— Через девятнадцать дней.
— Я тебя жду.
— Ага.
— И не реветь.
— Ага.
— И хватит думать, что ты его недостойна, Ти!
Я всхлипнула, но реветь как-то обстановка не располагала.
— Что не так? — сразу догадалась Олитта.
— Приеду, расскажу.
— В смысле?
— Олит, — я посмотрела на нее и указала глазами вниз, туда, где пальцы стремительно печатали «проверь Юлиана Джерга».
— Думаешь… что-то связанное с Киану?
— Да.
— Без проблем.
— Спасибо.
— Пока, Тиа.
— Сладких снов.
Я отключила связь и молча уставилась в пол, думая о своем, о женском. Жаль, очень жаль, что методы Лики Пресветлой в отношении обычных мужчин не подходят, что-то мне подсказывает, что после этого задания… Нехорошее у меня предчувствие.
— Тиа, — послышался напряженный голос Джерга, — вы в курсе, что генно-модифицированные способны по тонам сенсорной клавиатуры определять написанное?
Мне вдруг стало совсем весело, а высокородный продолжил:
— Я мог бы сделать вид, что ничего не понял, но… «Проверь Юлиана Джерга» — это не та информация, на которую я мог бы, образно выражаясь, закрыть глаза. Что у вас с дядей?
Тяжело вздохнув, я грустно ответила:
— Спать пора. Завтра сложный день… — Плюс впереди еще ночь и мои шпионские планы в отношении прежних покоев Джерга.
Точно! У меня же еще приключение по плану, а интриги и расследования — лучший способ поднять настроение!
Но тут бесшумно открылась дверь, и, демонстрируя «эффективные телодвижения», в помещение проскользнула Диана Рандер. Волосы были единственным более-менее скрывающим хоть что-то предметом гардероба, ибо дымчатый пеньюар наповал убивал всю мужскую фантазию. Несколько секунд я оторопело рассматривала татуировку на самом сокровенном, после чего решила нарушить молчание.
— Ассаэн Джерг, это санкционированное вторжение?
Высокородный оторвал взгляд от генно-модифицированной и уверенно произнес:
— Нет!
Я улыбнулась стервозе Ди и ласково сообщила:
— Минус двадцать пять баллов. Теперь марш спать!
Сзади тоже все было видно, включая татуировку на левой ягодице. И вот не понимаю я Джерга. Если честно, будь я мужиком, от таких «эффективных телодвижений» точно бы не отказалась. С другой стороны… он же не мужик, а так… мутант! И тут меня осенило!
— Ну и мне пора! — торопливо поднимаюсь и, не оборачиваясь, на ходу бросаю пожелание: — Сладких снов. Эротичной ночи вам желать не буду, ибо тот доморощенный пояс девственности, что вы нацепили, любую эротику исключает.
* * *До своей комнаты я добралась без приключений, хотя каюсь — ожидала трепетной беседы с разгневанной стервозой Ди. Но обошлось, значит, будем ждать подлянки. Торопливо собрав волосы и сменив майку с черепом на майку с ежиком в тумане, я направилась… к Дерганой Дел. Высокородная проснулась, едва я вошла, что неудивительно. Я протянула ей пластиковый сейр с сохраненной информацией.
— Ознакомься, — искренне посоветовала, — Джерг ведь мутант, на него должно подействовать.
И, оставив Далию, отправилась на поиски приключений.
Приключения нашли меня сами, едва я вышла в коридор.
— Что? Опять? — возмущенно спросила я у Джерга. — Нет, ну вы хоть какой-то контроль должны же над собой удерживать.
Джерг. В озверевшем состоянии, с мускулатурой, которая от майки оставила живописные лохмы, шагнул ко мне. Был вариант вернуться в комнату Дел, но не думаю, что это было бы честно по отношению к девушке. А Джерг сделал еще один шаг. И только я решила воззвать к народу с требованием помощи, как генно-модифицированный прорычал:
— Даже не вздумайте!
После чего меня схватили и прижали к стене так, что лица наши с Джергом оказались на одном уровне, следовательно, ноги мои получили уникальную возможность свободно болтаться. И вот нормальная девушка в подобной ситуации бы закричала, но я не нормальная, и давно уже не девушка.
— Не думать о чем? — шепотом спросила я.
— Кричать, — так же шепотом ответил Джерг.
— А почему я не должна об этом думать?
— А… — вот-вот, озверевший ты мой, этот раунд за мной.
Мило улыбнувшись приходящему в норму генно-модифицированому, я предложила:
— Пошли спать.
На мое предложение отреагировали странно: Джерг начал глубоко дышать, после чего его ладонь плавно двинулась… угу, к тому месту, где он мне зубами порвал белье!
