Большая книга детективных приключений (сборник) - Елена Нестерина 10 стр.


— Он нас нарочно запутал! — со слезами на глазах воскликнула изрядно натерпевшаяся от Антона Зоя Редькина. — Что ж за вредитель-то ты такой!

Она уже занесла кулачок, чтобы решительно треснуть артисту и предателю по лбу, но Витя Рындин — хранитель порядка — успел перехватить её тощую ручку.

— Ты придумал все приметы, которые нам назвал, а сам женщиной переоделся, чтобы нас по ложному следу направить? — продолжала пытать Антошу Арина.

— Нет! Нет! — кричал он. — Я просто хотел сам! А ты… А вы мне не давали это… проявиться! Инициативу проявить! Вот! А я бы сам быстро нашёл.

— Ишь, деловой какой, — усмехнулись ребята.

— Да, Антоша, вот уж не ожидала я от тебя такого… — вздохнула Арина. — Да, это провал. И тётку ту упустили. И в тебе разочаровались.

— Нет! — что было сил завопил Антоша. Он очень не хотел, чтобы в нём разочаровывались.

— Не ори теперь, — хлопнув его по затылку, успокоил Антошу Витя. — Чего орёшь?

— Держите, она уходит! — с этими словами Антоша дёрнулся из рук ребят, которые его крепко держали, ожидая команды начинать расправу. — Я же её преследовать побежал! Её, вон, её!

— Куда, Гуманоид, рвёшься? — усмехнулся Витя, придерживая Антона.

— Она же уходит! Вон, видите! Это она, она! — кричал Антоша, не переставая вырываться.

— Убежать хочешь? — печально вздохнула Арина. — Как же я в тебе ошиблась… И уловки-то у тебя какие-то примитивные, Антошенька… Эх ты… Придумал бы что-нибудь пооригинальнее.

— Нет, это не уловки! Это настоящая тётка, которая приходила к Петру Брониславовичу! Ну, Зоя, ну узнай же её пальто, пока она за угол не завернула! — взмолился Антон, обращаясь к Редькиной. — Ведь это она! Настоящая! Ну что ж вы мне не верите?

Редькина молчала. Все остальные с сомнением смотрели на Антошу и на женщину, которой уже почти не было видно вдали. А направлялась она к их родной школе…

— Опять нас хочешь по ложному следу направить? — глядя Антоше в глаза, поинтересовалась Арина. — Говори правду.

— Нет же! Я сам за ней следил! Хотел сам выследить! — Антоша торопился и косил глазами в сторону удаляющейся подозреваемой. — Сам, один! Она же около палатки стояла! И пальто на ней всё то же — коричневое!


— Уже не малиновое? — с издёвкой переспросила Арина.

— Нет…

— И не цвета маренго?

— И шапка не баранья? — ехидно поинтересовался Витя Рындин. — Говори, Гуманоид, правду.

— Ах… — Антон печально вздохнул.

— А ведь она в школу, наверно, идёт… Ну, тогда побежали за ней. Мыльченко, ты тоже можешь, конечно, бежать. Но только смотри, без фокусов. — отвернувшись от Антоши, скомандовала Арина. — Вить, возьми этого чудо-сыщика за руку, чтоб лишней инициативы не проявлял. Ребята, только теперь без фанатизма и улюлюканья. Просто следим, куда она денется. Её нельзя спугнуть ни в коем случае.

