– Будет тебе соус.
Так прошёл день, второй, третий. Я чаще сидела дома, выбиралась куда-то только вместе с Данилой. Он, чтобы поддержать меня хотя бы своим присутствием, перенёс основную часть работы на дом, правда, не выходил из своего кабинета, но даже мысль о том, что есть надёжный человек рядом, радовала. Рецепт загадочного, как выяснилось, восточного блюда, я всё же выведала, правда, в обмен на свой секретный рецепт. Для китайского ресторана немного невпопад, но для личного использования – самое оно, этот повар был настолько рад, что, казалось, в довесок согласен раскрыть ещё пару-тройку тайн кулинарии. А Даня в восторге, только сокрушался по поводу того, что когда я уеду, а в том, что это произойдёт в ближайшем будущем, даже не сомневался, ему придётся туго, к хорошему, как известно, быстро привыкаешь.
Настырный звонок на стационарный телефон вытащил меня из ванной. Беременность беременностью, а уход за собой – дело святое и весьма кропотливое, отрываться не хотелось, но пришлось. Перед тем как снять трубку, на секунду задумалась, а стоит ли? Вдруг звонит любовница Дани, а тут я… прикинусь домработницей на крайний случай, а потом ещё вспомнилось, что для любовниц у него и адрес другой и телефон не общественный, и трубку сняла смело.
– Квартира Дементьева. – Официально, словно секретарь на посту ответила я и неудачно расположенное напротив моего лица зеркало, заставило усмехнуться, слишком уж серьёзный при этом у меня был вид.
– Оксан, – знакомый, но крайне тихий голос, подавил любое желание смеяться, – давай поговорим.
– Д-давай…
И заикалась я натурально, потому что ждала. Каждый день ждала, а как дождалась, так и язык проглотила.
– Я сейчас у арки. Могу войти?
– Нет, я выйду. Только минут через десять. Подождёшь?
Нервный смешок в трубке и короткие гудки. Сморозила глупость. Собралась быстро, даже накраситься успела. И не то, чтобы хотелось блеснуть своей красотой перед мужем, просто бледность моя нездоровая в глаза бросалась, пришлось оттенять. Домашние трикотажные штаны, кроссовки, сверху утеплённый плащ – домохозяйка на выгуле, не иначе, но настроение на большее не было. Так и пошла. Игорь стоял на улице, как и обещал, возле арки, с кругами под глазами, снова щетина длинною в несколько дней, впавшие щёки. И не думала, что он за неделю без меня отощает, так и хотелось вспомнить слова из известного фильма: «… полюбовница на спички денег не даёт», только в моём случае, его никто не кормил. На этот раз в одежде не прогадал, одет с иголочки, по последней моде, только никакие шмотки глаза побитой собаки не прикроют. Он открыл передо мной переднюю дверь своего автомобиля и искренне удивился, когда я отказалась сесть. Человека из охраны, который наблюдал за всем этим со стороны, я отправила в будку за аркой, там и тепло и уютно и чаёк погонять можно, и он нехотя, но согласился. Судя по всему, особых распоряжений на этот счёт не было.
– Боишься, увезу и не выпущу? – Как-то не очень-то шутливо заметил муж, наверно и такой вариант рассматривал. Нет, на самом деле, не хочу оказываться с ним в непосредственной близости. Боюсь сорваться, накричать, а нужно мириться, причём в ускоренных темпах.
– На свежем воздухе лучше. – Вяло возразила я.
– И в дом не пригласила…
Он прищурился, присел на капот, широко расставив ноги, сплюнул на асфальт и глянул на меня исподлобья.
– Квартира не моя, да и нет сейчас никого.
– Оксана, – выдохнул он, голос немного дрогнул, но Игорь быстро собрался. – Прости меня, я вёл себя как идиот. Я всё понимаю и представляю, как тебе плохо, поэтому предлагаю не усугублять. Давай помиримся. Я не могу без тебя… Алиса скучает…
Хмурится, смотрит странно, всматривается в лицо. Что хочет увидеть – не понятно.