— Многоуважаемый Лериан Андар Джерг, — попыталась я отвлечь его внимание от нетривиального направления мыслей, — я понимаю, что вас тянет ко мне на физическом уровне. Это нормально, так как подсознательно вы воспринимаете меня слабой. Но учитывая, что я ваш наемный работник, подобное поведение несколько.
Горячие, обжигающе горячие губы неожиданно прикоснулись к моим, опаляя в буквальном смысле… у высокородных температура тела в момент нестабильности повышается до сорока пяти градусов, а это… много это. После чего генно-модифицированный прошептал:
— Я голоден…
— Могу кашку сварить, — предложила я. — Опыт уже имеется, правда-правда.
Лицо высокородного вернулось к норме, одна бровь поползла вверх, после чего он поинтересовался:
— Ту синюшную субстанцию, от которой отказались не то что собаки — тараканы, вы считаете съедобной кашей?
— Первый блин комом, — не сдавалась я, — к тому же я человек, следовательно, имею право совершать ошибки!
— Интересная теория, — согласился Джерг.
А дальше интереснее — его нога плавно вторглась между моими, эдаким прелюбопытным движем после которого наши бедра оказались в сосем уж недопустимой близости. Но возмутиться я не успела.
— Тиа, — прошептал, вновь касаясь моих губ высокородный, — вы знаете, чего я хочу…
Мне ли не знать. Некоторые проявления мужской физиологии прямо-таки вопиюще указуют на определенное направление высокородного голода. Сильно сомневаюсь, что кашка тут поможет.
— Знаю, — пришлось согласиться, — вам срочно нужна женщина.
— Неужели вы наконец снизошли до чуткого отношения к моим желаниям? А я было подумал, что вы непробиваемо глупы в определенных областях!
— Ну, учитывая, что вы вот-вот пробьете-таки броню моих собственно брюк, я просто вынуждена быть подчеркнуто внимательна к вашим желаниям.
— Я рад. Искренне рад.
— И я даже готова помочь вам.
— Ваше великодушие достойно самых высоких наград.
И главное — пояс-то он снял! То ли обиделся на мою невинную шутку, то ли действительно полагает, что стратегическое прикрытие более не понадобится.
— Ассаэн Джерг, — мило улыбаюсь жертве собственных ожиданий, — как я уже сказала, если нужна женщина, — четвертая, пятая и седьмая двери справа от моей комнаты. Если вы сейчас снова озвереете и вам понадобится психолог — первая дверь слева от моей комнаты! На этом все! А теперь убрали от меня свои руки, губы и бедра!
Высокородный подчинился и, едва я сползла-таки на пол ногами, отошел в сторону. И так сразу прохладно стало, к его жару я, оказывается, быстро привыкла. Старательно поправив майку с уже помятым и от того обиженным ежиком, я гордо направилась… в свою комнату, уже планируя подпереть дверь стулом… так, на всякий случай. Беспрепятственно прошла по коридору, спокойно вошла в номер, попыталась закрыть двери. И мне даже помогли это сделать, правда, не с той стороны, с которой я бы желала.
— Ну знаете ли! — возмутилась я, когда заперший дверь Джерг еще и раздеваться начал.
— Ничего знать не хочу.
Высокородный, полностью избавившийся от одежды… когда я говорю полностью, то это значит совсем… полностью. И пока я, опешив, на все это смотрела, он нагло завалился на мою постель, укрылся моим одеялом и, повернувшись спиной опять же ко мне, потребовал:
— Свет выключите!
Внезапно поняла страшную истину — мне спать негде! И чувство такое накатило, «я бомжик» называется. Паршивое ощущение, между прочим. Была мысль банально столкнуть мужика со своей постели, но в генно-модифицированном росту больше двух метров и веса более ста килограмм, так что…
— Спокойной ночи, — хмуро выдала я и, захватив свою вторую любимую пижамку, пошла спать к Джастину. Он маленький и худой и много места не займет.
Наш психолог моему появлению рад не был, но и выгнать не решился. Даже выделил теплое одеяло, а себе покрывало с диванчика взял.
— Ты мне утром поведаешь причину нашей совместно проведенной ночи? — пряча улыбку, спросил Джастин.
— Может быть, — я торопливо переоделась в шортики и прозрачную маечку, которые мне Лили на Новый год подарила.
Не слишком приличный наряд, но ткань настолько приятная на ощупь, что ну их, эти нормы морали. Тем более Джастин голубой, так что ему без разницы.
— Он опять в твоей постели? — догадался психолог.
— Он опять в твоей постели? — догадался психолог.