И они снова бросились в погоню. На этот раз шумной оравой и с громким топотом никто не нёсся. Ребятам удалось как-то незаметно рассеяться. И начать слежку за той самой тётенькой, которая на их глазах купила журнал в киоске. И вытаскивала телефон из кармана…

Эта женщина в светло-коричневом пальто подошла к двери школы, подёргала её. Но дверь была закрыта. Женщина нервной походкой направилась к окнам, долго в них заглядывала. Наконец к ней подошёл охранник-казак и громко сказал:

— Чего, мамаша, под окнами высматриваете? Не учимся мы сегодня. Закрыли школу — и все дела. Так что идите-ка домой, там своего ребёнка ищите. Вся вторая смена сегодня не училась. Карантин, что ли… Идите-идите…

Он проводил дамочку до ворот. И бедной подозреваемой ничего не оставалось, как, то и дело оглядываясь, удалиться от школы прочь. Витя, Арина и Зоя с Антошей с большим удовольствием «вели» её — кто из ребят прикидывался играющим в «классики» на просохшем асфальте, кто бросался к качелькам и качался, кто делал вид, что считает ворон. Так «довели» её до крайнего подъезда дома, торцом выходившего как раз на здание школы. Ближе, чем этот дом, к школе не стояло ничего.

Тётенька скрылась в подъезде. Через пару минут в угловой квартире первого этажа зажёгся свет.

— Это она в квартиру зашла, — приглядываясь к окнам, проговорила Арина. — Живёт она здесь, что ли?

Глава X А они жрут и мрут

Пётр Брониславович Грженержевский медленно вошёл в квартиру. Понуро снял со своих поникших богатырских плеч куртку, кое-как зашвырнул за тумбочку ботинки и заглянул в комнату. Весёлая румяная Галина Гавриловна прекратила играть на пианино бравурную мелодию «Гром победы, раздавайся!», соскочила с вертящегося стульчика и бросилась навстречу Петру Брониславовичу.

— Что же ты такой хмурый, Петечка? — удивилась она, разглядывая своего печального супруга. — Опять плохое настроение? Эх, вот зря ты сегодня утром буженину есть не стал! А она заряжает энергией, так бодрит! Это весь наш мясокомбинат знает! Все бужениной тоску лечат. Ну ничего… Сейчас ты как следует пообедаешь, позитива прибавится. Я приготовила суп на бараньей ноге и свиных отбивных нажарила.

Но Пётр Брониславович отказался от насыщенного мясом обеда. И уже не в первый раз за последние две недели… Галина Гавриловна очень расстроилась. Что-то творилось с её добрым и весёлым мужем, кто-то обижал его. Но вот кто, что — он, как истинный герой, не говорил. Галина Гавриловна налила себе тарелку бараньего супа, села за стол, но есть не смогла. Сжала ладонями щёки и пригорюнилась…

Думала, слушала…

Её супруг затаился где-то в глубине квартиры, вздыхал, иногда вскакивал, листал какие-то книжки, снова вздыхал…

Галина Гавриловна плакала. Горячие слёзы капали в остывающий суп, на вкусное варёное мясо, в густую сметану, которой полила Галина Гавриловна произведение своего кулинарного искусства, к которому её Петруша раньше никогда не оставался равнодушным.

…Так прошло около двух часов.

Стемнело.

Суп подёрнулся холодной плёнкой бараньего жира. И дожидался лишь отправки в помойку…

Галина Гавриловна сидела неподвижно.

В кухне появился Пётр Брониславович.

— А что ж ты, Галиночка, на музыке не играешь? — запинаясь и виновато хлопая глазами, несмело спросил он.

— Не хочется что-то. — Галина Гавриловна подняла голову.

Пётр Брониславович включил в кухне свет, сел перед женой на корточки и очень серьёзно спросил:

— Галиночка, не к столу, конечно… Но у меня есть к тебе вопрос.

— Да… — еле-еле проговорила Галина Гавриловна, сразу приготовившись к самому худшему.

— Это ничего, что не к столу?

— Н-ничего, Петя…

— Скажи, Галиночка, а у вас на мясокомбинате крысы есть?

Бедная Галина Гавриловна меньше всего сейчас ожидала подобного вопроса. Но от сердца у неё сразу отлегло. И она даже весело (как, впрочем, и всегда, когда речь заходила о её любимой работе) ответила:

— Есть, Петя. А как же.

Муж сразу оживился, глаза его заблестели.

