Теряя терпение, Свояк вышел из машины. Его примеру последовал Таран. При виде босса и его помощника оба «пернатых» замерли как вкопанные.
— Смелее! — оглянувшись по сторонам, Свояк вытянул руку и поманил их пальцами. — Чего это вы как будто контуженые?
Дружки, трясясь, осторожно двинулись вперед.
— Вы что, в доме бухло нашли и выпили? — спросил Свояк, когда до Дрозда оставались считаные метры.
Оба рецидивиста снова встали. Вид у них был ужасный. Если бы не одежда, то Синицу можно было и не узнать. Теперь он походил на корейца. Глаза заплыли, превратившись в две узкие щелочки, а нос так распух, что занимал по площади добрую треть лица.
— Таран, за сто? — чуть не плача прошамкал Дрозд.
Его два передних зуба, и без того гнилые и черные от чифиря и курева, оказались обломанными. Холодный воздух при вдохе вызывал у него боль, поэтому он морщился при каждой гласной.
— Чего Таран? — не понял Свояк. — Ближе подойдите!
Дрозд, с опаской косясь на Тарана, обошел его и встал напротив Свояка.
— Что с вами?
— Как сто? — вскинул голову Дрозд. На глазах то ли от обиды, то ли от боли в обломках зубов выступили слезы.
— Кто вам навалял, полудурки? — не выдержал Таран.
— А ты не знаешь? — провыл Синицын и странно крутанулся на одной ноге вокруг своей оси. — Охренеть и не жить! Встретил в подъезде! Как дела? И тыквой в стену…
— Кто, я? — Таран ткнул себя в грудь.
— Ты думаеф, мне память отфибло? — с обидой в голосе спросил Дрозд. — Я тебя еще по запаху вычислил!
— Так, Дрозд, к нам в машину, — догадавшись, что кто-то встретил обоих в подъезде и избил, принял решение Свояк. — Синица, один поедешь. Вперед! — вспылил он. — Нечего здесь глаза мозолить!
Некоторое время ехали молча. Стасов на всякий случай несколько раз потянул носом воздух. Мало ли? Может, действительно нажрались, спьяну друг другу морды поразбивали, а сейчас несут с перепугу ахинею. Но ни спиртным, ни анашой не пахло.
— Рассказывай, — потребовал Свояк.
— Мы, как ты и сказал, вошли в квартиру, — подменяя почти половину согласных букв одной «ф», заговорил Дрозд. — Там никого. На всякий случай поискали портфель лепилы. Не найдя, вышли оттуда. По лестнице спускались, не включая света. В самом низу чувствую, кто-то стоит и спрашивает: «Чего разорались?» Я спросил: «Таран, ты?» — Рецидивист наклонился, чтобы было лучше видно сидевшего на переднем сиденье Тарана, и повысил голос: — Он мне ответил «да»!
— Не отвечал я тебе ничего! — вспылил Таран.
— Он вообще из машины не выходил! — подтвердил Крым.
— Тогда кто это был? — вконец растерялся Дрозд.
— А ты карманы проверял? — повеселел Свояк. — Может, вас просто шпана ограбила?
— Чего, меня?! Вот так вот в подъезде? — возмутился Дрозд нелепости предположения босса. — Да никогда!
— Зашли двое нариков ширнуться, смотрят, лохи идут, вот и решили сразу два дела сделать, — повеселел Таран, — на дозу заработать и уколоться.
— Я в себя пришел, понять не мог, где нахожусь. Чуть с ума не сошел! — растягивая слова, словно сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, продолжил Дрозд. — Темнотища, хоть глаз коли, оказалось мне на голову мою же маску напялили… Стянул, огляделся, — он пожал плечами. — В лифте почему-то сидим… Голова как улей. Я подумал, мы на площадке первого этажа, где нас Таран и встретил…
— Да не было меня там! — взревел Таран.
— Тише, — давясь от смеха, тронул его через спинку за плечо Свояк и посмотрел на Дрозда. — Продолжай.
— Растолкал Синицу, а он идти не может. Стонет — голова лопнула… Я его поднял да поволок к выходу…
Дрозд замолчал.
— И что? — чувствуя, что на этом несчастья «птиц» не закончились, спросил Свояк.
— Из лифта вышли, вообще ничего не видно. Оказывается мы не внизу, а этот… — Дрозд вновь с опаской покосился на Тарана. — Ну, который вместо него… Кабину наверх отправил. В общем, иду, вдруг пустота. Волосы аж дыбом встали. Понять ничего не мог, пока до лестничной клетки все ступени не пересчитали.
До этого момента Свояк еще сдерживал себя как мог. Однако когда стало ясно, что пришлось пережить двум закадычным дружкам, зашелся раскатистым смехом:
— Ну, на то вы… Вы и птицы, чтобы ле… Летать!
