– Думаю, до темноты возьмем. Только что там наверху и что за ней?
– И какой там спуск? – добавил Привалов.
– Спуск в любом случае будет быстрее, – возразила Ирина, – а вот на гребне мы можем завязнуть.
– Если это вся проблема, то переночевать можно и на гребне, – согласился Доронин.
– Если решение за мной, то я считаю, что надо немедленно подниматься, – предложила Ирина.
Без лишних разговоров Доронин сбросил рюкзак и стал снимать свой моток нейлоновой веревки. Привалов и Веденеева последовали его примеру. Надев подготовленные заранее страховочные сбруи, Привалов и Доронин ухватились за фал, а Ирина стала подниматься по скале. Пока неровности позволяли цепляться руками и поставить ногу, она поднималась без помощи технических средств. Веревка свободно змеилась по скале вслед за ней. Осматривая стену перед собой и выше, Ирина заметила неплохой уступ с глубокой трещиной. Пожалуй, там мы все разместимся, решила она, да и добраться туда я смогу без клиньев.
Привычным движением ее пальцы выискивали удобный уступ, проверяли камень на надежность. Тело подтягивалось, нога искала опору. Вторая рука пошла вверх, нашла уступ, но он оказался ненадежным. Чуть правее. Этот маловат, но удержаться можно, потому что под ногой хорошая опора. Так, теперь чуть передохнуть и просмотреть следующий участок.
Минут через пятнадцать Ирина уже стояла на облюбованном снизу карнизе. Закрепив клиньями веревку, она дала команду подниматься следующему. Привалов зацепил карабин, подмигнул Доронину и стал подниматься, опираясь ногами о стену. То, что удавалось раньше на тренировках на небольших расстояниях, теперь не проходило. Через десять метров руки Привалова уже стали скользить и ослабевать, ноги все чаще соскальзывать, вниз летели камни.
– Хватит, Володя, – прокричала сверху Ирина, – цепляйся за неровности и карабкайся, как я, Димка тебя подстрахует.
Передохнув, Привалов полез, теперь уже цепляясь руками за камни и опираясь ногами. Доронин вытягивал фал, чтобы слабина была минимальной. В случае, если Привалов сорвется, рывок будет несильным. Наконец спецназовец преодолел подъем и влез на карниз к Ирине. Теперь подъем предстоял Доронину, и страховать его придется сверху. Когда и он поднялся на карниз, Ирина подняла голову и осмотрела следующий участок. Им оставалось преодолеть еще чуть больше двух таких же расстояний.
…Когда все трое стояли на гребне горы, последние лучи солнца гасли над хребтом. Сильный холодный ветер трепал одежду и напоминал о потных телах. Ширина гребня была около километра, но выглядела поверхность как после атомной войны или иллюстрацией к видам ада. Тем более что все это предстало перед спецназовцами в зарождающихся сумерках. Глубокие трещины, острые возвышения, огромные кубы и трапеции, наклоненные под самыми разными углами. Выглядело это впечатляюще.
– Ну как тебе это? – спросил Привалов.
– Час, максимум два, – ответила Веденеева. – Если стенка на спуске будет такая же, как на подъеме, то это детская игра.
– Ладно, давайте искать какую-нибудь дыру, где можно забиться от ветра и переночевать, – велел Доронин.
Группа разбрелась в разные стороны. Наконец укрытие от ветра было найдено. Все трое забились внутрь небольшой расщелины, уселись на свои веревки и, прижавшись друг к другу, собрались подремать до рассвета. Чтобы согреться теплом собственных тел, Веденеева переодела свою куртку застежками назад. Доронин и Привалов, расстегнув свои куртки, прижались к ее спине. Вся троица крепко обнялась, ощущая живое тепло других.
Глава 8
– Вот мы и догнали их, Коля, – сказал Торин, присев за камень.
Горбачев тут же послушно присел следом. Он ничего не видел в темноте.
– Подвинься ко мне, – предложил Торин, – вот сюда. Видишь огонек костра?
– Теперь вижу.
– Есть и спать собрались, голубчики? Давайте, отдыхайте, – пробурчал Торин вполголоса.
