– Бред какой-то.
– У нас есть только один способ проверить – прогуляться вокруг квартала и поговорить с полицейским.
– Ты думаешь?
– Лучше всего это сделать Диксон. Она не была с нами в Санта-Ане. Так что парень с разбитым носом не станет в нее стрелять.
Глава 31
Диксон молча вышла из номера.
– Мне не показалось, что Анджела что-то скрывала сегодня, – заметил О’Доннел. – А потому я не думаю, что у Франца был клиент.
– Насколько жестко вы с ней разговаривали? – спросил Ричер.
– В этом не было необходимости. Ей явно нечего скрывать. Невозможно себе представить, чтобы Франц влез в такую историю, если бы речь не шла о постоянном клиенте, а Анджела обязательно бы знала имя такого клиента.
Ричер кивнул и улыбнулся. Ему нравилась его старая команда. Он мог полностью положиться на этих людей. И никаких вариантов. Если Нигли, Диксон и О’Доннел начинают задавать вопросы, они получают ответы. Так бывало всегда, какие бы вопросы ни приходилось задавать. Он мог бы отправить их в Атланту, и они вернулись бы с рецептом кока-колы[8].
– Что дальше? – спросила Нигли.
– Давайте сначала поговорим с полицейскими, – сказал Ричер. – Прежде всего выясним, ездили ли они в Вегас.
– В офис Санчеса и Ороско? Диксон только что там побывала. Там все в порядке.
– Однако она не была у них дома.
Диксон вернулась через тридцать минут.
– Он не стал в меня стрелять, – сказала она.
– Это хорошо, – ответил Ричер.
– Тут я с тобой совершенно согласна.
– Он в чем-нибудь признался?
– Не сказал ни «да», ни «нет».
– Он в ярости из-за разбитого лица?
– Очень зол.
– И что он говорит?
– Он позвонил своему боссу. Они хотят с нами встретиться. Здесь, через час.
– Кто его босс?
– Кёртис Мани, департамент шерифа округа Лос-Анджелес.
– Ладно, – сказал Ричер. – Мы можем с ним встретиться. Посмотрим, что у них есть. Будем вести себя с ним как с каким-нибудь тупым начальником военной полиции. Все берем и ничего не даем взамен.
Они провели час в вестибюле, дожидаясь приезда полицейских. Никакого напряжения, все спокойно. Военная служба учит умению ждать. О’Доннел устроился на диване и принялся чистить ногти свои любимым складным ножом. Диксон снова и снова изучала семь таблиц, а потом откладывала их в сторону и закрывала глаза. Нигли уселась отдельно на стуле у стены. Ричер сел под старой фотографией Рэкел Уэлч. Фотографию сделали перед отелем во второй половине дня, и солнце было таким же золотым, как кожа актрисы. Волшебный час – так называют его фотографы. Короткий, сияющий и прекрасный. «Как слава», – подумал Ричер.
Темноволосый сорокалетний мужчина, называвший себя Эланом Мейсоном, тоже ждал. Ему предстояла тайная встреча в его номере в отеле «Браун палас», расположенном в центре Денвера. Он заметно нервничал, что случалось с ним очень редко. На то было три причины. Во-первых, его номер оказался темным и убогим – совсем не то, на что он рассчитывал. Во-вторых, с ним был небольшой плоский чемоданчик, который он поставил у стены. Темно-серый, чрезвычайно прочный чемоданчик компании «Самсонайт», достаточно дорогой, чтобы свидетельствовать о достатке его хозяина, но не такой роскошный, чтобы привлекать к себе всеобщее внимание. Внутри чемоданчика находились облигации на предъявителя, ограненные бриллианты и коды доступа к счетам в швейцарских банках на очень крупные суммы. В общей сложности шестьдесят пять миллионов долларов, если уж быть точным, а люди, с которыми он собирался встретиться, были не из тех, кому можно доверить подобные вещи.
И в-третьих, он плохо спал. Ночной воздух был полон неприятных запахов. После некоторых сомнений мужчина понял, что это собачья еда. Очевидно, рядом находилась фабрика и ветер в эту ночь дул в сторону отеля. Мужчина лежал без сна и размышлял об ингредиентах собачьей еды. Без мяса там явно не обошлось. А он знал, что запах – это физическое явление, заключающееся в проникновении определенных молекул в ноздри. Таким образом получалось, что фрагменты мяса попадали ему в нос. Они находились в контакте с его телом. А с некоторыми видами мяса Эзари Махмуд не мог контактировать ни при каких обстоятельствах.
Он вошел в ванную. В пятый раз за день вымыл лицо. Посмотрел на себя в зеркало и стиснул челюсти. Он не Эзари Махмуд. Во всяком случае, не сейчас. Он Элан Мейсон, западный человек, и ему нужно сделать работу.