– Слова. – Ответила я резко и отвернулась, чтобы переждать эмоциональный поток. Слёзы усердно думали, а не хлынуть ли им прямо сейчас.
– Предлагаешь встать на колени? – Хмыкнул он презрительно, но я сдержалась, проглотила.
– Не думаю, что это что-то изменит.
– А что изменит?
Его голос больше не имел просительного тона. Строго, чётко, словно начальник чеканил слова, всё больше раздражаясь.
– Я хочу, чтобы ты понял…
– Я понял. – Поспешно ответил Игорь.
– Ты ничего не понял.
– Ты нужна мне.
– И что дальше?
– А дальше как в сказке, жили они долго и счастливо. – Фыркнул он и упёрся в капот напряжёнными кулаками, оттолкнулся от него, слегка пошатнулся, покачиваясь на пятках.
– Я не люблю сказки.
– Поехали домой. – Сделал он шаг ко мне, глядя в глаза.
– Я с тобой никуда не поеду.
– Может, ещё просветишь почему? – Отвернулся он в сторону, видимо, тоже себя от необдуманных поступков сдерживал.
– Потому что ничего не изменится. Не будет Крины, появится другая.
– Да какая другая?! Оксана, только ты мне нужна, я без тебя не существую. Ты одна единственная, я люблю тебя.
– Это я слышала два года назад. Видимо, твоей любви ненадолго хватило. – Констатировала я с горькой усмешкой на губах. Боялась ему в глаза смотреть, поэтому концентрировала взгляд на узле галстука.
– Садись в машину!
Приказал Игорь, схватив меня за локоть.
– С ума сошёл?! Я тебе всё сказала.
– Я тебе тоже.
Снова попробовал стащить меня с места, на этот раз отмахнулась я не сразу, оступилась, едва не упала, но вырвалась. Муж сверкнул потемневшим взглядом, склонился надо мной, сунув руки в карман, и скривил губы, словно ему противно.
– А хочешь, скажу, почему не поедешь? – Въедливо, с хорошей порцией яда, прошипел он.
Я на этот выпад старалась не реагировать, но эмоции не очень-то поддавались, теперь смотрела в его глаза, которые так и метали стрелы в мою сторону, отнюдь не дружественные.
– Потому что тебе и здесь хорошо. Ты спишь с ним?
– Что? – Задохнулась я, но не возмущением – обидой.
– Давно?
– Что ты несёшь?!
– А что, почему нет? Хорошо устроилась. Давай, поделись, мы как-никак муж и жена.
– Ты унижаешь меня своими вопросами. – Как можно более спокойно пыталась ответить я, только в душе о спокойствии и речи не шло. Выдавали меня только сжатые кулаки.
– А ты?! – Крикнул он, склоняясь надо мной ещё больше. – А ты меня не унижаешь, нет? Какого хрена ты вообще его вмешала во всё это? Зачем? Захотелось поиграть в маленькую девочку? Это он тебе посоветовал послать меня далеко и надолго?
– Прекрати!
– Не могу. Веришь – нет, не могу.
– Я не хочу с тобой разговаривать.
Попыталась уйти, но Игорь меня жёстко развернул, больно схватив за плечо, тащить никуда не собирался, но и отпускать не спешил, видимо накипело…
– Зато я с тобой хочу. – Прижался лбом к моему лбу, выдохнул медленно, напряжённо. Было понятно, как он устал, как измучился. – Почему, Оксана, почему к нему? – Прошептал, касаясь губами скулы. – Ты же к матери поехать хотела.
Я и сама не поняла, как ударила его по щеке. Жёстко, с оттяжкой. Рука защипала и я приложила её к своей щеке, испугавшись порыва.
– Оксана?..
Звук его голоса и снова удар. Молниеносный. Не подвластный эмоциям. И моё частое дыхание. Игорь зарычал, схватил меня за локоть, дёрнул на себя.
– Поехали домой. Хватит ломать комедию.
