Четвертый рецепт Кулинара
«Цыпленок на вертеле
Подготовленную выпотрошенную среднего размера тушку цыпленка промыть, посолить, посыпать перцем, надеть на металлический вертел, продев его наискось тушки (от ножки к крылышку), и жарить над раскаленными углями (без пламени) в течение 20–30 минут. Во время жарения тушку цыпленка надо смазывать сливочным маслом, а вертел поворачивать, чтобы цыпленок равномерно прожарился.
При подаче на стол цыпленка снять с вертела, уложить на подогретое блюдо и загарнировать листиками салата, свежими или малосольными огурцами и свежими или консервированными помидорами.
Отдельно можно подать соус „Ткемали“ (см. ниже). Таким же способом можно приготовить рябчика, куропатку и другую мелкую дичь. Куропатку перед жарением надо разрезать вдоль по грудке, не прорезая спинки».
9
— Если бы только был убит не директор, а его заместитель!
Разговор шел на людях — в пиццерии, поэтому эмоции Виталик выражал не столько голосом, сколько мимикой.
— Что-то пиццы захотелось, — сказал, он, пригласив сюда Савелия, — настоящей, с пылу с жару, а не разогретой. Да и гостеприимством твоим злоупотреблять стыдно.
— Да будет тебе, — упрекнул Савелий, но предложение поддержал.
Чего бы не поесть пиццы, особенно там, где ее умеют готовить. Любимое, можно сказать, блюдо никогда не надоедает. А если какой-то вариант приелся, можно переключиться на другой. При таком-то разнообразии.
В ожидании пиццы пили пиво (безалкогольное, потому что Виталик был за рулем, а Савелию по большому счету градусы в пиве были безразличны, главное — вкус) и обсуждали новость — четвертое убийство на складе.
— Какая разница? — спросил Савелий. — Тебе чем-то заместитель не нравится?
— Дело не в этом, а в том, что у них, директора и заместителя, отстрельный расклад компаньонства. Каждый владеет пятьюдесятью процентами акций, а что это означает?
— Что все вопросы они должны решать сообща, — предположил Савелий. — Или оба согласны или не проходит.
— Это тоже, — кивнул Виталик. — Но в первую очередь они должны мечтать избавиться друг от друга! Потому что каждый висит у другого камнем на шее и каждому обидно. Когда у одного семьдесят пять процентов, а у другого — двадцать пять, тут вроде бы все ясно, у кого больше — тот и рулит, хотя варианты, конечно, могут быть разные. А пятьдесят на пятьдесят — это самый конфликтный расклад, причем парализующий работу при малейшем раздоре. И еще надо учитывать межличностный конфликт. С одной стороны, у нас бывший владелец всего бизнеса, который хотя бы поэтому должен считать себя главнее, а с другой — человек, который вложился в бизнес и тем самым спас его. Он же тоже вправе считать себя ну хоть настолечко, — Виталик показал пальцами насколько, — выше компаньона? Вправе! Плюс разные взгляды на бизнес, как я уже сам понял — покойный директор был консерватором, а его заместитель — новатор чистой воды. Так что если бы следом за Высоцким-младшим убили бы Высоцкого-старшего, то господин Вергун сидел бы сейчас у нас на Петровке и рассказывал, как ему в голову пришла такая замечательная мысль — убить четверых вместо двоих, чтобы скрыть мотив. И ведь рассказал бы…
— А сейчас у вас, значит, сидит Высоцкий? — спросил Савелий и тут же понял, что сморозил глупость. — Это я не подумал…
— Да, никто не станет убивать единственного сына, чтобы замаскировать убийство компаньона. Тем более что по свидетельству окружающих, а мы опросили не только сотрудников склада, но и соседей Высоцких, между отцом с сыном было полное взаимопонимание, никто никогда не видел и не слышал, чтобы они ссорились. Разве что по работе старший мог младшему замечание сделать, не более того. И жили они вместе — папа, мама и сын, это тоже показатель. При напряженных отношениях сын бы съехал на съемную квартиру или к какой-нибудь бабе.
— Женщине, — поправил Савелий, которого коробило от слова «баба». — Бабы и девки остались в классических романах, сейчас вокруг только женщины и девушки.
— Фурии, гарпии и Медузы-горгоны, — скривился Виталик.
— Если так считать, то вокруг одни фурии и будут, — заметил Савелий. — Кстати, а Лариса твоя к какой категории относится?
