— Приму, если ты гарантируешь, что Узел меня не тронет.
— Не беспокойся, Троян, ты же знаешь, уничтожает не Узел, это лишь многомерная мыслящая ловушка. Уничтожает Атомный демон, своего рода трехмерный аватар Узла, а его на месте не будет. В отсутствие Атомного демона в Узле тебе ничто не будет угрожать, и ты сможешь выполнить свою миссию, а потом спокойно вернуться и закончить свою «техническую революцию». Твои шансы достаточно велики. И приз в этой игре тоже немаленький. Сделай, что должен, и мы поделим этот мир поровну: тебе — машины, Узел и территории Зоны, мне — люди и новые гипертоннели.
— На выходе из которых ты найдешь гораздо большие и богатые территории?
— Возможно и такое, Троян. Хотя, может быть, я не найду ничего. Это называется коммерческим риском. Но смотри, какой еще существует нюанс: закрыть техносу путь в Узел можно, только изменив всю систему гипертоннелей. Я смогу это сделать, если получу доступ к искусственному интеллекту Установки. Получается, и тебе выгодно, чтобы я вернул себе управление Установкой. Ты поможешь мне — я помогу тебе. Ты со мной?
— Я согласен. Но я не с тобой, я сам по себе. Просто временно нам по пути.
— Отлично, Троян. И учти еще вот что: не пытайся наплевать на мое поручение. Я ведь тоже имею код управления наноботами серии «Х». Вздумаешь меня обмануть — проиграешь.
— Ты угрожаешь мне?!
— Не я, Троян, тебе угрожает Узел, который страстно желает тебя перепрограммировать. Узел и забвение. Так что старайся, Троян, бери пример со своего бывшего друга Лешего и старайся поумнеть.
— Он никогда не был моим другом, — по тону Трояна было легко определить, что скорг считает выпад Сливко мелкой и неумной «местью кота Леопольда» за то, что Троян посмел оспорить авторские права профессора на Установку, а опосредованно… и на Зону в целом! Ведь она появилась в результате некорректной работы Тоннельной Установки.
— Был и есть, — мстительно ухмыляясь, сказал Профессор. — Все, у кого мы учимся чему-то полезному, для нас друзья. У врагов мы учимся быстрее, чем у всех остальных. И как прикажешь их называть?
— Ты меня запутал, человек.
По лицу профессора Сливко было видно, что именно этого он и добивался. Он страстно желал поставить «больно умного» скорга на место и теперь был весьма доволен результатом.
— Вот почему без моей помощи тебе не победить людей, скорг, — с ноткой фальшивой торжественности заявил Профессор (практически так же, как это недавно сделал брат Зеро). — Даже после того, как ты станешь полноправным властителем техноса. Победить людей могут только сами люди. До встречи, Троян. И да здравствует техническая революция!
— Иди к черту, — Троян активировал режим маскировки и, немного померцав, исчез с экрана.
Профессор усмехнулся и посмотрел на Бобра. Тот усмехнулся тоже. Но по другому поводу. Кто кого победил в этой словесной схватке, лично наемнику было непонятно. Особенно впечатлил его финальный аккорд. Вроде бы незначительный штришок, но именно он жирно перечеркнул все усилия Профессора. Сливко попытался одолеть Трояна пресловутой человеческой парадоксальностью мышления, а скорг просто взял и отмахнулся — тоже чисто по-человечески. По мнению Бобра, счет в результате стал один — один. Но озвучивать этот вывод наемник не собирался.
— Как тебе беседа? — спросил босс.
— Прошла… напряженно. Для Трояна. Но замысел понятен, и я не вижу причин для сбоя.
— Я тоже так думаю, — Профессор самодовольно ухмыльнулся. — Но страховка не бывает лишней. Отправляйся к тамбуру, Бобер. Ты проследишь, чтобы Трояну не помешал какой-нибудь глупый случай. Допустим, какой-нибудь ловкач, вроде того ночного вора. На этот раз, если произойдет нечто подобное, знай, это не игра.
