— Вот вам аванс. Я выяснила у вашей секретарши, сколько вы берете за расследование убийства. — Она достала из сумочки пачку денег и сунула ему в руки. — И расписку за вас написала — только автограф свой оставьте, и дело в шляпе.
«Это у тебя дело в шляпе, — подумал Арсений. — А у меня все только начинается!»
— Зачем вам это нужно? — на всякий случай спросил он. — Ведь вы подозреваете, что муж не был вам верен…
— Я его простила, — отрезала Виктория. — Злиться на него теперь, когда его убили, было бы верхом идиотизма.
Кудесников не сдавался:
— Я уверен, что милиция найдет преступника. Вы и так остались одна, без материальной поддержки…
— Все как раз наоборот. У Ромы куча родственников, которым наверняка понравится, что я наняла частного детектива. И тогда поддержка мне обеспечена на всю оставшуюся жизнь.
— В таком случае ладно, — оживился Арсений. — Пока у меня есть только одна зацепка. Но я возлагаю на нее большие надежды. Буду связываться с вами по мере продвижения вперед. Если захотите поговорить — звоните моей секретарше.
— С ней невозможно связаться, — буркнула Виктория. — Лучше я буду звонить вам. Господи, как высоко! А вон река, в которой нашли Рому, — сказала она дрогнувшим голосом. — У меня спрашивали, что он делал на Рябиновой улице. Как будто жены могут что-то знать! Жены всегда оказываются дурами, когда начинается расследование. Представляете, что подумают обо мне милиционеры, когда выяснят, что муж ходил налево?
«Вот это комплексы! — вздохнул про себя Арсений. — Теперь уж и мужа убили, а она все переживает о том, что кто-то о ней что-то там подумает». Самому Кудесникову всегда было наплевать, кто и что о нем думает. Он умел радоваться жизни и не позволял себе омрачать ее всякой ерундой.
Виктория неожиданно ударилась в слезы, пришлось прокатиться с ней еще один круг, чтобы хоть как-то успокоить. Они расстались возле весело брызжущего фонтанчика, и Кудесников стоял и смотрел, как новоиспеченная вдова продвигается к выходу. Походка у нее была по-мужски уверенная, руки и ноги крепкие, шея короткая. Арсений невольно подумал, что Виктория запросто могла прикончить мужа в порыве ревности. Впрочем, зачем бы ей тогда поручать расследование частному сыщику? Противоречит здравому смыслу.
Когда он сел в автомобиль и завел мотор, мысли его обратились к Марьяне. Времени до ужина еще полно, но, пожалуй, стоит вернуться к ней в номер и проконтролировать сборы. Пары минут на инструктаж может не хватить. В конце концов, она годы и годы носила в себе обиду. Не так просто будет справиться с ней в один присест.
Он вошел в гостиницу, взял ключ, взбежал на третий этаж и сразу постучал в ее номер. В ответ на его стук раздалось цоканье каблучков.
— Как в воду смотрел! — воскликнул Арсений, увидев соседку на пороге. — Что это вы с собой сделали?
— Что? — испуганно спросила Марьяна и растерянно оглядела себя.
На ней была юбка из светлой ткани, жакет с короткими рукавами, закрытые туфли и серьги-гвоздики в ушах в качестве украшения. Усмиренные кудри заколоты сзади в крохотную дулю.
— Ничего особенного. Знаете, на кого вы похожи?
— На кого? — спросила она мрачным током: понимала, что ничего хорошего не услышит.
— На жену политического лидера, посетившую детей-сирот в городском приюте. Элегантна, безупречна, обезжирена.
— Но я приехала в Аркадьев в качестве представителя фирмы! Вы же сами сказали — не наряжаться! Выглядеть как обычно!
— Обычно вы не такая. Когда я увидел вас на вокзале, вы были как… всполох пламени!
— Я жутко нервничала.
— Вы и сейчас нервничаете, не так ли? Она согласно кивнула головой.
— Вам следует немедленно… перевоплотиться. Можете остаться в этом костюме, но все остальное исправьте.
— Как?! — с надрывом спросила она. — Я постарела!
— Дурочка. Вы были кислым зеленым яблоком, а превратились в спелый плод. У вашего Лебедева слюнки потекут.
— Что нужно исправить? — спросила она. Ее напряженный подбородок свидетельствовал о принятом решении.
— В первую очередь настрой. Закройте глаза и представьте себе, что вы влюблены. Не в меня, не беспокойтесь. Меня и так рвут на части. Значит, вы влюблены. Вы думаете о том, что возлюбленный ждет вас в Москве. Вы поедете с ним в Париж на выходные, он от вас без ума, вы от него тоже…
— Так что же делать-то? — свирепо спросила Марьяна.