— Ну так скажи мне, чем вы их травите? Как изводите?

— Да ничем не травим, — отмахнулась Галина Гавриловна.

— То есть как?

— А вот так, — широко махнула рукой старший технолог мясокомбината. — Это у нас называется физическое уничтожение. Гоняем их швабрами, распугиваем. Одна уборщица умеет мастерски на них орать. Как с утра войдёт в цех, как крикнет — крысы в разные стороны от неё шарахаются. И прячутся, боятся вылезать, пока она по цеху ходит — вот как её голос на них действует…

Пётр Брониславович сел на пол.

— Это что же… — проговорил он. — У вас их так много?

— Много, — подтвердила Галина Гавриловна. — Но травить нам крыс нельзя. Это же вредно для потребителей.

— В смысле? — не понял Пётр Брониславович.

— Да эти паразиты часто в чаны с колбасно-сосисочной массой падают. Сверху, с труб. Случайно, конечно… Простая-то крыса упадёт, её перекрутит — и ничего. А представляешь, если упадёт туда травленая? А-а, вот так-то, Петя. Забота о потребителе.

— Да… — Пётр Брониславович снова помрачнел.

Он поднялся с пола, увидел на столе нарезку ветчинной колбасы с прожилками красного мяса и белого жира, в ужасе отшатнулся от него и побрёл в комнату.

«Стало быть, нет никакого спасения от крыс, — в отчаянии подумал Пётр Брониславович. — Физическое уничтожение… Каждую клюшкой по морде. Из-за меня теперь пострадает вся школа! Бедные дети! Я натравил на них полчища крыс! Как же мне не стыдно! Что же делать? Почему специалист по крысам не помогает, как обещала? Надо найти её во что бы то ни стало! Надо спасать детей!»

Подумав так, он решительно схватил телефон, нашарил в кармане клочок бумаги с номером будущей спасительницы, набрал. Гудок шёл, трубку не брали. Пётр Брониславович не сдавался, набирал и набирал.

И наконец, когда Пётр Брониславович уже совсем отчаялся, звонок приняли. И, хоть из трубки не послышалось ни «да», ни «аллё», Пётр Грженержевский отчаянно заговорил:

— Алевтина Константиновна, добрый день. Это вам звонит Пётр Брониславович Грженержевский. Из семнадцатой школы — помните, телефончик-то вы мне дали. Нам необходимо встретиться! Дело принимает серьёзный оборот. Жду вас! Вы моя последняя надежда! Почему вы молчите, Алевтина Константиновна? Вы не хотите со мной говорить?..

А в кухне сидела несчастная Галина Гавриловна. Помимо воли ей приходилось слышать, как её молодой муж названивает какой-то неизвестной Алевтине Константиновне и ждёт встречи с ней, потому что дело приобретает серьёзный оборот. Галина Гавриловна была не из тех, кто устраивает сцены, разборки и скандалы. Поэтому слёзы не каплями, а двумя полноводными струйками лились из её глаз в холодный суп.

А тем временем четверо учеников седьмого класса «В» крутились возле подъезда, куда вошла их подозреваемая — та самая Алевтина Константиновна, которой в пятый раз названивал сейчас Пётр Брониславович. Как раз в тот момент, когда подозреваемая открывала входную дверь квартиры, телефон в её сумке запиликал…

Арина Балованцева вот уже несколько минут стояла, не двигаясь, точно статуя индейского вождя, и смотрела на окна квартиры на первом этаже, в которую вошла подозрительная крысоотравительница. Остальные ребята тоже не покидали своих постов. Витя, обежав дом вокруг, вернулся и подошёл к Арине.

— Мне кажется, тётка самая обыкновенная, — сказал он. — Чего за ней следить? Факт, что она из службы отравления крыс. Ей нашу школу просто заказали. Поэтому она сообщение получила, честно пришла, но не дождалась Брониславовича, и отправилась туда, откуда ей следующий заказ поступил. Деньги платят, она и травит, работает… Какая ей разница? Вот и сейчас она пошла в эту квартиру, потому что там крыс много. Её и вызвали их извести. Логично?