— И даже голый, — пожаловалась я.
— Хм, а он… не в курсе твоей ориентации?
— Нормальная у меня ориентация! — вспылила я окончательно. — Кто вообще эти дурацкие слухи по агентству распространяет?
— Лили, она тебя упорно решила добиться… Ну и у нее на примете еще человек десять помимо тебя. Кажется, и с Ивласией было что-то. — Джастин лег, укрылся, с улыбкой следил за моими копошениями на постели. — Так, если у тебя на постели голый мужчина, что ты делаешь здесь?
— Спать собираюсь! — хмуро ответила я. — А с Лили поговорю отдельно.
— Спокойной ночи, — Джастин повернулся на другой бок и заснул.
Вот что значит психолог! Сразу понял, что ко мне лучше не лезть.
— Свет. Выключить, — приказала я системе освещения и уже в полной темноте проговорила: — Спокойной ночи, Джастин.
— Сладких снов, Тиа.
Только вот не спалось мне. Прокрутившись пару часов, я таки заставила себя заснуть.
А потом было почему-то холодно. И даже снилось, что меня куда-то несут… Потом жарко. Потом очень тесно.
— Джастин, — сонно прошептала я, — ты ж худее меня, а столько места занимаешь…
И я снова попыталась заснуть. Потом поняла, что что-то мешает. Прислушалась к ощущениям и с некоторым раздражением поняла, что чья-то рука сжимает мое полупопие. Полупопие возмутилось, я, соответственно, тоже:
— Джастин! Держи себя в руках!
Но держать себя в руках он не планировал, зато решил подержать меня, и тут я сообразила — это не Джастин! У того ладонь никак не сможет вместить практически все мое… хм. Медленно открываю глаза и понимаю, что сделала это зря, — все равно темно и ничего не видно.
— Проснулась? — прошептал генно-модифицированный, который в отличие от меня в темноте видел. — Я рад.
И, не дожидаясь моей реакции, Джерг перешел к порнографии, минуя этап эротики. Начал с поцелуя — страстного, почти обжигающего. Хотя почему это «почти»? Обжигал фактически. Обжигал настолько, что ощущение собственной принадлежности постепенно утрачивалось, сменяясь ощущением полнейшей принадлежности царствующему на мне мужчине. Искренне сомневаюсь, что высокородный не заметил моего прерывистого дыхания и учащенного сердцебиения. Чувствовал он все прекрасно и с усмешкой пошел на покорение крепости, носящей имя мое. Когда его рука ласково провела от моих губ до моего же самого сокровенного, я поняла, что окончательно теряю разум и пришлось брать себя в руки.
— Вы соображаете, что делаете? — хрипло, с придыханием спросила я.
— Да, — интимно прошептал высокородный, словно невзначай перехватывая мои ладони и заводя их за голову. Видимо, решил подавить сопротивление в зародыше.
— То есть вы сейчас соображаете и это осознанное поведение? — решила уточнить я.
Странно это, прекрасно понимать, что происходящее нужно остановить, и в то же время невероятное ощущение, будто все мои чувства сконцентрировались сейчас там, где осторожными прикоснонениями ласкает его рука. Никогда не думала, что генно-модифицированные могут быть настолько нежными и настолько чуткими. Ведь он очень точно чувствует меня, словно знает все мои самые тайные желания… И хочется забыть обо всем, обо всех, чтобы в этой постели остались лишь мы вдвоем… А нельзя!
— Ассаэн Джерг…
Его губы осторожно касаются моих, словно боясь испугать, и я едва сдерживаю почти болезненное желание ответить.
— Лериан…
Властный поцелуй, и меня накрывает ощущение полета. Мне казалось, что я парю над кроватью, над жизнью, над рутиной, над всем миром. Тысяча и один поцелуй, нежный, ласковый, дурманящий. И остается желание раскрыться, податься ему навстречу и замереть, в страхе утратить упоительный миг счастья. И хочется кричать, умолять, просить — только не останавливайся. И сердце замирает, следуя его прикосновениям, чтобы вновь неистово забиться, едва высокородный еще раз прикасается губами. Пальцы, мои пальцы сминают простынь, губы искусаны почти до крови, а стоны я едва сдерживаю… Что он делает? Ладно я, годы воздержания в моем возрасте — это достаточно оправдывающий факт вопиющего поведения, но Джерг… Джерг, наплевав на все мои моральные терзания, приступил к снятию нижней части моего ночного одеяния. Сам, главное, все еще в штанах… хотя что ему стоит от них избавиться…
И кто его знает, что было бы дальше, но тут в дверь постучали.
— Тиа, — раздался голос Джастина, — ты здесь?