— Медуза-горгона, — не раздумывая ответил брат. — Она когда злится, у нее натурально волосы дыбом встают и взгляд становится та-а-акой… Ладно, давай не будем о грустном…
Официант принес заказ — «Маргариту» и сицилийскую с говядиной для Виталика и «Четыре сыра» для не столь голодного Савелия. Несколько минут брат утолял голод, ожесточенно орудуя ножом и вилкой и отрывисто рассуждая насчет того, что вкуснее всего есть руками. Насытившись, Виталик наполовину осушил свою кружку и продолжил:
— Я сегодня пообщался с Высоцким. Мужик в трансе, ему реально страшно. Даже не реально, а конкретно страшно! Убили сына, убили компаньона, завтра и до него могут добраться. Вот поставь себя на его место…
— Не буду, — отказался Савелий, не понимая, к чему клонит брат, — мне и на моем хорошо.
— Ладно, как хочешь, — не стал настаивать Виталий. — Короче, я сказал ему, так, мимоходом, вроде как к слову пришлось, что у меня есть знакомый психиатр, гениальный корифей…
«Гениальным корифеем» Савелия никогда еще не называли. Да и и вообще кого-то так редко называют всерьез, разве что только с издевкой. Но Виталик не издевался, а говорил искренне.
— Видит человека, говорю, насквозь. Доктор Хаус от психиатрии. Это я про тебя, между прочим, если ты еще не понял.
— Я понял.
— Если б, говорю, дать ему возможность поближе познакомиться с сотрудниками, то он в два счета выявит маньяка. Потому что — профи.
— Так уж и в два счета? — скромно усомнился Савелий. — Стоит ли так обнадеживать?
— Ну, пусть в три, — усмехнулся Виталик. — Да какая разница, рано или поздно мы все равно этого гада поймаем, но лучше бы, конечно, пораньше. В общем, он попросил узнать, нельзя ли заключить с тобой договор?
— Договор? — удивился Савелий.
— Договор! — кивнул брат. — Регистрируй срочняком индивидуального предпринимателя и заключай с Высоцким договор на оказание консультативных услуг. Стандартная практика. И тебе выгодно — денег заработаешь, и мне поможешь.
— Индивидуального предпринимателя? — переспросил Савелий. — Договор на оказание консультативных услуг? Сложно…
— Что ты тупишь?! — возмутился Виталий. — Все очень просто. Завтра подашь заявление, через пять дней получишь свидетельство, сразу же откроешь счет в банке и поедешь подписывать договор!
— На словах все, конечно, легко…
— И на деле тоже, поверь! Я знаю, что говорю, у меня Лариска недавно индивидуальной предпринимательницей стала! Черт, проболтался! Смотри ей не скажи.
— Не скажу, — пообещал Савелий. — А что она собирается предпринимать, если не секрет?
— Да решила на паях с подругой интернет-магазин открыть. — Гримасой Виталик выразил свое скептическое отношение к начинанию жены. — На паях с подругой. Та делает конфетки из дерьма, а Лариска будет их продавать. Она же у меня прирожденный организатор. Ее бы в Бутырку начальником режима.
— Конфетки из дерьма? — Нет, поистине сегодня был День удивления. Праздник новый такой. — Мумие, что ли?
— Да нет, это я образно. Поделки из бисера и цветных стекляшек она делает — брошки, сережки, колечки, браслеты. Лариска утверждает, что очень стильно получается, от покупателей отбою не будет. Короче — спит и видит себя миллионершей… Ладно, не о ней сейчас речь, а о тебе. Что скажешь?
— Все так неожиданно, — замялся Савелий.
— Жизнь — это непрерывная цепочка неожиданностей, — назидательным тоном сказал Виталик. — Ты не юли, брателло, ты отвечай — согласен или нет?
— Ну, если мне не придется торчать там целыми днями. Я же работаю…
— Не придется. Сделаешь себе свободный график.
— И если оформление не растянется на месяц с гаком…
— Не растянется! А пока можешь списаться с Высоцким, обсудить условия, согласовать договор… Вот его визитка. И вообще, брось ты эту свою привычку вечно все усложнять. Будь проще, и к тебе…
Савелий сделал страшные глаза. Три выражения раздражали его: «не бери в голову», «будь проще, и к тебе потянутся люди» и «вы же доктор».
— …потянутся деньги! По большому счету можно и без договора обойтись. Мы тут недавно работали по убийству владельца ночного клуба, так по ходу дела выяснилось, что мужик пятнадцать лет жил в Москве без паспорта и при этом имел клуб, парочку магазинов и кафе.
— А что ему мешало получить паспорт?
— Он сам русский эмигрант из Туркмении. Туркменский паспорт вроде бы потерял вскоре после приезда в Москву, новый оформлять не поехал, так и жил. Весь бизнес был официально оформлен на подставных лиц, и ничего, прокатывало. Если бы в бабах своих… пардон — в женщинах не запутался, жил бы себе припеваючи.