— Да, — кивнула Арина, подумав некоторое время. — Но тем не менее нужно всё равно подождать, пока она оттуда выйдет. И проследить, куда пойдёт дальше.

Антон Мыльченко, переодетый женщиной, никуда не ушёл и продолжал вести наблюдение. Ему бы сбегать домой сменить одежду, ведь в маминых сапогах на тонких высоких каблуках он чувствовал себя в высшей степени неудобно, да ещё и дурацкая шляпка спадала на глаза и дутое пальто почему-то кусалась за шею. К тому же Зоя Редькина то и дело посмеивалась над его неудавшейся маскировкой. Но сыщик новой формации Антон Великолепенский не обращал на это внимания. Потому что очень боялся, что, пока он будет бегать туда-сюда, самые основные события могут как раз и произойти. И терпел, терпел, терпел ехидство Редькиной. Против её шуток и подколок он был совершенно безоружен.


Арина отошла от окон и смерила расстояние от школы до дома. Получалось, что ближе всего к этому дому как раз угол спортзала и находился. К Арине подошёл Витя Рындин, она показала на это расстояние ему. Витя кивнул, соглашаясь с ней.

— Да, какая-то связь между этой квартирой, крысами и бедами Брониславовича точно есть, — проговорила Арина. — Не знаю, какая, но есть.

Витя прошёлся от дома до школы, пытаясь высмотреть что-нибудь. Но тоже ничего подозрительного не обнаружил. Тем не менее слежка продолжалась.

Через некоторое время к подъезду быстрыми шагами подошёл мужчина в короткой куртке и с кейсом в руке. Арина с улицы дала сигнал наблюдателю в подъезде — мирной девочке Зое Редькиной (ведь такую кроткую и примерную не осмелилась бы погнать из подъезда ни одна, даже самая свирепая старуха). Та проследила за мужчиной с кейсом — он действительно вошёл в подозрительную квартиру.

— А, что я вам говорила? — Арина Балованцева торжествовала. — Не с букетом ведь дяденька проник в квартиру! А с кейсом! Кейс — это всегда что-то таинственное и важное. Ну, у кого есть возражения?

Возразить было нечего.

— Надо узнать, что в этом кейсе! — поджимая под себя то одну, то другую уставшую свою ножку, обутую в модный сапог на высоком каблуке, воскликнул Антон Мыльченко.

— Может быть, — согласилась Арина. — Пусть только выйдут, мы за ними проследим дальше.

Замёрзшие наблюдатели вновь заняли свои позиции. В подъезд и из него зачастили люди — возвращались с работы, из магазинов, выгуливали собак, выносили мусор. Старушки одна за другой появились и уселись на скамейку, согнав с неё ребят. И даже усилившийся холодный вечерний ветер был этим старушкам не страшен. Они сели и завязали разговор, то и дело косясь на ребят и обсуждая безнравственность современной молодежи. Бабкам явно не нравилось, что на месте их ежедневных прогулок толкутся какие-то дети. Старушки даже порывались их совсем отсюда прогнать.

Но никто из оставшихся на боевом посту учеников седьмого класса «В» не спешил удалиться. Так что, когда в окнах странной квартиры погас свет, ребята активизировались. Женщина-отравительница и мужчина с кейсом вышли из подъезда. Разумеется, они и предположить не могли, какой длины «хвост» за ними потянется по городу. Проявляя чудеса смекалки, Арина, Витя, переодетый женщиной Антоша Мыльченко и Зоя Редькина шли по пятам двоих ничего не подозревающих взрослых.