Повинуясь звуку его голоса, в комнате зажегся мягкий оранжевый свет. Мы с Джергом замерли, тяжело дыша и глядя друг на друга. А дышал он тяжепо, и при вдохе его грудь касалась обнаженной моей моя на эти касания реагировала все разгорающимся пожаром в нижней части тела. Судя по всему, верхней части одежды на мне уже не было, но как и когда высокородный от нее избавился, понятия не имею.
— Тиа? — психолог явно нервничал.
На какое-то наполненное безумием мгновение появилось желание грубо послать Джастина. Очень грубо, очень далеко и главное — надолго!
— Тиа?!
Глубоко вдохнув, я крикнула:
— Да!
На лице высокородного промелькнула хитрая улыбка и, чуть приблизившись, так что наши губы вновь соприкасались, он прошептал:
— Что «да»?
— Всё.„— я облизнула пересохшие губы, ну и его губам от моего языка досталось.
— Всё «да»? — генно-модифицированный искуситель медленно облизнул мои губы. Но они от этого совсем пересохли и явно хотели продолжения.
— Да… — прошептала я, истинно женский ответ на истинно мужской вопрос.
— Совсем всё? — он улыбнулся.
Но в этой улыбке не было ни насмешки, ни иронии, ни чувства торжества. В ней была нежность. Безграничный океан нежности, которой было на удивление много… слишком много для генно-модифицированного. И когда он осторожно коснулся там, где ткань сейчас была совершенно излишня, мои глаза, мое тело, все мое женское начало говорило свое безоговорочное «Да!». Но тут не выдержал психолог:
— Тиа! Черт тебя подери! Ты точно в порядке?
— Да… — я постаралась ответить громко, но это было несколько затруднительно, учитывая, что Джерг переходил к самому интересному и голос мой уже почти не подчинялся мне.
— Что значит «да»? — психанул за дверью Джастин. — Сначала в комнату бесшумно врывается этот нестабильный высокородный и вырубает меня прикосновением к шее. Затем я прихожу в себя, а тебя рядом нет! И в результате из-за твоей двери странные сдавленные «Да» вместо нормальной связной речи! Тиа, я вхожу!
Я редко видела генно-модифицированных в состоянии боевой трансформации. Точнее, до этого момента видела лишь раз, и вот… Лериан Андар Джерг метнулся к двери столь плавно и быстро, как могла бы взвиться взведенная пружина. Но мои ощущения сменились столь же молниеносно — стало холодно, и тоскливо, и одиноко до слез.
Сосредоточившись на своей утрате, я не сразу осознала произошедшее в дверях. Вероятно, высокородный пытался закрыть двери, а Джастин решил, что я в опасности. Только этим можно объяснить его выкрик.
— Контроль сознания!
В какие-то доли секунды до меня дошли две истины: первая — Джастин думает, что Лериан в состоянии нестабильности, вторая — высокородный сейчас уничтожит его за неправомочные действия!
До последствий я додумать не успела, так как, подскочив и прижимая к груди покрывало, рванула к мужчинам. Успела вклиниться к моменту, когда Джерг, чуть склонив голову к правому плечу, убийственно спокойным тоном спросил:
— Что?
И Джастин понял, как сильно попал. Он генно-модифицированных знал очень хорошо, гораздо лучше, чем хотел бы сам, и потому, испуганно икнув, начал отступать в открытый дверной проем. Я стремительно развернулась к Джергу, прикрывая своей спиной несчастного психолога, и попыталась уладить конфликт:
— Ассаэн Джерг, это недоразумение… просто недоразумение и…
Нежного, ласкового, чертовски соблазнительного мужчины уже не было. Был он, высокородный, и мы, низшие, посмевшие попытаться им управлять. Они давно победили в этой битве за влияние и положение сильнейших, мы давно признали за ними их силу и их права, но мир перевернется быстрее, чем высокородный допустит даже намек на попытку контролировать его.
— Лериан, — я прикоснулась рукой к обнаженной груди генно-модифицированного, с ужасом ощутив, что его сердце теперь бьется спокойно и размеренно. — Лериан, он не хотел, он…
Высокородный не желал меня ни видеть, ни слышать. Он совершенно спокойно, этаким убийственным взглядом, взирал на бедного Джастина. И слова, те самые, которых я так боялась, все же прозвучали:
— Полное имя и номер лицензии!
Черт! Лицензии у Джастина не было! Черт! И я взяла его, несколько нарушая закон, следовательно, и ответственность на мне.
— Джастин! — Я обернулась, взглянула на бледного психолога. Расстрел — вот высшая мера, которую он может получить, если этот случай будет обнародован. — Исчезни за дверью!