Комментировать не было никакой необходимости, да и не в характере Торина была лишняя болтовня. Но сейчас он специально много разговаривал, чтобы молодой напарник чувствовал себя увереннее и бодрее. Всегда меньше боишься, когда чувствуешь себя охотником, а не дичью. Поэтому Торин своими разговорами пытался создать у Горбачева ощущение, что тот охотник.
– До них метров четыреста. Придется нам с тобой, Коля, подойти к ним хотя бы метров на двести. Ребята наши могли и успеть спуститься, тогда засада совсем близко и нам нужно вовремя включиться в этот спектакль. Пошли.
Торин пригибаясь двинулся вперед. Шли медленно, тщательно выбирая не только дорогу, но и место, куда ставить ногу. Горбачев шел почти неслышно, да и ветер, дующий навстречу, скрывал от пиратов любой шум. Зато спецназовцы скоро почувствовали запах плова с мясом. Торин решил, что этого пока хватит. Если хорошо чувствуется запах еды, то подошли они уже достаточно. Торин уселся между камнями и снял свой рюкзак.
– Можешь ополовинить свой термос, – предложил он Горбачеву. – Будешь дежурить первую половину ночи. В два часа меня разбудишь.
Развернув кусок брезента, Торин замотался в него и прислонился к камням. Спал он очень чутко, по опыту зная, что любой шорох немедленно выведет его из сна. Сквозь накатившую дрему Торин услышал, как скрипнула откручивавшаяся крышка поллитрового металлического термоса Горбачева.
Проснулся Торин от легкого прикосновения к плечу. Еще не открыв глаза, он сразу стал прислушиваться. Мозг мгновенно переключился на оценку акустической обстановки. Торин открыл глаза и увидел перед собой лицо Горбачева.
– Как? – спросил Торин.
– Тихо, – ответил Николай.
– Держи брезент, только сядь на свой рюкзак, а то камни быстро из тебя все тепло вытянут.
Горбачев пошелестел брезентом и затих. Брезентом они называли тонкую и прочную непромокаемую ткань. Если в нее закутаться, она хорошо сохраняла тепло, защищая от ветра. Свой термос Торин не стал трогать, решив подкрепиться только утром. Его тренированный организм быстро перешел ото сна к бодрствованию, совсем как у кошки.
В лагере пиратов было тихо, если не считать звуков, которые иногда издавали ослы. Есть ослы, значит, и караван на месте. Торин вслушивался и вглядывался в ночь и планировал поведение свое и Горбачева в предстоящем бою. Строить этот бой придется в достаточной степени спонтанно в зависимости от того, где будет находиться Корнеев: в голове колонны, в середине или в конце. В любом случае паре придется разделиться. Горбачева лучше послать на правый фланг. Он стрелок неопытный, и ему сектор обстрела нужно оставить слева. Сам я пойду слева и выше. Мне будет нужен обзор всей площадки, чтобы руководить боем. Не зря ли я обоих опытных бойцов отправил с Ириной, думал Торин. Наверное, не зря. Им придется принять весь первый удар на себя. В случае засады любой, даже самый неопытный, человек считает оригинальным и неожиданным для противника не отступать, а наоборот, прорываться вперед. Так что мы с Горбачевым – на подхвате у основной группы. А Доронин там справится. Он опытный командир, хороший тактик.
Светать начало неожиданно и сразу. В лагере пиратов стали кричать ослы. Значит, собираются в путь, решил Торин. Он похлопал Горбачева по плечу, и тот сразу же проснулся.
– Отдохнул? – спросил Торин.
– Не знаю, – пожал плечами Николай, – какая-то разбитость появилась и вялость. Ничего, сейчас расшевелюсь и буду в порядке.
– Не расшевелишься, – усмехнулся Торин, – это стимуляторы перестают действовать. Сейчас кофе выпьем горячего, вкатим по дозе, и снова будешь человеком, а пока слушай и запоминай.
Пока Горбачев наливал кофе в стаканчики, Торин рассказывал ему о предстоящем бое. Особенно останавливаясь на том, что Николай должен делать, а чего не должен.