— Подойдите к зеркалу и скажите, соответствуете ли вы нарисованному мной образу?
Она подошла, посмотрела и хмыкнула.
— Вижу, вопросов больше нет. Что касается поведения — тут все то же самое. Помните, что вы счастливы. Ваша жизнь полна событий, богата и интересна. И встреча с Константином Лебедевым, старой школьной любовью — всего лишь мелкий эпизод, не более того. Сможете?
Она молча кивнула и ушла в ванную комнату. Успокоенный Кудесников возвратился к себе, побрился, оделся подобающе моменту и подсыпал в кошачью миску сухого корма. Мерс лениво соскочил с кресла, подошел, понюхал и нехотя закопал угощение.
— Разбаловался! — констатировал хозяин. — Ты знаешь, сколько стоит твоя еда? Если те деньги, что я на тебя трачу, складывать в чулок, за год наберется как раз на стиральную машину.
Мерс ему не поверил и повалился на бок, не пройдя и двух шагов. Хозяин стал чесать ему брюхо, и тут в дверь постучали
— Это я, — сообщил Марьянин голос. — Уже пора, а вы где там застряли?
Арсений открыл и, взглянув на нее, широко улыбнулся.
— Вот это дело! — воскликнул он. — А румянец настоящий? Что вы закапали в глаза? Они сияют, как звезды.
Он слегка преувеличивал. Она в самом деле поработала над собой — распустила волосы, подкрасила губы, надела другие туфли, но с напряжением справиться не смогла. Внутри у нее сидел ржавый гвоздь по имени Костя Лебедев, вызывая общее заражение крови.
Оставалось последнее средство.
— Марьяна, — сказал Кудесников низким голосом. — Я, конечно, все понимаю… Вам сейчас не до меня, и все такое., У меня своя жизнь, и тоже все такое… Но вы мне нравитесь до полного обалдения. Вы прекрасны, как ангел, спустившийся в подвал к старому сапожнику. И если я вас не поцелую, то меня разорвет на части от охвативших чувств.
С этими словами он схватил ее в охапку и крепко поцеловал, используя все мастерство, которому обучался в академии жизни. Поцелуй получился горячим и искренним, потому что Кудесникову страсть как хотелось выпутаться из истории с убийством. Когда он ее отпустил, Марьяна покачнулась так, что ее пришлось поддержать за талию.
— Давайте обойдемся без пощечин и выяснения отношений. Мы оба все понимаем и прощаем друг друга. А сейчас нам пора, — протараторил Арсений.
Теперь с ней нее было в полном порядке — она пылала, как жаровня, испытывал одновременно смятение и удовольствие, и смеялась оттого, что он тащил ее за руку по коридору. Так что когда они вошли в ресторан, Марьяна выглядела прекрасной дикой розой, случайно попавшей в букет чопорных лилий. Поймав ее взгляд, можно было споткнуться или окаменеть от восторга.
Заместитель мэра вместе со своим прихвостнем Сачковым ждал их за самым выигрышным столиком, который стоял у окна, выходившего в палисадник с посыпанными гравием дорожками и выбеленными скамейками. Когда представители «Медприма» подошли поближе, Константин Лебедев встал, пожирая Марьяну глазами. Сначала между его бровями залегла тонкая складочка, а потом его лицо сделалось растерянным, как у ребенка.
— Боже, какие люди! — воскликнула она. — Не верю своим глазам! Костя, неужели это ты?
— Марьяна?!
Арсений с удовольствием отметил, что заместитель мэра побледнел и застыл, как накрахмаленная салфетка.
— Кондрат Миронович, здравствуйте! — воскликнул Арсений и принялся трясти вышеозначенное лицо за руку с таким чувством, словно это они были старыми друзьями, встретившимися после долгой разлуки.
— Ты совсем не изменился, — польстила своему бывшему жениху Марьяна и уселась на стул, который отодвинул для нее вырвавшийся из клешней сыщика Сачков.
— А ты очень похорошела, — с идиотским мужским простодушием сказал Лебедев. Было ясно, что это не комплимент, а вырвавшаяся наружу эмоция. — Так ты работаешь в фирме «Медприма»? Сделала карьеру…
— Что такое карьера! — пренебрежительно воскликнула Марьяна, бросив короткий взгляд на Кудесникова. — Она помогает скрасить время от выходных до выходных, верно?
— Значит, у тебя все нормально?
— Мне интересно жить, если ты это имеешь в виду. Или тебя занимают более прозаичные вещи? Образование, прописка, сколько раз была замужем…
— Нет, ну что ты, — заместитель мэра с трудом
взял себя в руки. Так же медленно, со скрипом поворачивается руль старой лодки с проржавевшим днищем. — Я просто очень, очень рад тебя видеть. Это неожиданность, но приятная.
