– Тук-тук-тук! А это я… – довольно улыбаясь, в номер заглянула Рита. С рыжими волосами, острым носиком – дочь Крюкова напоминала сейчас лисичку. – Ты готова?
– Да. Ну-ка, покажись…
На Рите было огненно-красное платье, лаковые сапожки тоже красного цвета, переливающийся блесками макияж.
– Иванка, хорошо?
– Хорошо. Как раз для новогодней ночи.
– Зато ты такая простенькая… Но ты красивая, – пролепетала Рита. – В тебе что-то такое… – она пошевелила пальцами. – Не знаю, как это описать, но я понимаю папу…
– Рита, ты пила? – принюхавшись, осторожно спросила Иванка. – А это что? У тебя тут оборка оторвалась… И подол в чем-то испачкан! Сажа какая-то!
– А я ребят встретила, из слесарного, так, поболтали, чуток отметили встречу… Посидели в гараже…
– Где посидели? О господи… Погоди. Идем в ванну, я это пятно отмою, а оборку пришью! И куда твой отец смотрит! – Иванка вертела Риту, точно куклу, – та не сопротивлялась, слушалась старшую подругу. Но это была обманчивая покладистость – вдруг поняла Иванка. Рита все равно не изменится… Будет пить, будет встречаться с кем ни попадя.
– Папа переживает, что стреляли, – тем временем лепетала Рита. – И еще переживает, что ты испугалась. Он боится, что ты уедешь… А я переживаю, что он переживает. И еще я сегодня жутко, жутко сама испугалась, когда стрелять начали…
Иванка отмыла пятно, подшила оборку прямо на Рите, отстригла лишние нитки:
– Все, готово.
– Иванка, ты такая добрая, такая милая… – захныкала дочь Крюкова.
– Я знаю. Только больше не пей, а то до утра не досидишь.
…Зал ресторана был украшен блестящими шарами, всюду переливались гирлянды, неподалеку от эстрады распушила свои ветви живая ель.
Все столики оказались заняты. Помощник Крюкова, то ли Славик, то ли Петрик (Иванка их не различала), подвел девушек к столику за небольшой ажурной ширмой. Там на бархатном диване сидел Крюков, разговаривая с кем-то по сотовому телефону. Увидев девушек, вскочил, извинился и, не прерывая разговора, подвинул Иванке стул.
Иванка посмотрела на угощения, оглядела из-за ширмы зал. На эстраде играл оркестр. Все чинно, благородно, богато.
– Папке некогда… – хихикнула Рита. – Давай, Иванка, проводим уходящий год!
Официант налил в бокалы шампанского. Дорогого, хорошего. И закуска на столе была дорогой – икра, стерлядь, поросенок, какие-то дивные салаты… «За чей счет банкет? – с иронией подумала Иванка. – Меня тут поят, кормят, ухаживают как за королевишной, брильянты пытаются дарить… а чем я расплачиваться буду? Не могу же я вечно из себя недотрогу строить… Я влипла. Надо с этим заканчивать!»
Крюков нажал на кнопку отбоя, улыбнулся Иванке:
– Ты красавица…
Они втроем чокнулись, выпили. Вышел ведущий с микрофоном, принялся развлекать публику бойкими речами, то и дело сыпля комплиментами в адрес Крюкова – тот и благодетель, тот и радетель…
Риту позвал потанцевать долговязый парень, она с готовностью убежала, слегка спотыкаясь на высоченных шпильках.
– Ты какая-то невеселая… Ничего не бойся, – произнес Крюков значительно, положив свою руку поверх Иванкиной руки. – У меня все под контролем.
Он смотрел на Иванку серьезно, покровительственно, одобрительно. Но его восхищение уже не льстило Иванке. «Я только мучаю этого человека. Зачем? Я не должна… я не люблю его!»
– Терпеть не могу местных баб, – вещал Крюков. – Ты знаешь, чем настоящие москвички отличаются от провинциалок?
– Чем, Вова?