— А что ему мешало получить паспорт?
— Он сам русский эмигрант из Туркмении. Туркменский паспорт вроде бы потерял вскоре после приезда в Москву, новый оформлять не поехал, так и жил. Весь бизнес был официально оформлен на подставных лиц, и ничего, прокатывало. Если бы в бабах своих… пардон — в женщинах не запутался, жил бы себе припеваючи.
— Убил ревнивый муж?
— Любовница застрелила. Он ей долго обещал, что женится, а сам тем временем своей гражданской жене (юридической у него, сам понимаешь, без паспорта быть не могло) ребенка заделал. Любовница поняла, что ловить ей нечего, украла пистолет у мужа, подполковника Генерального штаба…
— Ого!
— Вот тебе и «ого»! Пришла выяснять отношения с заряженным пистолетом в сумке — значит, имела осознанное намерение. Все бы дела такими были. Три дня — и раскрыто. Не то, что Кулинара на складе искать.
— Но там столько народу… — Савелию, как принято говорить, и хотелось, и кололось. — С кого начать, кем закончить?
— Начнешь ты с Высоцкого, — резонно заметил Виталий. — Тебе же с ним договор подписывать. А я подготовлю для тебя список лиц, к которым следует присмотреться в первую очередь. Ты с ними побеседуешь…
— А если они откажутся? Знаешь, люди не очень-то любят общаться с психиатрами…
— Главное, что бы ты согласился! — перебил Виталик. — Я пока ехал сюда, все продумал. Во-первых, на складе можно сказать, что ты не психиатр, а психолог. С психологами люди лучше идут на контакт. Во-вторых, кто-то, может, и откажется, но только не убийца. Он непременно согласится с тобой пообщаться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и не вызывать подозрений отказом. А еще он может захотеть доказать тебе, что он умнее. Ты «Молчание ягнят» смотрел?
Савелий, уже было решившийся, вдруг сообразил, что запросто может стать очередной жертвой. Видимо, мысли отразились на его лице, потому что Виталий поспешно сказал:
— Место тебе найдем в административном корпусе…
Ага, там, где произошло первое убийство.
— Во время беседы тебя никто не тронет, потому что приглашения по уму должны где-то фиксироваться, хотя бы для отчетности перед администрацией склада, и убийца это прекрасно понимает…
А так просто заглянуть в кабинет он не сможет?
— По складу ты шататься не станешь…
— И в туалет ходить тоже не стану? — Савелий улыбнулся, но улыбка вышла невеселой.
— Я дам тебе…
— Парабеллум?
— Перцовый баллончик. В руках дилетанта это лучшее оружие. Действенное и безопасное. Не убьешь никого ненароком… Но ты смотри сам, Савелий, я же просто предлагаю, а не заставляю. Могу завтра сказать Высоцкому, что корифей наш очень занят и раньше середины будущего года освободиться никак не сможет.
— Не надо, — попросил Савелий. — Корифей, наверное, сможет. Только бы оформление не растянулось, потому что заниматься незаконным промыслом я не стану. Себе дороже…
— Не затянется, вот увидишь. А ты завтра напиши Высоцкому и начни обсуждать условия. Запроси с него не стесняясь, кто дорого себя ценит, тех и уважают.
— А если вы за неделю найдете убийцу…
— То пойдешь и закроешь свое индивидуальное предпринимательство, всего-то и делов! Только что-то мне подсказывает, что не найдем мы так быстро Кулинара. Тот еще тип — хитрый, умный, предусмотрительный. Нет следов — нет зацепок. Пока он на каком-нибудь убийстве случайно не проколется, мы вряд ли его поймаем. А вот ты, с твоим клиническим опытом и умением нестандартно мыслить…
В комплиментах Виталик рассыпался минут пять, не меньше. Вспомнил маньяка по кличке Аптекарь, на которого его вывел Савелий (отличившись, Виталик сумел уйти из районного отделения на Петровку), вспомнил, как Савелий советовал ему не торопиться с женитьбой, вспомнил, как Савелия ему в детстве ставили в пример. Под его дифирамбы Савелий доел свою остывшую пиццу (совместил приятное с полезным, называется) и окончательно обдумал план действий на ближайшую неделю. Решил сначала съездить подать заявление на регистрацию в качестве индивидуального предпринимателя (можно завтра с утра, глядишь, и успеет до приема, который начинается в два), а потом уже звонить Высоцкому. Нет, лучше не звонить, а написать, это удобней и как-то по-деловому.