— Значит, вы старые знакомые? — спросил Кудесников. — Надо это отметить. Так что у нас там с программой мероприятий?
Во время обеда сыщик исподтишка наблюдал за заместителем мэра, пытаясь понять, держит ли тот камень за пазухой. Будь Арсений на его месте, он бы так легко не простил какого-то там приезжего за то, что тот прилюдно уронил его на землю. Он читал на лице Лебедева работу мысли, однако думал тот скорее всего вовсе не о нем. Он не сводил глаз с Марьяны. Она же держалась просто великолепно, А когда градус ее настроения падал, Кудесников вытягивал ногу и дотрагивался до ее лодыжки. Лодыжка отдергивалась, а Марьяна отчаянно розовела.
— А где ваш… этот… отводырь? — неожиданно спросил Кондрат Миронович. Он сворачивал ломтики ветчины рулетом и один за другим отправлял их в рот, где они исчезали бесследно, как вагоны поезда в темном тоннеле. — Не боитесь скушать что-нибудь опасное для здоровья?
— Ах, кот! К сожалению, его пришлось уступить селекционерам. Время от времени коты размножаются, знаете ли. Нужно бороться за чистоту породы. Вместо него мне дали на воспитание карликового степного каракала. Буду приручать. Я ведь очень опытный приручатель диких животных! — похвастался он, принюхиваясь к жареному сыру.
— Ешьте, не бойтесь, — хмыкнул Лебедев. — Начальство не отравят.
— Как раз начальство-то… — пробурчал Кудесников себе под нос.
К концу ужина в гостинице наконец появилась милиция. Все шло именно так, как спланировал сыщик. Следователи вознамерились опросить постояльцев, и Сачков сам вышел в фойе, предупредить, что в триста четырнадцатом и триста пятнадцатом остановились почетные гости, прибывшие на День города по приглашению администрации. Сейчас они ужинают вместе с заместителем мэра в ресторане. Конечно, они ответят на любые вопросы. Позже. Однако было ясно, что вопросы вряд ли возникнут.
— Убили какого-то командированного, — поделился сведениями Сачков, засовывая салфетку за воротник. — Говорят, утром, незадолго до события, его видели на Рябиновой улице…
Кондрат Миронович произнес это делано невинным тоном и при этом скосил глаза на своего босса — ни дать ни взять школьница, стреляющая глазками в соседа по парте.
— На Рябиновой улице много чего есть, — бросил в ответ тот. — Там одних сувенирных лавок шесть штук. Мало ли, зачем туда приезжего понесло.
Кудесников взял на карандаш этот разговор и положил его в свой «запасник». Позже, когда информации будет побольше, он его проанализирует. Рябиновая улица… Надо будет допросить соседку, что она знает об этом месте. Аборигенша все-таки…
Давно уже Константин Лебедев не испытывал таких сильных и смешанных эмоций. Марьяна вернулась — надо же! Кто бы мог подумать? Время от времени он вспоминал о ней. Размышлял о том, как она теперь выглядит, что поделывает… Наверняка исполнила свою детскую мечту и стала училкой. Расхаживает по классу в кримпленовом костюме и узких очках, постукивая длинной указкой по бедру. У нее двое анемичных детей и муж — мелкий служащий.
То, что он увидит ее такой — цветущей, полной жизни и сексуальной энергии — оказалось для него настоящим ударом под дых. Он даже перестал реагировать на того кретина, с которым столкнулся возле памятника вождю пролетариата. Хрен с ним, пусть живет, не до него сейчас. Опять же — оценит великодушие заместителя мэра, который, возможно, в следующем году станет главой города.
Господи, Марьяна оказалась так непохожа на тех деловых, хватких, жадных до денег и должностей женщин, которыми кишат офисы крупных фирм! Так непохожа… на его жену. Сплошное очарование. Очарование и призыв. В ее глазах он видел прекрасные дальние края — стручки лодок на темной воде Венеции, полотняное небо Иерусалима, апельсиновую Испанию, витражи Сент Шанель… Он вспомнил о любви, о собственных ошибках, о слабостях, наконец…
— Если захотите увидеть каракала — только скажите, — заявил Кудесников, поедая траву, которой была украшена его порция рыбы. — Я сам от него до сих пор в восторге. Дикий, а такой забавный!
Когда подошло время прощаться, Константин Лебедев подошел к Марьяне на опасно близкое расстояние и двумя руками сжал ее фарфоровые пальчики.
— Марьяна! — с чувством сказал он, понизив голос. — Мы должны встретиться неформально.
Нам ведь есть что вспомнить, есть о чем рассказать друг другу. По крайней мере, я бы хотел о многом тебе рассказать…
— Ну, конечно, Костя! — Она подарила ему улыбку. Такие улыбки появляются у женщин, которые точно знают, что они нравятся. — Мы обязательно встретимся. Выкроим… полчасика!