– Провинциалки корыстные. Все выгоду ищут. Где лучше, где сытнее. Не по сердцу живут. А настоящие москвички – как с другой планеты, голубая кровь у них. Умрут, но себя не продадут.
– Ты еще не видел ушлых москвичек… – усмехнулась Иванка.
– Так это тоже ненастоящие, приезжие, – пренебрежительно махнул рукой Крюков. – Приехали, квартиру сняли, зажили – и думают, москвички они. А нет!
– Ты к чему все это?
– Ты – настоящая. Вот ты – принцесса. Мне принцесса нужна, а не баба, у которой на зрачках доллары нарисованы, – Крюков говорил очень серьезно. – Я тебя еще больше уважать стал, когда ты от кольца сегодня отказалась! Я тебя никому не отдам. Никому, слышишь?
От Крюкова не исходило никакого зла, как подсказывала Иванке ее цыганская интуиция. Он действительно обожал ее. Но это и было страшно. А ведь правда – не отпустит… «Какая же я дура, что не послушалась сразу Дмитрия… Что мне делать? Как из всего этого выпутываться?» – с отчаянием подумала Иванка. К счастью, в этот момент у Крюкова опять зазвонил сотовый.
– Извини, я на минутку… – Мужчина резво вскочил, убежал в сторону, видимо не желая, чтобы кто-то слышал его разговор. Иванка посмотрела бизнесмену вслед, как тот, лавируя среди стульев, бежит за эстраду, в соседнее помещение. Приземистый, широкоплечий, с изрядным пузцом и бритым загривком… Не киногерой. Хотя, наверное, большинство здешних дам считали его эталоном мужских достоинств – холостой, не совсем старый, надежный, при деньгах. Нормальный мужик. Недаром многие завистливо, неодобрительно посматривали в сторону Иванки – надо же, повезло… «И чего он в ней нашел?» – читалось в этих взглядах.
Как уже говорилось, Иванка не судила людей по внешности. И не юного красавца ждала. Просто у нее в голове был совершенно другой образ, совершенно…
До двенадцати оставалось совсем немного времени. Рита кружилась где-то в толпе, над которой порхали конфетти и серпантин, Крюков куда-то убежал…
Иванка попросила официанта подлить ей шампанского, обернулась и вдруг в просвете ажурной ширмы увидела Гагарина. Тот стоял у входа, наполовину скрытый тяжелыми портьерами, все в той же «аляске» и кого-то искал взглядом.
Иванка подхватила бокал с шампанским и сквозь толпу стала пробиваться к нему. Кое-как выбралась, на ходу стряхивая с волос конфетти.
– О, Иоанна! – Он вздрогнул, увидев ее перед собой, глаза лихорадочно блестели. – Надо поговорить.
Иванка скользнула за ним вслед. Они пересекли пустой гостиничный холл, пробежали по коридору и оказались в зимнем саду. Свет здесь не горел, зато светили прожектора на улице, за стеклянной стеной – оттого в оранжерее царил серебристый сумрак, перечеркнутый ветвями растений.
– Я слышал… – задыхаясь, негромко произнес Дмитрий. – Это правда?
– Что именно?
– Стреляли. По дому Крюкова стреляли… Да?
Иванка кивнула.
– И ты там была?.. – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Дмитрий. – Какого же хрена…
Он не договорил, со злостью рубанул в воздухе рукой.
Его злость и, главное, его появление здесь не могли не взволновать Иванку. «Он что, беспокоится обо мне? Я ему не безразлична…» Горло у нее перехватило, она, улыбаясь, смотрела на Гагарина…
– О чем ты думала, а?.. – раздраженно продолжил тот. Вопрос, наверное, был риторическим, но Иванка ответила незамедлительно и честно:
– О тебе… – Пауза. – Хочешь? – Она протянула ему свой бокал.
Гагарин с недоумением уставился на бокал, потом по его лицу словно кто-то провел невидимой рукой – оно разгладилось, стало отрешенным.
Дмитрий взял бокал из ее рук, поставил на край какого-то постамента, притянул Иванку к себе. И поцеловал.