Первым в вестибюль «Шато Мармон» вошел полицейский с разбитым лицом, Томас Брант. На его лбу красовался здоровенный синяк, а металлическая шина была так сильно прижата к лицу, что кожа вокруг глаз слегка натянулась. Он шел с оскорбленным видом. На одну треть его наполняла ярость – как он мог допустить, чтобы его застали врасплох? На одну треть он чувствовал себя уязвленным. И еще на треть – униженным, потому что ради дела ему приходилось скрывать свои чувства. За ним вошел мужчина постарше, вероятно его босс Кёртис Мани. Мани было около пятидесяти. Невысокий, плотный, с усталыми глазами – так выглядят люди, много лет занимающиеся одной и той же работой. Он красил волосы в черный цвет, не соответствующий его бровям. В руке Мани держал потертый кожаный портфель.
– Кто из вас, придурков, ударил моего парня?
– А это имеет значение? – спросил Ричер.
– Этого не должно было произойти.
– Не нужно переживать. У него не было ни единого шанса. Трое против одного, даже если один из этих трех – женщина.
Нигли бросила на него взгляд, который ослепил бы Ричера, если бы взгляды были клинками. Мани потряс головой и сказал:
– Я не подвергаю сомнению способность моего парня к самозащите. Вам не следовало приезжать сюда и бить полицейского.
– Он находился вне пределов своей юрисдикции, не представился и вел себя подозрительно. В общем, сам напросился.
– Что вы здесь делаете?
– Мы приехали на похороны друга.
– Тело еще не передано в морг.
– Что ж, мы подождем.
– Это ты ударил моего парня?
Ричер кивнул.
– Я приношу свои извинения. Но вам нужно было только попросить.
– О чем?
– О нашей помощи.
Мани с недоумением посмотрел на Ричера.
– Вы думаете, мы позвали вас сюда для этого?
– А разве нет?
Мани покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Вы исполняете роль приманки.
Глава 32
Томас Брант так и остался стоять, он даже на время не хотел становиться членом группы. Но его босс Кёртис Мани уселся в кресло, поставил портфель на пол между ногами и уперся локтями в колени.
– Давайте проясним кое-какие вопросы, – сказал он. – Мы подчиняемся шерифу округа Лос-Анджелес. Мы не дерьмо на лопате, не идиоты и не чьи-то бедные родственники. Мы быстрые и умные, мы умеем вовремя реагировать. Мы знали все подробности жизни Кельвина Франца через двенадцать часов после того, как было обнаружено его тело. В том числе и тот факт, что он являлся одним из девяти членов элитного военного отряда. Уже через двадцать четыре часа нам стало известно, что еще трое членов отряда исчезли: один из Лос-Анджелеса и еще двое из Вегаса. Отсюда возникает вопрос: насколько элитным был ваш отряд? По мановению руки от него осталась ровно половина.
– Мне нужно выяснить, кто нам противостоит, прежде чем делать выводы.
– В любом случае это не Красная армия.
– Мы никогда не воевали с Красной армией. Мы имели дело с армией США.
– Я наведу справки, – сказал Мани. – Выясню, были ли у Восемьдесят первого воздушно-десантного серьезные победы.
– То есть, согласно вашей версии, кто-то преследует наш отряд?
– У меня нет никакой версии. Но возможность такая существует. Вот почему я только выигрывал, вызывая сюда вашу четверку. Если вы не появитесь в Лос-Анджелесе, значит, они уже добрались и до вас, а это дополнило бы сложившуюся картину. Ну а если вы соберетесь здесь, то станете наживкой, и, возможно, мне удастся выманить их.
– А что, если оставшиеся четверо им не нужны?
– Тогда вы можете подождать в Лос-Анджелесе до похорон. Мне без разницы.
– Вы были в Вегасе?
– Нет.
– Так откуда вам известно, что двое из Вегаса исчезли?
– Потому что я туда звонил, – ответил Мани. – Мы много работаем со штатом Невада, а они – с нами. Ваши парни, Санчес и Ороско, исчезли три недели назад, в их квартирах был учинен обыск. Там не осталось ни одной целой вещи. Вот откуда мне это известно. Телефонная связь – очень полезная технология.
– Их квартиры выглядят так же, как офис Франца?
– Там поработали те же люди.
– Они что-нибудь пропустили?
– С какой стати?
– Люди часто пропускают полезные вещи.
– Хотите сказать, в офисе Франца они что-то пропустили? Или мы?
Ричер сказал своим людям: «Будем вести себя с ним как с каким-нибудь тупым начальником военной полиции. Все берем и ничего не даем взамен». Однако Мани произвел на Ричера хорошее впечатление. Он показался ему настоящим полицейским. Совсем неглупым. Но возможно, им удастся манипулировать. Поэтому Ричер кивнул и сказал:
– Их квартиры выглядят так же, как офис Франца?