Улицы наполнялись людьми и машинами. Быстро светало.
— Позвони своему брату, — взял себя, наконец, в руки Свояк. — У метро пусть тебя заберет.
— Дрозд, ты все-таки проверь, у тебя все на месте? — неожиданно развернулся на сиденье Таран. — Телефон, документы…
— Он что, на дело с паспортом ходит? — удивился Крым.
— А как же, — ошарашил Дрозд, запустив руку во внутренний карман ветровки. — С моим портретом без документов нельзя.
По тому, как изменилось выражение его лица, Свояк понял, что два матерых вора-домушника сами оказались жертвами преступников.
— Что, нету? — насмешливо спросил Таран.
Дрозд запустил руку в другой карман, потом похлопал себя по бокам. Его лицо вытянулось от удивления и злости:
— Вот дают!
— Кому рассказать, не поверят, — хохотнул Таран. — Воров обчистили!
— Я найду этих козлов! — не своим голосом взвыл Дрозд. — Гадом буду, найду!
Крым тем временем прижался к тротуару и надавил на тормоз.
— Дебилы, — процедил сквозь зубы Свояк. — Пошел прочь!
— Ты не видел, пока мы стояли, во двор кто проходил? — спросил Таран Крыма, когда тот тронул машину с места.
— Машина заезжала, — выдержав паузу, ответил тот. — Больше ничего.
— А выезжала? — спросил Свояк.
— Я джип этот тоже видел, — вспомнил Таран. — Там мужик с бабой были.
— Что за джип? — не унимался Стасов.
— Слушай, шеф, в доме шесть подъездов, четыреста квартир, — начал было Таран, но Свояк не дал ему закончить мысль:
— Отвечай!
— Белый, — пожал плечами Таран. — Или… В общем светлый, «Ленд Крузер».
— Точно, — кивнул Крым.
— Завтра, вернее сегодня, — поправился он, — узнайте, какая машина у этого Кораблева.
— Сделаем, — заверил Таран.
* * *— Я чуть с ума не сошла! — всхлипнула Марта, когда Матвей, бесшумной тенью проскользнув вдоль стены дома, возник у машины и открыл дверцу.
Он прижал палец к губам, давая понять, чтобы девушка не шумела:
— Сейчас тихо уходим через соседний двор к тебе.
— А картины? — догадавшись, что случилось что-то из ряда вон выходящее, едва слышно спросила она.
— Потом…
Дождавшись, когда Марта выйдет из машины, Матвей взял ее за руку и направился в глубь двора.
— Комары заели, — пожаловалась Сомова и тут же встала как вкопанная: — Черт!
— Где? — пошутил Кораблев.
— Ноутбук забыла!
— Никуда он не денется, утром заберешь. — Он потянул девушку за руку.
Домой они добрались, когда было уже совсем светло. Приняв душ и позавтракав, Матвей позвонил Дешину и договорился о встрече. Спустя час он уже сидел в условленном месте на скамейке в сквере неподалеку от ОВД. Дешин появился откуда-то сзади, из-за акаций.
— Вид у тебя какой-то странный. — Ответив на рукопожатие, следователь сел рядом.
— Не спал сегодня, — признался Матвей.
— Понятно, — проводив взглядом прошедшую мимо девушку, кивнул полицейский.
— Ты чего шифруешься? — Кораблев оглянулся по сторонам.
— Есть чувство, как будто кто-то меня пасет, — давая возможность Матвею высказаться по этому поводу, выдержал паузу.
— УСБ, кто же еще, — пошутил Матвей.
— Типун тебе. — Дешин шутя толкнул его локтем в бок. — Для них пока я точно не представляю интереса. Ты чего звал?
— Я сегодня под утро вернулся из клуба и застал дома «гостей».
— Дома — это где? — спросил Дешин.
— У себя. — С этими словами Матвей вынул пакет с трофеями и положил на колени полицейскому. — Здесь паспорта на Синицына и Дроздова, а также их орудия труда.
Дешин заглянул в пакет и кивнул:
— Понятно. Они тебе все это сами отдали?
— Можно сказать и так, — улыбнулся Матвей. — Думаю, эти клоуны считают, что их просто ограбили.
— Судя по инструменту, парни не простые. — Борис еще раз заглянул в пакет.
— В общем, у меня дома они искали Тумаркина.
— Это понятно, — кивнул Дешин и изучающе посмотрел на собеседника: — Надеюсь, ты их не сильно покалечил?
— Пройдет, — успокоил приятеля Матвей. — Меня они точно не видели. Я их встретил в подъезде, когда они квартиру покинули.
— Что от меня требуется?
— Наверняка, если пробить номера телефонов, потрясти вашу базу, ты к вечеру уже сможешь иметь представление, с кем и на кого они работают.
— Зачем тебе это знать? — нахмурился Дешин.