— А если Троян начнет юлить?
— Не начнет, — уверенно ответил Профессор. — Ему выгодно, чтобы я получил доступ к Установке и изменил конфигурацию сети гипертоннелей. Другого способа изолировать Узел не существует.
— Новые тоннели все равно пересекутся, и возникнет новый Узел, — Бобер пожал плечами.
— Ты хорошо соображаешь для наемника.
— Это лежит на поверхности, — Бобер вновь пожал плечами.
— Все правильно, Бобер, возникнет новый Узел. Но главным в нем будет уже не Атомный демон, а Троян. Вот и вся разница. Поэтому скорг непременно рискнет, что ему терять? И ему непременно попытаются помешать, уж поверь. Поэтому следи и охраняй. Задача понятна?
— Так точно. Разрешите нанять еще людей?
— Некогда, Бобер. Бери тех, что есть. Я обойдусь без охраны. В этом бункере мне спокойно даже в полном одиночестве…
…Связь с представителем клиента была неустойчивой. Странно для М-сети, но факт. Тем не менее она не прерывалась на протяжении всей беседы наемника с Профессором, а значит, абонент все слышал.
— Вы все слышали? — на всякий случай уточнил Бобер.
— Да.
— Какие будут указания?
— Пока наблюдать, — ответил представитель клиента. — Делай, что сказал Профессор. Проследи за Трояном. Возможно, тебе удастся очутиться в гуще главных событий.
— И снова подставить свою шею?
— Мы разрешим тебе уничтожить того, кто тебя обидел. В качестве компенсации за моральный ущерб.
— Профессора?
— Нет. Того, кто украл у Профессора кейс с наноботами и выставил тебя на посмешище. Того, кто заманил в три ловушки подряд и фактически уничтожил твою группу. Сталкера по прозвищу Леший.
— Почему вы думаете, что он окажется там же, где и Троян?
— Это лишь предположение, Бобер, но вероятность такого развития событий очень велика. К тому же это единственный бонус, который мы можем тебе предложить. Ты вправе отказаться.
— Нет, я не откажусь, — Бобер сжал кулаки. — Зуб за зуб.
8
Зона, локация Москва, 02.06.2057 года
Группе Кольцова удалось не только дойти до станции метро «Фили», но еще и остаться незамеченной. А ведь двигались спецназовцы всего в нескольких сотнях метров позади троянского войска. Не испортил дела даже «прицеп» в виде морпеха Герасимова. Правда, ближе к пункту прибытия группе пришлось заложить приличный крюк, но это не помешало бойцам увидеть то, ради чего они, собственно, и отправились по пятам железной армии Трояна. Вернее, увидел все наблюдатель, а им снова стал проводник Щука, который взобрался на уцелевшую стену старой высотки, но чуть позже он в красках описал увиденное всем остальным.
Получалось, что в тот момент, когда группа прибыла на позицию у подножия высотки, где-то ближе к железнодорожной насыпи, наступило нечто вроде кульминации. Армии Трояна и Поклонного Городища яростно столкнулись и… стали одной большой армией Трояна. Понаблюдав минут пять, Галимов спустился с НП и описал увиденное.
— Можем считать, что задание выполнено, — подытоживая, заявил капитан. — Видел своими глазами и контейнеры с Н-капсулами, и то, как Троян порвал их в клочья.
— Капсулы? — удивленно переспросил Герасимов.
— Контейнеры, — с усмешкой пояснил Гелашвили. — Мазут!
— Н-капсулы разлетелись метров на пятьсот, — продолжил Щука. — Все вокруг забрызгали. В том числе и всю чугунную гвардию, что из Поклонного Городища вывалила.
— С чем Трояна можно и поздравить, — сказал Кольцов. — Людей видел?
— Были два десятка, на крыше гаражей.
— Они до сих пор там? — Кольцов насторожился.