– Там поработали те же люди.
– Они что-нибудь пропустили?
– С какой стати?
– Люди часто пропускают полезные вещи.
– Хотите сказать, в офисе Франца они что-то пропустили? Или мы?
Ричер сказал своим людям: «Будем вести себя с ним как с каким-нибудь тупым начальником военной полиции. Все берем и ничего не даем взамен». Однако Мани произвел на Ричера хорошее впечатление. Он показался ему настоящим полицейским. Совсем неглупым. Но возможно, им удастся манипулировать. Поэтому Ричер кивнул и сказал:
– Франц для надежности отправлял себе по почте компьютерные файлы. Они их пропустили. И вы их пропустили. А мы нашли.
– На почте?
Ричер кивнул.
– Это федеральное преступление, – сказал Мани. – Вам следовало получить ордер на обыск.
– У меня нет такой возможности, – ответил Ричер. – Я вышел в отставку.
– Вы не должны были туда соваться.
– Ну так арестуйте меня.
– Я не могу, – сказал Мани. – Я не федерал.
– А что они пропустили в Вегасе?
– Мы что, начинаем торговаться?
Ричер кивнул:
– Но вы будете первыми.
– Ладно, – не стал спорить Мани. – В Вегасе они не заметили салфетку с надписью. Обычную бумажную салфетку, какие используются в китайских ресторанах. Она была скомкана и валялась в мусорной корзине в доме у Санчеса. Вероятно, Санчес ел, когда ему позвонили. Он нацарапал заметки на салфетке, а потом переписал в файл или записную книжку, которые нам найти не удалось. А салфетку выбросил, ведь она была ему больше не нужна.
– Откуда вы знаете, что она имеет отношение к их исчезновению?
– Мы не знаем, – ответил Мани. – Но многое определяет время. Судя по всему, заказ в китайском ресторанчике был последним действием Санчеса в Лас-Вегасе.
– Что было в записке?
Мани наклонился, открыл портфель и вытащил оттуда пластиковый конверт с цветной фотокопией. Ричер увидел жирные пятна и складки. И строку, написанную хорошо знакомым почерком Хорхе Санчеса: «650 на $100к per». Уверенный четкий почерк, синяя шариковая ручка, все символы хорошо видны.
– Что это может значить? – спросил Мани.
– Ваша догадка будет ничуть не хуже моей, – ответил Ричер.
Он смотрел на числа и знал, что Диксон их не пропустит. Сокращение «к», общепринятое среди армейских служащих поколения Санчеса, означало тысячу, оно пришло из обучения в математической или инженерной школе либо после долгих лет службы за океаном, где расстояния измерялись в километрах, а не в милях. Километр, получивший прозвище «клик», состоял из тысячи метров, что составляло около шестидесяти процентов от мили. Таким образом, $100к означало сто тысяч долларов. Ну а «per» – обычный латинский предлог, означающий «на каждый», например мили на каждый галлон или мили в час.
– Я думаю, это предложение или ставка, – заговорил Мани. – Скажем, ты можешь получить шестьсот пятьдесят чего-то по сто тысяч за штуку.
– Или биржевой отчет, – предположил О’Доннел. – Скажем, шестьсот пятьдесят чего-то продано по сто тысяч за штуку. Общая стоимость шестьдесят пять миллионов долларов. Довольно крупная сделка. Вполне достаточная, чтобы из-за такой суммы убивать.
– Людей убивают и за шестьдесят пять центов, – сказал Мани. – Для этого не требуются миллионы долларов.
Карла Диксон молчала. Она сидела тихая и сосредоточенная. Ричер знал, что в числе 650 она нашла то, чего он не заметил. Он не мог себе представить, что именно. Это число не показалось ему интересным. «650 на $100к per».
– Никаких блестящих идей? – спросил Мани.
Все молчали.
– А что удалось получить вам из почтового ящика Франца?
– Флешку для компьютера, – сказал Ричер.
– Что на ней записано?
– Мы не знаем. Нам не удалось разгадать пароль.
– Давайте мы попытаемся, – предложил Мани. – У нас есть специальная лаборатория.
– Даже не знаю. Осталась всего одна попытка.
– Вообще-то у вас нет выбора. Это улика, а потому она принадлежит нам.
– А вы поделитесь с нами информацией?
Мани усмехнулся:
– Складывается впечатление, что стороны готовы сотрудничать.
– Хорошо.
Ричер кивнул Нигли. Она вынула из сумочки серебристый пластиковый контейнер и небрежно бросила Ричеру. Тот поймал его и передал Мани.
– Удачи, – сказал он.
– У вас есть какие-то идеи? – спросил Мани.
– Это числа, – ответил Ричер. – Франц любил числа.
– Хорошо.
– И это был не самолет, как вам известно.