— Завтра я улетаю в Читу. Думаю, если стоящего за всеми этими событиями человека заинтересовала моя персона, он об этом узнает и кого-то отправит следом.
— Смысл?
— Пока не знаю, — признался Матвей. — Но на его месте я бы глаз не спускал с хозяина квартиры, в которой жил Тумаркин и который за него вступился…
— Согласен, — кивнул следователь. — Пойдем?
— Куда? — удивился Кораблев.
— В отдел. — Он встал.
— Зачем?
— Думаю теперь, — Дешин потряс пакетом, — я решу этот вопрос за полчаса.
— Почему так уверен?
— Дрозд мне знаком. — Дешин на секунду задумался, словно восстанавливая в памяти лицо этого человека. — Дроздов Павел Николаевич, шестьдесят девятого года рождения. Вор-рецидивист…
— Убедил. — Матвей поднялся. — Идем, — однако тут же замер. — А как же твои подозрения?
— Насчет чего? — Борис часто заморгал.
— Ты сказал, будто подозреваешь, что за тобой следят, — напомнил Кораблев.
— Вероятность такого развития событий не исключена. — Дешин взял приятеля за локоть и увлек по дорожке. — Тем более если за всем этим делом стоит Стасов.
— Что за Стасов? — не сразу понял, о ком речь, Матвей.
— Свояк! — Дешин улыбнулся и похлопал Кораблева по плечу. — Ты устал. Отдохни пока, а я, как все узнаю, позвоню…
Матвей прошел через проезд и оказался в наполненном детским смехом и криками дворе. Была середина субботнего дня. По-летнему ярко светило солнце. Повернув к подъезду, он увидел стоящую рядом полицейскую машину. Дверца со стороны водителя была открыта, а за рулем сидел сотрудник в погонах сержанта. Кораблев почувствовал тревогу. Неужели вычислили квартиру Марты? — ужаснулся он, почти переходя на бег. Приблизившись к бело-голубому «Форду» облегченно вздохнул. Это оказалась машина ДПС. Все легче. Однако на всякий случай Матвей наклонился к увлеченному игрой на планшетном компьютере водителю:
— Вы к кому приехали?
— А вам-то что? — оторвав взгляд от планшетника, посмотрел на него сержант.
— Живу здесь.
— Фамилия?
— Кораблев…
— Значит, к вам. — Сотрудник посмотрел на двери подъезда. — Иди, там инспектор поднялся.
— Скажите хотя бы, что случилось? — заранее зная, что водитель не будет отвечать, спросил Матвей.
— Все вопросы к инспектору, — махнул рукой сержант и вновь уткнулся в дисплей.
Поднимаясь по лестнице, Матвей достал мобильник и набрал номер Марты.
— А я только собиралась тебе позвонить, — с тревогой в голосе сообщила она. — Тут какое-то недоразумение…
— У тебя все нормально? — на всякий случай спросил он.
— У нас полиция, — сообщила девушка. — Говорят, что ты ночью совершил наезд на припаркованную машину, бросил свою и скрылся.
— Все? — пытаясь понять, зачем бандитам понадобилось инсценировать аварию, уточнил Матвей, доставая ключи. В том, что это сделано специально, он не сомневался. Даже предполагал, что нечто похожее произойдет. Только почему осторожничают? Могли бы сделать еще красивей, сбить кого-нибудь, тогда бы его арестовали.
— Все, — между тем подтвердила Марта.
— Постой, — осенило Матвея, — а как полиция смогла установить, что машина принадлежит мне? И вообще, откуда у них мой адрес?
Несмотря на увольнение, данные о Матвее нельзя получить в открытом доступе. Участие в секретных операциях, а также желание многих криминальных авторитетов заполучить в свои ряды офицера ГРУ вызвало необходимость создания отдельной базы данных.
— Я пошла утром за ноутбуком, — она выдержала паузу, давая возможность Матвею вспомнить подробности ночных событий.
— Обнаружила, что машины нет на месте, и заявила в полицию, — договорил за нее Матвей. — Понятно, у тебя же генеральная доверенность.
— Угадал…
Убрав телефон в карман, Матвей бесшумно открыл двери, проскользнул в прихожую и замер. Как бы он ни доверял Марте, лучше перестраховаться. Не понаслышке зная, что любого без исключения человека можно подчинить своей воле и вынудить говорить так, как нужно, он допускал, что и здесь кроется какой-то подвох.
— Сказал, что идет, — услышал он голос Марты.
— Хорошо, — ответил ей мужчина.
Матвей вошел в зал.
Старший лейтенант при его появлении встал из кресла.
— Я не слышала, как ты вошел, — растерянно пробормотала девушка.
— Матвей Сергеевич? — уточнил полицейский и выжидающе уставился Кораблеву в глаза.
— Он самый, — кивнул Матвей.