Словно взрыв произошел у нее внутри… Иванке даже показалось, что она на миг потеряла сознание – таким острым, таким сильным было это ощущение. Ощущение радости? Счастья? Восторга? Нет, все не то, не те слова…
Дмитрий обхватил девушку еще сильнее, его руки скрестились за ее спиной – ниже, выше, опять ниже… Крепче. Он словно пытался обнять Иванку целиком, втиснуть себе в грудь, слиться с ней.
Она обхватила его за шею и едва слышно застонала, чувствуя, как глаза жгут слезы. Внутри Иванки все дрожало, она как будто летела в пропасть, а до дна было еще далеко…
Сколько длился этот поцелуй, она не заметила. Разомкнула объятия только тогда, когда дышать совсем уж стало нечем.
Дмитрий стоял теперь в полутьме, напротив окна – оттого черты его лица терялись в сумраке. Иванке ужасно хотелось знать, о чем он сейчас думает.
– Зачем ты пришел? – шепотом, задыхаясь, спросила она. – Зачем?..
– Ты хотела, чтобы я помог тебе… – тоже шепотом и тоже задыхаясь, быстро ответил он. – Я помогу тебе. Я скажу, где Алиса…
– Когда? – Иванка прижала ладони к щекам.
– Сегодня.
– Сейчас?
– Сейчас тебя никто не отпустит. Там, у входа, люди Крюкова… Я уйду первым, а ты приходи позже. Ко мне. Я буду тебя ждать. Принеси вещи Алисы, ее фото.
– Хорошо. Хорошо! Крюков обещал, что ночью будут фейерверки устраивать… Вот тогда, наверное, я смогу уйти.
– Я буду ждать.
– Ты будешь ждать?.. – обрадовалась она.
– Да, я буду ждать тебя. Я помогу. Я сделаю все… Я с тебя ни копейки денег не возьму. Только уезжай отсюда. И никогда не возвращайся!
Иванка схватила свой бокал, залпом осушила его, словно пытаясь шампанским загасить тот огонь, что горел у нее внутри.
– Да, я буду ждать тебя. Я помогу. Я сделаю все… Я с тебя ни копейки денег не возьму. Только уезжай отсюда. И никогда не возвращайся!
Иванка схватила свой бокал, залпом осушила его, словно пытаясь шампанским загасить тот огонь, что горел у нее внутри.
«Господи! Я же именно этого целый месяц добивалась! Он согласился мне помочь… Да еще бесплатно!»
– Что же ты молчишь? – нетерпеливо спросил Гагарин. – Тебя что-то не устраивает?
– Нет, меня все устраивает! – испуганно ответила Иванка (только бы не передумал!).
– Тогда до встречи… – Экстрасенс шагнул назад, к выходу. Зашелестели листья пальм.
Иванка некоторое время стояла неподвижно, пытаясь успокоиться… Когда сердце стало биться чуть тише, а дыхание пришло в норму, она вышла из оранжереи.
– Иванка! – едва она вошла в зал, к ней подскочил Крюков. – Где ты была? Двенадцать уже пробило…
В голосе макаронного короля были злость и отчаяние. «Как, уже полночь?» – опомнилась Иванка. Она пропустила тот самый, важный момент, когда старый год сменялся новым. Или не пропустила? Когда били куранты, она целовалась с Дмитрием Гагариным.
Крюков отчитывал девушку, а она его не слышала. Они потом, конечно, еще выпили с Крюковым, потом танцевали, болтали с кем-то из гостей – к столику то и дело подходили какие-то люди… Рите от шампанского в конце концов стало плохо, и ее отвели в один из свободных номеров.
Иванка же ничего не замечала, ничего не слышала и не видела. Она словно находилась за стеклянной стеной, отделявшей ее от остального мира. Она непрерывно прокручивала в голове те минуты, что провела с Дмитрием, и ни о чем другом думать не могла.