– Ты запомни самое главное, что инструкция решает все. Глупые люди считают инструкцию изобретением бюрократов. Инструкция, дружок, великая вещь! Она спасает от паники, экономит мышление, делает тебя более эффективным и бесстрашным. Запомни и не отступай ни на шаг. А еще слушай меня и выполняй. Если со мной что случится, то слушай Доронина.
– Ну это вы зря… – начал Горбачев.
– Оставь эти замечания для девушек, – усмехнулся Торин, – здесь война. А кроме опыта и умения, есть еще и пуля-дура. Умение и опыт влияют только на статистику, но не дают стопроцентной гарантии. А теперь давай руку, пора подкрепить организм укольчиком.
Веревка зазмеилась по скале и упала к ногам Веденеевой. Она смотала ее и быстро зацепила за клапан рюкзака. Доронин тем временем осматривал в бинокль предполагаемый путь каравана. Пока спецназовцы спускались со скал, он успел заметить расстояние до ночного лагеря пиратов. Ждать их осталось недолго: час или два. Увидев, что группа может двигаться, Доронин махнул рукой и стал боком сбегать по камням вниз. Позицию он уже наметил, если только снизу она выглядела так же удовлетворительно, как и сверху. Сбежав на подобие тропы, Доронин быстро осмотрелся по сторонам. Место было узкое – втроем рядом не встанешь. На тропе мало больших камней, но склоны по краям пологие и там много валунов, за которыми легко спрятаться. Если атаковать, то пираты разбегутся в разные стороны, в том числе и по склонам. Тот, кто будет стрелять с тропы, окажется под перекрестным огнем, да еще сверху. Значит, нужен сюрприз: в два ствола снизу, а потом Вовку скрытно переместить на фланг. Да чтобы вел себя активно. Ирку оставить сразу слева наверху, но мне придется ее прикрывать. Правда, сам я здесь, внизу, останусь под таким огнем со всех сторон, ну да ничего, прорвемся, не в первый раз.
– Дед, это Рэмбо, – послышалось в ухе Торина, – мы на месте, занимаем позицию.
– Рэмбо, я Дед, понял тебя. Мы на хвосте. Контрольное время?
– Пятнадцать минут.
– Понял. Работаешь самостоятельно. Дашь нам сигнал за десять секунд до начала. Успеха.
– Понял. Дам сигнал за десять секунд до начала. Успеха.
Тройка Доронина успешно перебралась через скалы и устроила засаду на пути каравана. По расчетам спецназовцев, караван подойдет к засаде минут через пятнадцать. За десять секунд до того, как открыть огонь, Доронин даст сигнал Торину и Горбачеву. Это было необходимо, чтобы те заняли удобную позицию для нападения на караван с тыла. Оптимальным вариантом было открыть огонь одновременно с двух сторон. Это вызовет в рядах пиратов замешательство, и они сразу не оценят сил нападающих. В эти первые даже не минуты, а секунды группа должна слаженно оценить ситуацию, понять, где находится Корнеев, очистить огнем пространство вокруг него, нанести противнику максимальный урон в людях.
Опытные бойцы сразу поймут, что их атакуют всего в пять стволов. Да и горы для них родная местность. Многие тут воюют годами, и их тактика отработана до автоматизма. Банда очухается очень быстро и пойдет в контратаку, воспользовавшись своим численным преимуществом. Торин рассчитывал на меткость стрельбы бывших морских спецназовцев и Веденеевой. Ну, и на свою тоже. На каждого по четыре-пять человек – теоретически не так уж и сложно, учитывая, что первые очереди удастся сделать как в тире, по ничего не подозревающему противнику. Но оставался неопытный Горбачев, а еще предстояло вытаскивать Корнеева. Бандиты после первых выстрелов попрячутся за камни и откроют в ответ ураганный огонь из автоматов, двух пулеметов и двух гранатометов. Бой затянется, а у группы количество патронов ограничено.
