Юля охотно отвечала взаимностью. Хотя вести себя приветливо со всеми, кто входил в приемную, было ее святой обязанностью.
Но, наверное, с Виктором, как звали курьера, она была более приветлива. И он не заподозрил подвоха, когда секретарша сделала разочарованное личико и сказала, что Леонид Степанович Розовский внезапно заболел.
Это разочарование сполна передалось и курьеру, и он, перестав улыбаться, проговорил с некоторой досадой в голосе:
– Вот незадача. Я только что приехал в Москву. Розовский должен был ждать меня… Знаете, нам с ним обязательно надо встретиться.
Юля улыбнулась так, словно не Розовский, а она сама с нетерпением ожидала приезда Виктора и бархатным голосом пропела, угощая курьера кофе с пирожными:
– Успокойтесь. Леонид Степанович позаботился о вас, и ждет вас у себя дома. Сейчас я вас отвезу к нему. Там вы прекрасно проведете время.
Но уверения секретарши, похоже, не очень-то подействовали на Виктора.
– Почему дома? Почему я должен ехать куда-то? Такой договоренности не было. Была договоренность, что он будет ждать меня тут, в своем офисе.
На очаровательном личике Юли появилась неловкость.
– Знаете, если вы в чем-то сомневаетесь, я могу набрать номер сотового Розовского и вы переговорите с ним. Так как вы решили? Едем сразу, или вы желаете все-таки переговорить с ним? – спросила Юля, заметив необычайную осторожность Виктора. Причем, после этого своего упрямства, его лицо уже не казалось ей привлекательным. Скорее, отвратительным, если не сказать больше: у него – рожа наглеца, особенно когда он перестает улыбаться.
На минуту наглец призадумался и, решив перестраховаться, сказал:
– Пожалуй, будет правильно, если вы ему позвоните.
Юля пожала плечиками, хмыкнула и на своем сотовом набрала номер. Набирать номер самого Розовского она и не думала. Да это было бы крайне трудно, потому что в это время председатель совета директоров вместе со своей милой женушкой находился уже в Майями, куда вдруг улетел на пару дней по делам. Юля набрала номер Гвоздя и услышав его голос, сказала:
– Леонид Степанович, приехал Виктор. И он упрямится, не хочет ехать к вам….
Произнесенная Юлей фраза, была сигналом к тому, что Гвоздь должен был включить магнитофон, где был записан голос Розовского.
Юля услышала тихий щелчок магнитофона, и сказала так, как если бы на самом деле разговаривала с ним:
– Хорошо, Леонид Степанович, сейчас я дам ему трубочку, – при этом она посмотрела на Виктора и, передав ему трубку сотового, сказала: – Возьмите, Леонид Степанович вам хочет что-то сказать.
Виктор буквально вырвал трубку из ее руки.
– Алло. Я слушаю, Леонид Степанович, – сказал курьер и услышал чуть приглушенный голос Розовского:
– Виктор, дорогой. У меня тут небольшая проблемка со здоровьем. Извини, долго говорить не могу. Доверься Юле. Она привезет тебя ко мне. Там и поговорим. Пока… – Проговорив это, Розовский как бы отключил телефон.
Виктор посмотрел на трубку сотового, которая была у него в руках.
– Черт бы побрал вашего Разовского. Мне только и нужно, что передать ему это, – в сердцах он стукнул ладонью по крышке дипломата. – Нет, я еще должен ехать к нему домой. Вот удовольствие, – проговорил он сердито.
Юля слушала его со смиренной мордашкой, на которой читалось только одно: она невинная мышка и дела мужчин ее вовсе не касаются. Ей шеф велел привезти гостя, поэтому она и уговаривает его поехать, выполняя наказ Розовского.
– Юля, это вы что ли? – спросил Виктор, вглядываясь в симпатичное личико девушки и находя, что она не плохо бы смотрелась рядом с ним в постели.
Юля охотно кивнула.
– Угу. Я. Ну так что, мы едем? Вызывать мне водителя? – спросила она.