— Двое ушли, остальные пока там, биомехов косят. Хочешь им помочь?
— Нет, — Кольцов мельком взглянул на Герасимова. — А двое… куда ушли?
— Я не понял, — Галимов пожал плечами. — Дошли до края крыши и словно растворились.
— А какие они были? — спросил Герасимов.
— А тебе зачем? — Щука внимательно посмотрел на морячка. — Люди как люди. Мужчина и женщина. У тебя к ним есть вопросы?
— Какие вопросы? — Герасимов стушевался. — Знать не знаю, кто такие! Просто спросил.
— А если «просто», не отвлекай по мелочам, — строго сказал Галимов. — Праздное любопытство сейчас не к месту, понял?
— Да, — морпех торопливо кивнул.
— Не «да», а так точно, — проронил Гелашвили. — Килька в томате!
— Топаем на базу? — обращаясь к Кольцову, спросил Галимов.
— Отставить, — спецназовский капитан коротко мотнул головой. — По М-связи доложим, а сами дальше пойдем.
— Куда? — Галимов прищурился. — Я не все знаю, да?
— Это наше первоначальное задание, — Кольцов махнул рукой, — не загружайся. Ты можешь идти на базу, если хочешь. А мы еще не закончили.
— Я… кажется… закончил, — вдруг прохрипел рядовой Касутин.
Все дружно обернулись к бойцу. И так же дружно все поняли, что Касутин не шутит и не прикидывается. Боец сидел у стены разрушенной высотки, подобрав ноги и прижав руки к животу. Выглядел рядовой очень и очень плохо. Все лицо у Касутина было покрыто багровыми и желтыми пятнами, на лбу выступили крупные капли пота, бойца трясло, как на вибростенде, а на губах у него пузырилась розовая пена.
— Что случилось, Ваня? — рядом с Касутиным присел Гелашвили.
— Херово мне что-то, — слабо улыбаясь, прошептал боец. — Болит… все… Даже потроха болят… сильно.
— Что за напасть? — Гелашвили растерянно взглянул на командира.
Кольцов нахмурился и пожал плечами. Сержант перевел взгляд на Анисина. Ефрейтор оттянул ворот и коротко откашлялся. На лбу у него тоже выступили крупные капли пота, точь-в-точь как у Касутина, но пятен на лице у Анисина пока не наблюдалось.
— Мне тоже как-то… нехорошо, — хрипло проговорил Герасимов.
— Да вы чего все?! — Гелашвили с надеждой взглянул на проводника.
Галимов был пока в порядке. Он подошел к Касутину, потрогал бойцу лоб, взял его за руку и нащупал пульс. Засекать частоту пульса Щука не стал. Видимо, ему все было ясно и так.
— Зараза, — коротко заявил Галимов. — Новая какая-то, сразу все тело прошила.
— Порешу всех, суки! — неожиданно во всю глотку заорал Касутин. — Молитесь, пиндосы!
Рядовой, прямо из положения «лежа», взвился в воздух свечкой, одновременно активируя импульсник, а свободной рукой выхватывая из кармашка на разгрузке плазменную гранату. Если бы не фантастическая реакция Гелашвили и Кольцова, все могло закончиться большим погребальным костром. Одним на всех. Ведь плазменный шар, который возникал при взрыве штатной гранаты РГП-1, имел в диаметре почти десять метров.
Сержант и капитан синхронно кинулись на Касутина. ИПП у обезумевшего бойца выбил Кольцов, а гранату успел выхватить Гелашвили. Причем сержант успел еще и отключить электронный взрыватель.
Третьим среагировал Галимов, и уже втроем товарищи сумели повалить Касутина на землю и скрутить его так, чтобы спецназовец не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Захват был жестким и болезненным, но Касутину, похоже, было уже плевать на боль. Он брыкался, извивался и все норовил встать, несмотря на тяжесть, боль и трещащие кости и сухожилия. И ему едва это не удалось! Откуда в человеке могло взяться столько силы, оставалось гадать.