Потом на площади перед гостиницей стали запускать фейерверки. Крюков, который боялся, что Эмиль опять устроит какую-нибудь провокацию, нервничал, то и дело давал указания своим людям… Он постоянно кому-то звонил, кто-то звонил ему на сотовый – и тогда Крюков отходил в сторонку и говорил по телефону, нервно постукивая ногой.
Около трех часов ночи, в разгар самого веселья, Иванка, воспользовавшись тем, что ее кавалер в очередной раз завис на телефоне, выскользнула из толпы и вернулась в гостиницу. Быстро собрала вещи, спустилась на ресепшен. Вместо знакомой администраторши за стойкой сидела новенькая – унылая прыщавая девица.
– Девушка, я съезжаю… Оформите все побыстрее! – потребовала Иванка.
Девица, заполняя документы, то и дело сандалила пальцем нос, озадаченно поглядывая на Иванку… Видимо, новенькую проинструктировали насчет приезжей журналистки, но как-то наспех.
– Погодите, я сейчас Тамаре Георгиевне позвоню! – Девица схватилась за телефон. Но Тамаре Георгиевне, видно, не до того было, почтенная администраторша к аппарату не подходила. – Не берет трубку… Вроде говорили, что вам можно не платить за номер, Владим Владимыч распорядился… Но я бы уточнила! – смятенно бубнила девица.
– Как это не платить? – возмутилась Иванка. – Я тут целый месяц жила! Давайте, девушка, побыстрее…
Наконец рассчитались.
Ивана подхватила свои вещи и побежала по коридору в сторону кухни. Повара толпились у телевизора, хохотали, чокались… Видимо, самое горячее время кончилось, гости закусок больше не требовали. Иванку не заметили – она, пригнувшись и прячась за шеренгами кастрюль, на цыпочках прошмыгнула мимо разделочных столов и через распахнутую дверь выскочила наружу. Пробежала по скверу, в котором ее подстерег когда-то Эмиль, потом спустилась по боковой улочке к трамвайным путям.
Вдоль них и побежала Иванка, катя за собой чемодан на колесиках – по утоптанному, гладкому снегу. Иногда навстречу ей попадались прохожие – разгоряченные выпитым, жаждущие общаться. И, в общем, доброжелательные: «Девушка! С наступившим вас! Куда так торопитесь?»
Церковь Святого Киприана. Окраина города. Здесь было тихо, безлюдно… В лунном свете мерцал снег на обочине, неподвижно стояли деревья – ветра не было, оттого и мороз не казался сильным.
В небольшой рощице перед усадьбой Гагариных Иванка остановилась, чтобы передохнуть. Она уже точно знала, что не вернется назад. «Крюков будет искать… Ну и что! Я ему ничего не обещала. Подарков не брала, слава богу, за номер в гостинице расплатилась. Он не имеет права меня задерживать, это уже насилие будет какое-то! Риту только жалко оставлять…»
Иванка перебежала дорогу и остановилась перед железными воротами. Тронула их рукой – упала со звоном цепочка, створки двинулись. «Открыто… Значит, ждет!»
Иванка поднялась на крыльцо у флигеля, постучала. Через минуту дверь распахнулась – на пороге стоял Дмитрий.
– Все в порядке? – пропуская гостью в дом, быстро спросил он.
– Да. За гостиницу расплатилась. Больше в Дольске меня ничего не держит.
– Отлично… – пробормотал Дмитрий, помогая Иванке снять куртку. Девушка все ждала, что он обнимет ее – как сегодня, в зимнем саду… Но нет, Гагарин вел себя довольно сдержанно. «Мне никто не нужен, я только хочу найти Алису, и все… Я и приехала сюда затем, чтобы Гагарин помог мне найти подругу!» – настойчиво напомнила себе Иванка.
– А Ибрагим где?
– Спит уже. Идем за мной… ты вещи своей подруги захватила?
– Да, да, конечно!
Гагарин провел Иванку в небольшую комнату, где стоял письменный стол с компьютером, кресло, кожаный диван, книжные полки тянулись вдоль стен… Кабинет, верно.