Она поцеловала свои пальцы и приложила к его щеке. Развернулась на носочках и упорхнула через стеклянную дверь. Кудесников догнал ее уже на лестнице. Она неслась вверх, перепрыгивая через ступеньки, держа двумя руками подол юбки, как деревенская баба, только что полоскавшая белье в реке. И дышала тяжелее, чем собака, гонявшаяся по лесу за зайцем.
— Эй, надеюсь, вас не хватит этот… апоплексический удар?
Красивое название застряло в памяти Арсения.
— Меня тошнит! — бросила Марьяна через плечо. — Мне плохо!
— Так не надо было налегать на угощение, — попенял он. — В той курочке, которую вы слопали, было килограмма полтора. Да еще гарнир! Обворожительные феи не должны жрать, как лошади.
— Мне не поэтому плохо, — выдавила она, остановившись на площадке второго этажа. — Я испытала стресс. Когда увидела Костю…
— Я тоже испытал, — тотчас подхватил Кудесников. — Когда увидел милицию. Ну, так что? Смажете продолжать дальнейшую трудовую деятельность? Или все-таки нет?
Они добрались до своего коридора и теперь шли по ковровой дорожке рука об руку.
— Смогу, — ответила она. — Меня пугала первая встреча.
— Я ведь не просто так спрашиваю, а по поводу. Дело в том, что завтра мне придется ненадолго отлучиться. Пожалуй, я пропущу торжественное открытие библиотеки и обед с членами женского совета города. Зато стопроцентно попадаю на то собрание, где будут выбирать проект памятника… — Он заглянул в распечатку, которую вручил ему Кондрат Миронович. — М. Д. Закопашко. Интересно, кто это такой?
— Пейзажист, — потерянным голосом ответила Марьяна. — Обогатил местную картинную галерею.
— Так у вас тут и галерея имеется? Ну и местечко, — сказал он это таким тоном, будто галерея безусловно дискредитировала Аркадьев.
Назавтра Арсений планировал слежку за Ксенией Лужиной и компанией. Если бы эту девицу хоть на пять минут оставили одну, он просто подошел бы к ней и спросил в лоб, какие отношения связывали ее со Сливкой. По реакции женщины можно о многом догадаться. Но нет, Вова с Гришей прилипли к ней, как жвачка к ботинку. И если раньше Кудесников считал, что для расследования истории с адюльтером они не очень-то важны, то теперь ситуация в корне изменилась. Пошлая историйка превратилась в дело об убийстве. Кудесников сам был свидетелем того, как Сливка обменивался с Ксений Лужиной тайными знаками. Или он обхаживал нескольких девиц сразу, или их отношения не были романтическими. Но какими тогда?
Следует попытаться собрать сведения о Грише с Вовой, хотя это не так просто, если не знаешь, к какому месту человек привязан. Чутье подсказывало
Арсению, что он не найдет их имен в телефонной книге и не сможет с ходу выяснить, где эти деятели прописаны. Вот бы выяснить, на кого они работают! Но тут нужна тупая длительная слежка. Пожалуй, завтра он попробует сесть им на хвост самостоятельно, а если ничего не выяснит, будет договариваться с помощниками. Конечно, у него были нештатные помощники — некоторые задания в одиночку просто не вытянуть.
Насколько он знал, троица утром уехала из гостиницы без вещей. Вечером они вернулись, с ними побеседовали следователи, а теперь они уже легли спать. Перед сном Кудесников еще раз прокрутил в памяти разговоры, которые ухитрился подслушать прошлым вечером, но ни одна догадка его не озарила. Будильник он поставил на пять утра. Доверять гостиничному сервису не хотелось.
— И придется заняться твоим внешним видом, — сообщил он Мерсу на сон грядущий. — Я ведь гримируюсь, когда возникает необходимость. Придется и тебе загримироваться. Будешь карликовым каракалом.
Мерсу было все равно, кем быть. Когда Арсений покидал номер, он проводил его недовольным взглядом — догадывался, что тот уходит надолго. На самом деле он любил, когда хозяин находился под боком и им можно было пользоваться в свое удовольствие.
* * *Кудесников неотступно следовал за подозрительной троицей. С раннего утра они отправились на вокзал и сели в электричку, двигавшуюся в направлении столицы. Сыщик, который опасался ездить зайцем — вдруг высадят? — едва успел приобрести билет.
Он устроился в соседнем вагоне и на каждой станции выходил на платформу, а потом снова влезал обратно. На конечной остановке Ксения Лужина, одетая в джинсовый сарафанчик и цветастые туфли без пятки, под конвоем Гриши и Вовы спустилась к автобусной станции и приобрела три билета до Москвы.