Примерно минуту товарищи боролись с бьющимся в припадке Касутиным, и сержант Гелашвили уже предложил было треснуть рядового прикладом по затылку, от греха подальше, но тут боец вдруг резко обмяк и… потек. Именно так — потек в самом прямом смысле. Из всех пор его тела вдруг выступили крупные капли какой-то неестественно прозрачной крови. Да, кровь была красная, но в то же время будто бы разбавленная… первым вспомнил нужное слово умница Анисин — лизированная.
— Кирдык, — сделал вывод Гелашвили. — Что ж это за беда такая? Щука, у вас в Москве часто такое случается?
— У нас… впервые вижу, — тяжело дыша после схватки с обезумевшим Касутиным, ответил Галимов.
— Серия «Х», — шепнул Герасимов. — Это все она! Троянская зараза!
Морячок поморщился и схватился за живот.
— Только ее мы не пробовали, — сказал Гелашвили и сплюнул. — Если она такая злая, получается, что всем кирдык, не только Касутину. Командир, что скажешь?
— Справимся, — уверенно отрезал Кольцов. — Жженых среди нас нет, но мнемотехник имеется. Герасимов, ты ведь мнемотехник?
— Я… — морячка снова скрутил приступ. — Я… да… только… мне сначала надо себя… вылечить, а… не получается.
— Ну, это как обычно, — с невеселой усмешкой произнес Гелашвили. — Сапожник без сапог, доктор с насморком, а у морячка порт приписки — Улан-Батор. Думаю, если галопом на базу рванем, успеем стабилизировать заразу, командир. Касутин еще на автостоянке кукситься начал, я точно помню, а эти только что.
Сержант кивком указал на Герасимова и Анисина.
— Нет, — Кольцов как-то странно сверкнул взглядом. — Мы не можем вернуться. Пока не выполнили задание, назад хода нет!
— Да почему?! — не выдержал Галимов. — Ты можешь внятно объяснить, капитан, что за сверхважное задание у тебя?
— Не могу объяснить, капитан, — Кольцов поднял на Щуку взгляд, блестящий от нездорового возбуждения (но вряд ли этот блеск был признаком заражения). — Это совершенно секретная информация! Если моим бойцам суждено сложить голову, так и будет, но задание мы выполним.
— Да пошел ты! — вдруг заявил Анисин. — Сам подыхай ради своего задания!
Все снова насторожились, даже схватились за оружие, но в следующую секунду расслабились. Анисин говорил спокойно, даже как-то вяло. Он выглядел так же плохо, как Герасимов, но пока не настолько отвратительно, как Касутин. И вел себя ефрейтор пока вполне адекватно. На первый взгляд.
— Ты кому? — осторожно поинтересовался Гелашвили.
— Ему, — Анисин положил руку на ИПП и кивком указал на Кольцова. — Не согласен я подыхать от заразы.
— Что за разговорчики, боец?! — возмутился Кольцов. — Приказ есть приказ! Как ты смеешь…
— Чей приказ?! — перебил командира Анисин. — Приказ штаба Барьерной армии? Или приказ штаба разведки Ордена Священного Узла?
— Что ты несешь… — прошипел Кольцов, нащупывая в кобуре «Страйк» и одновременно медленно смещаясь куда-то за спину Анисину.
— Миша, подумай, — вдруг шепнул Герасимов, тоже сдавая назад и вправо, примерно в ту же сторону, что и Кольцов.
— Не понял, — заинтересовался Гелашвили. — Что за гнилой базар, ефрейтор?
— Нормальный базар, — Анисин вздрогнул от приступа колик в животе и поморщился. — Нам приказано Избранного найти.
Напротив Анисина остались лишь Гелашвили и Галимов, поэтому удивленными взглядами они обменялись только между собой.
— А Орден тут при чем? — уточнил Галимов.