– Это не комедия, это моя жизнь. Ты обо мне думал, когда изменял? Нет? – Попыталась оттолкнуть его, но безуспешно. Голос дрогнул, губы затряслись. – Ты думаешь обо мне, когда оскорбляешь сейчас?! Ты вообще когда-нибудь думаешь?! – Срывалась я на истерический крик, и плевать было на людей вокруг, на соседей, чьи окна выходили на проспект, на охрану, которая точно уж всё слышала.
– Что у тебя с ним? Чем он тебя держит?
– Он человек, Игорь. Он может выслушать меня и дать совет, в то время как ты только и делаешь, что доводишь до предела своими упрёками.
Игорь оттолкнул меня и сам отступил, видимо, боялся сорваться.
– Совет дать?! Какой? Как лучше стоять? Раком или боком? О чём ты с ним разговариваешь? Почему ты не можешь просто признаться, что хотела мне отомстить? Что специально приехала к нему, чтобы провести пару весёленьких выходных, а? Так вот, дорогая жена, каникулы затянулись, пакуй чемоданы!
– Не смей судить меня по себе!
– Да? Может, предложишь другую версию? Думаешь, я не знаю, что он тебя хочет? Или, что ты хочешь его? Да тебе только повод был нужен и вот ты его получила. Недолго страдала, сазу в объятия к любимому!
Посмотрел на меня с отвращением, тут же вскинул взгляд к пасмурному небу, выдохнул вверх.
– Три месяца. – Едва сдерживая слёзы, прошептала я.
– Что? – Посмотрел он на меня с вызовом.
– Три месяца я терпела твои измены. – Чётко, тихо, пытаясь абстрагироваться от всего, что меня окружает, говорила я. – С первого дня, я ждала, что это прекратиться, что ты не извинишься, нет, что ты хотя бы сделаешь вид, что ничего не было. Но ты продолжал спать с ней, ездить по своим бесконечным командировкам, врать мне в лицо, рассказывая, сколько навалилось работы. И я терпела. Все три месяца.
Точка кипения была на пределе, но мне не хватало финального рывка, я стояла с единственным желание: сбежать из этого ада, забыть этот разговор, этот бред, его обвинения и его взгляд, который заклеймил меня изменщицей.
– Хочешь сказать, что будешь трахаться с ним три месяца? – Хохотнул Игорь, и я взорвалась.
Слёзы потекли из глаз непрерывным ручьём, я смотрела на него и не верила, что он это сказал, что после всего… да я, чёрт возьми, душу перед ним вывернула, признаваясь, что знала об изменах и ждала, пока он успокоиться, а он… Медленно развернулась и хотела уйти. Тихо, без потерь, позволяя в следующий раз начать с того же места, но уверенно сжатая на моём плече мужская рука не позволила отступить.
– Да как ты… ты! Смеешь меня обвинять?! Да кто ты такой?! Ты в ногах валяться должен, прощения выпрашивать, а ты пришёл меня обвинять?! – На всю улицу кричала я, не боясь людских пересудов. – Я видеть тебя больше не хочу, слышать не хочу, я проклинаю тот день, когда встретила тебя, когда ты влез в мою жизнь, чтобы растоптать всё, что в ней осталось! И больше никогда не смей прикасаться ко мне.
Одно его неловкое движение, направленное в мою сторону и снова звонкая пощёчина по его лицу, но мне мало, я хочу крови, я хочу пробиться к его сознанию, к его человечности. Пощёчина одна за другой, но мне снова мало, я готова убить, только моей женской силы на это не хватит. Игорь пытается поймать мои руки, суета, всё словно в тумане, как я колочу по его груди обессиленными руками. Чувствую, что сзади меня кто-то схватил, оттаскивая от мужа, который и не думает защищаться, он что-то говорит, я вижу, как шевелятся его губы, но не слышу ни звука, только мой крик, мой громкий вой, мои слёзы, стекающие по лицу. Вырываясь из чужого захвата, снова бросаюсь к нему, желая что-то доказать, лицо Игоря изменилось, во взгляде нет обвинения, он снова пытается перехватить мои руки, прижимая к себе. Вокруг люди, я не узнаю их лиц, они оттаскивают Игоря к его машине, отдаляя от меня, а я теряюсь в сильных объятиях, всё плывёт и только бледно голубые глаза смотрят на меня, шепча что-то неразборчиво. Проваливаюсь в темноту, сквозь эту тьму слышу крик Данилы, кажется, ругает подчинённых, как всегда, лишь бы покомандовать.