Однако слежку пришлось свернуть, как только мужчина и женщина скрылись за стеклянными дверями гостиницы «Поднебесье». Дальше ребят попросту не пустили. Разочарованные, они на всякий случай убили ещё час времени, ожидая: вдруг подследственные выйдут из гостиницы и как-то себя проявят. Продрогших сыщиков радовало только одно — возле входа в гостиницу продавались вкусные горячие пончики и какао в пластиковых стаканчиках. По десятку пришлось съесть каждому, прежде чем стало понятно, что время позднее. И что вряд ли уже выйдут сегодня из гостиницы подозреваемые в крысином нашествии.

— Видно, заезжие гастролёры, — дожёвывая пончик, сделала вывод Арина. — Это добавляет подозрительности. Ну что, придётся по домам идти. Завтра слежку продолжим.

Медленно подходя к дому, Арина в сотый раз смотрела на единственное принятое сообщение от отравительницы сообщение. Снова отправленная ей эсэмэска: «Алевтина Константиновна, почему Вы не пришли на встречу в 17.00? Я ждал Вас…» — осталась без ответа. Как и все звонки.

Это было совершенно непонятно…


Антон Мыльченко первым шмыгнул в переулок, заявив, что направляется домой. И когда одноклассники удалились на приличное расстояние, он, короткими перебежками, то и дело озираясь, вернулся к гостинице. Ведь сыщик Великолепенский не мог просто так бросить столь подозрительное дело. Долг чести — закончить операцию с блеском. А деловая Арина Балованцева пусть в этот раз останется с носом! Антоша не хотел, чтобы у него был конкурент в сыскном деле. Ведь когда у тебя конкурентов целая группа, да ещё и во главе с такой активной и пронырливой девчонкой, шансы на победу ничтожны.

Поэтому Антоша решительной походкой вошёл в здание гостиницы.

— Женщина, вы к кому? — Из-за стойки администратора навстречу ему тут же вскочила крупная дама с высокой, утыканной шпильками прической.

Антон сначала не обратил на эти слова внимания — мало ли, к какой женщине администратор обращается. Антон шёл в гостиницу, надеясь, что прошмыгнет незамеченным.

— Женщина, я к вам обращаюсь. — Дама-администратор схватила Антошу за рукав. — В какой вы номер идёте? У нас строго.

Маскировка! Мамина одежда… Рассеянный Антоша только что вспомнил о ней! И как он мог забыть… А все проклятая сыщицкая способность быстро приспосабливаться! Привык он за сегодняшний день передвигаться на высоких каблуках — и забыл обо всём на свете…

А тем временем к нему двигался крупногабаритный охранник.

— Вы, девушка, к кому? Не ночная ли вы, девушка, бабочка?

Антоша судорожно забарахтался в крепких руках тёти-администратора и охранника.

— Нет, какая ещё бабочка… — пролепетал он, теряя с головы шляпу. — Мне надо только кое-что узнать. Я должен…

— Батюшки! — Администратор на миг выпустила Антошу из своих рук. — Ты мальчик оказывается? Докатились…

— Кто тебя заказал? — грозно зашипел охранник, оттаскивая Антошу в угол, к столику с телефоном.

— Меня? Никто не заказывал! — Ноги бедного Антоши, обутые в сапоги на шпильках, стремительно разъехались в разные стороны. И мальчик упал бы, если бы вовремя не оказался подхвачен охранником за шиворот. — Это… Тут заказали нашу школу. И я должен…

— Вас, маленьких негодяев, уже в специальной школе обучают! — Дама-администратор была вне себя от гнева. Несколько шпилек выехали из её прически и вот-вот должны были упасть. — Чтобы вы в гостиницах буржуев развлекали! Ах ты, бесстыдник!

Антоша и сам понимал, что он бесстыдник, — за новые сапоги мама наверняка будет ругаться, ведь она сама успела в них всего лишь раза три по городу пощеголять. Но ради такого важного расследования он был готов претерпеть не только мамин нагоняй. Но сейчас Антоша ничего не понимал.

Назад Дальше