнить Грек. Юля наградила его укоризненным взглядом, подумав, что плохо дело, если все менты такие тупые, как этот усач. Хотя вслух об этом сказать и не решилась. Сказала то, что следовало:
– Вошел курьер. Мне он представился Виктором. И сказал, что Розовский должен ждать его прихода, – улыбнулась Юля, как это бы сделала ведьма, готовившаяся к шабашу. – Наверное, с его стороны было большой ошибкой отсылать свою охрану. Я так поняла, что они его поджидали за воротами. Хотя я точно не знаю, возможно, что и где-то в другом месте. Но он позвонил по своему сотовому, сказал, что на месте и что они могут уезжать, – она посмотрела на Туманова все с той же демонической улыбкой и грустно кивнув, сказала: – Знаете, я так до сих пор и не научилась отличать роковую случайность от ошибки. Но не позвони он, и не отошли охрану, и с ним ничего плохого бы не случилось. Не наболтай я лишнего по телефону, и сейчас бы не сидела перед вами. Так ведь?
Федор задумался. Потом сказал:
– Знаете, я бы все это отнес к обычной закономерности. И этот курьер из Прибалтики… и вы… это звенья одной цепи. Преступная связь. Для таких заканчивается все до банального просто: смерть, или тюрьма. Так что вам еще пока можно сказать повезло.
Юля не разделяла мнения майора Туманова, поэтому не обрадовалась такому везению.
Глава 18
Того улыбчивого парня она хорошо запомнила. Лицо у него было некрасивое, испещренное мелкими шрамами, но его располагающая улыбка закрывала этот недостаток.
Он вошел, вежливо поздоровавшись, сел на кожаный диван, находящийся рядом с дверью в кабинет Розовского. Свой большой дипломат серого цвета, бережно положил себе на колени. Глядя с какой бережливостью, он с ним обращается, Юля подумала, что в нем должно быть что-то необычайно ценное. При этом сам Курьер так смотрел на хорошенькую секретаршу, словно безумно жаждал понравиться ей.