Пробираясь за караваном, Торин отмечал пройденное время. Прошло пять минут, десять минут, еще четыре минуты. Сейчас может последовать сигнал Доронина о десятисекундной готовности. Торин приказал Горбачеву занять позицию правее и выше себя за камнями, а сам рискнул приблизиться к банде на минимальное расстояние.
– Всем, я Рэмбо, – послышалось по связи, – десять секунд готовности.
В этот момент Торин наконец разглядел Корнеева. Тот шел в задней половине каравана рядом с человеком, по поведению которого можно было догадаться, что он здесь главный.
– Все, я Дед, – передал он, – вижу Повара. Около четвертого осла сзади.
Вся группа по очереди доложила, что видит. В этот момент впереди колонны ударили автоматы. Доронин не давал команды на открытие огня. Очевидно, он определил своей тройке ориентиры, когда следовало открывать огонь. Торин не слышал одиночных выстрелов Веденеевой и мысленно похвалил Доронина. Как видно, спецназовец приказал ей стрелять после того, как они с Приваловым откроют огонь из автоматов, чтобы одиночные снайперские выстрелы не привлекли внимания бандитов раньше времени.
Четверо бандитов остались лежать на тропе. В том числе и один, вооруженный ручным пулеметом. Остальные, под рев ослов, бросились в разные стороны в поисках убежища. Ударили «калаши» бандитов. Один из них приложил к плечу трубу гранатомета, но тут же выронил его и покатился по камням вместе со своим оружием.
Когда раздались первые выстрелы, Торин уже держал на мушке группу бандитов, которая была рядом и правее Корнеева. Он дал длинную очередь и тут же передвинул флажок автомата на одиночный огонь. Справа короткими очередями стрелял Горбачев. Кажется, одного или двоих он все же свалил. Торин прицелился и выстрелил в того бандита, который лежал рядом с Корнеевым. Тот как раз схватил пленника за рукав и приготовился тащить в укрытие. Пуля попала ему в спину, и бандит упал лицом вниз.
Дмитрий Сергеевич плелся с караваном уже третий день. Сегодняшняя ночевка была ужасной. Корнеев замерз как собака и всю ночь толком не мог уснуть. Не простудиться бы, думал он, а то от этих лекарства не дождешься. А я ведь ценный груз, за меня миллион обещан, могли бы и повнимательнее быть к моей персоне. Дмитрий Сергеевич сейчас с удовольствием выпил бы граммов пятьдесят «для сугреву», но ортодоксальные мусульмане не употребляли этого зелья, и ему пришлось смириться.
Караван не прошел и часу после очередной ночевки, когда по горным склонам эхом ударила автоматная очередь, а почти одновременно с ней – вторая. Корнеев сначала не понял, кто это там впереди стал палить, но сзади, за его спиной, тоже раздались очереди, и рядом с ним упали как подкошенные двое бандитов. Корнеев мгновенно растянулся на земле и получил несколько болезненных ударов копытами от перепуганных ослов, которые принялись орать и метаться по тропе среди разбегавшихся в разные стороны людей.
Бородатый упал рядом с Корнеевым. Он что-то прокричал, схватил своего заложника за рукав, но тут же замер на месте. Из его рта струйкой побежала кровь, глаза остекленели. Бандит повалился на землю, так и не выпустив рукава Корнеева. Дмитрий Сергеевич оглянулся по сторонам. Судя по тому, как аккуратно рядом с ним положили бандитов, это были свои. Любое спецподразделение сейчас начало бы крошить всех подряд. Торин, с теплотой подумал Корнеев. Не бросил старый друг, не стал играть в выкупы; только многовато их тут для нашей группы.
Самое умное, что Корнеев мог придумать, это не двигаться и лежать. Он пытался определить, откуда ведется огонь по бандитам, и поймать момент, когда можно будет незаметно удрать к своим. Несколько трупов, лежавших на тропе, не позволяли думать, что все идет прекрасно. Бандиты попрятались за камни и открыли ответный огонь по нападавшим.
Веденеева повела стволом вправо и влево, перемещая прицел с одного бандита на другого. Ее задачей было уничтожить самых опасных – пулеметчиков и гранатометчиков. Чтобы не выдать раньше времени позицию снайпера, Доронин велел Ирине стрелять только после того, как начнут они с Приваловым.