— Орден и приказал, — ответил Анисин.
— Вам?
— Нам, — Анисин кивнул и снова поморщился. — Меня они деньгами пристегнули. И Касутина тоже. Готов во всем чистосердечно признаться… Черт! Жора, Щука, идем на базу… больно! Там все расскажу.
— Нет уж, погоди, болезный, — Гелашвили уставился на ефрейтора в упор. — Сначала поясни, кто тебя пристегнул, узловики?
— Ясный день, не егеря! Вот эти двое и пристегнули! — Анисин мотнул головой, пытаясь указать на Кольцова и Герасимова. — Брат Рихтер и брат Герасим. Шпионы его высокоблагородия командора Хантера…
— Ты вообще очумел, боец, — нервно усмехнулся Кольцов. — Бредить начал!
— Нет, погодите, — вмешался Галимов. — Брат Рихтер?
— Он же капитан Кольцов, — Анисин кивнул. — Что, не слыхали о таком?
— Слыхали. И очень давно хотели познакомиться, — Галимов прищурился и поднял взгляд на Кольцова.
Капитан Кольцов сохранил невозмутимое выражение лица и стеклянный взгляд, направленный в никуда, но сделал еще полшага за спину Анисину.
— Сто штук пообещали… а потом столько же каждый месяц, — хрипло проговорил Анисин. — Вот я и… не устоял… продался.
— Э-эх, — горько вздохнул Гелашвили, — дурилка ты, Анисин. Сто штук ты мог бы и на хабаре поднять, никто ведь не запрещает мелкие делишки проворачивать. Не сразу, конечно, но мог. И предавать никого не потребовалось бы. Дурилка, честное слово, и только!
— Я не предавал… — Анисин вспыхнул и пошел багровыми пятнами, то ли от стыда, то ли от болезни. — Я просто…
— Ладно, Мишаня, береги силы, — перебил его сержант и понизил голос: — Пригодятся. Нам еще с твоим нанимателем разговаривать. Поможешь? Тебе зачтется, обещаю. А потом пойдем на базу. Поможешь? Все равно раньше, чем с ним разберемся, не выйдем.
— Помогу, — Анисин кивнул. — И потом помогу. Я еще много чего расскажу… контрразведке. Надоело по ночам трястись и совестью мучиться! И про Рихтера расскажу, и про Избранного, которого Орден ищет. Это, может быть, и в самом деле важно… в смысле — Избранный… может, реально… не знаю… но мне показалось, что вполне может быть…
Анисин оборвал свое чистосердечное, но сумбурное признание на полуслове.
Грудная бронепластина боевого костюма ефрейтора вдруг выгнулась и лопнула, будто бы изнутри в нее ударила пуля.
Как только Галимов и Гелашвили сообразили, что так оно и есть, время словно остановилось.
Все, что случилось дальше, уложилось в одну секунду. И уложилось в нее многое, очень многое.
Галимов и Гелашвили одновременно вскинули оружие и выстрелили… в капитана Кольцова! Ни у сержанта, ни у проводника не возникло ни малейшего сомнения, что в спину Анисину выстрелил именно он. Да и не было у них времени для сомнений, все получилось чисто рефлекторно.
Но капитан Кольцов, или брат Рихтер, теперь его можно было называть как угодно, прошел лучшую в мире школу русского спецназа, поэтому взять его вот так, парой выстрелов навскидку, было нереально. Прикрываясь оседающим на черную землю ефрейтором Анисиным, шпион мгновенно ушел с линии огня, переместился влево, за спину Герасимову и резко толкнул морячка вперед. Прямо навстречу смерти. Две новые очереди двух импульсников прошили Герасимова (или опять же — брата Герасима), но Рихтера снова не задели. Шпион ловко прыгнул рыбкой под прикрытие остатков ближайшей стены и ухитрился прямо в полете дать ответную очередь из «Страйка». Одна из пуль попала в плечо Галимову.