– Садись… – Он придвинул кресло, устроился напротив, с другой стороны стола. Иванка положила перед Гагариным фото Алисы и несколько вещей, принадлежавших подруге, – заколку для волос, платок, плющевого зайца.
– Это все ее. Хватит?
– Вполне, – сдержанно произнес экстрасенс. Взял в руки фото. Долго смотрел на него. Потом провел ладонью по глянцевому листу бумаги. Потянулся к платку. Затем долго вертел в руках заколку. Коснулся зайца.
– Ты только не мешай мне. Я должен сосредоточиться.
Иванка послушно, немного испуганно кивнула.
– Да! Имей в виду, что облегчения ты не испытаешь. Ты будешь разочарована при любом раскладе – жива твоя Алиса или нет, – холодно произнес Гагарин.
– Я так не думаю! – вздрогнула, нахмурилась Иванка.
– А я все эти дела наизусть знаю, – поморщился тот. – Если бог, или судьба, или что угодно, как хочешь называй высшие силы, скрывает что-то от тебя, значит, тебе и не надо это знать.
– Я ищу подругу, я ищу человека! – резко возразила Иванка. – Близкого, родного, любимого человека!
– Может, тебе лучше не знать о нем ничего. Ты же не в курсе, почему исчезла твоя подруга? У меня был случай, больше года назад, – заговорил Гагарин, не поднимая глаз. – Показательный случай, кстати. Женщина искала сына, которого она потеряла, когда тот был еще ребенком. Я вошел в транс, я увидел этого мальчика, вернее, уже молодого мужчину. Мне было видение, что он жив. Много подробностей, примет… Словом, скоро эта женщина по моим указаниям нашла своего сына. Это был ее сын, и генетическая экспертиза это подтвердила…
Иванка слушала Гагарина, замерев. Потом не выдержала, перебила его:
– Ну вот, мать нашла сына… Это же счастье!
– Это было счастье только первые мгновения, первый день, может быть, – жестко продолжил Дмитрий. – А потом несчастная женщина поняла, кто перед ней. Бандит, садист, негодяй. Преступник. Живодер. Она не сына нашла, а чудовище… Знаешь, что было потом? Через полгода, как я узнал, сын убил свою мать. Ради квартиры, ради денег, которые она ему оставила. Она не сразу умерла, еще мучилась несколько часов после того, как он ударил ее ножом. И, лежа в луже крови, она страдала. Не от боли физической, нет. Оттого, что сын лишил ее самого главного, что у нее было. Сын убил не ее… Он убил материнскую любовь. Если бы я не нашел этого негодяя, женщина бы еще долго прожила. Прожила счастливой, в любви к своему потерянному сыну.
– Счастливой?
– Да, счастливой. Пусть мучительно, но – счастливой… Любящей. С надеждой в сердце. В общем, нельзя искать то, что уже потеряно. Все само идет как надо.
– Кому надо? Зачем? Бред какой-то… – дрожащим голосом произнесла Иванка. – Я не понимаю, почему ты мне все это говоришь? Ты же обещал помочь!
– Не бойся, я тебе помогу. Просто я тебя предупредил. Всё, теперь молчи, не мешай! – Гагарин закрыл глаза, положив ладонь на фото Алисы.
Иванка, у которой в душе царил хаос, затихла, напряженно глядя на экстрасенса.
* * *Туман. Влажный, густой, тяжелый – он клубился вокруг Дмитрия, не давал дышать и двигаться. Гагарин с трудом заставил себя сделать шаг вперед.
«Алиса?» Его голос гасил туман. «Алиса!» – закричал он что было сил. Туман не пускал его, лишал сил. Но экстрасенс все равно пошел вперед, с трудом дыша. Прямо или повернуть назад? Влево или вправо?
Где-то справа туман стал чуть прозрачней, светлее… Значит, надо идти туда! Через некоторое время сделалось чуть легче, туман здесь был не таким плотным. «Алиса!»
То ли шорох, то ли чей-то вздох. «Алиса!» Он уже бежал, разгоняя руками клубы тумана. «Алиса, ты где? Отзовись, выйти из своего Зазеркалья!»