— Старший лейтенант Иванов.
— Чему обязан? — Кораблев опустился на край дивана.
— Утром к нам обратился гражданин Лавров, — полицейский взял с журнального столика папку, не спеша открыл ее. — Собираясь на работу, он обнаружил на своей машине повреждения, оставленные вами.
— Мной? — Матвей ткнул себя в грудь. — Но ведь на мне ни царапины!
— Не ерничайте! — предостерег полицейский.
— Хорошо, не буду, — ломая голову над вероятностью сговора между бандитами и сотрудником полиции, пообещал Матвей.
— Джип «Тойота Ленд Крузер», государственный номер «И» сто восемь «РВ», — ваша?
— Моя, — кивнул Матвей. — А что с ней?
Иванов устало посмотрел на Марту.
— Вот, — спохватилась она и развернула к нему ноутбук.
Матвей увидел свою машину, впритык стоящую сзади новенького «Ситроена». Сердце защемило, когда он разглядел разбитую фару и обломки бампера на асфальте.
— Когда это случилось? — прикидывая в уме, во сколько обойдется ремонт обеих машин, спросил Матвей.
— Хотелось бы у вас это узнать, — хмыкнул полицейский.
— Я оставил машину в четыре утра во дворе дома, в котором проживаю. — Матвей перевел взгляд на полицейского.
— И отправились в другой район пешком? — с иронией спросил офицер.
— Так и было, — переглянувшись с Мартой, подтвердил Кораблев.
— А, может, вы направлялись домой на машине, однако совершив наезд на припаркованный у обочины автомобиль, покинули место происшествия, чтобы потом свалить все на несуществующего угонщика?
— Зачем мне это надо? — удивился Матвей. — Повреждения несерьезные, и мне не составит труда оплатить ремонт. К тому же у меня страховка.
— Отвечаю, — полицейский выдержал паузу, словно интригуя, и улыбнулся: — Вы возвращались после бурно проведенного вечера и на момент аварии были пьяны. Собственно, это и стало, по всей видимости, причиной наезда. Как еще можно объяснить такое положение вещей? Ночь, абсолютно пустынная дорога…
— Хорошо, — Кораблев поднялся со своего места и посмотрел на часы. — Прошло не так много времени, чтобы алкоголь, даже в небольшом количестве, бесследно исчез из крови, поэтому попрошу немедленно провести медицинское освидетельствование.
* * *Машина плавно остановилась перед выложенной мраморной плиткой стенкой. Блики вплотную приблизившихся фар исчезли вместе с едва слышным щелчком повернутого в замке зажигания ключа. Лада продолжала сидеть, глядя перед собой. Она вспомнила сон, как двое похожих на ее водителя мужчин срывали с нее одежду, целовали, гладили ее тело… Неудивительно, что проснулась Анисимова в диком возбуждении. Заранее зная, что легла одна, а Эдик так и не пришел, все равно провела рядом с собой рукой. Никого. Лада запустила руку в трусики и тут же отдернула ее. Пора! Надежда на то, что душ приглушит это состояние, оправдалась, но ненадолго. Стоя у окна с чашкой кофе, она вдруг снова почувствовала страшное желание и бросилась собираться. Всю дорогу, пока Лада ехала на заднем сиденье, она не сводила взгляда с рук водителя, представляя, как обхватывает губками его палец, как он гладит ее другой рукой по голове, проводит по груди. Что это? — ужаснулась молодая женщина, едва не закричав прямо в машине. Раздев взглядом стоявшего у турникета плечистого охранника, она пронеслась мимо него как фурия. Шагнув из лифта, едва не сшибла с ног массажистку, в который раз пожалев, что она не мужчина.
— Лада Васильевна, а я вас жду, — проворковала женщина.
— Сегодня нет времени, — бросила она.
В итоге в свой кабинет Анисимова вошла в крайнем возбуждении и самом мрачном настроении, какое можно было представить, поскольку не имела понятия, как снять сексуальное возбуждение. Потом ей пришлось принимать доклады от подчиненных. Ведь был понедельник. С трудом выдержав час, Лада выпроводила помощников и тут же распорядилась подать машину, чтобы поехать по магазинам, решив, что хотя бы шопинг отвлечет ее до вечера от мыслей о сексе. Там она непременно что-нибудь придумает. Однако, увидев водителя, вновь испытала желание. Потеряв способность даже думать и набрав всякой ерунды, всю дорогу до дома она сидела как на иголках. И вот, наконец, они приехали…
Водитель вышел из машины, обошел вокруг, открыл с ее стороны дверцу и услужливо протянул руку. Когда ладошка Лады утонула в его большой и мозолистой ручище, бедняжка едва сдержала стон. Сердце замерло, дыхание перехватило, а голова пошла кругом. Она вдруг поняла, что ноги перестали ее слушаться.