Поговорил ничего не скажешь!.. Приехал просить прощения, а сам накричал, обвинил, довёл до истерики. Не узнаю свою жену, не понимаю, что с ней происходит. Дементьев этот, как всегда вовремя появился, откуда он только свалился на мою голову! Оксану нужно было увезти, сразу, без разговоров, так и хотел сделать, чтобы не пряталась за его спину, только вот, словно что-то почувствовав, она отказалась. Чужая совсем, взгляд другой, лицо бледное, понятно же, что страдает, зачем затягивать удавку и на своей, и на моей шее? Права. Как всегда во всём права, и удавиться без неё хочется.
От мыслей отвлекает тяжёлый взгляд. Опомнился: я стою на том же месте, приткнувшись спиной к стене, пинаю камешек из стороны в сторону, а рядом мужчина, непонятно откуда нарисовался. Плотный, седовласый, с проницательным взглядом, волевым подбородком. Руки в карманах брюк, стоит свободно, абсолютно расслабленно, смотрит на меня, не отрываясь. Ответил ему тем же и он усмехнулся, покачал головой, достал пачку сигарет и предложил мне.
– Покурим?
– Не курю.
Кто это такой, я уже понял: один из цепных псов Дементьева, видел как-то, выходящим из его машины, желания разговаривать нет, но сам уйти не могу, а его, судя по взгляду, так просто и не прогонишь. Серьёзный мужик, лет за пятьдесят, видно, что бывший военный или работник спецслужб. Олег, мой хороший друг, полковник ФСБ, так у него такой же взгляд, сканирующий, причём не как у обычных людей сканер, а конкретный такой, который всю подноготную без единого слова выяснит. Он закурил, подошёл ещё ближе.
– Хочешь совет, паренёк?
– Всё равно ведь посоветуешь. – Устало огрызнулся я. В принципе, претензий у меня к мужику нет, а его работа – всего лишь средство зарабатывание денег.
– И то верно. Так вот, отстал бы ты от девки. Не тягаться тебя с Дементьевым, ни по характеру, ни по деньгам, ни по власти. – Он замолчал, а я зубы сжал до желваков. Мужик, ухмыльнувшись, продолжил. – Я его давно знаю, такой своего не упустит. Глотки поперегрызает, а всё одно своего добьётся. И всегда так было и будет, что с бизнесом, что с бабами, что вообще по жизни. А эту он, видно, себе присмотрел, так что найди другую и не парься.
– Он прислал? – Догадался я, но злости не было. Вообще ничего не осталось.
– Больно надо. Просто увидел тебя, подошёл. –Прищурился тот, затянувшись сигаретой.
– А мне не нужно другую.
Наконец, я повернулся к мужчине и смотрел на него прямо.
– Дай угадаю, – поскудненько так засмеялся он, – другую не нужно, это хочу. Так, что ли? Да брось, – недоверчиво рукой махнул, – баб на свете много, а эту отбивать себе дороже. Помню, в первый раз Дементьева увидел, когда ещё на государство старался. Зелёный он совсем был, лет двадцать пять, а может, и того меньше. Тогда всё власть делили, деньги, так вот попался в нашу разработку заводик неприметный один, больно серьёзная схватка за него началась. Не имела эта схватка никакого смысла, ни территориально, ни финансово, только вот своего Дементьев отдавать не собирался. Так такой замут получился, что проще отдать, чем доказывать, почему нет, а он упёрся. И выиграл. И всегда так делает, знает, чего хочет и слепо идёт к своей цели, сметая всё на пути, и не многие желают с ним встретиться. Оттого он и сейчас имеет то, что имеет, до последней запятой будет биться, пока своё слово не скажет.