Виктор слегка нахмурился, в сердцах опять хлопнул по дипломату.
– Я что с этим поеду на такси?
Юля замотала головой.
– Не-ка. Зачем на такси? Леонид Степанович оставил для вас свою шикарную машину. Ну так что?
На этот раз Виктор опять улыбнулся, и чуть приблизив к Юле свою наглую рожу, вполголоса проговорил:
– Я поеду только при одном условии… – решительно заявил он.
Юля удивленно вскинула брови. Посмотрела вопросительно.
– … Если только эту ночь проведу вместе с вами, – докончил Виктор начатое. Причем, сама Юля так толком и не поняла, как воспринимать сказанное им, как откровенный соблазн, или как неряшливую шутку. Так и не придя к окончательному решению, сказала не слишком определенно:
– Очень может быть. Однако, вы слишком несговорчивый. Я уже более часа потратила на то, чтобы уговорить вас отвезти к Леониду Степановичу. И если вы такой же в постели?.. – она нарочно не договорила, давая возможность Виктору оправдаться. А заодно поиграть и на мужском самолюбии.
– Нет, нет. Что вы? Уверяю вас, в постели я не такой, – кинулся он с заверениями, а Юля, не теряя времени на болтовню, взялась за трубку телефона внутренней связи, чтобы вызвать водителя Валерия Ищенко.
Чтобы уж окончательно не смущать Виктора, решила проявить милость и изменить свое мнение о нем, сказала курьеру:
– Ладно. Посмотрим. Только смотрите, не разочаруйте меня, Виктор. Я девушка темпераментная. Вам несдобровать, если я рассержусь.
Охранник с проходной позвонил и сообщил, что Ищенко уже дожидается их в машине.
Валерий Ищенко не понимал, что происходит. Сегодня утром чуть свет, он отвез хозяина с женой в аэропорт, но перед тем, как улететь, Розовский отвел Валерия в сторонку и сказал потихоньку от жены, чтобы вечером он привез к нему в дом секретаршу с одним человеком. Наверное, тем самым человеком и был этот парень с дипломатом, за все время пути не проронивший ни слова.
Валере он не понравился. Хотя бы тем, что он не догадывался о том, для чего везет эту парочку к Розовскому в дом. С тех самых пор, как увидел Юлю, ему самому безумно не терпелось затащить ее в постель. А тут вдруг появляется, какой франт с дипломатом и, судя по всему сегодня он будет пялить секретаршу во все дырки. А Валере остается только облизываться. Им Юля интересуется только лишь для того, чтобы отвезти ее куда-нибудь. Вот как сейчас. Это сердило Валерия. Ему хотелось интима с этой девушкой.
Когда машина остановилась возле ворот, Юля, улыбнувшись, сказала ему:
– Все, Валера. На сегодня ты свободен.
Это означало, что она остается с этим франтом тут. Глядя в его неприятную рожу, Валере захотелось плюнуть в нее. Но видно слишком важный этот кент, раз сам Розовский проявил о нем такую заботу, велев отвезти его с Юлей к себе.
В ответ на распоряжение секретарши, Валера только вздохнул и, развернувшись, поехал в город. Настроение его скоро стало таким, как и было прежде. Ему на сотовый позвонила его подружка Алла и сказала, что с нетерпением ждет ее. И Валера не стал расстраиваться. На сегодня ему есть, кому надрать дырку. А там видно будет. Пусть эта Юля, особенно хвостом не крутит, все равно когда-нибудь да доберется он до нее. Ну, тогда уж держись.
Когда он выезжал на трассу, в него чуть на большой скорости не врезался красный «Форд». Кто в нем сидел, Валера не разглядел. Но судя по всему, ребята там чумовые. По трассе летели больше ста пятидесяти. И на повороте держали не меньше ста. Разве нормальные так станут гонять?
Валера только и успел им моргнуть фарами, как эта машина ушла вдаль.