– Ну, поехали, – очень тихо, как бы для самого себя, сказал Доронин.
Его очередь свалила двоих передних бандитов. Тут же выстрелил Привалов, и еще один рухнул на камни. Второй, очевидно легко раненный, захромал и бросился вправо за валун, снимая на ходу с плеча автомат. Вместе с очередями спецназовцев выстрелила и Ирина. Шедший четвертым бандит с ручным пулеметом получил пулю прямо в лоб. Он выронил свое оружие, схватился руками за лицо и упал плашмя на спину. Еще один с гранатометом пригнулся и в два прыжка укрылся в камнях. Ирина повела за ним прицелом. Из-за валунов торчала грязная чалма. Наконец бандит высунулся и стал наводить гранатомет на Доронина. Ирина выстрелила еще раз, и бандит, роняя свое оружие, покатился по камням вниз, на тропу. Несколько пуль ударились в камни рядом с Ириной. Она отшатнулась и, прижавшись спиной к скале, стала сползать на спине к своей второй позиции.
Горбачев присел за камни, куда ему показал Торин, навел автомат на тропу, где не спеша шел караван. Неожиданно он услышал по связи голос Торина. Шеф увидел в толпе Повара и тут же всем об этом сказал. Николай присмотрелся и узнал спецназовца в толпе бандитов. Как же мне стрелять, чтобы Сергеича не зацепить, испугался он. Стрельба началась неожиданно. Слева внизу сразу же выстрелил Торин. Николай стал целиться по разбегавшимся бандитам. Он взял упреждение и дал длинную очередь. Как ему показалось, один из бандитов упал. Горбачев глянул в сторону Корнеева. Тот лежал на земле и не пытался вставать. Было видно, как он пытается незаметно озираться по сторонам. Рядом с Корнеевым лежали двое убитых. Еще один лежал совсем близко, вцепившись в рукав спецназовца.
Пули засвистели над головой и стали бить в камни вокруг. Горбачев вжал голову в плечи и снова стал целиться, теперь уже в бандитов, которые попрятались за камнями, стараясь бить короткими очередями. Если не удастся убить, думал он, то хотя бы не дам стрелять прицельно по нашим.
Когда началась какофония на тропе, Привалов сразу же дал пару очередей по головной группе. Свалив одного бандита, затем еще одного, он стал перемещаться среди валунов на своем склоне. Бандиты открыли шквальный огонь, и сидеть на месте значило подставить себя под пули. Сделав обманный финт в одну сторону, Привалов прополз между камнями и увидел глубокую трещину в скале, которую было не видно снизу. Трещина Привалову сразу же понравилась. Если по ней проползти, то можно продвинуться метров на десять дальше вперед. Туда, где его не ждут. На ноги ему полетело каменное крошево. Вовремя я смылся, решил Привалов, чуть под пулемет не попал. Грамотные ребята, сначала внимание уделяют тем, кто выше.
Привалов поднялся на четвереньки, прислушиваясь к источникам стрельбы внизу, и нос к носу столкнулся с бородатым бандитом. Тот, также на четвереньках, замер от неожиданности, а затем, закричав что-то, бросился на Привалова. В руке бандита мелькнул нож. Понадеявшись на собственное мастерство, спецназовец не стал вставать в полный рост – пусть снизу, если кто и наблюдает за этим местом, видят только своего. Стоя на полусогнутых ногах и пригнувшись, Привалов принял бандита на себя. Перехватив его правую руку с ножом за запястье, а другой рукой ухватившись за одежду, спецназовец опрокинулся на спину, валя бандита на себя. Когда бородатый стал падать вперед, Привалов подставил свою ногу ему под живот и перекинул тело через себя. За спиной Привалова места для падения было маловато, и бандит, ударившись спиной о камень, съехал вниз на голову. Вставать из такого положения ему было неудобно, да еще после такого ушиба. Привалов и не стал ждать, пока его противник поднимется. Он со всего размаху ударил его ботинком в висок. Бородатый затих.