– Мне это неинтересно. – Сильнее пнул ногой надоевший камешек и стал свободнее, кулаки спрятал в карманы брюк.
– Зря не интересно. Я дело говорю. Он всегда получает то, что хочет. Я когда-то против таких вот боролся, а сейчас, сам видишь, как оно вышло. – Говорит, а сам меня изучает. Неприятно.
– Это жена моя. – Обречённо выдохнул я, закрывая глаза ладонями.
– Вот даже как? Тогда я тебе не завидую, парень.
– Я и сам себе не завидую. – Выдохнул и обратно к стене стал, чтобы опору чувствовать.
– Тут и сказать-то нечего, сколько себя помню, Данила Алексеевич в чужую семью нос не совал, а ты, я вижу, парень неплохой. И деньги водятся. Отчего же от такого красавчика жена ушла? Ведь ушла, точно знаю, не уводил он её.
Он откровенно издевался, а мне уже было всё равно. Закрываю глаза – вижу, как он её на руках несёт, бережно так к себе прижимая, трогательно, и тошнота подступает.
– Изменил.
– Бывает. Зачем женился тогда?
– Потому что она одна такая. Нужна мне.
– Нужна? Чего тогда изменял?
– Вот чего не знаю, того не знаю. – Раздражённо развёл я руками. Бесит! Какие все вокруг жалостливые, участливые, так и норовят в душу залезть.
– Не горячись. – Махнул он мне рукой. – Баба она, как я погляжу, умная, сама решение принять должна. И все эти твои концерты под окном, на него не повлияют. Слова красивые я говорить не умею, – затянулся он сигаретой, – но одно точно скажу: ей не всё равно. А это уже добрая половина дела. Перебесится и вернётся, вопрос в другом, нужна ли она тебе после кого-то?
Я посмотрел на него как на инопланетянина.
– Она моя жена. Что не понятно?
На этот раз мужик не улыбался, только понятливо кивнул.
– Тогда ещё один совет: не мешай ей принимать решение в твою пользу, сегодняшним высказыванием ты точно камень в свой огород забросил. Дай ей остыть, отойди в сторону. А если, как ты говоришь, жена, да ещё и любимая, то вернётся.
– Откуда все такие умные выискались, а? Один я тупой, ничего не понимаю!
– Взгляд со стороны – он всегда трезвый. Это ты погряз в своём болоте по самые уши, а теперь жалобно квакаешь, ничего не замечая. А мне видится всё с высокой колокольни. Ты с умом подходи, не дави на неё, не нарывайся. Она баба умная, не соплюха какая-нибудь, и сама сообразит, что ей нужно.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Передавай хозяину привет.
И уехал, вдарив по газам. С одной стороны, прав мужик, как ни крути, с другой – уйти? А он будет вокруг Оксаны землю рыть? Верно, сказал, своего не упустит, а она его, он уверен в этом, да и Оксана сомневается. Если и не было ничего у них, то будет, только вот её винить в этом нет смысла, сам толкнул к другому, самому и расхлёбывать.
А в кабинете на столе Дементьева горела только настольная лампа, перед ним стоял седовласый мужчина, хозяин сидел, откинувшись на спинку кресла, закинув ногу на ногу и спокойно курил.
– Сказал? – Тихо уточнил он.
– Сказал.
– А что этот сопляк?
– Ответил что она его жена, не смотря ни на что.
– Значит, мы его ещё увидим. – Произнёс задумчиво. – Свободен.
Только мужчина не ушёл.
– Алексеич, я чего спросить хотел, – дождался одобрительного кивка головы, – она, правда, жена его?
– Да.
– Я к чему спрашиваю… сам же говорил, что в чужую семью лезть не станешь, вроде как правило у тебя такое. А он любит, видно же.