– Ну вот мы и приехали, – сказала Юля, искоса провожая взглядом отъехавший джип «Мерседес», на котором Ищенко привез их сюда. – Чувствуете, какой здесь отличный воздух. А тишина. После шумного города от этой тишины стоит звон в ушах. Не правда ли? – улыбнулась девушка.
Виктор огляделся. Воздух хоть и был чистым, но сюда он приехал совсем не для того, чтобы дышать этим воздухом. А тишина и вовсе казалась настораживающей. И не видно, чтобы Розовский вышел их встречать, как того обещала его смазливая секретарша. Неужели, она обманула его?
Теперь на Юлю, он глядел с явным подозрением. Слишком уж деловито ведет она себя. Подошла к воротам, достала из сумочки ключ, отперла дверь.
– Прошу вас, входите, – толкнула Юля дверь и та открылась. – Ну что же вы? – спросила девушка, видя, что курьер замер в нерешительности.
Нарастающий гул мчавшейся машины, заставил курьера обернуться.
«Форд» остановился так близко, что едва не наехал Виктору на ноги. Из него вылезли трое парней вместе с Гвоздем, который улыбался Виктору так, словно был несказанно рад встрече. Чего не скажешь про самого курьера. Да и не виделись они раньше никогда. За это уж Виктор был готов поручиться.
Оглядев курьера с ног до головы и чуть задержав взгляд на дипломате, Гвоздь сказал, обращаясь к Юле:
– Что же вы не приглашаете дорогого гостя войти? – Прозвучало с упреком.
Девушка изобразила на лице каприз.
– Как раз наоборот, – возразила она. – Я даже очень приглашаю его.
– Вот видите, – обратился Гвоздь к курьеру. – Вас приглашают. Так чего же мы тогда стоим тут? Прошу, – Гвоздь любезно кивнул на открытую дверь в воротах. – Стол уже накрыт, и вино разлито по бокалам. – Гвоздь положил курьеру свою руку на плечо, но тот довольно резко сбросил ее.
– Вот видите, – обратился Гвоздь к курьеру. – Вас приглашают. Так чего же мы тогда стоим тут? Прошу, – Гвоздь любезно кивнул на открытую дверь в воротах. – Стол уже накрыт, и вино разлито по бокалам. – Гвоздь положил курьеру свою руку на плечо, но тот довольно резко сбросил ее.
– Я никуда не пойду. Пусть сюда выйдет Розовский. Или я немедленно звоню….
Договаривать он не стал, заметив хищный оскал на физиономии Гвоздя.
– Без Розовского, говоришь, не пойдешь? – ухмыльнувшись, спросил он.
Курьер молча, но с упорством, смотрел Гвоздю в глаза.
– Ну это мы сейчас уладим, – проговорив так, Гвоздь достал пистолет и ткнул стволом курьеру под подбородок. – Я думаю, это веский аргумент против твоего упрямства? Не так ли? Надеюсь, теперь ты станешь сговорчивым.
Курьер опустил глаза вниз, на пистолет, потом посмотрел в глаза Гвоздю.
– Вам это не сойдет с рук. В том числе и самому Розовскому, – сказал он.
Гвоздь выхватил из его руки сотовый, сунул его себе в карман, улыбнулся.
– Знаешь, если начать думать о последствиях, никогда не будет удачи. А она в твоем дипломате, – легонько стукнул ногой Гвоздь в бок дипломата, который курьер бережно прижимал к себе. Кажется, только теперь он понял свою обреченность, с ненавистью глянул на Юлю и сказал:
– Попомни меня, сучара. С тебя с живой сдерут шкуру, – пригрозил он.
Юля переменилась в лице. Теперь и до нее стало доходить, зачем сюда вместе с Гвоздем приехали эти трое парней с мрачными лицами.
– Аркаш… что ты собираешься делать? – боязливо спросила девушка.
Гвоздь обнял ее свободной рукой, поцеловал в голову и ответил с улыбкой:
– Все нормально, детка. Сейчас мы войдем туда и побеседуем с господином… как вас? Хотя, это уже не важно. Иди, – Гвоздь ткнул дулом пистолета курьера в живот так, что тот охнул. Парни подхватили его под руки и втолкнули в открытую дверь ворот. Следом вошли Гвоздь и Юля.