– Да, – кивнул Мани. – Мы просто хотели вас заинтересовать. Это был вертолет. Вы знаете, сколько частных вертолетов обретается достаточно близко от того места, где его сбросили?
– Нет.
– Более девяти тысяч.
– Вы проверили офис Суона?
– Он ушел с работы. У него не было офиса.
– А его дом вы проверяли?
– Только через окна, – ответил Мани. – Он не подвергался обыску.
– Окно ванной?
– Там матовое стекло.
– Тогда последний вопрос, – сказал Ричер. – Вы проверили Суона и обратились к властям Невады относительно Санчеса и Ороско. Почему вы не позвонили в Вашингтон, Нью-Йорк и Иллинойс, чтобы связаться с остальными людьми из нашего отряда?
– Потому что в тот момент я работал с информацией, которой располагал.
– С какой информацией?
– Все четверо были на видеопленке наблюдения. Франц, Суон, Санчес и Ороско. Все четверо. Видеонаблюдение за сутки до того, как Франц ушел и не вернулся.
Глава 33
Не дожидаясь новых вопросов, Кёртис Мани открыл свой портфель и вытащил другую пластиковую папку. В ней лежала копия фотографии, сделанная с видеопленки. Четверо мужчин, стоящие плечом к плечу перед прилавком в каком-то магазине. С такого расстояния и вверх ногами Ричер не мог разобрать детали.
– Я сумел идентифицировать всех четверых, сравнивая этот снимок с фотографиями, найденными в коробке из-под обуви, которая лежала в шкафу в спальне Франца.
Мани вложил фотографию в руки Нигли. Она молча вгляделась в снимок, и на ее лице не отразилось ничего, кроме слабого отблеска от поверхности пластика. Нигли передала фотографию Диксон, которая разглядывала ее десять долгих секунд, потом на миг закрыла глаза и протянула О’Доннелу. Тот посмотрел на своих погибших друзей, покачал головой и отдал фотографию Ричеру.
Мануэль Ороско, первый слева, глядел куда-то вправо от себя, и камера поймала его встревоженный взгляд. Рядом с ним стоял Кельвин Франц, засунув руки в карманы, с терпеливым видом. Дальше – Тони Суон, смотревший прямо перед собой. Справа расположился Хорхе Санчес в рубашке, застегнутой на все пуговицы, но без галстука. Один палец он засунул за ворот. Ричеру был знаком этот жест, виденный им тысячу раз. Сразу стало понятно, что Санчес брился часов десять назад, щетина на шее успела вырасти и начала его раздражать. Ричеру не нужно было смотреть на время в уголке фотографии, чтобы понять: снимок сделан в начале вечера.
Они все немного постарели. У Ороско поседели волосы на висках, вокруг усталых глаз залегли морщины. Франц похудел, его плечи выглядели не такими мускулистыми, как прежде. Суон остался таким же широкоплечим, с мощной грудью, но живот у него заметно вырос, а линия коротко подстриженных волос отступила назад на полдюйма. У Санчеса из-за вечно хмурого выражения лица вокруг рта образовались две вертикальные морщины.
Они стали старше. И мудрее. На фотографии были сняты четверо мужчин, чьи таланты и умения не вызывали ни малейших сомнений. И еще Ричер чувствовал, что их объединяет дружба и взаимное доверие. Четверо крутых парней. Лучшие из девяти лучших на свете.
Как их могли победить?
За их спинами шли узкие ряды полок, которые показались Ричеру знакомыми.
– Где сделана фотография? – спросил Ричер.
– В аптеке в Калвер-Сити. Рядом с офисом Франца. Парень за прилавком их вспомнил. Суон покупал аспирин.
– Это не похоже на Суона.
– Для своей собаки. У нее артрит. Он давал ей четверть таблетки в день. Аптекарь сказал, что собакам часто прописывают аспирин, в особенности большим.
– И сколько аспирина он купил?
– Экономичную упаковку. Девяносто шесть таблеток, непатентованный аспирин.
– По четверти таблетки в день этого хватит на год и еще девятнадцать дней, – проронила Диксон.
Ричер снова посмотрел на фотографию. Четверо мужчин стояли в расслабленных позах, они никуда не торопились, делали обычную покупку для пса, обеспечивали его аспирином на целый год вперед.
«Они не понимали, что им грозит опасность».
Так кто же с ними расправился?
– Могу я оставить себе эту фотографию?
– Зачем? Вы там что-нибудь заметили? – спросил Мани.
– Здесь четверо моих друзей.
Мани кивнул.
– Ладно, забирайте ее себе. Это копия.
– Что будет дальше?
– Оставайтесь здесь, – ответил Мани и закрыл портфель, громко щелкнув замком. – Будьте на виду, а если увидите что-нибудь подозрительное, сообщите мне. И никаких независимых действий, договорились?