— Там же есть камеры наблюдения! — вспомнил Савелий. — Разве с их помощью нельзя сузить круг подозреваемых? Определить, кто как перемещался в нужное время и…
— Если бы! Это же склад, там следят за тем, чтобы не было левых отгрузок. Камеры есть на воротах, на проходной, на эстакадах и на стоянке для фур. А тем, что творится в проходах и в складских камерах, до недавнего времени никто не интересовался. Инвентаризацию сделали — и ладно. Кто мог представить, что там начнет орудовать Кулинар?
10
Виталий не обманул — регистрация действительно оказалась быстрой. За это время Савелий успел не только списаться, но и познакомиться с Высоцким. Олег Михайлович ему неожиданно понравился. Савелий представлял его важно-начальственным, а на деле он оказался простым и дружелюбным в общении. И это с поправкой на недавнюю, совсем свежую трагедию и великую занятость — за те четверть часа, которые Савелий провел в кабинете Высоцкого, раз двадцать, не меньше, звонили телефоны и каждые две-три минуты кто-то нетерпеливо заглядывал внутрь. Внешность у Высоцкого тоже была располагающей — не пузатый мордач, а худощавый, интеллигентного вида мужчина, немного напоминавший Шурика из «Кавказской пленницы».
Договорились быстро. Высоцкий одобрил текст договора, скачанный Савелием из Интернета, и предложил оплату, которая по меньшей мере вдвое превзошла ожидания. Когда соглашение было достигнуто (подписание отложили на вторник, к тому времени Савелий должен был получить свидетельство и открыть счет в банке), Олег Михайлович помялся немного и спросил, не согласится ли Савелий занять кабинет бывшего директора склада.
— Но если вы против, то я могу перебраться туда, а вам уступить свой, — добавил он.
Савелия не очень-то вдохновлял кабинет покойника, тем более что ничего такого ценного, проливающего свет на убийство там все равно не найти, но было бы некрасиво и негуманно вынуждать Олега Михайловича на переезд, ведь это может напомнить ему и об убийстве его сына. Поэтому Савелий поспешил ответить, что он не против, что ему все равно, главное, чтобы беседы с сотрудниками проходили с глазу на глаз, без посторонних. Легенда была простой — психолог работает с сотрудниками склада, помогая им справиться со стрессом, который мог возникнуть (просто обязан был возникнуть) после недавних убийств. Техническую помощь Савелию должна была оказывать секретарша покойного директора Мария Андреевна, которую Высоцкий отговорил от увольнения.
— Люди бегут. Двадцать восемь человек уволилось за последнюю неделю, — пожаловался в завершение разговора Высоцкий и после небольшой паузы спросил: — Савелий Станиславович, а вы сотрудник МВД или сами по себе? Если не секрет, конечно.
— Сам по себе, — ответил Савелий. — Я работаю в психоневрологическом диспансере, занимаюсь терапией кризисных состояний.
— Бог мне вас послал! — воскликнул Высоцкий. — Вы, наверное, знаете про мои… обстоятельства?
Савелий кивнул.
— Я еще как-то держусь, а вот с женой — беда. Сейчас она в Белоруссии, сестра увезла в санаторий, подальше от Москвы, от дома, но через три недели она вернется и, насколько я понимаю, будет нуждаться в помощи специалистов. Могу ли я на вас рассчитывать?
— Можете, конечно, — ответил Савелий. — Только прошу учитывать, что я не какая-нибудь звезда, а самый обычный врач, без степеней и званий.
— Я не вчера родился и знаю, как добываются степени и знания, — криво усмехнулся Высоцкий. — Был в жизни случай — лечил мое колено один профессор. Если бы вовремя не послал его к чертовой матери и не обратился к самому обычному травматологу, хромым бы остался…
К работе Савелий приступил подготовленным, спасибо двоюродному брату. А то просто не знал бы, за что хвататься, точнее — с кого начинать, а Виталик дал список из девяти человек, на которых, по его мнению, следовало обратить внимание в первую очередь. Все они были на территории комплекса в то время, когда происходили убийства. У каждого имелись «провалы» в алиби, когда подозреваемые на какое-то время выпадали из поля зрения окружающих. И было у всех некое дополнительное обстоятельство, обращающее на себя внимание.
Первым по алфавиту шел грузчик Анисимов. Николай Николаевич, тезка покойного директора, тридцати двух лет, проживающий в Бронницах. Анисимов отличался вспыльчивым характером и недюжинной физической силой. «На что бригадир суровый мужик, а этого боится», — было дописано на распечатанном списке почерком брата.
Вспыльчивый — это немного не в тему, потому что Кулинар, судя по всему, человек хладнокровный. Но познакомиться не мешает.