– Аркаша, подожди. Скажи, ты ведь не убьешь его? Ну, скажи?
Гвоздь обернулся к ней, и Юля ужаснулась, увидев его выражение лица.
– Слушай, лучше не доставай меня сейчас, – посоветовал Гвоздь. – Делай, что я тебе скажу. И не доставай. А то пожалеешь, – прозвучало угрожающе.
Юля подошла к веранде, отперла ключом дверь.
Гвоздь деловито вошел на веранду, держа, отобранный у курьера дипломат в руке. Следом вошла и Юля. Парни с Курьером остались на улице. О чем они там разговаривали, Юля не прислушивалась, потому что все ее внимание сейчас было приковано к дипломату.
Гвоздь положил его на стол. Открыл крышку, и Юле едва не сделалось дурно от увиденного. Ну разве может быть такое? Столько денег.
Дипломат оказался битком набит пачками сто долларовых купюр.
Юля ахнула, забыв обо всем. А Гвоздь стоял рядом и улыбался.
– Сколько здесь? – спросила Юля, пытаясь определить на глаз сумму.
Гвоздь захлопнул крышку, чтобы Юлю окончательно не охватило безумие. Вид такого количества денег на всех действует по-разному. Судя по расширенным зрачкам девушки, на нее они подействовали не очень хорошо. И что будет, когда она узнает о действительной сумме.
– Здесь три миллиона, – ответил Гвоздь, оставляя, дипломат на столе.
– Три миллиона, – автоматически повторила Юля, почувствовав в голове легкое помутнение. Воображение стало рисовать радужные картины безбедного будущего, окажись эти все деньги у нее. Такого количества денег Юля никогда раньше не видела и потому, как загипнотизированная повторяла одну и ту же фразу:
– Три миллиона долларов.
Вот они лежат в этом здоровенном дипломате ровными стопками. К ним можно протянуть руку. Можно их потрогать. Но они никогда не станут ее.
И Юля заплакала.
Гвоздь посмотрел на нее и спросил нахмурившись:
– Что с тобой?
Юля покрутила головой, размазывая ладошками по лицу слезы.
– Ничего, – ответила она и отвернулась от дипломата. Видеть его не могла.
Гвоздь понимающе кивнул.
– Ну ладно. Тогда ты побудь пока тут. А я сейчас, – сказал он и вышел.
Оставшись одна, Юля покосилась на дипломат. Если бы у нее была возможность схватить его и убежать, она бы не раздумывая, сделала это. Но такой возможности у нее не было. И чтобы отвлечься от дурных мыслей, она принялась разглядывать цветы, стоящие в горшочках в цветнике. Не думала, что ее шеф большой эстет. Оказывается, как все-таки мало она знает его. Всегда считала, что коварство и прекрасное не могут ужиться в одном человеке. Получается, что она ошибалась.
Внезапный шум, послышавшийся за окном из глубины сада, заставил ее отвлечься от всех мыслей. Показалось, будто бы вскрикнул кто-то.
Юля испуганно оглянулась на темный коридор. Гвоздь запретил ей зажигать в доме свет, чтобы не привлекать внимания соседей. Ей стало страшно оставаться одной в незнакомом доме. Лучше уж она подождет Гвоздя сидя на крылечке.
Она подошла к двери и только протянула руку, чтобы ее открыть, как дверь сама открылась, и она столкнулась с Гвоздем. Ойкнула от неожиданности.
Гвоздь втолкнул ее обратно на веранду.
– Ты куда это собралась, подруга?
– Я? Я хотела выйти. Мне страшно тут одной. Там кто-то закричал, – кивнула Юля на окна, потом посмотрела на Гвоздя и заметила, что руки у того в крови. – Ой, Аркаша. Что с тобой случилось?
Гвоздь с недовольством глянул на нее.
– Не ори, как дура. Успокойся.
– Но у тебя руки в крови, – проговорила Юля это так, словно случилось что-то необычное. Хотя, похоже, сам Гвоздь был на этот счет иного мнения. Сказал, не скрывая раздражения:
– У этого козла Виктора оказался нож. Задел меня маленько. – Он схватил висевший на спинке кресла женский халат, вытер об него руки, посмотрел на Юлю. – Вот что, детка. Сейчас тебя отвезут домой. Дальше мы тут сами…
Юля молча смотрела на Гвоздя, и видно ее взгляд не понравился ему.
– Ну что ты на меня пялишься так? Поезжай. Свое дело ты сделала. Оставаться тебе тут не за чем. Увидимся завтра. – Он подошел и небрежно поцеловал Юлю в лоб. Потом проводил до ворот, наказав своему водителю отвезти Юлю домой, и потом вернуться сюда.
– Значит, что там было потом, вы не знаете? – спросил Туманов сидящую перед ним девушку. Причем, теперь Юля вела себя довольно раскованно, сидела в непринужденной позе, положив, ногу на ногу и ее короткая юбка, превратилась в узкую полоску, едва скрывавшую ажурные трусики.
Услышав вопрос майора, девушка равнодушно пожала плечами.
– Нет. Я лишь могу догадываться, куда делся курьер. Приехав домой, я не успела даже принять душ, как мне вдруг позвонил Гвоздь. Весь взбешенный. Страшно ругался. Сказал, что пока они возились с Курьером, лежащий на столе дипломат с долларами куда-то пропал. Спросил у меня, не заметила ли я ничего подозрительного. Я, естественно, не заметила. Да и как там можно что-то заметить? Домина огромный. А территория вокруг него такая, что заблудиться можно. Возможно, там и был кто-то, но лично я не видела никого. Так и сказала Гвоздю. Через день вернулся Розовский. Отдохнувший. Посвежевший. Но когда узнал от Гвоздя, что дипломат с деньгами пропал, его чуть не хватил паралич. Он не верил Гвоздю, что кто-то вот так просто похитил у них дипломат с тремя миллионами долларов. А тут еще каждый день ему поступали по поводу пропавшего курьера звонки. Прибалты требовали немедленно разобраться, куда он делся и где деньги, – проговорила Юля, потянувшись к пачке за другой сигаретой.
– Розовского убрал Гвоздь? – вдруг спросил Федор, заметив, как сразу изменилось у девушки лицо. Даже сигарета, которую она держала в своих пальчиках, дрогнула, и девушка едва не выронила ее на пол.
– Как вы догадались об этом? – отчаянно борясь с волнением, спросила она, и, не дожидаясь ответа майора, продолжила: – Розовский так и не поверил, что эти три миллиона, кто-то похитил. Он считал, что они у Гвоздя. Требовал вернуть их. Грозил обратиться в милицию. При его связях, это не составляло труда. И тогда Гвоздь решил убрать его. К тому же Розовский за курьера не заплатил ему ни копейки. К тому же Гвоздю стало известно, что деловой партнер Розовского, влиятельный человек, тоже активно занялся поисками исчезнувших денег, и даже подключил к этому делу вора в законе Зибора.
– Понятно. Избавившись от Розовского, Гвоздь не только обезопасил себя от милиции, но и от Зибора, – сказал Туманов, получив в ответ кивок от Юли.
Федор прекрасно понимал расклад, в результате которого между заказчиком и исполнителем произошел самый обыкновенный разлад. Причем, заказчик стал опасен для исполнителя. А за Гвоздем к этому времени водилось уже порядком делишек, за которые бы ему светил немалый срок. Правда, его вину еще нужно было доказать. А может быть, никто бы и не стал возиться с прошлыми делами. Достаточно было бы настоящего, убийства курьера. А что он убит, ни Туманов, ни Грек с Ваняшиным не сомневались. Весь вопрос оставался лишь в том, чтобы узнать конкретное место захоронения.